какой я запомнила её? из сотен образов, масок - фальшивых и искусных подделок - я выцепила тот единственный, за который держусь до сих пор: голые, чуть смуглые плечи с каплями воды, тонкая змейка позвоночника, тёмное пятнышко маленьких родинок на левом плече и взгляд... взгляд, которому полвека. хитрые зелёные глаза, в которых таится мировая усталость... терзающий взгляд сквозь огонь рыжих волос. страшно было к ней, такой недостижимой в тот момент, прикоснуться. страшно было обжечься. холодом. льдом.
она была актрисой. она была агрессором. она была провокатором. и всё это - только для неё самой. казалось, она была настоящей и искренней со всеми. кроме себя самой.
она была патологически сильной. нервы из стали. как-то не по-человечески стойко перенося все трудности, она словно не могла дать слабину. запрет, поставленный ещё в детстве. и правило было у неё железное: плакать только в одиночестве. отсюда - нечеловеческая, патологическая стойкость. от которой веяло солью ночных слёз. для закалки.
в ней было столько всего ненастоящего, но в то же время - без этого невозможно было её себе представить. а со временем и эта манерность, и эта брезгливость, и этот снобизм, и это высокомерие - всё это становилось таким родным. то, из чего она вся состояла. и то, за что я - не понимая того сама - бесконечно любила её.
рыжие волосы, зелёные глаза - таким как она в Средневековье - гореть на костре - за близость к дьявольской сущности. ах, не без этого!.. в этих глазах жил сущий дьявол. которого я любила, кажется, больше всякой её черты. любила за ту сладостную боль, что начинала струиться по моим венам, как только этот взгляд касался меня. больно. страшно. но извращённо приятно.
безупречно-милое ничто.
я запомнила её именно такой. запомнила, когда она уходила в дождь. в серую осень.
я никогда не пойду за ней туда.
я дождусь её здесь. где плечи мои греет тёплый апельсиновый рассвет.