АЛКОНАВТ
Глава какая-то
Двадцать шестое число шестого месяца две тысячи третьего года. Солнышко светит. Солнце - в анус. Ненавижу его. Хочу только одного - спать. Спать и только спать. Вставать не хочу. Хочу спать. Изо рта воняет. Нет. Не воняет. Сил нет. Нет сил даже для раставления запятых. Обнимаю подушку. Нет. Не обнимаю. Пытаюсь обнять. Одну руку с одной стороны. Вторую с другой. Эх, соединяйтеся.
На месте подушки я представил Марину. Маринка. Вчера я провел замечательный вечер. Самый безрезультатный, но счастливый. Вчера я отправился во взрослую жизнь.
Короче, что это я пишу все вчера, да вчера. Нефиг, нефиг. Уже все-таки два месяца прошло, а у меня все еще вчера. Короче, днем раньше того утра, когда я обнимал своими онанирующими лапками подушку, у меня был выпускной бал. Отвратительнейшее мероприятие. Хотя мне, как лучшему ученику района всякие буржуи надарили подарков и целую тысячу рублей. Сам же праздник был отвратительным. Я был лучшим учеником, но только по отметкам. Ни в какой самодеятельности не участвовал, и не собирался. Мне не было страшно или стремно. Мне было просто влом. Не хотел и все. «Ебись оно все в попу» - думал я. Также думали и мои одноклассники. Другие классы, в которых также учились и мои бывшие одноклассники, задницу рвали, чтобы лажануться на сцене актового зала. А мне было пофиг. С нетерпеньем ждал конца этого беспредела.
Я еще за полгода до выпуска сказал матери, что не пойду на эту мажорно-геморройную тусу. Но она меня все-таки уговорила. Что ж, делать нечего. Сажусь за стол. Меня мать все за рукав дергает: «Сереж, Сереж, покажи девочку, которая тебе нравится». Не была она у меня никогда в школе, да и я ей ничего не говорил. Открыл альбом и ткнул на самую красивую девчонку в школе - Леночку. Прошу заметить, что я пишу Леночка, а не Лена. Дело в том, что в своей жизни я встретил много Лен, но только одну Леночку. Леночка эта была самая красивая на свете. Нет, я в нее не был влюблен. По одной простой причине – «бесполезно». Абсолютно. Мне, челу, романы которого можно пересчитать по пальцам одной руки (и не слишком короткие), даже в самых идиотических мечтах нельзя было вообразить, что Леночка и я можем быть вместе.
Помимо того она еще и недотрогой была редкостной. Моим одноклассникам это не нравилось. Если они ею и восхищались (любили своей «даунской любовью»), когда та только пришла в класс, то к выпускному Леночка оказалась самым настоящей «козой отпущения». Насколько я знаю, к своим неполным восемнадцати она «не дала» никому ни разу. Для меня это было большим сюрпризом, чтобы такая офигенная девушка была без пацана. Без разницы. Пофиг. Все равно мне ловить было нечего.
Однако если подумать, то шансов у меня было даже больше, чем у кого-либо другого. Ну, во-первых, все два года, пока мы учились вместе, нам все преподавательницы (в основном англичанки), да и окружающие говорили прямо в лицо: «А неплохая из вас пара бы получилась». Она - красивая, я - умный. Да-да, другими словами можно было также сказать: «Я - урод, она – дура». На деле же так и было. Она была самой настоящей дурой. Мне иногда даже казалось, что она об этом сама знает. Но мне было все равно.
Если бы вы только видели ее, вы меня поняли. Ее тело - просто совершенно. Это если еще учесть, что я ее ни разу не видел даже «на децл» обнаженной. Как говорил один великий писатель: «Если все, что ты можешь написать - это только: «Она была так красива, что не могу даже описать», то лучше вообще ничего не писать». Следовательно, ничего писать не буду. Хотя, нет все-таки опишу.
Носила она всегда хорошую обтягивающую одежду, что подчеркивало все ее формы. Было все: и грудь, и талия, и аппетитная попка. Далеко не фотомодель (ростом не вышла) зато очень миниатюрная. Всегда чистое светлое лицо и по-детски наивные глазки. Если хотите, то напишите мне на мыло, я вам пришлю ее фото, и вы все поймете.
Вот такая была Леночка.
Мамке Леночка тоже понравилась. Между рюмками она бегала к нашему столу с дурацкими (и пошлыми) намеками, типа: «Лена, как тебе мой сынок?» Это еще хорошо, что мамка бегала, а не батя. Последний в это время лез к моей классухе целоваться. У всех, елы-палы, родители как родители, а у меня. Ладно, не буду.
Мне очень быстро вся эта суета надоела. Ловить было нечего. Совсем нечего. Особенно, если учесть, что бухло, сигареты, презервативы и прочее снаряжение выпускника, закончилось через сорок минут. Чтобы хоть как-нибудь продлить свой праздник, я спустился в параллельный класс.
Полумрак. В колонках играет... какая-то музыка. Хорошо хоть музыка, а у нас Шатунов, да Сердючка. Я осторожно, чтобы никто не заметил, пробрался к столу. Но меня никто и не собирался замечать. В кабинете почти никого не было. Посреди танцевала какая-то парочка, а за столом сидел Лелик, которого я тотчас узнал по внушительному телосложению.
- Лех, выпить есть?
- Есть только вино. Водку всю родители забрали.
- Ладно, давай.
Лелик налил мне вина. По-моему белого. Ненавижу белое вино.
- А Романа не видел?
- Конечно, видел.
- Ну, и где же он?
- Да, вот танцует.
- Ох, ты, а с кем это?
- С Лерой.
- С какой это еще Лерой, - переспросил я, так как не знаю никаких Лер в нашей школе.
- А это моя бывшая девушка.
Я усмехнулся, глядя на Леху. Куда ему-то девушку. Оказалось, что Леха учился вместе с этой Лерой в начальных классах, а потом она уехала на Север. Туда ей все восемь лет приходили письма от Лелика. Теперь же она вернулась в наш город и решила посетить выпускной своего бывшего класса.
В темноте очень трудно различить, кто есть кто. Только какие-то силуэты. Люди приходили, «заправлялись» и «уползали». Многие были словоохотливы на тосты. Попеременно включался и выключался свет. Музыка уже давно не играла. Мы сами были музыкой. Я, Лелик и Роман орали песняки на пьяную голову. Только вот у нас ничего не получалось, так как Ромка орал «Арию», Леха «Алису», а я «Сплинов». Потом кое-как образовалась очередь. Первым завопил я, отдавая дань уважения последнему Дню победы: «...и мое сердце остановилось, отдышалось немного, отдышалось немного, отдышалось немного, отдышалось немного...» и так до тех пор, пока не начали бить.
Все время, пока я пел, на меня смотрела Лера. Что сказать? Девочка неплохая, даже симпатичная. Такая из «классической породы» Венеры Милосской. То есть круглое лицо, полноватое тело. Короче, мне такие не нравятся. Но еще раз упомяну, что девчонка не плохая.
Как-то незаметно я оказался рядом с Маринкой Золотухиной. Вот еще одна девчонка. Не обращайте на меня особого внимания. Да, я чересчур влюбчивый. Но куда же деваться, ведь сегодня выпускной вечер. А я еще девственник. Так нельзя. Надо дело исправлять. Это раньше при встрече с Большим Саньком мне можно было у него спрашивать, а не пропердолил ли он кого. А теперь стыдно. А что, если он скажет, что да. А мне говорить, что нет? Не люблю врать. Так что надо свое положение как-то менять.
И вот сижу я рядом с Маринкой. Тоже девчонка не плохая. Давно мне нравится. К тому же никому больше (насколько я знаю) в школе она не нравится. Да и без парня она. Может, стоит рискнуть?
- Марин, а давай с тобой на брудуршарфт выпьем? - кое-как выговорил я.
Та согласилась.
- Сереж, ты что делаешь? - завопила училка математики, случайно оказавшаяся в кабинете.
- А че ваще, а?
Оказалось, что я своими пьяными клешнями залил вином все маринкино платье. Было жутко стыдно. «Ну вот, теперь точно не даст» - терзала меня мысль. Но отступать было поздно. Я схватил ее и до самого конца никуда не хотел отпускать. Мы ходили на дискотеку. Там я к ней приставал, лез целоваться. Безрезультатно. Встретив в коридоре пьяного в «зюзю» моего отца и мамку, начал их знакомить с Маринкой. Та, по ходу дела, жутко перепугалась, или ей было обломно так знакомиться. Короче, хронический «недаст» тревожил мои мудя. Как-то уже под утро мы с ней оказались в моем классе. Там уже никого не было (где они были, я, кстати, не знаю). Я поискал свободный стаканчик с минеральной водой и выпил его залпом. Но в стакане была не вода. Сидя на середине стола, я искал глазами, чем бы запить. Две бутылки сока стояли по краям. До какой бы быстрее дойти. Пока я думал, мне стало очень плохо. В итоге я потерял Маринку. Потом нашел (где-то через час). Пришлось тащить ее вещи. А что, мне не влом.
- Марин, ну а есть хоть какой-нибудь процент, что мы можем быть вместе?
- Ну, наверное, есть. Процентов пять.
- Ох, так много. Значит, не все еще упущено.
В следующий момент она сказала то, чего никто не должен говорить, как бы он плохо не относился к человеку.
- Хотя, если подумать, то ни одного процента. Ну, вот сейчас бросишь мои вещи и уйдешь, - продолжила она шутить.
Я не бросил, но очень хотелось. А еще хотелось по ее морде туфлей «съездить». Я знал Маринку не очень хорошо, но подобного ответа от нее ждать не мог. Могла же она дать мне помечтать. Помучить, в конце концов. Но решила открыть всю правду. Мы просидели все утро за столиком в ее дворе. Говорили. Мне никогда не было так легко разговаривать с девчонкой. К тому же начал трезветь. Выяснилось, что у нее есть парень, причем уже взрослый. Возраст - это главная причина, почему я не мог занять его место. Я узнал ее адрес и телефон. Думаете, она мне дала эту информацию? Не фига подобного. Я вычитал из ее выпускного альбома. Обещал ей позвонить сегодня, чтобы вместе пойти на городской выпускной бал.
Опять пишу сегодня. Короче, в тот день после выпускного. Я валяюсь пьяненький на кровати. Солнце беспощадно светит в морду. Занавески зашторены, шторы занавешены. Но это не помогает. Вместо подушки Маринка.
«Балабыську тебе, а не Маринку», - сказал знакомый голос.
* * *
Часа в три я позвонил ей. Взял трубку брат, старший. Дома ее не было. А на счет бала ее брат был не в курсе. Поехал один. Было обломно. В кармане нашел пятихатку, которую накануне мне подарил какой-то депутатишка. Так как в Дворце детей и юношества ничего кроме шампанского не продавали, пришлось пить его. На все деньги накупил бутылок и убил их «в одного».
Как приехал домой - не помню. Скорее всего, без приключений.