Остров Тайвань. Старые моряки всегда называли его Формоза, так же они называли и пролив, разделяющий материковый Китай и остров.
Небольшая географическая справка. Формоза - остров в Тихом океане, у восточных берегов материковой части Китая, от которой отделен Тайваньским проливом. С островами Пэнху образует провинцию КНР Тайвань. Вытянут с Севера на Юг на 394 км, ширина - до 140 км, площадь - около 36 тысяч квадратных километров, население 15,6 миллионов человек. Берега изрезаны слабо, восточные обрывисты, западные пологи. Вдоль всего острова протягиваются Тайваньские горы (высота до 3997 м); на Севере - группа потухших вулканов, на Западе - прибрежная равнина. Часты землетрясения. Последнее сильное землетрясение случилось в 1999 году. Месторождения каменного угля (Синьчжу), горючего газа (Нюшань), нефти, золота. Климат на Севере субтропический, на Юге тропический муссонный. Температура в январе 15-20 °С, в июле 25-30 °С; осадков на равнинах выпадает 1500-2500 мм, кое-где в горах - свыше 5000 мм в год. В августе и сентябре часты тайфуны. Реки горные, многоводные, богаты гидроэнергией, широко используются для орошения.
Даже сейчас отношения между материковым Китаем и островом очень натянутые, а во время моей работы на флоте они были еще хуже. Тайваньский пролив был зоной противостояния между этими странами, хотя Китай никогда не считал и сейчас не считает Тайвань отдельным государством.
Восточно-Китайское море в этом районе, весьма неблагоприятно для плавания. Вроде бы и недалеко уже до тропиков, но, когда в октябре1976 года мы искали теплоход «Тавричанку», пропавший восточнее острова, попадали в такие яростные снежные заряды, что видимости не было не только визуальной, но и радиолокационной.
Суда Дальневосточного пароходства, при следовании в сторону Таиланда, Сингапура и прочих южных портов, частенько проходили Тайваньским проливом.
Из энциклопедии. Тайваньский, Формозский пролив - пролив между восточным берегом материка Азии и острова Тайвань. Соединяет Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря. Длина - около 360 километров, наименьшая ширина - около 130 километров. Наименьшая глубина на фарватере 60 метров. Материковый берег расчленён заливами, много островов, тайваньский - ровный. На юге — группа островов Пэнху.
Течение зимой направлено на юг, летом — на север скорость 1 км/ч. Сильные приливные течения. Порты: Гаосюн Фучжоу и Сямынь. Туманы, волнение, отсутствие ориентиров для определения места, какие-то неясные горы на радиолокаторе на самой границе обнаружения, частые тайфуны, рыбаки, которые в радиолокатор обнаруживаются не больше чем за пять-шесть километров - не полный перечень «подлостей» Тайваньского пролива. Что и говорить, неприятное место. И, самое главное, подходы к нему одинаково трудны, как с северо-востока, так и с юго-запада, то есть в каком бы направлении вы не шли. Иногда, при ухудшении отношений между Китаем и Тайванем, пароходство запрещало своим судам проходить проливом, и им приходилось огибать Тайвань с восточной стороны, что удлиняло путь на пару сотен миль.
Советский Союз никогда не поддерживал отношений с Тайванем, даже в те времена, когда с Китаем отношения ухудшались до самой низкой точки. Все знают события на острове Даманский в Приморье, и последующее за этим противостояние СССР и Китая. Только в начале 90-х годов на острове появилось представительство Дальневосточного пароходства, и начались торговые отношения России с островом. Это сейчас мы уже не пугаемся марки Made in Taiwan.
Так было и в том рейсе в начале 80-х годов. Шли мы из Таиланда, загрузив полные трюмы сушеной тапиокой (сладкий картофель или батат), который экспортируют все южные страны. Говорят, что его добавляют в нашу колбасу, так что рейсы за тапиокой не были редкостью в Дальневосточном пароходстве. Так как это был пищевой груз, то все семь дней перехода превратились в один сплошной рабочий день, занятый мойкой, чисткой, покраской трюмов. Погода нас не баловала, теплоход не отличался большими размерами, качка в балласте давала о себе знать, но мы справились и на рейде Бангкока наши трюма выглядели, как после капитального ремонта. Правда, кое-где краска еще липла к рукам, на что указал сюрвейер в своем акте, но погрузку разрешили, и за несколько дней мы загрузились под завязку.
В Бангкоке многие члены экипажа справили себе форму, которую таиландские портные шьют очень быстро и дешево. Приходил портной, снимал мерку - и на следующий день половина экипажа щеголяла в новенькой форме самых разнообразных цветов.
Выйдя из порта, мы наслаждались тропической погодой, обмениваясь впечатлениями о городе, где побывали все, смеялись над нашим матросом, которого оштрафовали в центре отдыха моряков, когда он, находясь в воде, решил немного отлить. Сразу же вокруг него образовалось розовое пятно, охрана быстренько вычислила виновного и оштрафовала.
Так вот мы и шли по спокойному Южно-китайскому морю, приближаясь к Тайваньскому проливу. Дело шло к вечеру, моя вахта заканчивалась, скоро уже должны были показаться в радиолокатор Пескапские острова. Я, на конец вахты, попытался определить место судна по радиолокатору, ранее мы шли по счислению, и вроде получилось. На самом краешке экрана обнаружилось пара точек, похожих на острова, и я нанес место на путевую карту. Когда посчитал среднюю скорость, то получилось, что шли мы со скоростью, превышающей нашу на три узла. Посчитав это за помощь течения, передал вахту третьему помощнику и спокойно пошел ужинать.
После ужина, мы с четвертым механиком, как обычно, сели за стол поиграть в шеш – беш. Поиграли до девяти часов, тут в салон каюткампании зашел капитан и сразу, со смехом, раскритиковал мое определения, сказав, что я, своими определениями места, украл у третьего помощника тридцать миль пройденного расстояния.
Побалагурив на эту тему, он отодвинул четвертого механика и сел за стол, решив сразиться со мной. Только мы начали играть, как включился громкоговоритель:
- Капитану просьба срочно подняться на мостик, - прогремел он голосом третьего помощника.
-Ну, вот, началось.- Сказал капитан, поднимаясь из-за стола,- Что там такое могло случиться, я же пять минут назад там был.
- Наверное что-то произошло,- сказал я, тоже поднимаясь из-за стола.
Так мы, вместе с капитаном, поднялись на ходовой мостик. Там бегал взволнованный третий помощник с бланком радиограммы в руках.
-Что случилось? – спросил капитан.
-Да вот, СОС получили, - ответил третий. – Я нанес координаты на карту, они как раз на нашем курсе лежат, через пару часов будем у места.
-Кто СОС дает?
-Начальник сказал, что по позывным это какой-то тайваньский рыбак. Небольшой. – ответил штурман.
- Так чиф, давай второго матроса на вахту, а я пойду в радиорубку, связываться с пароходством, там дежурный должен быть на связи. Пусть скажут, что нам делать. Да, боцману скажи, чтобы тоже подготовился, ну там концы, кранцы, короче, он сам знает, что надо в таких случаях. – сказал капитан и пошел в радиорубку.
Погода начала портиться. Мы подходили к трубе Тайваньского пролива, и с наступлением темноты усиливался северо-западный ветер и волнение. Носовую палубу начало заливать водой, и теплоход стал ощутимо кланяться встречным волнам.
-Да, ночка предстоит веселая, - с грустью сказал третий помощник.
Ничего не сказав, я спустился к каютам экипажа, поднял и отправил матроса на мостик и зашел в каюту боцмана.
Боцман уже знал, о случившемся, и опередил меня своими словами:
-Да уже все готово. Как только суета началась, я послал матросов, и они приготовили швартовые концы и кранца, если надо будет, и пришвартуем, и на буксир возьмем. – сказал он.
-Ну, молодец, прямо мысли читаешь на расстоянии, - усмехнулся я, думая о предстоящей спасательной операции.
Такие ситуации очень редки в судовой жизни. За мой двадцатилетний стаж работы пришлось участвовать в спасательных операциях всего лишь два раза. Я знал, что предусмотреть всего нельзя, обязательно будет какая-то заморочка, на которой можно споткнутся в процессе работ по спасению.
К моменту подхода нашего судна к обозначенным координатам, на верхнем мостике собралось почти половина экипажа, так что крик впередсмотрящего: «Судно прямо по курсу!» сопровождалось криками с верхней палубы других членов экипажа.
Действительно, в нескольких милях прямо по курсу на волнах покачивалось небольшое рыболовное суденышко, которые тысячами бороздят прибрежные воды Китая, Тайваня, и других стран Юго-Восточной Азии. Длиной несколько десятков метров, с минимумом членов экипажа, они скитаются по рыбным местам и добывают свой хлеб насущный. Труд их тяжек, условия проживания на этих судах не отличаются удобствами, в море они проводят длительное время, изредка заходя в порты и сдавая свой улов. В большинстве своем экипажами на таких судах являются семьи и, зачастую, с маленькими детьми.
Так оказалось и на этом судне. Когда мы подошли на близкое расстояние, на палубу рыбака вышел мужчина, а из дверей рубки выглядывала женщина, держащая на руках малыша, неопределенного пола, лет трех.
Мужчина принял выброску, брошенную с нашего теплохода, вытянул на борт своего судна швартовый конец, закрепил его на палубе, таким же образом он закрепил и второй, а наша швартовая команда с помощью шпиля( лебедки) подтянула рыболовецкое судно к нашему борту и сбросило на него штормтрап.
Несколько человек, в том числе и из машинной команды спустилось по нему на палубу рыбака и начали выяснять причину подачи СОС. Оказалось все очень прозаично. Они намотали свои же сети на винт и потеряли ход. Уже третьи сутки подают СОС с помощью своего маломощного передатчика. Мимо них прошло несколько крупнотоннажных судов, но ни одно из них не остановилось и не оказало помощи. С водой и питанием у них было все хорошо, но качка вымотала их очень сильно. Поэтому капитан приказал переправить всю семь на борт нашего теплохода, обеспечить горячим питанием и поместить их в лазарете.
Выяснили мы также порт приписки судна, позывные и капитан отправил все эти данные в Центр Спасения пароходства, который был с нами на постоянной связи. После непродолжительного ожидания связи, капитан вышел из радиорубки с помрачневшим лицом.
- Что случилось? – спросил его я.
- Да, мудрит что-то наше начальство. Не может решить, куда их буксировать. То ли в Китай, то ли на Тайвань, то ли в Гонконг.
- Но ведь Китай и Гонконг для них смерти подобно. Они ж Тайваня. – удивился я.
- А с Тайванем у нас никаких отношений нет, и нас могут просто подстрелить или арестовать в его территориальных водах, - возразил мне капитан, - в общем, сказали пока двигаться в сторону Гонконга, а потом будут уточнения.
Осенний тропический день клонился к вечеру, море понемногу упокоилось, а мне пришлось объяснять капитану рыболовной шхуны ( в основном, на пальцах и жестами), что снять сеть с винта мы не можем из-за отсутствия на борту водолазов и оборудования, но мы отбуксируем их в ближайший порт. Насчет страны я уточнять не стал, чтобы не пугать его раньше времени. Попросил нашего доктора проводить хозяина шхуны в лазарет и постараться, чтобы они отдохнули от пережитого.
Вместе с палубной командой мы протянули шхуну в корму и взяли ее на буксир. Оставили на ней двоих человек и средним ходом двинулись в сторону Гонконга.
Капитан постоянно находился в радиорубке, пытаясь доказать руководству пароходства очевидное. Там все понимали, но, в связи с последним китайским предупреждением, очередным напряжением на российско-китайской границе, стояли на своем. Только Китай. В крайнем случае – Гонконг.
Пришлось капитану покориться. Кляня себя, радистов, помощников за то, что именно нам подвернулся этот рыбак, он отправил все необходимые радиограммы и зашел на мостик. Над морем опустилась непроглядная темнота, лишь изредка мелькали огоньки рыболовных судов.
- Сколько осталось, - устало спросил он третьего помощника.
- Полтора часа ходу, - ответил тот.
- Хорошо! Может, они проспят до самого Гонконга. Меньше хлопот будет, – тихонько сказал он.
На горизонте уже показалось зарево огней огромного морского порта, который находился на китайской земле, но управлялся английской администрацией, делая большой оборот по перевалке грузов и принося коммунистическому Китаю огромные прибыли.
На фоне портового зарева проявилось несколько ярких огоньков зеленого, красного и белого цвета. Это на внешний рейд вышли катера агента и полицейских. Они должны были нас встретить, оформить необходимые документы и забрать шхуну вместе с экипажем. Третий помощник заметил их и позвонил капитану.
- Ну, Слава Богу, отмучились, - сказал капитан, поднявшись на мостик. – Старпом, приготовьте парадный трап, волнение вроде бы улеглось, да и неудобно принимать агента через штормтрап.
- Понял, - ответил я и пошел вниз, на главную палубу, чтобы организовать эту работу. Уже выходя к трапу, где столпились члены экипажа, я увидел, как со стороны на палубу поднимается хозяин спасенной шхуны. Вместе с ним мы подошли к парадному трапу, который устанавливала команда под руководством судового плотника.
Теплоход застопорил ход и, останавливаясь, разворачивался правым бортом к ярким огням порта. Тайванец начал внимательно всматриваться в приближающиеся огни катеров и вдруг, повернув ко мне удивленное лицо, что-то залопотал по-китайски и замахал руками. Без перевода было видно, что он ожидал увидеть совсем другой порт и другие власти на катерах. Он умоляюще смотрел на меня, но что я ему мог ответить. Я только развел руки в стороны в международном жесте: «А что я могу сделать?». Тут к трапу подошла его жена с ребенком на руках. Мальчишка спал, разморенный теплом судового лазарета. Хозяин что-то сказал ей, и она, закрыв глаза рукой, зашлась в немом плаче. Слезы потекли по ее щекам.
Члены экипажа, как по мановению волшебной палочки, испарились от трапа, оставив меня наедине со спасенными.
Первый катер пришвартовался к борту судна, агент проворно взбежал по трапу. Не глядя на пассажиров, которых ему придется забирать с судна, он поднялся с сопровождающим матросом в каюту капитана. С другого катера на борт поднялись три мордатых китайца – полицейских. Они окружили группку спасенных и остались стоять около трапа. Со второго катера несколько человек перепрыгнули на борт шхуны, которая болталась на буксире за кормой нашего теплохода.
У хозяина шхуны затряслись губы, а его жена заплакала навзрыд после того, как один из полицейских что-то сказал им на китайском языке. У трапа повисло тягостное молчание, прерываемое только плеском волн и скрипом обшивки катера о борт судна.
В тягостном молчании прошло еще несколько минут. Наконец агент спустился из каюты капитана, и что-то сказал полицейским. Они начали подталкивать спасенных дубинками к трапу. Тайванец и его жена с ребенком на руках медленно пошли по трапу вниз. В их заплаканных глазах была мука и обреченность. Один только малыш, не понимая ничего из происходящего, радостно лепетал что-то свое, детское на ушко своей матери.
Я тронул за рукав проходящего мимо агента и глазами спросил , что с ними будет. Он ничего не ответил, только быстро, чтобы не увидели полицейские, провел ребром ладони по горлу.
Весь оставшийся четырехсуточный переход из Гонконга в Находку на судне царило такое тягостное молчание, как будто мы провели не спасательную операцию, а совершили что-то неприличное и вдобавок на виду друг у друга. Каждый думал про себя, что не всякое спасение - благо.
16 сентября 2005 года
В.Лозманов