Социальная незначимость

 МеЛ
"Привет, привет, мое лгущее зеркало. Чем ты порадуешь меня сегодня? Может, ты сможешь ответить мне, что я такое?"
Гостиная, где почти четверть века жило это рукотворное создание с посеребрённой стеклянной поверхностью, обряженной в старинный резной антиквариат (венецианское стекло - уже третье сокровище этой чудесной оправы) была сейчас плохо освещена. Потому блеск, роскошь и высокого уровня уют просторной комнаты были украдены паутиной изо лжи мрака. Из лап теней светом малюсенького хрустального светильника был вырван лишь один кусок жизни – гладь высокого зеркала, сверкающая бликами поверхность узкого столика, пристроенного к нему уже ныне живущим мастером, и лицо женщины. Только её лицо. Остальная часть ещё стройного, ещё привлекательного тела была скрыта, как пока несущественная для поднятой темы.
Зеркало, выслушав вопрос, чуть покривилось. Затем, показав хозяйке "недовольство", "плаксивость", а потом всё же "откровенное удовольствие", замерло, отражая неожиданную для себя очередную маску. И как будто пойманное врасплох, в растерянности от резкой перемены настроений, скользящих по острию границы между дурным предчувствием и абсолютной обреченностью, открыло правду о своей хозяйке.
Женщина замерла. Эта правда оглушила её. Её – такую, как ей казалось, благополучную женщину, сорокадвухлетнюю хозяйку этого уважаемого в городе дома. Такого дома, который украшал собой приличную улицу престижного района и имел хозяином такого преуспевающего и красивого мужчину, как Френк Мерфи.
 Забыв про возможности своих сотоварищей по лжи - света и тени, помогающих скрыть уродство правды или хотя бы часть ее, зеркало растерялось от своего бессилия. Куда же делось его волшебство, доброе расположение его отражения?
 Ему стало стыдно за ту правду, что оно случайно выдало. Проявив истину на своей сверкающей поверхности, зеркало притуманилось. Или это влага сделала взгляд фиалковых глаз Дафи непрозрачно-стеклянным?
А что это оно так безоружно сегодня, это зеркало? Что это за непрофессионализм? Да как оно посмело обрушить непристойную правду на женщину, незаметно растерявшую всуе хлопотливых лет девический разброс в мыслях, наивность в глазах и трогательную хрупкость в теле? Ах, как неприлична эта правда! Какой нетактичный выпад в адрес женщины! Этой правдой оно в прах развеяло её мечты. Обидело Её. Её - любимицу, трогательный Образ которой вошел в сердце Зеркала. Ту, что так бережно, как заботливо ухаживала за ним. Ту, что так невинно доверяла ему свои секреты, свои тайны, случайно подслушанные им, или угаданные им по дрожанию её губ, по движению глаз, по самому незначительному её жесту.
Всю свою взрослую, сознательную жизнь Дафи заботилась о нём, как о третьем дорогом здесь Лице. Да именно так, это зеркало стояло в ряду с её собственным Лицом и уважаемым ею Лицом её любимого Френка.
Дафи, прощалась со всякой мебелью легко. Меняла всё, и со скрупулезностью придирчивого нувориша заводила новую. Как избалованная итальянка, под Новый год она кидалась мебелью из окна. Она готова была жить без мебели. Очень долгое время жить среди голых стен пока не найдёт то, что устроит её вкус на все двести процентов!
Но вот старое зеркало, привезенное в дом свекровью в подарок, Дафи выбросить не смела. Да и не хотела. Не желала даже просто переставить его из гостиной в спальню, в коридор, холл или еще куда, много мест в большом доме Френка Мерфи. Это зеркало так и стояло там, где с легкой руки ныне покойной матери Френка было установлено в первый день своего здесь пребывания. Зеркало жило здесь в одном из углов большой гостиной дома Мерфи. Оно стало членом семьи Мерфи. А точнее, другом Даффи. Её утешением, её восхищением. Заботой для бездетной женщины и гордостью для светского хвастуна.
Оно удивляло всех своей фантазией, будто угадывая, кому чего хочется увидеть в нём. Толстушка видела себя в нём фигуристой красоткой; коротышка мужичек – солидным крепышом; дурак и тот, любуясь своим лицом в зеркале, замечал в отражении ум и присутствие духа.
Во время многолюдных вечеринок, когда Даф приходилось следить за настроением гостей, наличием необходимых блюд на столиках, вина в бокалах, она замечала, как мелькнет в зеркале ее образ. Ах, зеркало, как оно играло в тот момент! Дафи видела себя в нём не в хлопотливой позе и с задумчивостью на лице, а как будто она - замарашка Золушка за секунду до полуночи. То есть она видела себя в зените красоты и счастья. Зеркало так отражало действительность в тот момент, что если бы кто и успел заметить, то ровным счетом так ничего и не понял бы. Ну, правда, кто же внимает зеркалу, будучи в пике наслаждения или счастья? Как правило, в зеркало смотрят тогда, когда этот момент уже миновал.
А Дафи из всех зеркал в доме предпочитала это. С любого места гостиной кидая взгляд на него, в нарушении всех законов оптики, она видела в нём себя. И видела себя только счастливой, только нарядной, только востребованной и любимой. Видела себя красавицей с очаровательностью во всяком жесте, движении и взгляде. И это сразу же поднимало ей настроение. Она кокетливо подмигивала зеркальной глади и начисто забывала о своих печалях. Становилась и в самом деле самой очаровательной, самой веселой на организованной ею вечеринке. И такими «пирушками» славился этот дом.
«Где вы были на рождество? У Мерфи? Это у тех, что живут в доме на Секвой – сто? Значит, мы были там после вас. Мы били у них на встрече Нового года. Ровно в полночь вспыхнули двадцать четыре свечи, камин и, о Боже! как же прекрасно стало в их преображенной к празднику гостиной! Я была в пурпурном платье, мне в голос твердили, что это не мой цвет. Но если бы вы только видели меня тогда, в их зеркале, да в том самом, в углу их гостиной. Я выглядела Королевой! Истинно, честно, я была единственной Королевой на той вечеринке! Их зеркало не лжёт. Мне кто-то говорил, мастера, которые брались делать стекло для него, мучались с результатом работы до тех пор, пока у них не выходило Зеркало – Мечта».
Даф вздохнула и поясом от атласного халата бережно провела по глади зеркала.
"Ну, то, что я уже не та, так это я и без тебя знаю, дурачок. Так что ты ответишь мне на вопрос? Только не лги, не лги, прошу тебя....Кто же я теперь?"
Халат распахнулся, обнажив чуточку загорелое узкое тело, прикрытое лишь яркими полосками синих кружев белья.
Женщина сорока двух лет, оглядев себя всю, усмехнулась. «Вот это твой ответ? …Не льсти, правду скажи, ну?»
Вскинув руки, Даф отцепила от макушки пышный шиньон и провела по голове щеткой. Медленно, бережно перебирая волосы второй рукой, она причесывала темные еще густые волосы, слабо отливающие медью, ровно остриженные по мочки ушей.
Даф снова вздохнула, оглядев своё лицо, отражённое в зеркале. Взявшись двумя руками за длинные из натурального волоса ресницы, она медленно избавилась и от этого дополнения к увядающей женской красе.
Устало она похлопала своими собственными ресницами. После снятия краски, сразу стало заметно, что ресницы её рыжие. Да и какими они могут быть у прирождённой шатенки?
Даффи сняла макияж со всего лица. Потом вдруг огляделась вокруг.
Откинув грязную вату в сторону. Она вытерла руки о салфетку и, взявшись за опрокинутый кем-то из гостей стул, поставила его возле зеркала. Села, выбрав удобную позу.
И снова она посмотрела на себя в зеркало. «Слишком много тени на лице. Не находишь?»
Да, кажется и в правду, света маловато. Зеркало отчетливо отразило высокие ароматные свечи, стоявшие по краям столика.
Даффи зажгла обе свечи.
Зеркало исходит обманом! Ах, что же оно сделало с её лицом, таким бесцветным без должного слоя косметики!
Отраженьем своим Даффи любуется долго. Это как целительная мазь на её ране.
«Глаза немного грустные, а так…». Она улыбается, и красота, смотрящая на неё с глади зеркала, становится ещё достовернее. Симметричное лицо, гладкий лоб, ровный прямой нос, прямые скулы, округлый подбородок и трогательно дрожащие в улыбке пухлые губы. Чуть всклоченные короткие волосы поблескивают медью и очень, очень украшают женскую головку.
«Ах, ты ж и плут! Но, но…дорогого стоишь. Я тоже тебя люблю. Тоже люблю тебя, ловушка для солнечных зайчиков. Хоть ты и лгун, …люблю. Ладно, обманывай. Обманывай меня, теперь, …теперь можешь. Я знаю правду и…, - Даффи чуть вскинув руку, махнула ею на зеркало, - …и всё. – Она взяла баночку с ночным кремом. - Можешь врать сколько хочешь. Я…знаю, мне все тут врут. Так почему бы и тебе…»
Женщина, снова вздохнув, медленными круговыми движениями руки, она покрыла лицо питательной белой маской. « Ну что и такой я тебе нравлюсь, а?»
Печальные глаза, как будто из круглых прорезей наблюдают за единственной слезой, текущей по белой щеке. «Глупая маска мима» - Даффи взяла тампон и стерла портящий настроение образ.
Вот крем снят. Лицо Даф чуть поблескивало от его остатков. Взяв в руки салфетку, Даф приложила её к лицу и промокнула.
Она откинулась в кресле и с усмешкой посмотрела на собственный «нерукотворный спас». На салфетке был отчетливый силуэт женского лица.
Скомкав, несколько зло, и эту маску, она откинула салфетку в сторону. Та снежным шариком тут же украсила интерьер на столике.
 И снова это вызвало улыбку у Даф. Снова отражение в зеркале чуть развеселилось. Не смотря на чуточку покрасневший кончик носа и влажность в открытых глазах, женщина снова показалась себе хорошенькой.
«Дурь. Сколько же во мне скопилось этой …дури? Зачем я сунулась к нему с этим глупым вопросом? Это что, коктейль так подействовал? Зачем мне нужно было знать эту чертову правду? Зачем?!»
Она сначала отвела взгляд от зеркальной поверхности, затем резко, будто пытаясь подловить своё истинное выражение лица, снова посмотрела в зеркало. Открывшиеся её взгляду морщинки не столько портили, сколько дополняли вид до печального.
Даффи, отводя взгляд в сторону, задумалась об ответе своего единственно любимого человека.
-Зачем?
 ***
Вечеринка закончилась далеко за полночь. Гости разъехались, вызвав такси. Кто-то рискнул ехать сам.
Френк был навеселе. Он пил минеральную без газа и, пьяно улыбаясь, устало помахивал рукой в след последней отъезжающей машине.
А уже в гостиной, где ещё витал запах сигарет из травки и винных паров, его ждала жена.
Даффи выглядела абсолютно трезвой.
Это плохо. Френк понял, она ждёт каких-то объяснений.
Он моментально припомнил, с кем обминался и целовался дольше всех. «А, пустяки», - решил он и, обняв Даф, повел её к белому дивану. Они любили на нём посидеть, прежде чем направиться в спальню.
-Френк, скажи мне, это правда? Это правда, милый?
Мерфи взглянул на Даффи и сделал удивлённое лицо. Хотя прекрасно понял, о чём она.
Даффи смотрела на него.
Они, как многие говорили, были чем-то похожи друг на друга. Будто были братом и сестрой.
И они могли угадывать настроение друг друга. По крайней мере, сейчас Френку стало ясно, что кое-что стало «ясно» и его благоверной.
-Послушай, Дафи....Ну что в этом такого? Тысячи, миллионы людей расходятся. Мир научился делать это без скандалов и изнурительных объяснений. К чему эта мелодрама - "это правда?!" Ну, правда и что?
Френк повторил последние слова в интонации Даффи: «Правда, милая», - но всё равно у него получилось как-то с иронией.
А Даффи говорила с отчаянием в голосе.
-Но я не хочу принадлежать к такому "миру"! И мне не все равно, Френк! Мы вместе двадцать пять лет. Наши отношения уже проверены временем. Проверены терпением, умением понимать друг друга. Мы же понимаем друг друга, ведь так, милый?
-Вот именно! Мы друг друга …понимаем. Так в чем же дело?
Мерфи попытался обнять Даф. Но его руку одернули.
-Френк, но ...почему я должна понять тебя? А я?! Как же я, Френк?! Ты, получается, ...бросаешь меня?!
-Боже мой!
Да, тут уж не до объятий! Френка явно не понимали.
Он хлопнул ладонью о ладонь. Его начинал раздражать этот разговор по кругу: понимаю, не понимаешь.
Он поднялся с дивана и прошёлся по гостиной. Поднял кое где валявшиеся стулья. Подошёл к зеркалу.
На него взглянуло улыбающееся пьяненькое холёное лицо. Чуточку усталое, но симпатичное.
Но проходит секунда, другая и что?
И Френк вдруг замечает поблескивающую седину в темных волнистых волосах. Высокий лоб его бороздили глубокие морщины "оправдания". Глаза прищурены и строги. Уголки губ надменно опущены. На тонковатой шее выступила темная щетина.
"Ну что это такое, в конце-то концов?! Я за свою жизнь ни разу не женился! "Сошелся" по любви, то есть без каких-либо взвешиваний, раздумий. В мгновение раз - два! И вот уже вам - Френк и Дафи! И только через двадцать пять лет встретил ту, которая как раз и есть то, что я хотел. Кого бы я хотел назвать своей женой. Кого бы хотел видеть рядом в качестве супруги. Уже взвешивая разумом чувство. А тут …всё одно и то же! ….И день за днем одни и те же лица в доме. Я почти, …почти не был, что называется мужчиной эти ...боже, двадцать пять лет! Мне отведена была роль мужа при подруге. Некоторые даже привыкли называть нас обоих Мерфи! Раньше ещё напоминали: «Да когда же вы, наконец, поженитесь?», - а потом всё – перестали. Будто всё и так встало на указанные ими места. Я …начинаю стареть, черт побери! А ведь я все эти двадцать пять лет даже не волочился за юбками, как делают все. Я, как подкаблучник, возвращался с любой попойки домой. Я докладывал ей, где был, с кем был, даже с кем поцеловался и сколько раз! О, ужас! Мне только вот открылось это! Ужас! Ужас! Мои друзья "мучились" совестью от наглости, а я - ревностью от готовности разорвать первого, кто подойдет к ней – к моей любовнице. Я всё переживал, как бы не дать им надуть меня, не сделать рогатым, воспользовавшись наивностью "девушки из зонтичного магазина"! теперь, когда я перестал «наблюдать» за ней – вот! Пошли вопросы!
Френк провел по лицу ладонью, будто хотел стереть малоприятный образ.
Но потом снова посмотрелся на себя в зеркало.
«В бизнесе мне удалось быстро завоевать уважение к себе, достойное уважение. В кругу друзей я всегда считался веселым, хорошим парнем. А вот женщины.…Женщин я просто не замечал! Другие меняли жен чаще, чем марку машины. А я двадцать пять лет ...ходил в одну и ту же спальную! Так в чем же дело?! Теперь, когда меня заметила молодая, красивая женщина, почему я не могу создать нормальную семью, как все ...нормальные люди!"
Мерфи морщится как от зубной боли, глядя на Даф через зеркальное отражение.
Даф тоже заметила его гримасу.
Она подошла к нему и встала за его спиной чуть справа.
Френк вздохнул и отвел взгляд от зеркала. Он развернулся и, обойдя Даффи, поискав глазами нужное место, отошёл к креслу у камина.
Его ...бессменная вот уже двадцать пять лет любовница …
А ведь это правда. Они только считаются оба Мерфи, но в документах у Даффи значится её девичья фамилия. Она ни разу не была замужем! …Так вот эта женщина, что так малоприятно уставилась на него, и ждёт ответа на свой дурацкий вопрос, она так часто меняет мебель в гостиной, что ему иногда просто трудно вспомнить, где что стоит. То есть всякий раз ему приходится оглядываться в поисках дивана или кресла своего любимого размера и степени комфортности! Что ни говори, а Даф умела подбирать именно такую мебель под задницу своего благоверного.
Френк устроился в бархатистой мягкости подушек кресла и затих. Снова вздохнул – от него ждали ответа.
Дафи села на стул.
Совершенно непроизвольно каждый посмотрел в зеркало.
И оно показало им их …тогдашних и теперешних.
В нем Френк увидел ее, а она – увидела его отражение. И в голову им обоим не пришло, как это получается, ведь он расселись по разные стороны гостиной!
И Френк видит, как шевелятся её губы, как они подрагивают, когда она произносит: «Френк, я понимаю, эта женщина молода, …красива. Двадцать пять, не сорок два, еще присутствует свежесть. Но пока, ...пока, Френк. И ей будет сорок. Годы, …годы, прожитые с тобой, они такие счастливые, они пролетают мгновенно».
Мерфи, прищурив один глаз, и смяв губы трубочкой, смотрит в зеркало, почти не отрываясь. Создается впечатление, что он в нём себя критически рассматривает, а не свою напряженную визави.
Двадцать пять лет, прожитый с ней, в общем-то "несчастливыми" и он не назвал бы.
"Ну, вот и замечательно! - Думал он, - я буду только рад, если и последующие десятилетия буду так же счастливыми. Мы непременно будем счастливы с Глорией. Она веселая, шумная женщина. Кокетка, болтливая, ну так и хорошо! А то что-то я часто стал "слышать" тишину в своем доме. Сорок семь лет - разве это возраст для мужчины?! Для человека, достигшего определенного социального статуса в обществе. Разве это причина для тишины в моем доме?! Хочу веселья, хочу ещё больше веселья! Хочу иметь жену – картинку. Жену-куколку. Жену – зависть для остальных! Я имею на это полное право, я его заработал, я его заслужил, двадцать пять лет живя ради этой женщины, что всего лишь…в качестве милого друга. Да, она мне только друг. Да я и теперь не отказываю ей в дружбе. Не отказываю".
Френк вздохнул. Провел по волосам у виска. Закинул ногу на ногу. Покачал ногой.
-Дафи, детка, любви между нами уже нет. Двадцать пять лет это срок скорее ..."консервированной" любви.
Он улыбнулся. С некоторым сожалением.
Да, уж он то понимал Даффи. Он сочувствовал ей. Это её право – выбор жизни. Она выбрала такую жизнь. Она была его другом, хозяйкой его большого дома. Она хотела этого сама. Уж он то это понимал! Это что-то она недопонимала в ситуации. А он, он всегда понимал, что рано или поздно всё это как-то должно закончится.
-Ты красива. Твои года - тоже не возраст отчаяния. У тебя все получится, детка. И я буду только рад за тебя, что и твои последующие года, будут повторением молодости. Я по-прежнему люблю тебя, Дафф, милая. Но ты же понимаешь, жить в браке – это совсем другое.
У Даффи перехватило дыхание. Но она выдавила из себя: «Что ты имеешь в виду, Френки, милый?»
Мерфи не был жестоким человеком. Он воспользовался козырем лишь для того, чтоб скорее покончить с малоприятным объяснением.
-Я хочу иметь детей, Даффи. Я хочу нормальной, то есть полной …
Дафи перебила его. Морща, как и он, несколько минут назад, лицо, она умоляла его…замолчать.
-Френк, но ведь я ничего без тебя....Ведь мы не оформляли наши отношения, мы просто жили вместе эти годы....Наша дочь, она так и не увидела света. Это ты потребовал от меня сделать аборт, он был поздним, провокационным и вот - у меня нет детей. Но не ты ли утешал меня тем, что мы любим и можем жить ради друг друга?
Дафф прикрыла лицо руками. Ей было стыдно.
Она – умная женщина, и не дуры рекомендовали ей тогда не делать этого ужасного аборта. Но она послушно склонилась на сторону мнения Френка: «Даффи – ещё не время. Меня, …нас не поймут, тебе – только двадцать, мне - двадцать пять. К чему связывать себя по рукам и ногам?»
-Боже о чем я говорю?! После твоих слов ....
Дафи снова посмотрела в зеркальную гладь.
-Я ..., я - социально-экономическая незначимость...без тебя. Мне…сорок два года, ...и я считала себя твоей …, я считала себя хозяйкой этого дома....А что теперь? Я...без дома, без средств, без ...твоей фамилии и положения. Я ...беззащитна без тебя, Френк! Я даже не получила специальности….Так ...нечестно.
Она была на грани срыва. Но с глади зеркала на неё смотрел "социально значимый" мужчина. Смотрел спокойно даже как бы безучастно.
Френк лишь сменил позу.
Он даже не задумался о сказанном ею. Ведь сказанное- истина. Она лишь ...официальная любовница. Контракта с ней он не заключал, в мэрию не ходил….Какие проблемы?! Даст денег на первое время - и все.
"Как-то высокопарно звучит "социально-экономическая незначимость"? Где она могла подцепить такие словечки? Рисует, пиликает на пианино, чего-то там себе поет ...и вдруг целое выражение, откуда?"
Мерфи заметил с расстояния пятнадцати шагов свою отраженную ухмылку. Вздохнул, но уже без тяжести, не глубоко. Так, уже легче стало, будто все высказались и дело решено.
Он постарался "выправить" усмешку в успокоительную улыбку.
-Даф, я думаю, этот вопрос мы еще обсудим с тобой. А пока, пока скажи, мы можем завтра организовать небольшую вечеринку.
Женщина, не поняв его слов, хлопала, глядя на него, длиннющими ресницами и молчала.
-А, правда, Даф? Ну что это мы сегодня только четверых и увидели, а давай-ка на завтра я серьезную компанию позову, а?
Будто снова жизнь промелькнула в бледном лице Даффи. Она тут же перешла в кресло, сев на подлокотник рядом с Френком.
-Вечеринку? Есть повод, дорогой?
В мгновение она рассудила так: раз он хочет, чтобы вечеринку организовала она, и в их доме, значит, они еще "одна семья". Может, он хочет показать её и дом своим коллегам, которые бывают в их доме редко? Хочет показать, что у них все в порядке, все по-прежнему, слухи о разладе - ложь.
Это дает ей надежду.
Дафи улыбнулась, коснулась плеча своего возлюбленного. И он улыбнулся ей, тихо похлопав по руке.
-Есть повод, Даф, есть.
Френк скосил на нее глаза. Посмотрел на ее улыбку, улыбнулся в ответ и открыл рот, чтоб …доложиться. И тут же, заметив выжидательный взгляд Даффи, закрыл рот и отвернулся.
Снова посмотрел на себя в зеркало. А то, будто ждало его взгляда. Зеркало затаилось, скрыв в отражении всё, кроме выжидательного взгляда Даффи. И будто под гипнозом, Френк, как делал это почти двадцать пять лет, начал – таки докладывать своей благоверной.
-Есть отличный повод, дорогая. Мы провернули большую сделку и уже кое-что получили с нее. Решили отметить, собраться. Я предложил у нас. Здесь. Ты, надеюсь, не против. Я и боссу уже сказал...
Даф немного загрустила. Раз уже дело решенное, зачем с ней снова играют в совет?
Игра в риторику. Френк даже лица не повернул. Не спрашивал её. Так, как бы поинтересовался, но без учета возможных ответов с ее стороны. Он не советовался с ней, как бывало.
Ах, как же ей хотелось ответить, сверля взглядом его круглый затылок: «Да пошёл ты…», - но она только вздохнула и тоже посмотрела в зеркало, там встретившись с ним взглядом.
-Конечно, милый, я рада. Ты,…ты прав, что шестеро танцующих до двух часов ночи - не веселье. Завтра повторим всё в хорошем масштабе. Есть повод - премия, да, ты прав. Давай закатим …кутерьму. Э…э…ты не против, я позвоню Сенди.
-Нет!
Мерфи поморщился. Отвернулся от зеркала, посмотрел на Даф.
-Нет, дорогая, без соседей, я прошу. Пожалуйста. Будут Крафты, Стаффорды. Кажется, сам Лоренс не против потостовать с нами.
-Твой босс и раньше говорил, что хотел бы потостовать, но…
Мерфи сделал казенным выражение лица. То даже как бы вытянулось и …чуточку сменило живой цвет на …канцелярский.
-Дорогая, я порошу. Этот человек столь занятой, столь уважаем и потому нарасхват. Если он и обещал тебе когда-то…
-Ничего он мне не обещал.
Даф пожала плечами. Она и в правду видела этого Лоренса раза два – не больше. Он показался ей занудным и…даже хамоватым. Но Френка - большого почитателя этого богача и зазнайки – она обидеть не хотела. Потому, примирительно улыбнулась и ответила: «Он хотел бы приехать – замечательно! Какое ты говорил его любимое блюдо?»
Мерфи чуть поморщился. Он вообще любил это делать, становясь похожим на вредную мартышку.
-Причем здесь блюдо? Его надо развлечь. Нужно встретить так, чтоб он не заскучал, понимаешь?»
-Э…может, тогда пригласим Салли?
Мерфи вскочил с кресла.
-Да ты с ума сошла! Ты помешалась на своих соседках – старых девах! Одна сюда приплетается, чтоб новые рецепты на наших гостях пробовать, а эта….Да она же известная на Секвой шлюха!
Даффи, заступившись за приятельниц, отпарировала.
-Она, скорее гетера, дорогой. Она …думающая женщина. А твой босс - известный в городе бабник.
Френк машинально туже завязал галстук и снова устроился в кресле. Он обдумывал слова Даффи. Да, в них имелся некий смысл.
-Ну, допустим, не бабник, а …ловелас.
-Женатый потаскун - уже не может зваться ловеласом, милый.
Мерфи махнул рукой, будто согласился, но тут же заявил: «Нет! Нет, дорогая! Я вспомнил, он…, он хотел приехать не один…. А вдруг он заедет к нам с супругой? А тут эта Салли…твоя. Со своим пошловатым …смехом и в своём именитом бикини на столе. Нет. Детка, нет. Без Салли на этот раз».
Дафф не согласилась с ним на счет приятельницы. Салли не была пошлой, была скорее забавной штучкой, смеявшейся низким, чуть хрипловатым голосом.
Но Даф всё-таки согласилась с Френком в главном – их совместная жизнь продолжается! И расцвела улыбкой.
Френк тоже улыбнулся ей, кивнул, но …со значением. Покивал, как бы говоря: "Вот именно! Так что давай, подсуетись. Ныть некогда!"
Дафи отвернулась. Задумалась над его «кивочком». Прокручивая в уме всю проблему разом, она посмотрела на Мерфи, но уже как-то без цветения.
-Да, ты прав, дорогой. Не будем придавать большого значения нашей размолвке из-за этой, …как её, …Глории, кажется. Я не могу сердиться на тебя взаправду. Ведь я же не знаю, для чего ты водил её в нашу спальню на…целых полчаса.
Мерфи передернул мышцами лица. Но было как-то непонятно, толи от приятных воспоминаний, толи от малоприятных напоминаний. Но глаза он от пристального взгляда Даффи отвел. Поднялся с кресла и пошёл подбирать раскиданные после жмурок стулья.
-Да, дорогая. Займись делом. Я завтра с утра поставлю всех в известность, кого ещё не пригласил, и …ты уж постарайся, чтоб не было скучно. Соберемся где-нибудь…э…к девяти вечера.
Даффи заговорила в слух: «Завтра? Вечером?»
Мерфи кивнул и оглядел притихшую гостиную. Притихшей она ему нравилась мало. Он развел руками, ответив: «Да, именно завтра. У Лоренса завтрашний вечер свободен. У него редко когда вечер выходного бывает свободным. Уж я – то, как его заместитель, об этом знаю точно!»
Даффи не стала поправлять благоверного, напомнив ему, что «заместителей» у Лоренса (редко появляющегося в офисе) много, снова начала рассуждать в слух.
-Да ты прав, чего тянуть. Твой босс – человек- нарасхват. Раз уж ты решил подмазать его, нужно встретить как следует. Угостить, развеселить – постараемся! Надо сделать заказ в ресторан. Ах, как жаль, что ты не знаешь его любимого блюда….Да и надо бы решить вопрос о выборе музыки. Я сама сделаю крюшон. Так, надо подумать о развлечениях. Боже, как времени мало....Но ничего, я все придумаю. Не беспокойся, милый. Я успею. Так, во-первых, надо позвонить Гибсонам, они за ночь нам бассейн отполируют и чистой морской водой зальют. Да, надо бы ещё шатры на пригодность проверить. В прошлый раз один повредили ракетницей. …Шезлонги бы надо в чистку отправить, к вечеру привезут новенькими. А то в прошлый раз твои бразильские коллеги залили их красным вином.
Мерфи развел руками ещё раз – мол, бывает со всеми. И…пошел отдыхать.
Даф же радостно вздохнула и, сомкнув на секунду глаза, открыла их, она уже была готова начать подготовку к завтрашнему празднику "по случаю".
Мерфи направился в свой кабинет. Решил позвонить своей пассии, что бы та была готова и выглядела завтра, как подобает …невесте. Френк решил сразу после вечеринки обсудить дела с Дафи и объявить в газете о своей помолвке с Глорией.
"Пора бы и тебе жениться, приятель. У Лори самый возраст родить мне наследника. У всех моих друзей есть сыновья. Наследник - основа социального престижа....Что? "Социальная незначимость"....Откуда она это выраженье откопала? Что за идиотское сочетание слов?"
Мерфи набрал номер телефона. При первых же «алло» с той стороны морщины его разгладились, губы романтично улыбнулись, и он произнес: "Добрый вечер, солнышко моё"…
Переговорив с приятельницей о завтрашнем меню на завтра (таком, чтоб устроило самого Лоренса), обсудив с соседкой предстоящие развлечения (какие бы могли устроить самого Лоренса), Даффи пошла в спальню, где долго смотрела на себя в темное окно. То отражало её заботу и грусть.
Дафф показалось это однообразно скучным, послушав тишину (Френка пока в спальне не было) и она спустилась в гостиную к зеркалу, снять макияж и…поболтать.
 ***
Жена, последняя жена хозяина и президента "Лоренс Компани" залюбовалась зеркалом сразу, как только вошла в гостиную дома Мерфи. Она вежливо кивнула всем собравшимся, мягко улыбнулась хозяину дома и как-то сразу ...нашла себя в зеркале.
Мерфи ходил вокруг стройной брюнетки котом.
-Вам нравится? Это старинное зеркало моей матери. Оправа – шестнадцатый век. А зеркало – венецианское стекло. Настоящее.
-Да? …Мне нравится.
Молодая, восточного типа красавица повела худыми плечами и, поправляя ухоженные волосы, улыбнулась своему отражению.
Ей было двадцать два года, но выглядела она только на восемнадцать. Полу - японка, полу- француженка. Полу - гейша, полу - маркиза. Миссис Лоренс она уже пять лет.
Выйдя замуж за сорокалетнего президента крупной торговой фирмы, Стасси столкнулась со многими проблемами. Но тонкий ум, красота и умение услужить деловому человеку, позволили ей справиться со всем этим с завидной легкостью, не умалив своей гордости и не поменяв привычек.
Теду Лоренсу откровенно завидовали. Стасси была богатой невестой, была красива и умела поддержать беседу на любую тему. С ней было в любом месте не скучно. И кроме всего прочего, она была превосходной шлюхой.
А он вел себя с женой, как хамоватый римлянин. То есть относился к ней исключительно, как к самке. А при необходимости, кивал, соглашаясь или притворяясь, что не видит, как его жена пробирается к укромному местечку с нужным человечком, посетившем его дом или пытается всучить ему совет из запасов своей жизненной мудрости.
Будучи женой президента компании она лично была знакома со всеми его заместителями. Знала достоинства и комплексы каждого. Умело этим пользовалась для достижения своих личных целей и целей мужа - босса всех этих лопушков. Скрывать свои адюльтеры от мужа она и не пыталась. Знала, что ему безразлично ее отношения к другим. Теда Лоренса занимало лишь его к ней отношение. Лишь бы он с ней не скучал, не имел проблем. Он не был эгоистом в абсолюте. Но будто подозревая, что «гадкие мальчики» нравятся больше и таким «стервочкам», добивался и этом деле высшей степени совершенства. И при нем никто не был интересен этой роскошной миниатюрке с раскосыми глазками. Если он интересовался ею – он был её Король, он был её Палач. Если он не интересовался ею, она сама себе была хозяйка. Себе и собственному телу.
Лишь за день до регистрации их брака Стасси была ознакомлена с унизительнейшим из когда-либо составляемых Лоренсом свадебных контрактов. А, казалось бы, он любил эту женщину без меры. Столь красиво он ухаживал за ней, столь изыскано добивался её расположения. А в контракте значилось, ну кроме "стандартного" набора скучнейших требований, следующее: "Рожденные в браке дети не имеют права на ношение фамилии Лоренс и всецело находятся на обеспечении родителей женщины, вступающей в брак с Тедом Лоренсом". Под "плач" отца невесты, Стасси оповестили, что: "Содержание миссис Лоренс после расторжения брака с мистером Лоренсом будет приравнено к средней пенсии инвалида, находящегося на социальном обеспечении в государстве, где проживала ранее миссис Лоренс". И закончен "свадебный контракт" был условием, выделенным жирным шрифтом, видимо для "непонятливых": "В случае длительной болезни супруги или её увечья, или выявленных после свадьбы физических пороков, брак со стороны мистера Лоренса может быть расторгнут без претензий со стороны родственников жены и ее самой".
Когда мать Стасси - маркиза де Божур, не скрывая злой иронии, показав пальчиком на свадебный контракт, спросила: "Что это?" - ее, "без суток зять" ответил: « Это документ, мадам, показывающий, что ваша дочь выходит замуж по любви".
И это, увы, было правдой.
Без оглядки на унизительные строчки контракта, на "шелест" злых сплетен о том, что "у него она не одна", без малейшего желания задуматься "кто она для него?", после первой же недели их знакомства, она сама предложила ему: "Тед, я считаю, что настало время придать нашим отношениям блеск официальности".
Лоренс тогда лишь сонно кивнул ей. Умная девушка тут же добавила: "Тогда, значит, ты не против, если я позвоню отцу в Париж и сообщу о нашей помолвке?"
Конечно, иметь при себе молодую, энергичную, умную женщину Тед был не против, ....хотя этими достоинствами уже обладала и в достаточной степени его вторая жена. Но новое – всегда лучше старого. Было начато дело о разводе. Одновременно в газетах замелькали сообщения о помолвке одного из самых богатых людей Калифорнии с красавицей маркизой - дочерью парижского бизнесмена японского происхождения.
Через полтора месяца Тед Лоренс внес свою новую жену в свой новый дом.
Из "старого" дома на квартиру с "содержанием" съехала Мегги Лоренс, имеющая на руках дочь - Жаклин …Тубор.
Семилетняя девочка, звавшая Теда Лоренса папой все семь лет, только-только узнала от мамы, что "ее папа, это ...чужой дядя". Ни цента не получил ребенок от «чужого дяди» на своё содержание. Лоренс даже не помахал в след дочери, когда та, с куклой (дареной им) выметалась вместе с матерью из его дома.
Стасси только этот последний факт и огорчил. Вернее, только над ним она и задумалась, собираясь стать «миссис Лоренс». Она даже попробовала настроить жениха на более теплый лад в отношении дочурки. «Тед, - сказала она без пяти минут мужу, - ребенок не виноват. Ты не будешь против, если от твоего имени я буду посылать ей подарки, хотя бы куклу с открыткой к Рождеству?» На что Лоренс равнодушно (или почти равнодушно) ответил: «Стасси, я ни в чем не хочу ограничивать твои инициативы. Посылай открытки, балуй подарками, приручай встречами, …но только меня в это всё не впутывай. У меня своих проблем по горло. Поняла, дорогая?»
И Стасси решила не спешить с заведением своего собственного ребенка. И, разумеется, чужому ребенку внимания не уделила ни на цент.
Отражение сверкало не поддельными бриллиантами, специально привезенными из банка для этого банкета по случаю отмечаемого успеха компании её мужа. Стасси провела по драгоценностям рукой. Лак на её длинных узких ногтях дополнил блеска, отраженного зеркалом.
Стасс улыбнулась мужу, коснувшемуся ее обнаженных плеч, и похвалила послушное зеркало.
-Красивое зеркало. Неправда ли, милый?
-Да, дорогая.
Лоренс равнодушно оглядел зеркало по периметру. Но, затем, посмотревшись в него, он пригладил виски, затянул туже галстук и улыбнулся.
-Хорошая вещь.
-Я тоже это заметила. Твой Мерфи сказал, что оно старинное. Милый, может, ты поговоришь с ним ...о продаже. Я бы хотела иметь такое. В нашей спальной комнате.
Лоренс оценивающим взглядом осмотрел зеркало, а потом снова заглянул в него.
Тед уже успел засечь некоторую печаль на лице хозяйки дома, внезапно узнавшую, что на вечеринку приглашена и Глория Саммер – служащая из отдела по маркетингу. Но сейчас, рассматривая Даффи в зеркале, он с удивлением отметил, что глаза той …светятся радостью. А ведь Глория Саммер только что переступила порог её дома.
-Дорогая, но оно, ...кажется, "врет"?
Стасси подвигала обнаженными припудренными плечами. Она не могла оторваться от разглядывания себя в зеркале.
-Так это же прекрасно, милый! Лесть – это прекрасно!
Стасс улыбнулась зеркалу, мужу, себе - одновременно. Положила красивые кисти рук на руки мужа, чуть прижав те к своим прямым узким плечам.
-У них вообще очень мило. Ты заметил, чувствуется стиль.
Лоренс через отражение в зеркале осмотрел гостиную, гостей. Кому-то улыбнулся, кивнул отражению этого человека.
-Да. Видимо, неплохую домработницу имеет ...мой Мерфи. Надо бы подумать об этом и нам.
Стасс задумалась над ответом супруга.
-Нет. Никаких домработниц у него нет. Я слышала, даже ремонтом руководит его эта….
Лоренс будто чихнул: «Да-ффи?!»
Стасс улыбнулась, но как-то жалостливо. Затем, наконец, повернулась лицом к мужу и кивнула в ответ. Тем самым она закончила разговор на тему "Другая женщина".
Тед взял грациозную супругу под локоть и подвел к парочке гостей.
А тех собралось в доме Мерфи уже не мало.
Кто бродил по большому дому, кто по лужайке, некоторые прогуливались у бассейна. Погода была превосходная, был конец мая. Сплошное благоухание цветов, солнце уже пыталось проститься с людьми, помахав своим красивейшим закатным платком. Огромные шары над тремя яркими шатрами поблескивали золотом и серебром на фоле разноцветия бездонного, безоблачного неба.
-Френк?
-Да, дорогая?
-Думаю, что-то не так я сделала с выбором спиртного.
Дафи виновато улыбнулась Мерфи. Тот извинился перед гостем и отошел с ней в сторону.
-Что такое? Что не так?
-Лоренс ничего не пьет. Наверно, ему не нравится выбор.
-Не может быть!
Дафи пожала плечами. Посмотрела в сторону группы смеявшихся гостей. Пара Лоренсов стояла с двумя молодыми мужчинами, и о чем-то весело переговаривались. У всех, кроме Теда были в руках бокалы с вином. Тот же держал стакан с минеральной водой.
Френк поморщился, как обычно, но задумался.
-Сейчас я узнаю, в чем дело. Пока не беспокойся. Пусть принесут бутерброды. К Лоренсу поближе поставить те, что из фруктов и рыбы. Он не ест мяса. А у Стасси аллергия на рыбу. Зато она ест дичь. Ты поторопи повара с остальными блюдами. Столики в шатрах. Я пошел, скажу, чтоб там зажгли цветные фонари, уже смеркается. Да и пора бы музыкантам уже начать играть. А это что за девицы в белых трико?
-Эквилибристки. Вон там наверху канат, как раз над бассейном. Они сделают свои упражнения, разденутся и прыгнут в воду.
-Голыми?!
-Да, ты же хотел развлечь своего ловеласа.
Мерфи развел руки в стороны и …юркнул в круг компании, приветствуя опоздавших гостей. Но махнул при этом своей благоверной. А та в ответ: «Я распоряжусь на счет музыки. И помогу Мери с крюшоном».
-Ладно, ладно!
Через несколько минут молодые мужчины в форменных костюмах (сыновья той самой Сенди – соседки Дафи) и служанка дома Мерфи - Мэри обнесли всех гостей, угостив малюсенькими бутербродами на палочках. Даффи смотрела, чтоб не перепутали кому какие бутерброды предложить и чтоб хватало аперитива. Следила за тем, как расставляют горячее на столиках в шатрах.
Несмотря на хлопоты, ей нравилась эта очередная затея Френка. Она приятно осознавала свою нужность ему, дому…и семье.
Чуть позже она решила узнать у Френка по поводу сухой "диеты" Лоренса. Она приблизилась к компании, где был и Лоренс, и Френк.
Мерфи до слез смеялся над попыткой своего босса говорить по-японски.
Стасси мягко поправляла мужа, так же готового рассмеяться от собственных трудностей. Но Теду явно нравилось говорить на трудном языке. Он с удовольствием развлекался этим сам и развлекал собравшихся вокруг него гостей.
Когда подошла Дафи, Тед обратился к ней по-японски.
Хозяйка дома Мерфи удивленно посмотрела на него, на Френка, усиленно делающего ей знаки - "посмейся", но ничего не отвечала. Внимание к ней группы лиц не сделало ее "понятливей". И ей было не смешно то, что сказал Лоренс.
Даф лишь улыбнулась президенту "ЛК" и просто из вежливости покачала головой из стороны в сторону, и пожала плечами, будто ответила ему - нет.
Тед улыбнулся и, повернувшись к Мерфи – своему коммерческому директору, спросил, тоже по-японски.
Стасс монотонным тоном перевела вопрос своего мужа.
-Он попытался выяснить у тебя, «как давно ваша жена понимает по-японски»?
Мерфи растерялся, услышав слово "жена". Смутился и виновато улыбнулся, будто и перевода не понял.
-Что, простите?
И тут же, посмотрев на Дафи, он добавил.
-А, нет! Она ничего не понимает по-японски. А о чем вы ее спросили?
Лоренс протянул руку возлюбленной одного из своих заместителей. Улыбнулся и, мягко пожав ее руку, ответил, глядя прямо в глаза женщины, которая умеет взять на себя «мужскую заботу о доме».
-Я спросил, не будет ли Даффи против, если нас с ней, наконец, познакомят. Вроде, она не против, Френк. Представьте меня милой хозяйке вашего дома.
Тон был не тот, несколько слащав, но, в общем, слова Лоренса Даф понравились. Он не назвал ее «подругой Мерфи», так обычно называли её другие сотрудники «ЛК».
Мерфи быстро огляделся, вроде бы его подружки среди собравшихся поблизости не было.
-Её… э …мою…э…зовут…э…Даф.
Мерфи вспотел. Его Глория стояла рядом, как бы прячась за дерево, буквально в шаге, чуть левее Лоренса и внимала ему.
Он закашлялся. Но, прочистив горло, представил «старую» подругу действующему президенту компании.
-Дафи, это мой босс, Президент "ЛК" - мистер Лоренс.
Лоренс, быстро посмотрев в стакан с минеральной, кисло, но тихо потянул: «Ну-у-у, Мерфи, - и снова уставился на Даффи: «Зовите меня, Тедди. Я настаиваю».
Тед, будто не замечая никого вокруг (чем несколько удивлял Мерфи и гостей, но не Стасси) всё ещё пожимал руку женщины по имени …и он сказал его в слух.
-Да-фи…Какое интересное имя. А полное, простите, как будет, не Дафния? Это, кажется, название малюска, да? …Ты не знаешь, дорогая, что за малюск?
Спрашивая, он не смотрел на жену, а Стасс, отвечая ему, глядела прямо перед собой: «Это водяная блоха, милый. Род очень мелких пресноводных ракообразных».
Мерфи растерялся ещё больше. Он не знал, как реагировать на очередную шутку босса.
На всякий случай, он утешительно посмотрел на Даффи, а затем, сглотнул комок холодной слюны и улыбнулся гостям, потом посмотрел на Лоренса.
-Какая начитанная у вас жена, мистер Лоренс. Да, что-то…э…похоже…по буквам. Но нет, полное имя Даф – Даффи. Её зовут Даффи Смок, сэр.
Услышав и фамилию подружки коммерческого директора, Лоренс улыбнулся ещё шире. И всё, не сводя сладчайшего, меж тем внимательнейшего взгляда с лица скромной с вида, но, по-видимому, гордой и самолюбивой женщины, продолжал мило хамить ей.
-Смок…меж тем, я наслышан, …вы и пылесосом в совершенстве владеете?
Даффи поняла - её хотят вывести из вежливого равновесия. Хотят узнать её реакцию.
И ещё она поняла, Мерфи ей не защитник. Она тоже держала в поле зрения блондинку, которая выше её на полторы головы и сейчас высовывалась из-за ствола кривой груши.
Одно Даффи не понимала, вернее одну – жену Лоренса. Та была более японка, чем француженка внешне. Между тем, эта интересная с вида женщина просто-таки восхищала её своею сдержанностью и терпимостью к хамоватому мужу. Даффи поняла, Стасс - любящая жена. «Но так же любит её муж?»
И Даффи ответила Лоренсу на его вопрос о «пылесосе» семнадцати слоговым хокку:
«Есть имя у червя.
 Но что нам до имени его,
Мы - Боги».
Стасси гордо развернула шею. Уставилась на женщину, что так сносно озвучила стихи по-японски.
Она протянула Даффи руку и представилась ей сама.
-Оностэйже Лоренс. Вы можете звать меня Стасс.
-Очень приятно.
-Я надеюсь. Нам с Тедом очень понравилось у вас. Я слышала, вы сами занимаетесь благоустройством. Дизайн гостиной это тоже ваших рук дело?
Лоренсу пришлось выпустить из своих рук руку Даффи. Но, по-видимому, он не хотел этого делать, видимо предусматривал очередную провокацию против хозяйки дома. Но раз уж его супруга взяла её под своё покровительство…. Он закончил знакомство комплиментом…японскому произношению любовницы его коммерческого директора.
-У вас несомненный талант создавать уют, Даффи. Это так ценно в нашем неустроенном мире. Особенно среди женщин, мало что понимающем в нём.
Он посмотрел на супругу, улыбнулся и взял её под руку. Он направился в один из шатров.
Мерфи поспешил устроить босса удобнее. На ходу, он как бы оправдывал свою «выскочку».
-Даф училась искусству, языкам, но не окончила художественный колледж.
Стасс, услышав это, удивленно вскинула бровь.
Лоренс кивнул "понимаю", Стасси вежливо улыбнулась на "успехи" дома Мерфи и скрылась вместе с мужем за алым пологом шатра. Там уже стреляли пробками от «шампанского».
Даффи осторожно дернула Мерфи за рукав.
-Френк, ну что с "диетой" твоего босса на выпивку?
-Не беспокойся. Стасс сказала, что он бросил пить ...два дня назад.
Даф остолбенела.
Мерфи, отцепил руку Даффи от своего рукава, и поспешил устроить ещё одну группу гостей – уважаемое семейство Главного бухгалтера и Главного специалиста по маркетингу.
Даф какое-то время стояла в задумчивости, потом, вспомнив, что у Френка в кабинете есть еще кое- что из вин, решила спросить его и о "том запасе".
Она снова поспешила за возлюбленным. Но возле того уже паслась Глория Саммер.
Даффи кольнуло от того взгляда, каким Френк смотрел на высокую блондинку. Глория казалась Даф картинкой из яркого фильма.
Она потопталась на месте, а когда заметила, что за ней внимательно наблюдает парочка гостей, смутилась и решила сама сходить за запасом вина.
Как-то так получилось, что она сказала в слух: «Там, кажется, ещё оставался «Бурбон».
-О, это же хороший коньяк! Где "Бурбон"?
Даффи улыбнулся главбуху Крафту. Тот, оставив свою жену, с удовольствием приблизился, чтоб поболтать с Даффи.
Она ему понравилась. Вернее ему понравилось, как она вела себя при разговоре с Лоренсом – любителем светских провокаций.
-Сейчас будет на столе. Сейчас, я как раз пошла за ним.
Дафи быстро направилась к дому.
-Даффи?
-Да?
Крафт очень нежно взял её за локоть. И прошептал на ушко, будто говорил пошлый комплимент.
-Я бы вам не советовал выносить коньяк, миленькая. Миссис Лоренс поспорила с мужем на белый "кадиллак". Если он прикоснется к спиртному до среды, ему придется купить жене новую машину. А он страшно не хочет делать этого.
Дафи внимательно посмотрела на одного из советников Лоренса, на его руку, нежно обнявшую её локоть.
-Мне неудобно перед другими гостями, мистер Крафт. Да и вам, кажется, хотелось бы чего-нибудь покрепче.
-Хотелось бы. Зовите меня Джон, Даф, если вам не трудно. А, кстати, я мог бы вам помочь отнести коньяк в два других шатра. Я мог бы выпить его и там. Или…
Крафт заглянул любовнице своего коллеги в глаза. Был удивлён их чудесным фиалковым сиянием.
-…Я мог бы выпить его там, куда мы с вами за ним отправимся. Я знаю один великолепный тост…
Дафф доброжелательно улыбнулась редкому гостю в их доме и согласилась, чтобы он проводил её.
Когда они с Джоном Крафтом возвращались, держа в руках бутылки с коньяком и весело смеясь на очередной …тост «сухаря» бухгалтера, им на встречу попались Лоренс и Мерфи.
Первый, пряча ухмылку, поспешил отвести взгляд от смеющейся парочки (Джон, как всегда, цеплялся за локоток хозяйки дома), а вот Френка как столбняк хватил. Он был малоприятно удивлён.
Он, было, открыл рот, чтоб поинтересоваться у своей благоверной: «Какого черта она делала в его кабинете с бухгалтером? И почему они таскают оттуда его коньяк?», - но Лоренс, видимо уводя Отелло от скандала, опять же пряча ухмылку, поинтересовался… «стариной»: «Я слышал, вы, Френк, обладатель ещё одного сокровища - коллекции русских царских рублей. А покажите-ка мне её. Любопытно».
-А как же горячее, мистер Лоренс?
-Мерфи, да бросьте вы с вашим «мистер». Зовите меня, Тед
Чтобы парочка спокойно прошла мимо них, Лоренс, взяв под локоть хозяина дома, завернул с ним с ближайшую комнату. И надо же, именно там хранились эти самые «русские» рубли.
И было кое-что ещё, ведь это была комната Даффи.
-А...это что такое?
Лоренс заметил на ломберном столике небольшую тетрадь. Он поднес ее ближе к лицу и, близоруко щурясь, с улыбкой принялся рассматривать чужую личную вещь. Он листал страницу за страницей, и вдруг весело захохотал. Потом, будто заметив чужое присутствие, осекся и, комкая улыбку, посмотрел на Мерфи.
Тот посмотрел на тетрадь, совершенно не понимая "интереса" к предмету, ответил.
-Это баловство Даф.
Лоренс был искренне удивлен картинкам. Но, вспомнив о своенравии, о строгой красоте Даффи, о замысловатости в убранстве её гостиных, холлов дома, а так же о том, как она умело, весело и легко умеет уединиться …на глазах своего Мерфи, на глазах жены главбуха, снова перелистал тетрадь. И, уже не стесняясь, Мерфи, тихо хохотнул на прелесть увиденного.
Прозрачные страницы тетради были вновь закрыты и "игру " Тед пронаблюдал сначала.
Игра называлась - "Раздень и одень Мэрелин Монро".
Он пролистнул одну страницу с наклеенными на её прозрачность "мехами" Монро. Красавица блондинка осталась без мехов, в длинном узком вечернем платье. Тед пролистнул вторую страницу, Монро осталась в платье, но без туфель. Затем без платья, без комбинации. Затем без чулочек. Еще, еще и еще. Наконец, обнажился завидный бюст красотки. При этом Тед, щурясь, и поднеся тетрадь еще ближе к лицу, заметил, с какой тонкостью и мастерством были выписаны нежные розовые соски грудей известной актрисы.
Он усмехнулся, чуть отодвинул от лица тетрадь, совершенно не обращая внимания на Мерфи, "снял" и нижнюю часть туалета красавицы.
Милая прелестница осталась голой. Лоренс рассмотрел ее "поближе", …"подальше", то придвигая к лицу тетрадь, то удаляя от него. Наконец, рассмеялся, опять прочитав еле заметную надпись, выписанную тонкой кистью среди золотистых волос лобка Богини экрана: "Душка, не болтай о том, что видел!" – и он медленно листая страницы назад, "надел" на красавицу белье, и, быстро перелистав все оставшиеся листы, весь остальной туалет. И когда красотка была уже в мехах, положил тетрадь назад.
Не взглянув на коллекцию монет, которую Мерфи держал перед ним в развернутом виде, Тед оглядел комнату.
-А...что-то еще есть?
-Вас интересует …э…подобное?
-А есть иное?
-Да.
Мерфи скользнул взглядом по своей коллекции. Вздохнул и, положив её назад в сейф, повел босса по периметру комнаты Дафф, объясняя на ходу: «Это комната для работ Дафф. Но вы же сами понимаете, какие такие работы, она даже не знает, что такое …работать».
-Вы хотите сказать, что ваша …э…не разу не зарабатывала деньги службой. Я понял.
Лоренс долго стоял возле мозаики из обычных речных галек. Те были различными по размеру, но в целом вещь была выдержана в золотисто бежевых тонах, с присутствием белого.
Был изображен караван из пяти верблюдов, идущих через барханы пустыни.
Мерфи что-то говорил, Тед кивал, но ...как будто бы и не слушал его объяснений. Он пытался самостоятельно понять смысл вещи. Мотив, которым руководствовался автор, так кропотливо, так терпеливо создавая её.
Белое солнце, с его неровными краями, было бездушно каменным. Верблюды, выполненные весьма детально, выглядели сонно. Песок…Волны по песку - именно это казалось в картине "живым", движущимся.
И у Лоренса создалось впечатление, что "засни" верблюды, остановись сейчас, ...и пропадут они с картины, затянутые зыбким песком. Не спящими волнами его. Но верблюды не спят. Утомленные белым "размытым" солнцем и грузом, давящим на неровную спины, не пропадают из вида ...из мозаичной картины жизни.
Лоренс сделал шаг в сторону.
-Это кто?
Тед наклонился, внимательно посмотрел на следующую работу.
Тоже безделицу, но тоже искусную и тоже выполненную с какой-то своей, с некой тайной мыслью. Однако работа была более конкретной. Тонкими мазками масляных красок был выполнен портрет. И Тед сразу догадался чей. Вопрос был задан скорее для того, чтобы услышать каким будет ответ.
-Это ...дочь.
Лоренс был изумлён. Он-то решил что перед ним портрет самой Даффи.
-У…вас…есть дочь, Мерфи?!
Френк уставился в лицо босса и какое-то время молчал. Что-то вдруг слепило ему рот.
-Э…нет. То есть, она могла бы быть. Даффи очень хотела иметь, …но так получилась. Девочка, …в общем, её нет.
Мерфи заметил как краска толи стыда, толи гнева, вдруг залила сначала скулы, потом гладко выбритые щеки Лоренса. Он резко отвернулся от него и снова посмотрел на портрет.
И только теперь заметил, что лицо изображенной девушки имеет некоторые отличия от лица хозяйки этого дома. Даже заметил некоторые детали, которые, скорее всего, похожи на детали лица Френка Мерфи.
Правая щека дернулась, и Лоренс, слышно сглотнув комок у горла, резко отвернулся от портрета.
Мерфи протянул ему альбом Дафи. Но открыть его сам не успел. Лоренс взял альбом из его рук и задал вопрос, весьма для Мерфи неожиданный.
-Я слышал, вы собираетесь жениться ...
Лоренс рассматривал шаржи на знакомых. Листал страницу за страницей. Картинки были скорее веселыми, чем сатиричными. Но он не улыбнулся ни разу. Что-то заметно изменило его настроение.
Мерфи, почувствовав это, старался припомнить, каким здесь Даф изобразила самого Лоренса. «Кажется, ничего обидного. Может и …понравится. …Кажется, не обидно она его…э…изобразила», - думал он, и всё хотел подсказать боссу, на какой странице находится шарж на него, но тот, чуть отворачиваясь в сторону, мешал ему локтем, медленно листал страницы сам.
Тед видел и узнавал многих. Тип человека подмечался автором тонко, но передавался без остроты, скорее забавно. Не смешно, именно забавно, выделяя "вредность" одних и "несуразность" других. Лоренс очень жалел, что шарж на него отсутствовал в этом альбоме.
Удивился этому и Мерфи, ему казалось, шарж был.
Тед вздохнул, еще раз обвел комнату взглядом, наконец, остановил его на Мерфи.
Тот подумал, что от него ждут ответа. Хотя фраза и не прозвучала, как вопрос.
-Я...полагаю, …Тед, мне пора женится. Завести семью, детей. Я очень хочу иметь сына. Вообще я э…люблю детей.
Лоренс, как бы что-то забыв, еще раз и очень быстро посмотрел в сторону выписанного маслом портрета юной особы, но так же быстро отвернулся от него и, ничего не сказав на признание Мерфи, вышел из женской комнаты.
 ***
Мерфи спешил вывести Лоренса из дома. Во-первых, ему нужно было переговорить с Дафф по поводу коньяка, который Френк хранил особо, в виду его скорее не ценности, а редкости. Его интересовало, почему Дафф принесла коньяк не из погреба, а именно из его кабинета.
У себя в кабинете Френк хранил «винные раритеты» - старые вина. Это в комнате Дафф стоял сейф для ценностей, а в его кабинете стоял сейф специальный – для вин.
И ещё Френк спешил потому, что хотел, чтоб его босс увидел таки аттракцион с голыми «телками», шаркающими белыми пуантами по канату, висевшему над бассейном.
Публика уже высыпала на воздух. Звезды померкли от света четырёх мощных прожекторов (взятых Дафф в цирке на почасовой прокат). Оттуда же, из цирка, были и две стройных девицы. Выяснив, что у босса её благоверного жена наполовину азиатка, Дафф выбрала из труппы артистов двух изящных японок.
Стасс, тут же заметив мужа, показавшегося из дверей дома, поспешила к нему. Ещё издали она заметила, как низко Лоренс опустил голову.
Так Король не ходит. Это взволновало молодую женщину.
Она тут же оттеснила Мерфи (тот побежал искать Дафф), взяла Теда под локоть и повела к бассейну, но …подальше от толпы.
-тебе скучно? Может, удерём по-английски?
Лоренс даже не посмотрел на жену. Издали, каким-то злым взглядом, он оглядел пространство.
Играл оркестр. По канату, помахивая веерами, двигались красавицы. Они на потеху зрителей, снимали с себя и сбрасывали в низ, в толпу, предметы своего туалета.
Вниз летели коротенькие ажурные юбочки, шелковые шарфики. Атласные пуанты шлепались о гладь воды, красиво поблескивающей в розовом бассейне.
Но Лоренс будто не видел всего этого яркого праздника. Будто что-то занозой и болью засело в его душе.
Тед задрал голову.
Он просто смотрел на звезды.
А Стассси почувствовала, что он…плачет.
-Тел, прошу тебя, уйдём.
-Нет! Оставь меня.
Так бывало, правда, не часто, когда он бывал резок с ней.
Вот и теперь, он, взяв её за руку, державшую его локоть, откинул небрежно и, оставив жену одну, пошел в толпу. Будто прячась в ней.
Не Мерфи, он нашел Даффи первым. Та наблюдала на зрелищем, со скамейки у кабинки для переодеваний. Её было трудно заметить, там была густая тень.
-Вы уже переоделись для купанья?
Стасс удивилась, она ведь по-прежнему была в платье. В том же самом – синем длинном платье, в котором была с самого начала вечеринки.
Она решила, что Лоренс снова своеобразно шутит. Она улыбнулась ему.
А тот, прямо на её глазах, начал раздеваться, кидая на скамейку и полянку, покрытую травой, свой галстук- бабочку, …брюки.
-Тогда и я приготовлюсь для купания. Мы с вами, Даф, устроил сейчас заплыв на публике. На скорость. Акробатки эти сейчас вылезут. А мы с вами, наоборот, прыгнем в воду. И…на скорость, ага? От бортика к бортику. Я скажу, чтоб моя жена засекла время.
Даффи поднялась со скамейки. Она ошарашено смотрела, как Лоренс раздевается.
И что-то не очень нравилось ей в его выражении лица. Была там смесь некоторого безумия и …стона.
-Тед, я прошу вас…не нужно.
Была кульминация аттракциона, и мало кто мог смотреть в их сторону. И всё же Даффи быстро оглянулась.
Послышались аплодисменты и крики восторга. Обнажённые девушки прыгнули в воду.
Но Даффи показалось, она, будто видела эти два луча света, идущие из двух узких прорезей азиатских глаз. Это пристальное разглядывание Стасс подхлестнуло смелую женщину, решившую, что что-то произошло и очень сильно взволновало её гостя. Лоренса нужно было вывести из состояния беспокойства. Из этого полу гнева, полу безумия. Возможно, как решила, Даффи, всё произошло именно из-за ссоры с супругой, уж слишком опекающей своего свободолюбивого и любвеобильного мужа.
Даффи снова обернулась к Лоренсу.
-Тед, а давайте, отложим заплыв. Я придумала для нас с вами иное развлечение…. Оно,…оно должно вам понравится. И…тоже на время устроим, идёт? Тоже можно с … с …с…раздеванием. Идёмте.
Даффи легко подхватила смокинг Лоренса, взяла его самого под руку, очень даже решительно и, не обращая внимания, что он уже в трусах, быстренько пошла с ним в дом (но со стороны кухни).
-Куда вы меня тащите, Даф, я уже там всё увидел! Я больше ничего не хочу, к черту эти ваши домашние заготовки. Всё та же пошлость! Всё, как у всех, Всё – ложь! …куда вы меня тащите?!
Он почти не упирался. Но возмущался натурально.
Даффи всё поглядывала на него, и тащила его через коридоры дома, и всё думала: «К черту запреты! Надо его напоить. Надо довести его до кабинета Френка и там напоить «Бурбоном». Это его успокоит. Правда, придётся напиться и мне. Но, раз уж обещала … «на скорость»…. Раздеваться придётся, …ай, да ладно! Уж кто-кто, а этот привык видеть пьяные бабские стриптизы. …Лишь бы это его успокоило. …Да с чего же он так? Ах, эти богачи! Только с виду бегемоты. Чувствительные мотыльки!»
Она буквально втолкнула Лоренса в кабинет Френка, как только заметила в конце коридора второго этажа дома целующуюся парочку (это был Джон Крафт, уже набравшийся, и секретарша Лоренса).
-Нам сюда! Вот…
Даффи кинула одежду Теда на кабинетный стол Френка и тут же пошла открывать сейф.
Лоренс, поглядывая за тем, как женщина элегантно достает спрятанный за глубоким декольте ключик, усмехнулся, и присел на стол.
-И во что же мы поиграем…миссис Мерфи?
Дафф хорошо расслышала его, но, только губу закусила. Перед ней сейчас стояла иная проблема.
Она открыла сейф, достала уже открытую бутылку редкостного коньяка. Вернее редкостного по дате выработке.
Тед, взяв бутылку в руки, уже после того, как Дафф налила коньяк в два бокала, и прочел эту саму дату. Присвиснул и взялся за бокал.
Он понюхал темную жидкость, улыбнулся и…подал бокал Даффи. Взял другой и приподнял его.
-Хорошо! Но я не пью без тостов. Об этом все в моей компании знают. Так что валяйте, жду.
И Даффи сказала… по-японски:
«Солнце не со зла жжёт нежную кожу
Разве вина его, что оно- Звезда?»
 Лоренс мало что понял, если только набор слов.
Зато всё прекрасно поняла Стасси, вошедшая в это время в кабинет Мерфи и увидевшего мужа на столе, в трусах.
Даффи замерла.
Что только было бы от её объяснений, каждое бы выглядело ложью и нелепостью.
Она только опустила голову, будто действительно была виноватой.
Но это было излишним. Уж кто-кто, а эта женщина прекрасно знала, кто тут и в чем виноват. Она лисой шла за парочкой и видела и слышала всё.
-Даффи, я думаю, вы отыщите бокал и для меня?
Даффи молча подошла к сейфу и достала ещё один бокал из тонкого темно-синего стекла с росписью итальянского художника восемнадцатого века.
Она налила вина и подала гостье.
Стасс перевела для мужа японское двустишие. Лоренс залпом выпил коньяк.
И тут же властным жестом, потребовал ещё.
Даффи налила в его бокал. Взгляд её при этом был очень тревожным. Она уже пожалела, что решилась успокоить больного выпивкой.
Не тот был гость.
-А теперь ты и…по-английски, пожалуйста, чтоб я без сурдоперевода разобрал, насколько ты меня ненавидишь и…насколько любишь.
Стасси подумала и, глядя мужу в лицо, сказала по-французски.
Ей было стыдно перед чужим человеком - женщиной, за то унижение, которому муж так обидно подвергал её.
По-английски это звучало так:
«Русалка распускает волосы
 Лишь по одному случаю,
 Чтоб лишить Зеваку его жизни».
Лоренс, прекрасно говоривший по-французски, выслушал Стасс молча.
А потом, чего не бывало никогда, за все пять лет их совместной жизни, он, по-французски, заговорил с женой о жизни. Об их жизни. Но заговорил с надрывом в голосе, даже с обидой.
-Ты, …ты - эта самая русалка, Стасси. Никто не тащил тебя к алтарю. У меня и в мыслях этого не было. Но ты чертовски красива. Я слаб. И мы обоюдно решили, что да, можно и к алтарю. Но тебе же ничего не нужно, кроме моего имени. Вернее – фамилии. Любила, так любила бы и женатого. Ничем женатый человек не отличается от холостого. Но тебе нужно было иное. Свобода от азиатских замашек отца, от деспотизма крутой маркизы. Что ж, я дал, ты - получила. Ты - Лоренс. Свободна! Выйди и не мешай нам. Мы желаем поиграть…в свою игру.
Даффи вскрикнула. Она рада бы ничего не понимать, но и французский язык был ей знаком! Она не могла не вмешаться в такое. Сама могла вот-вот оказаться на улице. Без прав, без средств, без любви.
-Это неправда! Есть разница между женатым человеком и холостым!
Стасс развернулась к ней всем телом. Глаза её расширились, будто от испуга за эту глупую женщину, что испортила французский диалог.
А Даффи несло.
-Неправда, Тед! Есть отличие! Серьезное! Как между ответственностью и безответственностью! Как между совестью и бессовестностью. Вы взяли на себя обязательства быть супругом. Так цените то, что было передано вам на долгосрочное хранение, как святыню. Иначе всё- ложь! Ложь не стоящая жизни!
Лоренс выслушал, улыбнулся и произнёс тихо-тихо: «Я знаю, почему вы кричите, заявляя это. Вы …не знавали, что значит быть обязанным за то, …что ценности-то и не представляет».
Стасс медленно поставила бокал на стол рядом с одеждой Теда и, извинившись перед мужем, вышла из комнаты.
Даффи была потрясена выдержкой этой красивой женщины. С какой величайшей достоверностью, без малейшего артистизма, будто само Достоинство покинуло сейчас стены этого кабинета.
Тишина стояла несколько минут. Всё замерло без движения.
Затем Тед залпом выпил второй бокал коньяка.
И начал одеваться.
Он вздыхал. И Даффи чувствовала, ему тяжело.
Но, не зная причин, она мучалась, не зная, как помочь человеку. Как вернуть покой, в котором он был до того, как переступил порог её дома?
-Тед, простите меня. Я, наверное, чего-то недопоняла в ваших отношениях с женой.
-Пустяки. Мы – чужие с вами люди.
-Нет! Мне …очень понравилась ваша жена!
Лоренс повязывая галстук, повернулся к Даф и уставился на неё.
Затем он спрыгнул со стола, на котором сидел всё это время. И стоя стал смотреть на неё. Такую неожиданно любопытную для него женщину.
Стоял он перед ней в трусах (каких-то узорчатых, поговаривают, он предпочитает бельё из Франции, от Живанши, но всё равно - смешные). Руки его замерли у шеи. Он так и не повязал этот чертов узел –бабочку.
-Ах, вот как…
Это не прозвучало не иронично, ни как вопрос, ни как удивление. Будто речь шла о столь далёком от него, что было уже и малосущественным.
Даффи снова растерялась. Она понесла бокалы назад в сейф.
Лоренс поднял палец вверх: "Минуту!"
Он сам открыл бутылку и налил коньяк в бокал, который тут же забрал у Даффи назад. Подал ей её бокал и ударил своим о край её бокала.
-Вы наверное не пьете крепких напитков, мисс Смок.
И он, выпив из своего бокала, взял её бокал и …выпил коньяк.
При этом взгляд его показался Даффи абсолютно трезвым.
«Дело плохо», - подумалось женщине.
-Я выпил и за вас. Хотя ...скорее только за вас, Даффи. Я видел ваше искусство. Я нахожу это искусством, хотя там больше эмоций, чем чувств. Вы ...не против, если я прямо сейчас буде позировать вам для шаржа. Мне было просто чертовски обидно, что среди "лопухов", что были мило вами изображены, я ..."не цвел".
-Но...я...
-Вы хотели отнести коньяк гостям? Обойдутся. Там уже все пьяны. А я…
Лоренс забрал бутылку из рук Даффи.
-…А я трезв. И вы знаете, как никогда.
Лоренс взял бутылку одной рукой, в другую - бокал. И так, стоя в трусах, в расстегнутой белоснежной рубашке, в не повязанном галстуке, болтающимся черной атласной тряпкой у него на одном плече. Будто уже позировал.
И пальцем руки, в которой была недопитая бутылка «Бурбона», он указал в сторону двери.
-Пойдёмте в ваши апартаменты. Я уже знаю, они тут рядом, за стеной.
Даф оглядела …сумасшедшего.
Потом тихо произнесла.
-Вы, тогда хотя бы оденьтесь, Тед. Тут…ваши бухгалтера по коридору бегают.
-Да черт с ними! Что они меня в трусах, что ли не видели? Идёмте! И будьте, …будьте сама собой, Дафния! Как до всего этого….Оставьте никому не нужный здесь этикет. Я ненавижу …французское. Ну вот если только крепкое вино их. А все эти их «будьте так любезны», «будьте так добры»…. Да пошло оно всё к чертям»!
Даффи замерла. Тед проявил признаки американской нетрезвости.
Ей полегчало.
Это уже не было сумасшествием. А с пьяными она – хозяйка тысячи вечеринок в год - умела справляться.
-Ладно! Тогда я заберу одежду …вашу, а вы идите так. Моя комната действительно рядом. Тут, справа.
-Пойдемте. Вы же обещали мне игру.
Тед действительно пьяно качнулся и, погрозив поднятым кверху пальцем, произнёс: «Я ведь всё помню, Даффи. Вы обещали мне игру. Мне ваши игры нравятся.
-Мы же решили делать с вас шарж.
-Шарж?
Лоренс остановился, и это было некстати. Как раз по лестнице на второй этаж поднималась для поцелуйчиков очередная парочка гостей.
-Ах да! Шарж….Вот черт, а как нарочно, захмелел. Сейчас вы меня пьяным кроликом из «Плейбоя» изобразите. Прошу вас, Даф, не нужно. Я всю жизнь этот самый кролик. Это уже не шарж, а портрет получится. А я хочу…от вас…
Даф схватила его рукой и быстро затянула к себе в комнату. Как раз, когда парочка, заметив их (но не распознав), хихикая, шагнула в коридор второго этажа.
-Да, да! Идёмте же скорее!
Тед из-за резких движений Даф, буквально налетел на неё, почти упав в уже известную ему комнату.
Даффи придержала его и захлопнула дверь. И за руку потянула его дальше и усадила в кресло у ломберного столика.
Тед осмотрел сукно на старинном разборном столике.
-Мы что в карты играть будем? Э, нет. Я не хочу уйти от вас, как вот сейчас, в одних трусах. На деньги я играть отказываюсь.
-Уверяю вас, я тоже играю не очень хорошо. Но да это и не важно. Я вас рисовать буду, а вы….
Даффи всё надеялась, что в мягком высоком кресле, среди теплых нежных подушек пьяный Лоренс задремлет, и она…спящего его и оденет, и обует. А там… уже можно будет найти Мерфи («Вот, черт! Да где же его носит?!)

-Я готов. Можете начинать. Разрешаю импровизации на тему "Лоренс - горький пьяница, жадный Гопсек, свирепый бабник и кровопийца - босс". Всюду попадете в точку. Я - куда ни глянь - всюду дрянь.
-Тед, вы проиграли своей жене.
-Что?
Лоренс удивленно сморщил лицо. Но потом усмехнулся и, сев в кресле свободнее, вздохнул и …отставил бутылку в сторону, на пол у своих ног.
-Пустяки. Если уж я "проиграл" саму жену ...и не раз, то выплатить за тонну из пластика, металла, стекла и резины - не страшно. Рисуйте, не стесняйтесь.
Дафи, не отрываясь, смотрела в лицо мужчины.
Мысленно она уже нарисовала тысячи эскизов с его лица ...и все получалась грусть. Не печаль, тянущая и заунывная, а всепрощающая грусть.
"Отчего? …Оттого, что на своей "высоте" он радуется, что так восхитительно заметен. А, оставшись один, он ...не хочет видеть себя одиноким? Говорят, его секретарша однажды случайно вскрыла письмо. Оно было написано рукой ребенка. Поговаривали, что это его дочь, она просила его о встрече. …А ведь он …не столь жесток, каким хотел бы казаться. Впрочем, какое мне дело? Это его проблемы. Его совесть их разведет".
Даффи уже с минуту следила за его взглядом на гладь дивана. Его поглаживание рукой светлой "упругости" кожи кресла просто гипнотизировали повторяемостью движений. И эта его затаенная задумчивость в глазах – она так очаровывала.
«Так вот как он заманивает в свой капкан женщин? Он притворяется, лишь на мгновение притворяется одиноким, ранимым и вот …ему уже верят. Верят искренне. И соглашаются».
Голос Дафи прозвучал чуточку хрипло, но она не стала прочищать горло, чтобы сделать его нежнее.
-Вы хотите, чтобы я разделась?
Он поднял к ней лицо. Какое-то время они смотрели в глаза друг другу.
Затем он встал. Прошел к двери, повернул внутренний замок. Оглянулся на диван и пошел к нему, на ходу скидывая с себя остальную одежду.
 ***
Вышел он из комнаты первым.
Но до этого, он довел Дафф до исступленья.
После того как, повернув, он открыл замок, но еще не открыл двери, Тед постоял к одевающейся женщине спиной. И будто выравнивал свое дыхание.
Дафи замерла. Ей показалось, он услышал шаги в коридоре.
Но, видимо, это было не так. Видимо он просто давал ей время одеться, пока не открыта дверь.
И ещё …давал себе время понять, хочет ли он…вернуться.
Тед постоял, чуть коснувшись влажным лбом косяка двери, потом слышно вздохнул и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Даффи так и стола у дивана. Совершенно голая. Совершенно не понимая, что собственно вот только что произошло.
Она чувствовала себя глупой девушкой… вот только сейчас, в свои сорок два, потерявшей невинность.
Она смотрела ему в след. Который простыл.
Вдруг почувствовала озноб и она. Она обхватила себя руками и всхлипнула.
Потом быстро-быстро проморгавшись, она глубоко вздохнула.
В нос ей кинулся прямо-таки сноп запахов, будто она сука из собачьего племени.
Это был запах – дивная смесь, возбуждающая ароматом её любимых духов, запахом ею любимой комнаты. А ещё здесь присутствовал странный, незнакомый ей ранее терпкий запах мужского присутствия. Тонкого мужского парфюма, а также резкого пота и тех природных человеческих смазок, которые так нежно помогают преодолеть неловкость внезапного желания здорового секса.
 Она засмеялась сначала тихо. Будто похихикивала над собой. А потом, она просто-таки захохотала во весь голос. Куда там Салли с её хриплым прокуренным баском! Даффи хохотала как безумная, …как безумная.
-Я сошла с ума. Нет, это не он, это я сошла с ума!
 ***
В гостиной как будто и в правду не заметили чьего-либо отсутствия.
Секретарь – делопроизводитель Лоренса, тут же в проеме парадной двери составил ему компанию, и они, болтая о …погоде спустились к гостям.
Мерфи тут же подскочил к боссу.
-Тед, а…я думал, вы уехали. Э…э…я так рад, что вы здесь. Вы видели, кое кто из гостей решился поплавать в одежде?
-Нет. Да мне это уже как-то…нелюбопытно. Что в одежде.
Стасси осторожно, будто боясь ещё одного срыва мужа, приблизилась.
Тед заметив её, протянул к ней руку. А когда их руки соединились, он галантно поцеловал руку жены.
-Ты замерзла? Почему руки такие холодные?
Мерфи тут же засуетился.
-А давайте пройдём в гостиную. Я велел там разжечь камин. Оркестр пусть играет для желающих танцевать здесь. А там …я сейчас, я распоряжусь…
Он поискал глазами Даффи. «Ах ты, черт! Да где же она провалилась?! Всё самому приходится!»
-Идёмте, идёмте в гостиную, Стасси, Тед…я распоряжусь о музыке. Сейчас принесут туда вина…
Лоренс внятно напомнил: «И коньяку. Того, который вы бессовестно прячете от своих гостей, в сейфе, Френк».
Мерфи готов был убить Даффи!
-Э…я сейчас, кажется, в одном из шатров…ещё что-то там…оставалось.
Но тут подоспел Джон Крафт.
Лицо его было красным от удовольствий, которые он получил на вечеринке у коммерческого директора.
-Эх, Мерфи…
Он сунул пузатую бутылку с недопитым коньяком в руки хозяина напитка.
-…Эх, друг, до чего же мы славненько тут у вас…ик! О, простите…
Икая, он отошел от компании.
Мерфи, взглянув на бутылку, поморщился. Но был рад уже и тому, что коньяк там ещё был, и босса можно было угостить.
Но, чуточку приблизив к его лицу своё лицо, Мерфи враз учуял знакомый запашок.
«Вот черт! Да о моём погребке тут уже всякая собака знает! …Даффи?! Да где же она бегает?!»
Играла музыка. Откуда она звучала - так никто и не понял.
Горел огон в камине. Все довольные хорошей вечеринкой улыбаются. Чаще пьяно – довольно.
Некоторые пары танцевали.
Кто-то расположился на диванах и мило сплетничал про хозяина дома, нежно обнимающего в танце свою "перспективную" невесту. Кто-то пил. Кто-то закусывал. Было чуточку шумно. Видимо зенит в происходящем событии уже был пройден.
Лоренс подошел к зеркалу. Поправил галстук, криво повязанный и чуть взъерошенные волосы на голове.
Что-то остановило его оттого, чтоб быстро отойти от высокой, в полтора его роста, зеркальной глади, обтянутой в темное потрескавшееся дерево.
Он видел в отражении мелькание бесформенных тел, окутанных в цвета моренго, серое и черное. И между этим всем - алое, синее, зеленое и золотистое. Но все это как бы было там, будто далеко от него. За его спиной, но за сотни метров от неё. Здесь - только он. Только вдумчивый осуждающий его взгляд. Подрагивающие в горькой усмешке его губы на бледном без кровинки лице.
"Что я делаю? Ну что же я делаю?!»
Он вздохнул. Сокрушенно морща лицо.
Галстук бабочку ему торопливо повязывала женщина. И жесткий ворот рубашки ему оправляли те же руки.
«Её руки пахли…. «Ваши руки пахнут ладаном…», - вдруг пришла ему на ум чужая строчка чужой песни.
-Господи! Да сколько же боли…
Он не заметил, что сказал это в слух. Покачал головой, и только оно - Зеркало это заметило.
Никто не заметил, а оно, … оно на чеку. Оно знает, что видеть.
«Снова смена декораций под шелест горьких упреков и обид. Глупый, до идиотизма несерьезный шаг- смена жены. Какая-то инфантильная надежда на "лучший вариант" ...при желании самому сыграть роль мужа, как можно "достовернее", хотя бы до полу правды. Снова требовать взамен искренности, тепла ...и тонкости понимания. …За ложь. Ведь как только пробьет час, я опять задумаюсь о том, какой данью ее обложить. В какие условия ее поставить, чтобы она отказалась от желания сказать мне эти ненормальные, с точки зрения разума, слова: "Я хочу за тебя замуж", …ха-ха, а зачем? …Чтобы "побыть" в платье жены Лоренса? Так ведь полно других лоренсов. Их до….Ах, как же нас много, …как дерьма. Как лживости и ханжества. Как лести и тщеславия. Как богат лоренсами наш мир».
К нему подходили люди. На него смотрели и так, и глядя на него в зеркало. Но он не видел никого. Только себя в этом отраженье. В этом зеркальном перевернутом мире.
И люди, решив, что тот занят, что хотел бы побыть один, так сказать, один на один с собой, отходили. Уходили снова пить, танцевать, целоваться с чужими жёнами, любовницами.
А он был тут один. Он это чувствовал.
Понимало это и Зеркало.
«После первого брака, который единственно считаю законным, и который распался не по моей вине и инициативе, я практически не произносил слов "моя семья", "мой дом". Эти понятия для меня навсегда связаны с Робертом и Элизой. Это они - моя семья. Мой наследник и моя жена. Я показался ей слабым. И она бросила меня, ушла к моему партнеру по бизнесу. Ну что ещё я мог сделать, кроме того, как пустить его бизнес по ветру, уничтожить его, как мужчину, как хозяина положения. Я прибрал к рукам его компанию, его дом…Вот только жены не вернул. И Роберт, …что за судьба?! Именно он поехал встречать её в тот злополучный вечер, когда она примчалась в Лос-Анджелес, узнав, что Синклер разорившись в прах, застрелился. …Горе, боже, какое же горе пережить тех, кто был тебе без меры дорог…. Ни одна душа, ни пылинка не шевельнулась тогда, чтоб понять меня, …меня! Боль мою понять не хотели. Все считали, я итак утешен. Я – Король. Я с новой красоткой под мышкой, я …доволен, что они – все они – прах, а я вот, …я - айсберг, о который мои недруги разбились, …вплавились в металл разбитой машины, …подаренной мною сыну. Я сам! Я сам её ему подарил, накануне. Мы вместе обкатывали её, он радовался моему подарку и вот… Господи! И сколько же ещё…их у меня будет? Мальчиков, девочек с куклами под рукой, а? Я не смогу их любить, не найду смелости, не смогу….
Лоренс вот только сейчас заметил, что по его щекам текут слёзы.
Он быстро вытер их платком, быстро спрятал его. Слава богу, никто его не видел!
Никто? А как же зеркало?
«Вредное стекло…. Разбить тебя что ли? Мне простат здесь и это».
Тед улыбнулся. Напряжение несколько спало с лица. Появились краски жизни. Глаза перестали поблескивать стеклом, а напротив, снова заискрились лукавством и веселостью
«да уж…Жизнь продолжается. Вот мерфи, нагло целуется со своей новой подружкой, а вот и его …каково ей сейчас? А тут ещё я …сунулся. Но ведь и она этого хотела. Хотела, я понял, иначе не стал бы настаивать. Она чувствует границу счастья и…боится остаться одна. Это нормально. Это защитная реакция любого человека, хоть мужчины, хоть женщины. Но…красива она иным. Нет в ней светского лоска, как в Лизе, нет твердости духа, какой был присущ Мегги, стервозности, так важной при однообразии, засасывающем мою жизнь, как в Стасс - нет. Нет, что-то другое меня поманило к ней. И бедна, как церковная мышь. …И грудь уже, увы, далека от совершенства. Ей, наверно около сорока, уже зрелая красота. Но цепляет. Так хочется видеть её, слышать. Хочется понять, что движет ей, когда она создает свои бесхитростные, но такие тонкие и даже талантливые работы….Верблюды…дойдут до очага, не рождённая ею дочь…живет в её картинах. Хочу понять её. Мерфи… ничего ей не даст. Уверен, ничего. Он взял, сколько было нужно, может и не наелся ещё, но уже…кончил любоваться. Ничего он ей больше не даст, ни надежды, ни любви. И…
Лоренс оглядел зеркало по периметру.
-…И тебя отберет у неё. Так надо. Понимаешь меня, стекло, так надо поступать с ними, сильнее любить будут. Я вот полз за Лизой на коленях, до порога, при сыне, уже разумеющим, что к чему, полз и что?! …Как через дерьмо она через меня перешагнула, и ушла, к этому недоумку ушла. К этому дерьмовому коммерсантишке, недофинансисту…ушла. И нет теперь, ни семьи, ни дома….сколько бы я их не покупал после… И детей – нет, не хочу! Не будет у меня больше всего этого, просто не сумею иметь их. Любить их, …а врать – зачем? Пусть так, как любовь на лавочке вокзала…. Без дома, без детей и…чувств.
И он снова улыбнулся. Этой известной коммерческой улыбкой Лоренса Великого улыбнулся.
-Ты говорил по поводу зеркала с Мерфи, дорогой?
Тед вздохнул и, опустив голову, отвернулся от зеркально - воспоминальной глади.
-Еще нет. А нужно?
Лоренс коснулся своих волос обеими руками, погладил... "я хороший" и посмотрел на жену. Та любовалась своим отражением в зеркале.
Тед не стал смотреть в зеркало, он знал, она и вправду хороша, эта статуэточно - нарядная царица.
-Тед, оно мне нравится.
-Да? Ну что ж, давай поговорю. Вот только выпью. Извини.
Лоренс обошел жену и направился к выходящей со стороны столовой с подносом в руках Дафи.
Мерфи, увидев жену, направился к ней, но тут же заметил направление движение Лоренса.
Тот, по-хозяйски, забрал у Мерфи бутылку и, отыскав на подносе, что несла Даффи бокал, не наполненный вином, налил себе коньяку.
Быстро заглянув женщине в глаза (Даффи тут же, покраснев, опустила голову, и как только Тед налил себе и забрал бокал, она отошла к другим гостям), он сказал: «Мерфи, у меня к вам дело...».
Дафи угощала гостей вином. То уже кончалось. Нужно было идти в подвал, но она уже не хотела, ей показалось, уже и гостям хватит.
Из-за музыки так и не расслышав о деле, Мерфи вежливо обойдя Стасси, приблизился к боссу.
-Так что вы сказали.
Лоренс…
Он был не настолько пьян, чтоб не понять фокуса и впрямь волшебного Зеркала: он поймал его на плутовстве!
Даффи угощала вином в противоположном углу гостиной, а он - Тед – видел её!
«Что за дурь? Откуда на ней это подвенечное платье? Что за чушь мороженая? Какого черта?! Корона, хрустальные туфли…чушь!»
-Что за сказки тут у вас, Мерфи?!
-Что вы говорите, Тед? …Ой, я не слышу, сейчас прикажу приглушить музыку, кажется, все уже устали перекрикивать её. Я сейчас…
Мерфи отошел. А Лоренс, к удивлению своему, поняв, что он видит Даффи, а Стасс, стоявшая с ним бок о бок, ничего не видит, весело хохотнул, подумав: «Да и не удивительно, что никто это не видит, зеркало же повернуто в другую сторону! Да как же я то её в нём вижу?! Так оно…вращается что ли?! Кто делает это? Какие ангелы мне тычут в нос её подвенечным платьем?»
Тед рассмеялся. А Стасси, обрадовавшись, тут же потянула мужа танцевать.
-Пей, уж ладно! Бог с ним, с авто. Не хочешь покупать его мне - не нужно. Пей, ладно. Наконец–то ты ожил. Я уже было, испугалась, что эта вечеринка заразила тебя злой тоской. Слава богу, ты жив. Милый, милый мой…
Стасс поцеловала руку мужа, его криво повязанную бабочку.
И вдруг остановилась. Прервала танец.
Чем-то таким повеяло на неё. Чем-то неродным и …печальным.
-Как странно пахнет твоя бабочка, милый. Какой-то запах…угадываемый, но…незнакомый.
Стасси передернула плечами.
-Ладаном, дорогая. Это запах ладана. Я тоже не стразу это понял.
-Господи, Тед, что ты такое говоришь?
Она сама принесла ему коньяк, снова налив его в один из пустых бокалов из бутылки, с которой не расставался Мерфи, незаметно у всех её забирая.
Пока Стасси ходила за минеральной для мужа, Тед о чём-то переговорил с Мерфи. Даже будто бы поспорили они.
Стасс решила, о зеркале.
Смех, ...разговоры....
-О, простите!
Даффи, засмотрелась на себя в зеркало. Опять оно подставляло ей образ Золушки на балу.
Она явно замечталась. Даффи вздохнула, осмотрела гостиную всю разом.
Танцующие пары, кружащиеся уже сами по себе и каждый "под свою" мелодию, формируют ногами кто нежный фокстрот, кто горяченькое танго.
-Дорогая, я договорился с Мерфи.
Стасси улыбнулась и поцеловала добытчика –мужа.
Дафи проходила мимо, но услышать, о чем договорился ее случайный любовник, она не смогла.
Чета Лоренсов решила станцевать свой прощальный на сегодня танец. И их дела обсуждались тихо, в своем узком кругу.
Кто-то тронул Дафи за локоть.
-Даф, вы позволите?
Из ее рук тут же был "сметен" поднос с остатками пустых рюмок. И она была приглашена танцевать.
-Вы сама прелестная женщина сегодняшней вечеринки.
-Ну что вы, Джон....
-Нет, нет! Честное слово. Мне всегда нравится бывать у вас. Я почему-то не ощущаю комфорта, когда подобное проводится у меня в доме. А вот у кого-то ...я отдыхаю. Но у вас, у вас, Дафи, даже приятнее, чем у кого-либо. Уж вы поверьте мне, придирчивому старику.
-Да какой же вы старик, Джон!
Крафт, склонил свою мощную голову серьезного бухгалтера и слюняво чмокнул руку Даффи.
-Вы милая нимфа, Даффи…ик, о, п-р-ростите.
-Ничего. А вот мы сейчас ещё…выпьем.
-Да, это было …ик! Полезно.
Крафт мягко поднес с губам руку Дафи и снова обслюнявил её, как старый пёс.
Даф смущенно, чуть заметно, посмотрела по сторонам.
Заметив, что миссис Крафт увлечена вистом в соседней комнате, успокоилась. Уже более непринужденно стала обращать внимание на комплименты коллеги Мерфи.
-Я пригласил Френка покататься на яхте в следующее воскресенье. Вы не против? Продрейфуем в заливе.
Даф вдруг вспомнила о последнем разговоре с Френком. Сразу улыбка потерялась.
Она опустила голову.
Кто знает, в праве ли она теперь ответить за себя и Френка: «Да, мы поедем с вами».
Прошелестев шелком на плечах, она тихо ответила: «Не знаю, Джон. В общем-то, по воскресеньям первая половина дня у меня всегда занята».
-А, кажется, я знаю, вы ездите к своей соседке в клинику Файзера. В этот лос-анжелесский Бедлам.
Даффи не стала спорить, психиатрические клиники в любой стране, хоть в Англии, хоть здесь- место малоприятное.
-Да, к Мейджун Брукс.
-Ну и как? Поправляется ваша подружка?
Дафи медленно покачала головой. Посмотрела на партнера.
-Мы ближе чем просто подруги, Джон. Она была мне как сестра. У нас с Френком очень хорошие соседи. Они так помогают мне. А Мей, нет, к сожалению, она не поправляется, нет.
-Я видел ее портреты у вас. Она была красивой женщиной.
-О, если бы видели Салли…
-А кто это?
-Я вас познакомлю, как-нибудь в другой раз. Очень красивая дама.
Даффи вздохнула.
-Но Мей несомненно обладает светящейся и, я бы даже сказала...
Дафи вздохнула и закончила тише.
-Живой красотой.
-Неужели она так и не поправится никогда?
-После аварии, где она потеряла всех близких и инсульта, она считается безнадежной больной. Но бог знает, кому сколько отведено, Джон. Давайте думать о хорошем. Помните, Навуходоносор, легенда гласит, что бог наказал его, лишив разума на семь лет. И вдруг разум вернулся к нему. Ещё год он правил Вавилоном и сколько славных дел совершил.
-Да, хороший эпизод. Вы знаете, я согласен, пусть всего год , но прожить полной жизнью. Да, это верно! Жаль, что я всю жизнь гонялся не за тем зайцем.
Даффи случайно посмотрела в сторону и увидела в зеркале Лоренса. Но какого-то странного, в белом фраке и котелке.
-Джон вы какого зайца имели в виду?
Она отвела взгляд от кривости зеркала -шутника.
-Я про удачу говорю, дорогая, даффи. И вот мне под семьдесят, Лоренс тог и гляди, пнёт меня под зад, молоденькая жена сбежит с любовником и останусь я …
Крафт улыбнулся. Он шутил. Пусть грустя, но не умел не смеяться, даже над печальной суетой.
-Только вы приходите ко мне навестить меня тогда. Мы с вами ещё раз выпьем коньечку и я вам такой тост скажу…
-А почему бы вам его вот прямо сейчас не сказать.
И даффи громко произнесла: «Господа! Есть замечательный тост!2
Все закричали ура! И подняли бокалы, кто-то даже пустые.
И Джону пришлось зачитать тост, который он заготовил, для Лоренса.
-«Летят две вороны. Одна другую спрашивает.
-Ты куда летишь, Ворона?
-Лечу к маме своей. Вороне. А ты куда?
-А я тоже к маме. К Голубке моей»
Гости аплодировали. Крафту пришлось повысить голос, чтоб сказать соль тоста.
-Так давайте же выпьем за то, чтоб, не смотря на то, каркаем мы или воркуем, наши близкие нас …любили».
Даффи расцеловала гостя за его тост.
-Как же вы мудры, Джон. Я полюбила вас, честное слово.
Крафт поцеловал руку ей, поспешившей к нему молоденькой жене и всем, …всем, кто ему свои милые ручки протянул.
Крафт отвел к Мерфи его пассию и со словами признательности, оставил их (при этом он снова пошутил, он показал рога Глории, быстро юркнувшей от любовника, как только Даффи приблизилась).
Мерфи пригласил благоверную на танец.
-Почему Крафт так выразился?
-Как, милый?
-"Возвращаю тебе твое сокровище". Это как понимать?
-Я не знаю. Я...никак не поняла.
-Тогда ...надо бы подумать о десерте, дорогая.
-Да, да. Но, кажется, он уже никому не нужен.
-А ты принеси. Пусть Мэри тебе поможет. Посмотри, как разболталась девчонка! Обрадовалась, что некоторые мужчины пьяны, ишь разболталась! Марш с ней на кухню и тащите десерт.
Даффи низко опустила голову.
А потом чуточку повернула её и увидела себя в зеркале. Такой успешной, такой веселой….Такой красивой Золушкой на балу.
-Хорошо, милый. Я сейчас.
Танец был остановлен Френком. Он улыбнулся Даф, и пошел искать испуганную «лань».
Даффи отошел в сторону кухни.
Что-то заставило её оглянуться. На зеркало.
Мимо двигающихся в танце тел она увидела прямой, направленный взгляд Лоренса.
Каким-то оптическим фокусом, зеркало позволило им приблизится, мысленно связаться и какое-то время понимать друг друга, пользуясь отражаемой гладью.
Лоренс как бы спрашивал ее: "Ты не устала от всего этого?"
А она, как будто, отвечала ему: "Нет, нет. Я довольна. Мне нравится".
"Хочешь убежать еще?"
"Не знаю. А ты?"
"Уверен, да".
"Но, может быть, это только ...от духоты так кажется?"
"Я же сказал, уверен".
Дафи отвернулась. Ведь это только оптический обман.
Она взглянула на окна.
Темные проемы в легких шторах были напоминанием о глубокой ночи.
Она подошла к одному из окон, открыла его и постояла, наслаждаясь тишиной сада и свежестью ветерка.
Повернулась и пошла, снова через зал гостиной на кухню. Но, проходя мимо Лоренса, который передал танец Стаффорду - своему второму директору, она чуточку помедлила.
Лоренс в это время стоял рядом с какой-то дамой, чьей-то любовницей. Он без всяких прервал разговор, оставил её и пошел за Даффи.
-Вы, далеко?
-Нет.
-Жаль.
-Я на кухню. За десертом.
-Кому-то всё ещё не сладко?
-Да.
Дафи улыбнулась и одновременно пожала плечами. Однако со стороны это могло показаться за вполне кокетливый жест.
-Уже пора... дать понять, что всё сладко.
-Вы позволите, я помогу вам? Так люблю делать людям гадости.
-Буду рада. Но...зачем же гадости, десерт очень даже приятный.
-Ах, вот так? Тогда, если можно, я хотел бы пробовать первым.
-Тед, вы…
-Ты. С этой секунды только на «ты».
Он затянул женщину в укромный угол за плотной шторой и страстно поцеловал.
Даффи едва удержала высокий шиньон на голове.
-Ах, Тед, вы…простите, ты…нет, лучше идёмте пробовать десерт.
Она вырвалась и – на кухню. Там места ей знакомые да и с глаз подальше.
Лоренс снова вдавил в себе женщину. Он просто оглушал её ласками, поцелуями, лестью.
Даффи вырывалась не шутя.
-Нет, Тед! Пожалуйста. ….Вы не понимаете…, что вы…делаете…
Он оставил её, выпустив из жадных рук – лап.
-А вот когда ты станешь звать меня на «ты», а я …начну понимать, ...что я собственно …тут…и вообще …делаю…
Он запыхался. Не мог выровнять дыхания.
И она тоже.
И, наконец, они оба рассмеялись.
На веселье босса в кухню заглянули гости.
Стасси, только расстояние между целующими увеличилось до приличного, тоже вошла в кухню.
-Ты устал, дорогой? Может, ...домой?
Все замерли. Гости расступились, дав ей приблизиться к шалому мужу.
Заботливая жена положила, сцепив пальцы рук, на плечи мужа. Будто взяла его в капкан.
Грациозно она повернула шею, уставившись на сорокадвухлетнюю женщину. Ничего не сказала, только улыбнулась, еще более сузив черные глаза.
Однако Тед мягко снял ее руки со своих плеч. Поцеловал одну из них, ту, что была украшена обручальным кольцом, и, улыбнувшись, произнес.
-Извини, дорогая, я обещал Френку, что заменю его ...на кухне. Хочу помочь Даф принести десерт. Ты…можешь присоединиться, …если …хочешь…(пауза) …к гостям.
Сказано было тихо, мягко, но однозначно.
Обе женщины это слышали. Обе затаились. Притихли.
А он спокойно сделал выбор. Пройдя между ними, он за локоть тронул женщину справа.
Если бы не мучительный разговор с Френком накануне, Дафи бы удивилась. И конечно бы оглянулась на оставленную Тедом женщину. Но она сама была "без пяти минут" оставленная женщина. Там, в четырех шагах, отражаясь в высоком зеркале, танцевал с эффектной блондинкой ее ...почти муж. Человек, которого за двадцать пять лет жизни она ни разу не посмела упрекнуть в измене. Которому не изменяла сама. Не было повода. Может от этого рана, нанесенная им теперь, была практически смертельной, и надежды на реанимацию половинки ее сердца были бессмысленны.
Даф, не оглядываясь на молодую женщину, сделала шаг и, провожаемая взглядами гостей, ставших свидетелями размолвки в семействе Лоренсов, скрылась с Тедом за прозрачностью дверей столовой, где на столе и барной стойке стояли подносы с десертными чашками.
Она укладывала фрукты, пирожные, сладости и мороженое. А Лоренс наблюдал за ее работой молча, подпирая спиной дверь.
Кто-то толкнул ее.
Тед отстранился.
Мерфи, растягивая губы в улыбку, осторожно покосился на босса.
И когда Тед чуть посторонился, Френк пролез-таки в щель, выделенную ему боссом, и подошёл к Дафи.
Лоренс усмехнулся и, взяв с чашки персик, со вкусом надкусил его, и…отвернулся от парочки.
Мерфи тихо спросил: «Всё в порядке?»
-Да, как будто.
-Что-то уже можно отнести? Я помогу.
Лоренс, услышав слова о «помогу», ничуть не смутившись, тоже подошел к столу. И забрал из рук Мерфи большой поднос с десертом.
-Френк, не беспокойся. Я теперь буду помогать Даффи на кухне. Дело мне новое, пока любопытное. Посторонись.
Мерфи замер. Ему тут уже кое-кто кое-что нашептал. Только он не верил пьяным сплетникам.
Но Тед действительно поднял поднос с чашками, улыбнулся Даф, и вышел из кухни.
Мерфи проводил босса взглядом.
Затем в недоумении посмотрел на женщину.
-В чем дело? Ты что, совсем? …Стасси просто накинулась на меня. Прервала танец. Что происходит, голуба моя?!
И тихо было добавлено: «Он что приставал к тебе?»
Дафи укладывала на второй поднос чашки с десертом.
-Ты же видел, он просто ждал, когда я закончу раскладывать десерт.
-Тогда в чем дело? Не понимаю?
Мерфи пожал плечами.
-А что эта азиатка чуть ли не проглотила меня взглядом.
И грозно: «А может, у тебя было с ним что-то?!»
-Перестань на меня кричать. Пожалуйста.
Мерфи действительно кричал.
Но больше его удивил тон Даффи. Он был тих и покоен.
Даф повела плечами, не поднимая глаз, продолжала укладывать виноградины в мороженое.
Мерфи подождал. Наконец, поднос был полон. Он подхватил его и…пошел к гостям.
Даффи просто скручивала обида. Очень нежно, почти моля, она произнесла: «Не задерживайся».
А он напомнил: «Надо бы ещё вина принести».
Даф нахмурила брови и тихо, усмехнувшись, сказала: «Гулять, так…по полной, как тут считают некоторые».
Мерфи оглянулся. Он не понял слов Даффи. Та пояснила.
-Я про Джона Крафта. Вот уж не думала, что главбухи бывает столь забавными.
-Ты это, …ты осторожней с этим козлом. Это ещё тот …гусь.
Даффи приподняла лицо, чтоб не потекли слёзы.
-Гусь он или кто – это мне не важно, Френк. Он милый человек и зла мне не сделал.
Мерфи от глупой болтовни чуть поднос не выронил. Но сжал губы и, ничего больше не объясняя про «гусей»…пошел к гостям.
Если честно, он что-то сегодня не так ощущал эту вечеринку. Его Глория доставала: «Ты уже сказал ей про нас? Ты сказал?!»
Он устал от такого веселья. Просто …устал. От всех.
Даффи правила волосы поднятыми руками, оглядела пустую столовую. Их служанка –Мэри, наконец, явилась за десертом.
-Всё уже там. Спасибо. Только вот стаканы. Под крюшон, их надо вынести туда.
Сама взяла несколько высоких стаканов под крюшон и вышла.
 ***
Ночь валила некоторых с ног, их отводили к уже ожидавшим машинам такси.
Но кто-то ещё танцевал. Кто-то резался в вист, желая не спать до рассвета.
Когда Даффи расставляла принесенные стаканы под крюшон, сзади к ней подошел Мефри.
Он, не отрываясь, следил через зеркало за танцующими Лоренсами.
Стасс даже позволила себе громко засмеяться, на что-то сказанное мужем. Она держалась молодцом, это отметили многие …из более-менее трезвых наблюдателей.
-Умная, состоятельная, красивая, молодая баба …и чего волнуется? …Не понимаю?
Френк черпал крюшон их хрустальной посудины и, чуть проливая, наполнял высокие стаканы.
Он не заметил на щеках Даффи румянца.
А ей захотелось дать пощечину этому бессовестному обидчику.
Столько лет она верила в его надежность, считая сторонником и другом....
"Боже, за что?! За что он меня так? За то, что я ...постарела на двадцать пять лет?! Я - не достойная внимания! Из-за такой, как я, не стоит волноваться этой "умной и молодой"....За что он так унижает меня?!"
Дафф медленно отошла к зеркалу.
Кому она ещё может безмолвно поплакаться среди праздника?
Она поправила высокий, уложенный на макушке шиньон. Похлопала длинными ресницами, чтоб глаза, не дай бог, не покраснели или кто-то заметил слезу.
Зеркало врало, врало, видя ее и показывая её умной, красивой, достойной. И молодой.
"Ты прекрасна, - говорило оно, - и нет здесь лучше. Нет, и вытри слёзы. Таковых здесь – нет! Ты- прекрасней, уж поверь!".
 Даффи опустила глаза, дважды кивнула зеркалу, как бы подчиняясь его желанию, и отошла.
А ещё через пару часов, уже начало рассветать. И кем-то была остановлена музыка. Возможно, это был сам Мерфи.
Кто-то стал громко прощаться с хозяевами дома. Прощаться с остальными гостями.
Вечеринка закончилась. Все, …все разъехались по домам.
 ***
Прошло тихих три дня.
Она снова у зеркала.
Дафи поставила стакан, с трудом проглотив жидкость вкуса сладко - горького, откинула с плеч пеньюар.
Еще раз осмотрела себя в зеркале.
-Всё ты лжёшь. И никакая я не счастливая…
Она снова накинула пеньюар на плечи. Встала со стула, качнулась и медленно пошла в спальню.
Деревянная лестница тихо поскрипывала под знакомыми, но какими-то неровными сегодня шагами.
Спальня была тиха.
Одинока.
Френк уже несколько дней сюда не заходит.
Дафи легла. Откинула на спинку стула пеньюар, укрываться не стала.
Ей стало холодно. И всё равно.
Ноги, особенно ступни, стали вдруг совершенно ледяными. Тело её передернуло, она зябко поежилась.
Но и теперь она решила не укрываться. Лежала так.
Мерфи ездил с Глорией в кино. Но вот вернулся неожиданно быстро. Оказалось, его будущая невеста передумала насчет кино. Она решила лететь ночным рейсом к своим родителям во Флориду. Днем она переговорит с ними, а после позвонит ему. Они решили, что…пора встретиться с будущими родственниками.
Он напевал какую-то песенку.
Прошел по гостиной, такой тихой, такой …пришибленной какой-то от отсутствия запахов духов, разгоряченных тел гостей, от безвеселья.
Френк подошел к зеркалу.
Кинув быстрый взгляд на столик, где Даффи разложила баночки с кремом, лосьонами и прочей дамской чепухой, он посмотрел на себя в зеркало.
Осмотрел зубы. Хорошие, крепкие зубы.
Волосы. Ещё густые, ещё темные волосы.
-Глаза…такие ещё зоркие...
Снова взглянул на столик. Заметив стакан с водой, он тут же ощутил сухость во рту.
Поднес к губам стакан, сделал большой глоток, и…все тут же выпрыснул на зеркало. Закашлялся.
-Что за гадость! Что она пьет?!
И снова он посмотрел на зеркало.
По глади его побежали мелкие капли....
Зеркало затуманилось и стало жадно искажать еще достаточно интересную внешность сорокасемилетнего мужчины.
Тот морщился, сплевывал в салфетку. Задумался и снова посмотрел на столик.
Среди баночек он заметил пустую коробку. Поднес ее к глазам. Брови его вскинулись.
Стакан выпал и, ударившись о приставной столик, разбился.
Френк быстро, перешагивая через несколько ступенек, бежал в спальню.
Он тряс ее холодное, не подающее признаков жизни тело, и с ужасом смотрел в блестящее от крема лицо и закатившиеся глаза.
Он что-то громко кричал бездыханной женщине. Наконец, кинул тело обратно на постель и бросился к телефону.
-Я прошу вас…немедленно,…я умоляю,…она что-то выпила, ...сейчас я вспомню, да, кажется вот это….Я вас прошу, хорошо, хорошо, я иду встречать вас…
 ***
В клинике она лежала уже четвертый день.
Френк дважды приезжал к ней.
Второй раз уже с Глорией.
Он решил, пока Даффи под присмотром врачей, поставить ее в известность о своей помолвке и познакомить, наконец, лично свою невесту со своим другом - Дафи Смок.
Что-то видимо уже "закрылось" в душе Даффи.
Это как при змеином укусе - обжигают горячей головешкой, сосуды сужаются и затрудняют прохождению яда в организм. Так и она, тихо улыбалась, подавая руку уже знакомой ей молодой девушке. "Очень приятно", - этого она ей не сказала. Но и ненависти, ревности - уже не испытывала.
Ее болезнь помогла перешагнуть через боль и смириться с безвозвратной потерей хорошего человека.
Даффи навестили и супруги Крафт.
Магдалена долго не могла понять мужа. Зачем навещать отравившуюся экс -любовницу его коллеги?
Джон отвечал жене что-то невразумительное о "гуманном долге каждого человека". О "желании помочь, облегчив обычной беседой и участием душевное страдание ближнего".
-Какие "страдания"?! Она ему не жена! Она следила за домом, помогала кухарке, управляла домашними делами, следила за прислугой. Она тоже прислуга! Какие она может предъявлять претензии к Френку?! Вот уж кто действительно долгие годы вел себя с ней, как порядочный мужчина. Просто удивляюсь ему! Да и сейчас он действует открыто. За ее работу, за участие в его жизни она получит вознаграждение и ...этого достаточно. Какие счеты?! Это дурь – травиться! Фу! Лори нет тридцати. Красива, умна, а эта ...руки вечно суетятся, глаза ищут "чего еще на столы не подано?"
Джон выслушал жену. Вспомнил разговор с Даффи о Мейджун Брукс. Вспомнил эскизы портретов, изображающие худую с огромными глазами и доброй улыбкой женщину, «Которая потеряла всё». …И упрямо завязывал галстук, поторапливая супругу ехать в клинику.
-Нет, мы поедем в клинику Файзера. Это наш долг. Мы - друзья, мы друзья и…так нельзя, милая. Мэгги, так нельзя! Это наш долг. Мы должны.
-О, боже! Ну, вот и мы ей должны! …Все будто с ума сошли! Разделились на лагери: кто за кого? А ты знаешь, что из-за этой …как там Стасси сказала, «пресноводного рачка»…- из-за неё неприятности в доме Лоренса! Я сама слышала, как кухарка из дома Лоренсов говорила нашей кухарке, что «Мадам плакала»! Вот тебе и поносил ваш босс вместе с этим «рачком» десерты! Это камень-то узкоглазый заплакал?!
Джон махнул на жену рукой и поехал один.
Он принес цветы, ананас и альбом с мелками.
-Я заметил, у вас нет работ цветными мелками. И я подумал, ...сейчас, когда у вас есть время, Даф, вы попробуете. Может быть, даже подарите нам с Маги одну из работ. Она , …она немного недопонимает в искусстве, но я надеюсь…
Даф потрогала длинными пальцами лежащий на ее животе альбом. Коснулась коробочки с мелками. Улыбнулась и кивнула.
Она понимала молодую жену Джона Крафта. В жизни столько приятных моментов, стоит ли тратить время на грусть и …больницы.
Но что-то всё же шевельнулось в душе Магдалены Крафт.
Магда приехала чуть спустя.
Приехала к той, про которую вдруг …заговорили все «телефоны».
Она не знала, о чём можно говорить с выздоравливающей покушавшейся на суицид женщиной.
Но как будто нашлось…
Она говорила с Даффи о принцессе Марокко, о новой голливудской "приме", замеченной в обществе одного из политических деятелей, отдыхающих здесь на побережье. Говорили о скандале в семействе Стаффорда, узнавшего о "голубизне" их единственного сына. Рассказала о начавшемся очередном бракоразводном процессе Лоренса и об уезде из Лос-Анджелеса его жены - Стасси в Париж.
Наконец, Джон встал со стула посетителей, коснулся плеча жены.
-Думаю, мы уже достаточно утомили, Даф. Пойдем, дорогая.
Маг резко вскочила, как обрадовалась. Сразу заулыбалась "очень сострадающе", и, кивая головой, произнесла быстро, будто поговорку: «Да, да. Не нужно отчаиваться, дружок».
Она коснулась руки лежащей женщины. И тут же второй рукой схватила мужа за локоть.
Джон наклонился к подушке Даффи. Улыбнувшись, поцеловал её в щеку.
-Время все и всех утешает лучше, чем кто-либо. Все будет хорошо, Даф. Вы – оптимист, вам легче».
Ежедневно заезжал в клинику Файзера Тед Лоренс.
 ***
Тед, позвонив в дом Мерфи, попросил Френка не ездить встречать Дафи, выписывающуюся из клиники.
-Теперь это не ваша проблема, Френк.
Мерфи в мгновение вспомнил лицо Лоренса, когда застал его у дверей кухни на последней вечеринке у себя в доме.
Помолчал.
Какая-то древняя ревность вспыхнула в нем. Дафи сейчас вспомнилась ему молодой, смеющейся, весело закидывающей лицо и жмурившейся от счастья. И почему-то кружащейся с ним за руки.
Он даже качнулся, как от головокружения. Это привело его в чувство. Он вспомнил о Лоренсе, ждущем его ответа на той стороне вызова.
-Вы считаете, Тед, что так будет лучше?
-Честнее, Френк. Я встречу ее сам. И...вот еще что. Я хотел вам напомнить, о согласии продать мне зеркало из вашей гостиной.
Мерфи поморщился.
Зеркальная гладь вспомнилась ему мутной и "плачущей" мелкими каплями снотворного.
-Да, да, помню. Я пришлю вам зеркало. Сегодня же. Что? Сколько стоит? …Денег…. э…э… денег не надо. Я дарю его …Дафи.
-Спасибо. Я передам ей это. Всего доброго, Френк. Удачи.
-Да...э... и вам, …Тед.
 ***
Даффи, заботливо укутав зеркало в мягкую ткань, серьезно покомандовала грузчиками, показывая, как вещь лучше закрепить. Отказавшись от удобств, она устроилась в уголке фургона грузовика, поглядывая оттуда на улицу.
Пока грузовик стоял, она смотрела на дом Мерфи.
Френк отсутствовал в это время. Потупившись, Дафи поблагодарила за подарок его невесту, провожавшую её в путь.
Сидя в фургоне отъехавшего грузовика, Даф молча прощалась с домом, где откомандовала двадцать лет. И, задирая нос, тихо давила в себе слёзы. «Мисс Лоренс, …мисс Лоренс….Как тяжело».
Даффи держалась рукой за форму, где было закреплено зеркало, и грустила.
Но не долго. Ей вдруг вспомнилось, что существует ещё одна «мисс Лоренс».
«Как же зовут эту девочку? …Кажется, Жаклин….Надо бы позвонить секретарше Теда. Скорее всего, она помнит и её фамилию, и адрес, откуда пришло письмо».
Даффи улыбнулась. «До выходных ещё три дня. Если удастся выяснить всё быстро, …я приглашу эту девочку к нам в гости. Прошло столько лет. Она уже подросла. Должно быть, стала хорошенькой».
Улыбка женщины стала не столько хитрой, сколько веселой, но с умыслом.
«Если он узнает её после стольких лет – это добрый знак. Если нет, …я их познакомлю».

 
Октябрь 1997 Пермь
mel5@list.ru