Маленькая точка, небольшой кружочек на путевой карте, несколько строчек в лоции средней части Тихого океана – вот и все, что известно об атолле Гарден. Считался он необитаемым и во время нашего рейса по коралловым островам Тихого океана. Наш капитан и Академия наук СССР как-то добились разрешения посетить этот атолл. Из предыдущих заходов на острова мы узнали, что на атолле иногда живут одиночки. Последний из них был американец и прожил там с середины 50-х до середины 60-х годов. Когда мы пришли на остров, жителей там снова не было.
Обнаружить атолл помог наш локатор и изумительная тропическая погода. В локатор остров открылся за 6, а воочию мы его увидели только за три с половиной мили. Лоция гласила, что высадка на остров возможна только во время полной воды прилива по неизвестно кем прорубленному в основании кораллового рифа проходу, доступному только не очень большим шлюпкам. Исходя из этого, длительность посещения острова была равна времени от прилива до прилива, то есть не менее 12 часов.
Различных шлюпок и дорок на теплоходе было великое множество, как и желающих посетить необитаемый остров, и капитан со старпомом начали отбирать команду высадки. Конечно же, в эту команду включили, помимо «научников», несколько человек из экипажа для безопасности, а также нас, курсантов – в познавательных целях.
Дождавшись большой воды, шлюпка с отобранными людьми отошла от борта и двинулась к берегу. Судно в это время нарезало круги вокруг острова, пытаясь обнаружить место для постановки на якорь.
Увы, глубины были такими, что даже наш тросовый якорь не достал бы до дна. Пришлось лечь в дрейф. В это время шлюпка благополучно дошла до рифовой отмели и начала пробираться узким проходом к пляжной зоне. Длина этого прохода была больше 200 метров, и мы подивились титанической работе проделавших его людей. Глубина вырубки была не менее полутора метров и ширина около трех. Оно, конечно, кушать захочешь – еще и не такую дорогу проделаешь.
После высадки на остров все разбрелись по своим делам. Исследователи коралловых рифов начали обследовать прибрежную зону и внутреннюю лагуну, любители живности и растительного мира – наблюдать и описывать всю попадающую на глаза флору и фауну, ну а мы, курсанты, свободные от дежурства на шлюпке, разбрелись по берегу. Здесь мы нашли остатки жилища последнего аборигена и следы его деятельности. Судя по находкам, наш робинзон был мечтателем и философом. Хижина его была простая, сделанная из плавника и ветвей кокосовых пальм, а следы разбитых кокосов подтверждали уверения наших научников, что жажду ими можно утолять. Тут же валялась проржавевшая железная емкость для сбора питьевой воды. Прочие следы цивилизации, в виде банок и упаковок он, видимо, закапывал, так как на берегу около хижины было на удивление чисто. В это время начался отлив, и шлюпка осталась на камнях рифа.
Атолл был устроен таким образом, что внутренняя лагуна сообщалась с открытым океаном только в самые большие приливы и только в одном месте узким проливом. На коралловой отмели, начинающейся сразу за песчаным пляжем, началось оживление. Рыба, кормившаяся там во время прилива, с уменьшением уровня воды начала искать выход к более глубоким местам. Было её, как в большой кастрюле для ухи, самых разных размеров и расцветок. Здесь же, можно сказать, ползали, отталкиваясь плавниками от дна, акулы, занимавшиеся охотой на эту рыбу. Вот тогда-то мы и опровергли утверждения наших ученых, что акулы не заплывают на глубину менее полутора метров. Второе опровержение мы получили, попробовав искупаться в лагуне нашего миленького атолла. Как только вступили в прогретые до банной температуры воды лагуны, увидели движущиеся к нам плавники акул. Стараясь «достать» нас, хищницы заплыли на такое мелкое место, что вслед за плавниками нам удалось полюбоваться и на их спины вовсе не хилых размеров.
Взгрустнув о том, что искупнуться не получится, мы разбрелись по берегу. Песочек пляжа был такой белизны, что слепило глаза, и такой мелкий, что его можно было, не просеивая, засыпать в песочные часы.
Витя Зимовский пошел вдоль берега по щиколотку в воде на добычу мелких ракушек, каури. Эти ракушки в допотопные времена использовались местным полинезийским населением вместо денег. Красота их просто неописуема. Представьте себе кусочек малахита с различными вкраплениями, отполированный до зеркального блеска и по форме напоминающий уменьшенную компьютерную мышку. Увидев эту раковину, понимаешь, почему именно это чудо природы стало здесь деньгами.
И вот Витя бродил по пляжу и переворачивал все попадающиеся камни, собирая урожай ракушек. Их было много – ведь остров необитаем. Единственная опасность, подстерегавшая Витю на этом поприще – морские змеи, которые прятались под камнями, дожидаясь нового прилива. Поэтому перед тем, как руками перевернуть камень, он шурудил под ним палкой и дожидался, пока змейки выскочат из-под него и уползут. Но одна гадючка не испугалась его палки и осталась на месте, незаметная на фоне песка из-за своей окраски. Обнаружив под камнем две ракушки, Витя протянул к ним руку, и змейка, оскорбленная наглостью непрошеного гостя, куснула его за большой палец.
Строение рта у морских змей такое же, как и у земноводных. Ядовитый зуб находится на верхней челюсти и разгибается по мере открытия пасти. Надо заметить, что яд морских змей по смертоносности сравним с ядом кобр. Витю спас от паралича и возможной смерти только размер его рук: кулак у него – что голова пионера, а большой палец по размеру превышает большую сардельку, поэтому яд попал на ноготь большого пальца, и уже оттуда, совсем немного, – в царапины от нижних зубов. Но и этого хватило, чтобы руку разбарабанило до размеров ноги, и опухоль спала только спустя несколько дней.
Но трагизм положения был в том, что никто не знал, как подействует этот яд, и помощь с корабля получить было невозможно из-за прилива. Доктор, с выражением беспомощности на лице, крутился вокруг укушенного, а тот стонал и закатывал глаза в ожидании близкой смерти. Все остальные метались по берегу, переживая, что ничем не могут помочь. Капитан по радиотелефону ругался со старпомом, который остался на борту. Короче говоря, высадка пошла насмарку. Остался неприятный осадок в виде мыслей о зависимости человека от природы.
Хорошо все, что хорошо кончается. Мы пробыли на острове ещё восемь часов. За это время, смирившись с переживаниями, слазили на пальму, благо здешние пальмы все наклонены к берегу, в сторону господствующих ветров. Тоже не обошлось без казусов: вверх по пальме лезть хорошо. Но, перед самой вершиной, насекомые, которые до этого уползали от человека вверх по стволу, вдруг все скопом решали, что дальше отступать некуда и начинали двигаться в обратном направлении, через висящего под самой кроной верхолаза, «защищаясь» при этом от него же всеми своими жалами и жвалами. Спуск же доставался ещё труднее: тельняшки и рубашки сползали под горло, и приходилось ползти голым животом по пальмовой коре, которая по абразивным свойствам не уступает крупнозернистой наждачной бумаге. Так что, кроме укусов, на память нам остались исцарапанные животы, которые сильно болели и очень долго не заживали.
Змейка, укусившая Виктора, попала в коллекцию сотрудницы Дарвиновского музея. Оказывается, пока доктор возился с укушенным, кто-то не растерялся и пленил виновницу волнений. Сначала она и несколько её подружек плавали в большом аквариуме, стоящем на палубе, а потом из них сделали чучела для музея.
Со временем мы узнали, зачем наш Витя собирал ракушки, обломки кораллов и прочую морскую живность. После рейса он отвез два больших чемодана этого добра в Уссурийск на фабрику морских сувениров и выручил за него огромную по тем временам сумму денег, не нарушая таможенных правил. Так что свою компенсацию за укус он таки получил. А мы во главе с капитаном и доктором – достойный урок предусмотрительности в экзотических местах. Таким образом, все остались довольны, кроме несчастного гада, превращенного в экспонат.
15.04.2004 г.
В.Лозманов