Пес и Она

Листвичев
Тебе. В год огненной собаки.


Вам когда-нибудь поддавали в живот носком лакированной туфли? Так, чтобы потом хотелось все время писать, даже когда нечем? А голыми лапами месили щедрую смесь соли, песка и снега? Уууу, значит, вы никогда не были собакой.

Очень хорошая привычка - спать и контролировать все, что происходит вокруг. Гулкие шаги. Напрягшиеся уши. Приоткрывшийся правый глаз. Морда на скрещенных лапах. Звон ключей. Прыжок.

Вот спишь так на крыльце. И на тебе дверью. С размаху.

Там внутри дома лестница. Два пролета, сколько-то ступенек. Второй этаж. Деревянный теплый пол. Облезлые воняющие старой краской стены, тараканы. И Она...

А как нашел? Да шел, можно сказать гулял. Ну, территория там, местность. Пожрать, короче, хочется всегда ведь. И не надо морщить нос. Кушать - это когда салфетки, блестящие ножички-вилочки, круглые тарелочки с тоненькой золотистой ленточкой по краешку... Прямоугольными кусочками хлеба и толстой доброй краснощекой тетенькой с половником... Обязательно с тоненькой золотистой ленточкой по краешку... А все остальное - это жрать. Прямо с земли на четвереньках, поджав хвост и оглядываясь, как бы не отняли. Ну не гулял, конечно. Жрать искал. Тащишь лапы, присматриваешь, чтобы не наступили или там не переехали, и воздух носом тянешь-тянешь. В голове кружится, а ты все тянешь и тянешь. Потому что еще и в животе...
Итак, гуляю. Вдруг чувствую - Она! Нет, что это за аромат. Я такого еще и не слыхивал. Оглядываюсь, верчу башкой. Откуда? Запах тоненькой ниточкой потащил за шкирку, за шкирку и прямо сюда, к этой двери. Она там, нет никаких сомнений. Ходил вокруг дома, заходил с разных сторон, и всегда все приводило обратно, сюда.

Великая все-таки вещь - голод. Так бы валялся бы себе где-нибудь на солнышке в песочнице, подергивая под маршем блох боком. Ан нет. Гонит, заставляет, тыкает во все мордой. Через пару дней установил, что заинтересовавший запах связан с определенными человеческими следами. Куда они, туда и он. Ладно, это легко может узнать даже самая пропащая собака. Я уже видел ноги, оставляющие этот след. И ноги. И спину. И лицо. Вот только нужно все очень точно спланировать и рассчитать. И тогда...

Нет, я никогда не принимал насилие. Насилие это грубость. А грубость это нехорошо. Дворник во дворе, в котором я родился, пришибал щенков кирпичом, и это выглядело очень грубо...
Но один раз. И это к тому же очень необходимо. Состояние крайней необходимости является смягчающим обстоятельством даже по самому страшному закону...
Итак, вечером, сегодня, когда включат уличные фонари...

Кожаные сапожки. Теплая дубленочка. Белый шарфик и белые варежки. Слегка растрепанные волосы. Небольшая сумочка в руках. И счастливый аромат. Её. Мило. Очень мило.
Пора.
Жуткий лай, пугающий самого себя, и отрубающий путь назад, к отступлению. Кривые ноги, разгоняющие костлявое тело дворняжного ублюдка. Прыжок. Визг. Падающая лицом вниз человеческая фигура. Клацанье захлопнувшейся пасти. Отлетевшая в сторону сумка... Бег, прижав уши, в темноту...

Отдышаться. Слюни разлившимся клейстером тянутся с губ на землю. Поджать хвост. Оглядываться. Рвать, кусать, глотать не жуя...

Тишина. Ночь. Подгулявший ветер лениво волочет по земле этикетку: колбаса "Докторская", рецептурный состав согласно ГОСТ 23670-79: несоленое сырье, на 100 кг: говядина жилованная высшего сорта - 25; свинина жилованная полужирная - 70; яйца куриные или меланж - 3; молоко коровье сухое цельное или обезжиренное - 2; пряности и другие материалы (соль поваренная пищевая, нитрит натрия, сахар-песок или глюкоза, орех мускатный или кардамон молотые). Естественно, никаких консервантов и прочих сомнительных добавок...

 
Смертные в языческих плясках мечутся по небесам...
Ангелы совершают добрые деяния в аду...
А я беспородным псом лежу под дверью твоего дома...