Золотистый кленовый лист спланировал с ветки и упал в лужу, вмиг став похожим на самую оригинальную в мире лодку. Этот чуждый мир словно бы усмехался, отражаясь в мутной воде. Солнце светило по-осеннему тускло, уже никого не грея. Его лучи пробивались сквозь затянувшие все грязно-синее небо облака, словно бы любопытный глаз ребенка наблюдал в щелку за уединившимися родителями. Ветер то налетал, то отступал, заставляя людей попеременно то запахиваться в плащи, то расстегивать их снова.
Старый, забытый городскими властями парк пустовал. В будний день никому не хотелось сидеть на еще не просохших от ночного дождя деревянных скамейках с облупившейся краской. Было раннее утро, и люди спешили на работу.
Невесть откуда взявшаяся черная птица опустилась на спинку одной из скамей и хозяйским взором стала обозревать пустынную аллею, покрытую песком вперемешку с мелкими камешками. С постамента ухмылялся памятник известному поэту, единственный сторож парка и его же почти что хозяин. Почти что потому, что прилетавший каждый день ворон регулярно напоминал ему, кто на самом деле главный.
В последнее время посетителей становилось все меньше, даже молодежь уже не собиралась здесь попить пива. Наконец, в конце дорожки появился человек. Когда он подошел поближе, птица, скосив черный круглый глаз, увидела, что это был юноша лет двадцати, среднего роста, сам напоминавший ворона в пальто с развевающимися, как огромные крылья, полами, с задумчивым и каким-то печальным лицом, с большими черными глазами в обрамлении длинных ресниц, полными губами и гладко выбритыми щеками.
Еще один представитель потерянного поколения, подумала старая, мудрая птица. Юноша присел на скамейку и откинулся на спинку, запрокинув голову и любуясь небом, таким мрачным и полным какой-то средневековой красоты. Он сидел так долго-долго, потом заговорил сам с собой, хриплым, непонятного тембра голосом:
- Как я устал…
Ворон удивленно повернулся к незнакомцу и вперил в него круглый глаз, прислушиваясь.
- Я столько столетий скитаюсь по миру, я ищу чистую и незамутненную злом душу, и я не могу ее найти… Я хочу освободиться от своей надоевшей мне миссии, но все люди мелочны и жестоки, мне приходится косить их, как сенокосец скашивает траву, и они проклинают и бояться меня за это, хотя прекрасно понимают, что мой приход неизбежен. Они так цепляются за свою никчемную жизнь, что пугаются от одной только мысли о моем приходе. А я никогда не желал им ничего плохого, я просто тупо выполняю свою работу, я превратился в робота-убийцу, все чувства во мне атрофировались, я больше не способен ни на любовь, ни на какие-либо иные чувства… В человеческом представлении я – жуткое существо, почему-то женского пола, хотя лично я вроде бы не делал себе никакой операции, да и трансвеститом станановиться как-то не тянет… Я устал и хочу, чтобы хоть один человек понял меня… Но где найти такую незамутненную душу?
Ворон послушал его, послушал, потом вспорхнул и полетел прочь, тяжело хлопая крыльями…
* * *
Ангел стоял, преклонив колени и оперевшись на крест, склонив на руки печальную и прекрасную голову. Глаза его были грустны, словно бы он скорбел о ком-то, очень ему близком. Близком, которого он потерял навсегда…
Невысокая девушка, издали чем-то напоминающая летучую мышь, шла по кладбищу. Она знала здесь каждый закуток, каждую могилу, потому что исправно приходила сюда уже несколько лет подряд – с тех пор, как похоронила мать и осталась одна во всем мире. Друзей у нее не было, парня тоже, родственники все как один от нее отказались, стерев ее имя из своей родословной. Она была их недостойна, люди всегда отрицают то, чего они не понимают, им это, видите ли, свойственно… Она не осуждала их, она просто свела отношения с ними до минимума. Давно забыв свое настоящее имя, она называла себя просто – Тьма. Жизнь ее была словно подземелье без единого луча света, непроглядная пещера без выхода и входа. Девушка должна была озлобиться на весь мир, но, как ни странно, этого не произошло. Она смогла сохранить в себе чистоту и незамутненность сознания ребенка при всей ее жизненной мудрости. Тьма была будто соткана из нелюбви к окружающим ее людям, но вместе с этим ей был необходим кто-то, кто бы не отвернулся от нее.
Она прошла по дорожке, покрытой опавшими листьями, и любимая могила предстала перед ней. Как ни странно, это не было место захоронения ее матери, это было надгробие с высеченным на нем именем человека, которого она совсем не знала, который жил еще в девятнадцатом веке и, несомненно, давно уже превратился в прах. Ангел с обломанным крылом был ее единственным другом, холодная мраморная скульптура, знающая все ее тайны, все желания и стремления, герой почти всех ее стихов и прозаических произведений, ангел, которого она считала почти что живым и хотела бы, чтобы когда-нибудь он сошел с постамента и забрал ее с собой. Куда? Неважно. Куда угодно. В рай, в ад, в чистилище…лишь бы подальше отсюда, от жестоких людей, сердца которых полны безразличия…
Раньше она наивно тянулась к ним, хотела стать для них кем-то, заслужить уважение, пока не поняла одну простую вещь: что бы она не делала, окружающие все равно будут относиться к ней по простой формуле – ты не с нами, значит, ты против нас. Поняв это, Тьма успокоилась и стала тем, кем стала – тенью, скользящей по улице, никем не замеченной, тенью, похожей на черную тучку, которую не замечают, пока она не разразиться дождем.
Иногда Тьме хотелось убить себя, улететь прочь из этого мира, но всегда ее останавливало какое-то смутное чувство, будто ей уготовлена другая судьба…
Тьма присела рядом с могилой и долго-долго смотрела на ангела, мысленно разговаривая с ним. Она не верила ни в Бога, ни в Дьявола, но этот крылатый странник был для нее живым, и Тьма знала, что когда-нибудь она увидит его, может быть, он даже возьмет ее с собой туда, где она не будет лишней.
Она хотела любить, но стала ненавидеть. Теперь она уже ничего не могла, у нее не осталось способности любить, либо она просто спрятала ее так далеко, что сама не могла найти…
Над головой Тьмы раздалось громкое, надрывное карканье. Девушка подняла взгляд и увидела кружащегося над ней черного ворона; он тяжело хлопал крыльями и словно бы звал ее куда-то. Тьма поднялась, отряхнула плащ и вопросительно взглянула на птицу. Ворон, будто бы поняв ее, полетел вглубь кладбища.
Пожав плечами, она двинулась следом за своим странным проводником в перьях. Он долго водил Тьму по закоулкам Введенского кладбища, и наконец привел ее к старинному надгробию, изображающему сидящего на возвышении ангела со спокойным и строгим лицом. Сквозь полуголые деревья и плотные облака пробивалось хмурое осеннее солнце, освещая скульптуру такими же мрачными бликами.
- Жди! – Прокаркал ворон и улетел.
Нет, конечно, он просто каркнул, но этот звук был удивительно похож на человеческую речь.
Тьма села на землю и стала смотреть на покрытую осенними листьями дорожку, думая о том, что она делает в этой части погоста и почему пошла за странной птицей.
Ветер швырнул девушке в лицо пожухлую листву и затих, укрощенный силой более мощной, чем он сам. В конце дорожки показалась темная фигура. По мере приближения незнакомца Тьма с удивлением заметила, что под его ногами не шевельнулся ни один лист, а полы его пальто развевались против ветра, который дул ему в спину. До поры до времени лицо его скрывалось дымкой, но потом в какой-то миг осветилось будто бы изнутри.
Незнакомец был молод и достаточно красив, но не в общепринятом смысле слова. Красота его была языческой, притягивающей внимание, мрачной и в чем-то даже нечеловеческой. Темной…
Юноша повернулся к Тьме, и она жадно впилась в него взглядом. Глаза у него были пустые и черные, как колодец без дна, однако эта бесконечность была наполнена странным смыслом. И чем больше она смотрела в нее, тем больше ее туда затягивало, словно в воронку тайфуна…
- Здравствуй, Тьма, - произнес он негромко, и голос его заполнил все пространство вокруг.
- Ты знаешь меня? Откуда? – Шепнула девушка. – Никто не называет меня так…
Незнакомец улыбнулся одними губами – глаза его остались пустыми.
- Я знаю все обо всех. Мне стоит только посмотреть на человека, и он будет для меня открытой книгой. Ты ведь хочешь уйти из этого мира? Ты пойдешь со мной?
Тьма, не мигая, глядела на него и постепенно понимала, что за ним – человек ли он был? – последует и в саму Преисподнюю, если он позовет…
- Убирайся вон! – Закричал вдруг юноша, на мгновение его лицо исказила гримаса злобы.
Обернувшись назад, она увидела, что на месте ангела стоит высокая женщина средних лет, с усталым лицом, строгим и горделивым, пылающим гневом и… нет, Тьма не ошиблась! Ревностью!
Перед девушкой стоял ангел Жизни во всем великолепии, и он ревновал!
Незнакомец по имени Смерть выпрямился, за его спиной, тихо шурша, распустились огромные черные крылья, глаза полыхали ненавистью.
- Зачем тебе девчонка? – Почти заискивающе вопрошала Жизнь, преданно глядя в бездонные очи Смерти. – Неужели тебе мало моей любви, неужели тебе нужна юная и неопытная девушка, совсем ребенок? Что она может дать тебе?
Смерть ухмыльнулся так холодно, что летевшая мимо птичка камнем рухнула на землю, сложив лапки.
- Ты думаешь, что мне, жнецу человеческих жизней, не нужна любовь? Я тоже хочу, чтобы меня любили, но встречаю только ненависть. Всем нужна ты, Жизнь, но никак не я… - В его голосе слышалась неприкрытая боль, отозвавшаяся звонким эхом в душе у Тьмы. На щеке юноши блеснула слеза.
- Но я люблю тебя! – Вскричала ангел Жизни, умоляюще протягивая к нему руки. – Ты покидаешь меня?! – Ее рыдания заглушили все звуки, которые могли только быть. Ангел плакал, изрыгая проклятия, и он был жалок, как просящий раб, унижающийся перед своим хозяином за лишний кусок. Он был жалок и вызывал отвращение. Вернее, она…
- Может ли Жизнь любить Смерть? – Он отстранился от нее и отступил на несколько шагов назад, определяя дистанцию между собой и упавшим на колени ангелом. По ее лицу текли слезы, оставляя на коже мокрые полосы. Полосы позора, клеймящего Жизнь…
Смерть протянул руку Тьме, приглашая идти за ним. Не колебаясь ни минуты, девушка вложила пальцы в его ладонь, и холод окутал ее с головы до ног. Юноша привлек ее к себе и поцеловал в губы долгим поцелуем. Поцелуем, несущим успокоение… С каждой секундой силы покидали ее, но она знала, что с ней не случится ничего плохого. Ничего… пока он рядом с ней… пока она под его защитой…пока они вместе…
Открыв глаза, Тьма увидела, что ее бездыханное тело лежит на покрытой сухой листвой земле. Серо-зеленые глаза смотрят в затянутое облаками небо, а полы плаща разметались вокруг как крылья летучей мыши. Впрочем, она и была похожа на это ночное животное…такая же одинокая, никем не любимая, но отчаянно нуждающаяся в родственной душе, которую она таким вот неожиданным образом нашла, став вечной спутницей Смерти…
Смерть крепко сжал ее руку, уводя прочь от жестокого мира, оставив позади ее земную оболочку и рыдающую Жизнь… Жизнь, бессильную перед великой силой любви…ведь мертвые тоже умеют любить!
* * *
…Алеша умирал. Он лежал в больнице уже много недель, и врачи только разводили руками – ничем нельзя помочь… Лейкемия в последней стадии – рак крови убил стольких детей…
Он уже с нетерпением ожидал приближения конца, который обещал, что сильной боли не будет больше никогда… И то, чего он так ждал, наступило… Наконец наступило, и позвало его за собой туда, откуда еще никто не возвращался…
…Когда пришло время, в палате Алеши появились двое молодых людей – юноша и девушка. Парень в длинном черном пальто и его спутница в не менее длинном плаще такого же цвета…
Они прошли по приемному покою, никем не замеченные вошли внутрь, и худое от постоянного приема лекарств личико мальчика осветила широкая, радостная улыбка…