По бешеному нетерпеливому звонку в дверь сразу поняла - он. Все время трезвонит так, как будто от этого его жизнь зависит. Неужели действительно так хочет увидеть или это у него просто часть имиджа? Открываю. Вваливается, сразу же хватает меня, прижимается к щеке холодным носом, отросшей к вечеру щетиной, запахом от «Диора». Шепчет в самое ухо:
- Только не погоняй меня, только не прогоняй, я виноват, я знаю, только не прогоняй...
Какое-то время обалдело стою среди всего этого, потом спрашиваю:
- Подожди, а чего ты такой замерзший? Ты что без машины?
Ничего не отвечая, тащит меня к окну. Смотрю: под светом фонаря прекрасно видно, как на только что выпавшем снегу какой-то дурачок вытоптал ногами огромное сердце. Как младенец, блин.
Зовут его Соломинка, вернее Соломенко – фамилия такая у него, но произносится – Соломинка. Двухметровый блондин – мечта идиотки. Ухаживал, вот весь офис не даст соврать, ухаживал и сам первый начал. А у нас что – филиал новый, никто ни про кого ничего не знает, да и отдел кадров в центральном, поэтому никакой агентуры. Так у нас почти все мужики – типа неженатые. Один только фотографию жены и ребенка на столе держит, и один с кольцом ходит, ну, да, это тот же самый. В общем, сперва Соломинка был не женат, потом оказалось, что женат, но вместе не живет, дальше, что все-таки живет, но собирается уходить, и сегодня выясняется, что уйти не получится, потому что у жены по отцовской линии все родственники грузины и зарезать могут. Ну, после этого я уже и заболела.
Впервые в жизни заболела от любви. В пятницу был этот идиотский разговор, в субботу и воскресенье думала, как со всем этим справиться и что делать, когда приду на работу. Ничего не придумала и в понедельник заболела. Нет, я не симулировала, я действительно встала и, списывая плохое самочувствие на нервы и бессонницу, направилась в ванную. Но вот, как дело дошло до кухни, тут уже началось что-то неладное. Открыла холодильник, немедленно почувствовала тошноту и еле успела добежать до туалета. Пришлось померить температуру.
Показания в 38,5 ртутных градусов друга нашего Цельсия меня уже не сильно удивили. Потому что к этому времени онемела голова, поочередно стали отключаться то руки, то ноги, и очень хотелось плакать. Немного всплакнув, я осознала, что у меня нет лекарств от простуды, сама же недавно разбирала аптечку и все просроченное выкинула. Это означало, что надо каким-то образом переместиться в аптеку, а потом обратно в кровать, в которой уже и выпить все чудодейственные снадобья.
Вариантов было два. Первый заключался в том, чтобы постепенно, нога за ногой передвигаться, держась за стены домов, и через некоторое время попасть в аптеку. Или второй – сесть в машину, в таком состоянии непременно врезаться в дерево и оказаться в больнице, где меня заодно вылечат и от простуды. Второй вариант мне нравился больше.
Я оделась в какие-то более или менее нищенские треники, натянула свитер, сверху куртку, глянула в зеркало. Вот интересно, почему, когда у меня температура, я такая симпатичная?
Когда отъезжала от дома, зазвонил мобильник. Правильно, уже десять, а я на работу-то не сообщила! Пришлось остановиться: я была не в состоянии держать руль одной рукой, я его и двумя-то сейчас еле поворачивала. Разумеется, раскорячила свою машину на весь двор, но вроде никто не собирался выезжать. Конечно, звонила секретарша наша, Таня.
- Привет, Танюш, - прохрипела я.
- Все понятно, тоже слегла, - грустно констатировала Таня. – Ну, лечись.
Я собралась попрощаться, но что-то меня насторожило в ее словах. С удивлением услышала свой собственный голос:
- Погоди, что значит «тоже»?
- Да, Соломинка тоже сегодня не пришел. Позвонил вот минут пять назад, сказал - температура высокая. Сам, говорит, удивился, лет десять, говорит, не болел. Врача, говорит, вызвал.
Вот, черт, а я почему ж врача не вызвала?
- Ну, пока, – быстренько попрощалась я с Таней, обеспокоенная мыслью о враче. А как его вызвать? Пришлось, так же стоя посреди дороги, звонить по 09, узнавать телефон поликлиники. Только я его почти узнала, кто-то забибикал. Голову я повернула слишком резко...о... шею скрутила нахрен совсем... Что делать? То ли голову на место прикручивать, то ли что-то водителю сообщить.
Из машины дорогой, красивой, выходит Славка Антонов и идет к моей тоже красивой, но не такой дорогой машине. Видит меня, лоб морщит, дверь дергает. Ему прямо на руки выпадаю я с вывернутой шеей , температурой уже, наверное, под сорок и мобильником в руке. Блин, в трениках... Ну, может ничего, что в трениках? Зато они мою попу красиво обтягивают.
- Липа, ты? – это меня в школе так звали, от фамилии Липатова.
- Я...
- Ой, а что это с тобой?
- С чего начинать? – я все еще находилась у Славки в руках и честно пыталась высвободиться.
- Ну, наверное, с начала...
Я, как смогла, обрисовала Славке ситуацию.
- Давай ключи мне! От машины, от квартиры, все давай, пойдем, я тебя отведу.
Куртку и кеды я сняла, а во всем остальном оказалась в постели. Славка вызвал врача и пошел за лекарством. Он и машину на место поставил, и врача со мной дождался, и покормил меня. Он мать заехал навестить, а сам-то уже давно живет отдельно. Я не стала спрашивать, женат ли он, а какого черта? Не могла же я всерьез на Славку Антонова планы строить. Просто смешно. Он посидел-посидел и ушел. Спи, говорит.
Я заснула, и мне Соломинка приснился. Во сне он тоже стал грузином, и все немного напоминало сцену с вороном из «Кавказской пленницы». Я поначалу испугалась, но вовремя вспомнила, что это комедия, и как-то проще все перенесла.
Проснулась от звонка в дверь. За окном уже было темно, поплелась открывать. Славка стоит, улыбается.
- Чего тебе? – голос спросонья неприветливый.
Славка видно напрягся весь, как-то аж в струну вытянулся.
- Я? Узнать... Как ты чувствуешь... В смысле, как себя чувствуешь... ты... Узнать пришел...
Я заулыбалась:
- Извини, я рада, заходи...
Обмяк и, протискиваясь в дверь, пробубнил:
- Ну, напугала! Я думал, не вовремя... Я-то кино взял, думал, посмотрим...
Посмотрели. Полночи думала про Славку. Ну, что делать? Сказал, завтра придет. А мне надо? Я ж про него не знаю ничего, может, тоже женат? Да и вообще, он как родной мне, как брат... Нездоровое в этом что-то...
Приснился Соломинка, за которым жена ухаживает. Так обидно стало... Жена за ним ухаживает, а за мной никто не ухаживает... В середине дня Славка позвонил, спросить, как я. Если что надо, то он свою маму может ко мне направить.
- Ладно, тебе... мне лучше.
Если честно, я пока не знаю, что мне со Славкой делать и надо ли вообще что-то делать. Наверное, стоит девчонкам позвонить - может, кто какие сплетни про него помнит. Зато на работу вернулась, как королевна. Соломинка подошел, говорит:
- Много думал о нас...
И тут я ему ответила, не зря ведь два дня репетировала перед зеркалом:
- Знаешь, результаты твоих размышлений интересуют меня меньше всего...