Бегают всё туда-сюда, трудятся не покладая рук и попробуй помешай только. Маленькие существа, никакого намека на похожесть жестов, соответствие скорости движений, одинаковость прилагаемых усилий. Стая разнорабочих, не сразу допустили ее к объекту. Долго держали за высоким забором, а когда те пытались прорваться, громко улюлюкая и разрывая воздух пронзительным свистом, их начинали безжалостно отстреливать. И вот, мечта сбылась, дали «добро». И охота им безвозмездно трудиться? Профессионально подошли к вопросу: не спеша примерились, оценили обстановку. Что-то чирикали карандашиком на бумажках, расчеты уточняли, спорили громко, о чем – не понятно: наверное, ответственность распределяли. И вот закипела работа, так и таскают разноцветные фигурки без перерыва на обед круглые сутки. И не устают же. Основная задача – это чтобы две фигуры, лежащие рядом, впоследствии оказались вне поля видимости друг друга. По точно определенным заранее траекториям, их транспортировали в разные сектора.
Сижу и тупо наблюдаю эту картину, клонит в сон. А, вот это потащили обидные слова начальника, когда он заявил, что я ни на что не годна. Смешно так рот кривил еще. Я долго потом переживала и приставала к прохожим с вопросом, куда бы они согласились меня применить. Знаете, находились желающие. Ну а что, кому-то двор подмести давно пора было, кому постирать, другие не знали с кем ребенка оставить на полчаса, да много чего у людей накопилось. А это - цвета чернил фигурка, так то я упала как-то зимой, ногу что ли сломала, так и не поняла сразу. Да помню, лежу себе да охаю, одна старушка только сумела пробраться ко мне по гололеду, внимание, значит, обратила. И говорит мне та сердобольная душа: «Что ж ты, милая, до дома-то не дотерпела. В тепле-то оно, почитай, поприятней в бутылку заглядывать, да и радио завсегда включить можно. Всё ж не одиноко». А мне тепло так стало, будто и не на льду лежу вовсе: живой человек со мной разговаривает, советы дает. Долго потом я вспоминала старушку ту, ну пока в гипсе ногу переставляла.
О нет, куда же вы, да что же это. Глянь-ка, как муравьи набросились на мои звездочки алые и потащили в разные стороны. Эх, жалко. Я так старалась, так страдала, когда он меня разлюбил. Так аккуратно в ряд выкладывала фигурки, начищала до блеска каждое утро и вечером не забывала процедуру повторить. А эти янтарные, каплевидной формы, предметы куда? Это же слёзы мои. Да как вы можете?! Зря столько проливала что ли. Лучше бы вы так активно мои лишние килограммы отнимали. О! Целой бригадой взялись уже, ну надо же. Что-то тяжелое и черное. А это печаль моя, д-а-а-а, трудно вам, ребята, будет, не легко придется, прямо скажу. Да я –то чем помочь могу, сижу себе, зеваю, да на календарик поглядываю: обещали к первому января управиться, только вот год не уточнили. Ну, посмотрим.
А, может, ну его, а, ребят? Оставьте да ступайте отдыхать уже. Я закончу, метелочку в руки возьму: пылинки серости да безликости дней моих смахну самостоятельно. Чего? Было уже? Не доверяете, понятно. А кстати, ну-ка возьмите вот эти осколки недоверия да вон отсюда их. Уже? Вот и ладно. Что-то легко как-то на душе становится. Пусто или ясно в голове. Вспомнить нечего даже... А не уходите, я вас нанимаю еще. Вносите новую мебель теперь, составляйте чудесную мозаику жизни моей. Что?! Сама?! Ну вы даете, ребята... Никакой помощи от вас и понимания.