Счастье жить там, где никогда не бывает войны
Густой туман окутывал гору, и когда мы, еще пару часад назад изнывавшие от жары, наконец достигли самой вершины Мрава, неожиданно повалил крупный снег.
Здесь была совершенно другая жизнь – обособленная, неприступная и гордая. Внизу плыли облака и летели птицы, и мы сами, немного гордые от сознания покорения трудной, четырехкилометровой высоты и некоторой своей причастности к сегодняшней судьбе исторического высокогорья, написали на клочке бумаги наши имена – Эдик Едигарян, Феликс Микаелян, Нвер Арутюнян, Камо Погосян..., засунули его в бутылку, закопав в глубоком снегу, который не тает здесь даже летом.
... В 1930 году на территории гавара (поселения) Алуэ, расположенного на северных склонах восточной части Мравского хребта и заселенного армянами был образован Шаумянский сельский район площадью в 600 квадратных метров. Само название гавара Алуэ означает «нежный, приятный, милый».
В средние века эта обильная розами местность называлась также Вардут (на персидском – Гюлистан: цветник, сад роз). О том, что по своему этническому составу и культурному наследию гавар Алуэ-Вардут-Гюлистан всегда оставался сугубо армянской территорией красноречиво свидетельствуют около 200 армянских памятников в селах Бузлух, Гюлистан, Эркедж, Манашид, Карачинар и др. В ходе почти четырехлетней азербайджано-карабахской войны за эти села шли ожесточенные бои. Многие из них оказались либо на нейтральной территории, либо под оккупацией Азербайджана.
С началом войны Шаумянский район фактически стал северными воротами Нагорного Карабаха и в немалой степени судьба всего края решалась здесь. Бои за села района были жестокими и кровопролитными. Шаумянцы никогда не забудут образы настоящих героев – Леонида Азгалдяна и Владимира Балаяна, подвижников, посеявших семена и взрастивших ростки будущей освободительной армии. Небольшой отряд под их командованием защищал практически весь район, нанося противнику ощутимый урон...
Сегодня на суровом высокогорорье Мрава, как и по всему карабахскому фронту, царит относительное спокойствие. Стороны, разделенные минным полем, отстоят друг от друга где на километр, где – на два. Порой раздается автоматная очередь – она как правило безопасна: противники проверяют лишь бдительность – как чужую, так и свою. Продолжается «снайперская война». В целом же воевать не хотят ни там, ни здесь. Устали...
Пятый свой день рождения Тигран Багдасарян отмечает на передовой в кругу боевых друзей. Кроме него с отцом мужчин в их большой семье нет. А хозяйство большое и дел невпроворот. И таких ребят, вынужденных, оставив все, взяться за оружие для защиты своего края, много.
...Эдик Едигарян пережил, пожалуй, самое страшное – плен. В 1991-м в ходе печально известной депортации сел Бердадзорского подрайона Шушинского района Нагорного Карабаха в числе других плененных азеро-советским ОМОНом оказался и он. Немало пыток, унижений и издевательств пержил Эдик, чудом оставшись в живых. Но не сломался, не ожесточился. Скорее наоборот – стал больше любить и ценить жизнь. И в этой его удивительной жизнерадостности, наверное, еще один урок прошедшей войны.
Да, сегодня родина для карабахцев начинается с окопов, с человека с ружьем – Часового Отчизны, для которого зов сердца и совести превыше всего. Но и они мечтают о нормальной, человеческой жизни – без боли, ран и смерти. И лишь политическое, а не силовое решение способно дать людям долгожданные мир и покой...
1997 год