Проклятый рыцарь, или Фэнтези для девочек

Глава 1. Проклятье цыганки.

День был явно неудачный для гадания, и молодая нетерпеливая цыганка уже изнывала от жары и бешенства. Ну как показаться мужу на глаза с такой добычей? Он, конечно, у нее ласковый, но ведь и детей надо чем-то кормить. А тут еще улыбайся этим: идут, нос воротят, будто я нищенка. Тут цыганка увидела молодого парнишку, целиком погруженного в какие-то свои думы. "Ну, если и этот уйдет, я за себя не отвечаю", - решила гадалка и пошла в атаку.
- Молодой человек, позолоти ручку! Всю правду скажу, что было, что будет расскажу!
Перед Сергеем стояла цыганка с протянутой рукой и улыбкой во весь рот.
- Нет-нет, спасибо, - отказался он.
В кармане у него едва ли было хотя бы два рубля - всё, что осталось от стипендии, полученной на прошлой неделе. Да и не верил мальчик в эти гадания, бабское занятие. Но реакции, которая последовала за его отказом, он явно не ожидал.
- Да будь ты проклят, собака! Чтоб тебе сквозь землю провалиться, пусть черти тебя унесут на…
Куда должны были унести Сергея черти, разгневанная цыганка договорить не успела, потому что в этот самый момент он исчез, просто взял и растворился в воздухе.
Перепуганная до смерти женщина поспешно ретировалась из сквера. По дороге домой она, было, начала ругать уже себя: "Чтоб твой язык…", - но вовремя спохватилась - а вдруг и это проклятие сбудется.
С этого дня цыганку будто подменили - муж не переставал диву даваться. Всегда несдержанная на язык, его жена стала ласковой, как майское солнце. Он просто не мог нарадоваться своему счастью. Но вернемся к Сергею - сейчас ему придется туго.
 
Только что он стоял посреди центра города и вдруг очутился в чаще леса. Он растерянно огляделся вокруг, затем протер глаза и даже ущипнул себя за ногу, это, как всегда, не сработало. Наконец, он прибег к последнему средству:
- Ау!
Тут же сзади раздалось глухое:
- Ахахаоу!
Сергей аж присел от неожиданности:
- Кто здесь?
- Сюда! – позвал другой голос, звонкий и задорный. Сережа пошел на него, потом побежал, потому что голос звучал всё дальше и слабее. В конце концов, Сергей очутился посреди трясины, голос совсем рядом зазвенел переливчатым смехом и исчез. Сергей чуть не заплакал от обиды, затем примостился на какую-то корягу и удрученно опустил голову, отчаявшись понять хоть что-нибудь.
- Что, добрый молодец, головушку повесил? – Сережа тут же вскочил, но никого не увидел. Вдруг старое дерево напротив него закряхтело, застонало, завыло, и из него вышел старичок. Маленький, Сергею по пояс, сморщенный, борода длиннее дедули раза в два, а глаза колючие и совсем не старые.
- Ты кто? – уставился на деда Сережа.
- Дед Пихто! – огрызнулся тот. - А то не видно – леший я.
- А я думал…
- По тебе не скажешь.
- Что вы…
- Ты лучше присядь, милок, не кипятись. Дело у меня до тебя, а то давно бы отправил тебя в болото лягушек развлекать, - чуть ли не скучающе поведал о возможной для парня перспективе леший, и Серега послушно вернулся на корягу. – Ты радоваться должен, что ко мне попал, - «ага, полные штаны счастья», подумал Серега, - всех проклятых сейчас забирают черти, ну, не обязательно к себе, просто с того момента, как человека прокляли, он оказывается полностью во власти черта – тот, что хочет, то с ним и делает. А раньше, эх, славные времена были, проклятые, особенно дети, попадали к нам, лешим. Теперь, как подачку оставили – только один из тысячи. Ты как раз такой.
- Это из-за того, что меня цыганка прокляла? – осенило Серегу.
- Из-за чего же еще. Еще раз перебьешь… - продолжать лесной хозяин не стал, хватило взгляда.
- Понял: лягушки, болото.
Взгляд лешего отчего-то затуманился. Он тяжко вздохнул:
- Одиноко мне куковать тут в лесу. Слушай, - тут же оживился дедок, - найди мне жену, а я тебя отпущу. Только не простую, а такую, которая могла бы меня полюбить.
- Бабу-Ягу что ли? – ляпнул Серега и тут же прикусил язык. – Ой! Это я не подумав, - но дед, как ни странно, не рассердился, а наоборот, с какой-то ноткой умиления произнес:
- Да нет, Яга-то видная невеста. Но нет, не по зубам она мне, слишком мудреная, мне бы чего попроще.
- Чего или кого?
- А какая разница?

Глава 2. Рыцарь с ромашкой.


Серега шагал по дороге, на которую его вывел добрый дядя леший. Паренек пока не понял, куда он попал, хотя версий он придумал предостаточно: параллельный мир, телепортация в прошлое, бермудский треугольник, брешь в пространстве, загробная жизнь, другая галактика или реальность из его подсознания, а он тогда просто пациент психушки. “Итак, - решил подвести итоги горе-путешественник по неизвестно где и когда, - мне всего-навсего надо найти белого единорога, заарканить его, затем заставить его привести меня к логову спящего дракона, потом я должен его разбудить, а уже он поможет мне найти подходящую жену для лешего. А после этого я тут же окажусь у себя дома. Делов-то! Думаю, пары сотни лет мне хватит, черт бы всё это побрал!” – с этими словами Сергей остановился и огляделся с робкой надеждой: “Ну почему проклятье цыганки подействовало, а мое - нет?!”
Через час пути по жуткому солнцепеку Сереге всё еще никто не встретился, хотя дорога, которая представляла собой просто широкую тропу, заброшенной не казалась. Кое-где были видны следы тележных колес и конских копыт. Наконец, впереди замаячила какая-то точка. Через пять минут стало ясно, что это всадник на вороном коне. Всадник, мягко говоря, был очень тучен. Из чего Серега заключил, что конь под ним мощный – тот нес своего седока, как перышко. Второй, после объема, достопримечательностью внешности всадника были длинные рыжие усы, свисавшие до груди. В волосах романтично приютилась ромашка. При виде Сереги он поднял коня на дыбы и закричал таким громовым голосом, что парень аж пригнулся:
- Сдавайся, если ты рыцарь! – с этими словами всадник свалился с коня, но бодренько вскочил, выхватил из ножен огромный меч и приставил его к груди Сергея. Конь причем воспринял все телодвижения хозяина весьма флегматично, его взгляд оживился лишь при виде праздно торчащей ромашки.
Сергей понял, что если что-нибудь сейчас не скажет, то его проткнут насквозь. Поэтому он поспешно поднял руки выше головы и пролепетал:
- Сэр. Я не рыцарь!
- Я благородный идальго дон Антонио Маури, и ты, презренный трус, в честь Прекрасной донны Алонсины отдашь мне своего коня, свой меч и свои … А где, кстати, твои доспехи?
И тут Сергей ощутил всю абсурдность происходящего. Ему показалось, что стоит щелкнуть этого толстяка по носу и тот исчезнет вместе со всем окружающим, как мираж. Сергея охватила эйфория, ему захотелось рассмеяться, и страх куда-то исчез. Всё стало казаться какой-то забавной игрой.
- Сэр, вы поступаете недостойно рыцаря! – принял предложенную обстоятельствами роль Серега. – Вы напали на безоружного человека – у меня нет ни меча, ни доспехов, ни коня. У меня даже Прекрасной Дамы нет! – с горьким пафосом добавил он.
Идальго глупо захлопал ресницами, покраснел до корней волос и совсем по-детски проворно спрятал меч за спину. Он стоял так секунд десять, не зная, что делать, а затем в сердцах бросил меч на землю и сел прямо в пыль, чуть не плача.
- Да что ж вы так расстроились?! – растерялся Сергей. – Я на вас вовсе не сержусь – вставайте!
Но идальго его не слушал:
- Господь Всемогущий, за что мне кара сия? Чем заслужил я немилость твою? – запричитал он. – Теперь Прекрасная донна …э…
- Алонсина, - подсказал Серега.
- Алонсина, - благодарно взглянул на него дон Антонио, - никогда не будет моей, - по его щеке скатилась крупная слеза, потом еще одна – по другой щеке.
Сергей присел перед ним на корточки и, пока шикарные усы дона не промокли окончательно, решил отвлечь его от грустных мыслей. В принципе, на самого дона ему было начхать, но тот мог рассказать что-нибудь полезное о месте, в котором его угораздило оказаться.
- Дон Антонио, - тронул Сергей рыцаря за руку, - может, я чем могу вам помочь?
Идальго лишь громко всхлипнул, но плакать и причитать перестал. Через минуту скорбного молчания он вышел из прострации и заговорил уже более спокойно:
- Чем ты можешь мне помочь, юноша? Вот если бы ты был рыцарем, - мечтательно вздохнул он. Коню тем временем надоело стоять на одном месте, и он пошел щипать травку.
- А зачем вам нужен рыцарь?
- Да это всё моя донна … Прекрасная. Вбила себе в голову, что выйдет замуж только за рыцаря, который победит девяносто девять других рыцарей. К тому же в честь каждой победы ему нужно срывать по ромашке и плести из них венок. Донна Алонсина станет его невестой сразу, как увидит его в этом венке.
- А вы тот самый рыцарь?
- Увы! Ведь я ее люблю. Представляете, чт для меня такой подвиг, при моей-то комплекции.
- Но я вижу, одну победу вы уже одержали, - указал Сергей на ромашку.
- А… это, - вяло махнул рукой дон Антонио, - я еле успел выпросить у дона Педро доспехи перед тем, как он испустил дух.
- От страха? – ужаснулся Серега.
- Нет, от старости – ему на прошлой неделе стукнуло сто двадцать пять лет. Старик не мог нарадоваться, что наконец-то умирает. После его смерти в наших краях остался только один рыцарь – я.
- Да, не густо. А почему она выбрала цифру девяносто девять, а, например, не сто?
- Четное число – только покойникам. А ведь могла бы и сто одного заказать – пожалела меня, значит, любит, - в довольной улыбке расплылся идальго.
“Железная рыцарская логика”, - подумал Серега.
- Послушайте, а давайте вы где-нибудь недельку отсидитесь, сплетете венок, а затем приедете к своей донне…
- Алонсине, - вставил идальго, видимо, изживая признаки так некстати проявившегося недавно склероза.
- Да, донне Алонсине. И скажете, что уже победили девяносто девять рыцарей.
- Но я ведь этого не делал.
- А как она проверит?
Дон Антонио аж побелел от возмущения, Серега отметил про себя, что цветовой спектр лица идальго довольно широк. Дон вскочил на ноги, усы встали торчком:
- Вы предлагаете мне солгать?! Я рыцарь и не запятнаю свою высокую честь этой низкой ложью! Лучше погибнуть в неравном бою с девяносто девятью рыцарями сразу!
- Девяносто восемью, - безнадежно поправил Серега.
- Что? – недоуменно вскинул брови идальго.
- Ведь одного вы уже победили.
- Да, вы правы, - гордо приосанился дон, уже не напоминая, каким образом досталась ему победа.
- А вы победу свою отпраздновали? – Сергею в голову пришла идея, и он, не долго думая, приступил к ее осуществлению.
- Нет, не до того как-то было, - озадачился дон Антонио.
- Вот поэтому вам и не везет. Первый подвиг обязательно надо обмыть – тогда рыцари посыпятся на вас, как из рога изобилия. Замучаетесь доспехи собирать!
- Обмыть? – не понял средневековый рыцарь.
- Ну, выпить по чарке доброго вина за вас, самого благородного и храброго рыцаря этих краев.
- А, это конечно. Как же я сам не догадался! Росинант! – позвал он коня.
Сергей аж воздухом поперхнулся:
- Как? – просипел он, еле сдерживая смех, дабы не оскорбить рыцаря.
- Росинант – ты только взгляни на него: такой конь и с таким именем. В честь клячи дон Кихота. Смешно, правда? Это тонкий рыцарский юмор, - Росинант, во всяком случае, заржал.
- Ага, очень тонкий. Где тут ближайший трактир или кабак?

Ближайший трактир оказался в деревне, до которой было два километра пешим ходом. Но поскольку никто из троих пешком не шел, путь был проделан очень быстро. Дон Антонио развернул Росинанта на сто восемьдесят градусов и поехал мелкой рысцой, милостиво позволив Сереге бежать рядом.
“Спасибо, хоть не галопом”, - мысленно поблагодарил Серега.
- Юноша, простите мою неучтивость, я так и не узнал вашего имени.
- Серджио, - правда, это было на итальянский манер, но дон придираться не стал.
- Серджио, мой юный друг, - “о, мы уже друзья”, - хотите стать моим оруженосцем?
- Я бы с удовольствием, дон Антонио, но у меня уже есть работа. И мой работодатель заинтересован в том, чтобы я выполнил ее как можно скорее, - сказал Сергей с таким несчастным видом, что идальго понял – юноша не набивает себе цену, у него действительно есть работа.
- Жаль, - только и сказал он.
Скоро показалась деревня. Она была совсем не похожа на русские деревушки. Здесь всё как будто вымерло. Собаки лежали посреди дороги, высунув языки, и даже не пытались тявкать. Только одна отреагировала на появление незнакомцев – приоткрыла левый глаз, посмотрела на них и зевнула.
- Куда, интересно, подевались все жители? – спросил Серега, не ожидая, в общем-то, ответа, но дон Антонио, как оказалось, был в курсе:
- Сиеста, - кратко описал он ситуацию.
- И в трактире тоже?
- Там вечная сиеста.
В трактире оказалось довольно много посетителей, из чего Серега заключил, что испанцы не дураки выпить. Когда дон Антонио с Серегой вошли туда, никто не обратил на них внимания, хотя оба, каждый в своем роде, представляли собой колоритное зрелище. Внушительная фигура благородного идальго заслонила весь дверной проем, так что итак тусклое освещение в помещении на миг померкло совсем. А на Серегин наряд ala XXI век полагалось пялиться, выпучив глаза. Поэтому полное отсутствие какой-либо реакции на его особу заставляло Серегу чувствовать себя человеком-невидимкой. Параллельное захолустье удивляло его всё больше. “Такой пофигизм даже нашим наркоманам не снился”.
Рыцарь тем временем взял курс на стойку, за которой, положив под щеку ладони, мирно спал трактирщик. Его сладкий сон прервался ударом широкой длани дона Антонио по стойке. Трактирщик тут же подскочил и невозмутимо уставился на новых посетителей. Маленькие усики смешно топорщились на круглом лице.
- Чем могу служить, сеньоры?
- Два бочонка твоего лучшего вина, - заказал идальго, вот тут-то никто не остался равнодушным: все, как по команде, повернули головы в сторону стойки. У Сереги слегка отпала челюсть, но оказалось, что дон Антонио еще не закончил, - три кувшина эля и что-нибудь из еды.

Когда дон выпил первый бочонок до дна и нескончаемые восхваления донны Алонсины стали нестерпимы, Сергей принялся осуществлять свой план. Парень, правда, и сам неслабо приложился к вину, поэтому дальнейший диалог, плавно переходящий в монолог, велся весьма заплетающимися языками:
- Дон Антонио, я не понял – почему у вас торчит всего одна ромашка? Вы же победили девяносто девять доблестных рыцарей!
- К-кыгда? – выпучил глаза идальго, чуть не поперхнувшись куском ветчины.
- Вы не помните? Да, доброе вино у тебя, хозяин, - повернулся вдохновленный враль к трактирщику. – Благородный дон Антонио Маури даже забыл, сколько побед он одержал! Знаменитого Черного рыцаря он выбил из седла одним ударом копья! А с доном Хосе дель Торо бился на мечах три дня, три часа и три минуточки. Один не уступал другому в мастерстве. На утро четвертого дня дон Хосе рухнул на землю, - Серега уже забрался на табурет, – но не от ран. Ни одной царапины не было на его теле. Просто у него закончились силы, и он больше не мог поднять свой меч. Дон Антонио тоже смертельно устал, но он еще стоял на ногах. Когда дон Антонио подошел к лежащему на земле дону Хосе, тот посмотрел на победителя и сказал: “Вы храбрый рыцарь! И я горд умереть от вашей руки!” И тут дон Антонио, - слушатели затаили дыхание, - протянул руку поверженному усталостью противнику, помог ему подняться, и они простились, обнявшись, как братья. Ну, остальные девяносто семь рыцарей были похлипше, о них говорить не стоит, - Серега сел обратно на табурет, потому что таверну изрядно качало. – Этот прекрасный идальго, которого вам посчастливилось увидеть собственными глазами, был настолько великодушен, что оставил рыцарям их коней и оружие.
- И доспехи, - добавил вконец осоловевший дон Антонио.
- О да! Доспехи! Как же я забыл! – “враки, оказывается, пьянят не хуже вина”. – Умирающий дон Педро… Вы все знали дона Педро?
- Да! – ответил ему дружный рев пылких крестьянских глоток.
- Так вот, дон Педро был так тронут благородством дона Антонио, что перед смертью завещал ему свои боевые доспехи, - ведь должна же была быть в этом рассказе хоть крупица правды. – Все эти великие подвиг дон Маури совершил во имя своей Прекрасной Дамы. Хозяин, дон Антонио всех угощает! За донну Алонсину!
- За донну Алонсину! – подхватил нестройный хор радостно-пьяных голосов.
Герой рассказа тем временем опустошил последний кувшин эля, громко икнул и свалился под стол. Серега расплатился с трактирщиком, и тот помог ему довести невменяемого идальго до комнаты на втором этаже. Уложив дона Антонио в надежде, что утром тот вспомнит о своих подвигах, Сергей пристроил в стойло Росинанта и пошел плести венок из ромашек.
- Как там сеструха показывала?

Сергей даже не удивился, что понимает испанский язык, причем староиспанский. Он давно увлекался фэнтези, а там все герои, оказываясь в волшебном или параллельном мире, сразу начинают понимать все языки, даже звериные. Это очень облегчает жизнь герою и писателю. В научной фантастике такое не прокатит – там для общения с инопланетянами приходится придумывать всякие устройства типа межгалактического переводчика и дешифратора.
Вернувшись в трактир, Серега решил поговорить с трактирщиком о своем деле. Тот, к счастью, еще не спал, хотя посетителей уже не осталось – всех разобрали жены и пинками погнали домой. Трактирщик стоял за стойкой и о чем-то грустно мечтал.
- Кх-кх, - прервал его Сергей и, когда трактирщик поднял на него взгляд, спросил, - вы, случайно, не знаете, где здесь поблизости живет единорог или дракон?
- Юного мачо потянуло на подвиги? - он не рискнул назвать Сергея мальчиком: впечатление от рассказа о грандиозных подвигах дона Антонио было еще слишком свежо.
- Да нет, просто дедушка попросил их найти.
- И ты еще веришь в эти сказки? Твой дедушка пошутил, - ухмыльнулся трактирщик. – Эти россказни для таких дурней, как мой брат. Мигель решил, что если победит дракона, то его сделают рыцарем. Это была его заветная мечта, и посмотри, что она с ним сделала, - указал он куда-то в темноту угла.
Только тут Сергей увидел, что ушли всё же не все посетители. В углу, надвинул шляпу на глаза, неподвижно сидел человек. Из-под шляпы торчали седые грязные космы. Перед ним на столе стояли бутылка вина и деревянная кружка.
Он младше меня на десять лет, - продолжал трактирщик, - просто он так и не встретил ни одного дракона.
- Неправда! – грохнул по столу кружкой Мигель, вскинув голову. – Я видел дракона, но он… спал.
- Вот и прикончил бы его, пока он дрых, - бросил в сердцах старший брат.
- Хуан, я тебе тысячу раз говорил – я спящих не убиваю. Это не достойно рыцаря!
- И сиди тут, “рыцарь”, спился уже на нет, - было видно, что спор этот ведется уже не один год и нет ему ни конца, ни края, но Сергея сейчас интересовало только одно.
- А где вы видели этого спящего дракона? – отвлек он от спора Мигеля.
- Где? Это очень далеко, на маленьком острове в Тридесятом царстве, в Тридевятом государстве. Как же он назывался? – но память больше ничем не могла помочь бедному Мигелю, и он горестно опустил голову на грудь.
- Теперь неделю будет молчать, - сказал трактирщик.
- Спокойной ночи! - собрался было уйти Серега, но тут ни с того ни с сего его загрызло любопытство. – Извините, а можно спросить – о чем вы думали, когда я отвлек вас своим вопросом?
Трактирщик молча, с каким-то недоумением посмотрел на него и, когда Серега решил, что ответа ему не дождаться, тихо произнес:
- Я хотел бы, чтобы Мигель встретил не спящего дракона и остался таким, каким он был раньше.
Очутившись у двери своей комнаты, Серега понял, что ночевать ему придется с Росинантом. Храпу дона Антонио мог бы позавидовать слон. Сергей просто водрузил на голову идальго венок и побыстрее сбежал оттуда в конюшню.

Глава 3. Тетя ведьма.

- Ну и что мы тут делаем? - разбудил Серегу женский голос. Сергей попытался открыть глаза, но свет резко резанул по ним, и пареньку из милосердия к себе пришлось их снова закрыть.
Незнакомка подошла ближе и присела рядом с ним на солому:
- Вставай, малолетний алкоголик, всех драконов проспишь.
Это быстро возымело действие – Серега подскочил, но тут же схватился за голову. Боль гулко отдавалась в висках. Незнакомкой оказалась миловидная женщина лет тридцати пяти в довольно современном розовом платье до колен. Она нежно прикоснулась ладонью к макушке Сергея, посмотрела ему в глаза и легонько дунула в лицо. Головная боль испарилась.
- Вы кто? – проявил вежливое любопытство Серега, всё еще недоверчиво крутя головой в поисках остатков похмелья.
- А ты меня не узнаешь?
Серега уже успел вспомнить, куда его занесло, поэтому вероятность встретить здесь знакомого человека была для него еще менее нереальной, чем то, что он вообще попал сюда. Он пристально всмотрелся в ее лицо: зеленые глаза, курносая, веснушки, рыжая…
- Мальчик мой, кто же так описывает женщину? У меня не просто зеленые глаза, а большие, красивые…
“Два бриллианта, три карата”, - вдруг всплыло в голове у Сереги.
В больших красивых глазах полыхнули зеленые молнии.
- Простите, само вырвалось, - поспешил он извиниться. Его почти не удивило, что незнакомка, по всей видимости, прочла его мысли. Еще вчера он решил, что главное тут - ничему не удивляться, иначе свихнешься. И тут его осенило – розовое платье.
- Тетя Лиза?
- Не совсем Лиза, но тетя. Я твоя пра-пра-пра-пра-пра и тэ дэ тетка по материнской линии. Но можешь звать меня просто тетя Марго. Пра-пра как-то старит. Теперь пошли отсюда – не дело моему племяннику валяться на конюшне.
Сергей поднялся, отряхнул с себя соломинки, накинул на плечо рюкзак и пошел вслед за новой родственницей
- А куда мы идем?
- Ко мне домой, конечно. Отдохнешь, покушаешь, а потом я тебе помогу, чем смогу. Хотя задание у тебя – сдохнуть легче.
- Всяко легче, - тяжко вздохнул племянник, но тут же замер. – А как же дон Антонио? Я тут такого вчера наговорил…
- Не волнуйся, с ним всё будет в порядке, все поверили в твою историю, так что даже если дон что забудет, ему с восхищением напомнят. А когда он увидит венок, так вообще последние сомнения отпадут.
- Откуда вы знаете? – недоверчиво спросил Серега.
- От верблюда, как всегда. К тому же профессия обязывает, - усмехнулась тетка, искоса взглянув на Сергея. – Я же ведьма.
“Круто, - как-то вяло подумал Серега, - ведьма так ведьма. Кого у нас в роду только не было”. Тут они подошли к изящной серебряной карете, запряженной четверкой серых в яблоках коней. Перед ними предусмотрительно открылась дверь.
- Не на метле? – приподнял брови Серега.
- Я шагаю в ногу со временем, а иногда и опережаю его, - гордо ответствовала ведьма. – Садись, племяша, полетим с ветерком.
Кони взяли разгон и правда полетели. Причем на такой скорости, что Серегу впечатало в бархатную обивку сидений. У парнишки перехватило дух:
- А пристежные ремни не предусмотрены? – просипел он, отдышавшись.
- Я экстремалка, - пожала плечами тетка. – Ты лучше в окно выгляни, полюбуйся видом.
Серега так и сделал, но насладиться панорамой он не успел – почти сразу же ему в лицо понеслось что-то черное и истошно орущее. Серега мигом юркнул обратно. Это последовало за ним, сделало круг по карете и приземлилось на плече у тети.
- Всего лишь ворона? – поразился Серега.
- Привет, Верблюд, - поприветствовала тетя Марго птицу, ласково пригладив её взъерошенные перья. – Познакомься, это Сережа, мой племянник.
- Карр! – поздоровался Верблюд.
- Ты не сердись, Сереженька, если он тебя немного напугал. Просто он у меня ревнивый, - улыбнулась тетя ворону.
- Да я не испугался! - оскорбился Серега подобным подозрением. – А почему Верблюд?
- Ворон – вещая птица, он тоже всё знает, как ведьма или верблюд.
“Почему в таком случае не Пушкин? Или Фиг?”
- Стихи с детства не люблю, а некультурные словечки у меня не очень в чести.
Верблюд укоризненно покачал головой. Серега понял – это нелюбовь с первого взгляда. Полет занял всего пять минут, кони приземлились на уютной поляне посреди леса. Выйдя из кареты, Серега увидел перед собой нарядный сиреневый домик. Ветер слегка колыхал белоснежные занавески на распахнутом настежь окошке, на подоконнике красовалась розовая и белая герань. Сердце Сергея сжалось тоской – его мама тоже обожала герань. “Надеюсь, мама еще не знает, что я исчез. Она же с ума сойдет”.
- За маму не волнуйся, Сережа. Ты вернешься в свой мир почти в тот же момент, из какого был оттуда изъят. Ты потеряешь максимум две минуты жизни в том мире, если, конечно, тебе удастся вернуться. Здешнее время никак не соприкасается со временем твоего мира…
- Подождите, что значит “если удастся”?
- Если ты выполнишь свою задачу. Вернуть тебя назад может один леший. Пойдем в дом, а то я что-то проголодалась. Да и ты, думаю, тоже. А на сытый желудок и думается веселее. Только разуться не забудь.
“Ну прям, как мама”. Вслед за тетей Серега поднялся по резному крыльцу в дом. В животе у него и правда урчало. За обедом тетя поведала Сергею, как узнала о его прибытии.
- У меня вчера такое настроение ужасное было, да еще сон дурной приснился – с четверга на пятницу. Понятное дело, что ко мне лучше не подходить – Верблюд с утра куда-то скрылся. Чувствую, грядет что-то… э…, - спохватилась тетя Марго, заметив всепонимающий взгляд Сереги, - хорошее. У меня всегда плохое предчувствие перед радостными событиями.
- Например, перед появлением дальнего родственника, свалившегося на голову, как прошлогодний снег, - озвучил мысли Сереги Верблюд.
- Шпион! – не остался в долгу Серега и мысленно показал ворону язык. – А раньше чего молчал?
- Приглядывался … с какой стороны лучше в ухо клюнуть.
- Глазки не сломал?
- Мальчики, а ну прекратили! Ладно еще Сережа – совсем еще мальчик (протест Сереги по поводу этого заявления никто не услышал), но ты, Верблюд, – тридцатый десяток разменял, а всё туда же, - ворону стало чуть-чуть стыдно. – Слетай лучше проверь, всё ли в лесу в порядке.
Когда ворон улетел, тетка с заговорщеским видом подмигнула Сереге:
- Я приготовила для него первоклассное приворотное зелье, чтобы он в одну местную ворону влюбился. Он только что его выпил. А то ходит бобылем – не дело.
- То-то у него гормоны взыграли.
- Ладно, вернемся к тебе. Мне кажется, я знаю, почему леший выбрал именно тебя для этой миссии. Дело в том, что наши с тобой далекие предки были рыцарями ордена Красной Розы. Этот цветок, как известно, считается символом любви. Поэтому их еще называли рыцарями Любви. А вот причем здесь драконы я, если честно, не помню. Сейчас в книге посмотрю. Тут же на коленях у тети Марго соткалась из воздуха очень старая толстенная черная книга. У Сереги мелькнула мысль, что это “Некрономикон”.
- Обложка сделана из человеческой кожи, вместо чернил использовали кровь младенцев, - зловещим шепотом подтвердила ведьма догадку Сереги. Но, увидев на лице того неподдельный восторг, рассмеялась и ласково потрепала его по волосам. - Ты что, поверил? В этой книге записана история нашего рода, - она полистала книгу. – Вот то, что нам надо, - Серега придвинулся поближе. – Так, - начала читать тетка, - очень давно Любовь являлась мужчинам в облике прекрасной женщины, а женщинам, соответственно, прекрасного мужчины. Хотя бывало и наоборот. Никто не мог запомнить ее лица. Сердце, зажженное Любовью, с тех пор искало знакомые черты в каждом встречном. Иногда находило – в глубине глаз, повороте головы, изгибе губ… А чаще смирялось и брало то, что было под рукой. Все знали, что Любовь живет в замке на юге Италии, а охраняет ее Золотой дракон. Он жил в пещере неподалеку от замка. Боги назначили его хранителем Любви, а еще он мог исполнять желания, если они ему нравились. Паломники со всего света стекались в Италию, чтобы еще хоть раз увидеть Любовь или узнать, где лучше всего искать любимого. Спрашивали у Любви и дракона совета в сердечных делах, поверяли им свои тайны. Но через некоторое время Золотой дракон увидел, что люди, приходящие в замок, больше не ищут любви. Они стали предъявлять претензии, что жених подруги красивее и добрее, обвинять Любовь в жестокости, раз она влюбляет в того, кто не отвечает взаимностью, и т.д. А к дракону стали обращаться с желаниями, которые ему совсем не нравились. Они стали какие-то бледные и скучные. От этих обид, зависти и раздоров Любовь стала чахнуть. Тогда дракон забрал ее оттуда, взял себе в помощники для охраны Любви рыцарей Красной Розы и поклялся больше никого из людей к ней не подпускать. Потому что сам дракон больше всех на свете любил саму Любовь. Рыцари присягнули ей на верность, а он за это обещал помогать им, если им когда-нибудь понадобится его помощь. Но со временем рыцари стали такими же, как те люди. Любовь взяла и исчезла из мира людей. С тех пор лишь раз в тысячу лет является она на землю. О влюбленных, встретивших ее, слагают легенды.
- Как Ромео и Джульетта?
- Да, хотя ради своей любви они успели только умереть, а вот испытание жизнью выдерживает далеко не всякая любовь.
- Но как же – ведь люди влюбляются каждый день, неужели их любовь не настоящая?
- Не забывай, что это всего лишь легенда – здесь всё несколько преувеличено. Наверное, Любовь является где-то раз в сто лет. Тем более, что она исчезла всего тысячу лет назад. Что там дальше? Любовь не взяла с собой Золотого дракона, он смирился с ее решением остаться одной, не стал искать ее, но и жить без нее не смог. Тогда он ушел, и больше дракона никто не видел. Теперь ты понял, почему именно ты должен искать дракона?
- Нет.
- Сережа, здесь соображать тебе придется быстро... Помнишь обещание дракона, которое он дал рыцарям? Если он кому и поможет, так это тебе, потомку рыцаря Красной Розы.
- Но я не рыцарь.
- Рыцарем Любви можно стать только по наследству. Так что полдела уже сделано. Осталась пара-тройка уроков по рыцарскому мастерству, и всё готово. Доспехами и оружием я тебя обеспечу, а вот конем тебе должен служить единорог. Твои предки-рыцари ездили исключительно на белых единорогах. Так что леший хорошо знал, что делал, когда заставлял цыганку проклясть тебя.
- Да она сама, по-моему, была не против.
- Нет, тут всё не так просто. Слишком много совпадений.

Глава 4. Охота на единорога.

В окрестностях Марго больше знали как Вещую Марго. Не каждый отваживался гулять в той части леса, где стоял сиреневый домик. Боялись увидеть то, что не предназначено для глаз простого смертного. Только знахарки, бывало, захаживали к ней за советом да те, кого судьба припекла так, что больше не к кому – ни от Бога ответа, ни от черта привета. Тут и вспоминали про Марго. Сила досталась ей от бабки в пятнадцать лет. Она стала обладать побочной силой мысли: чтобы что-то сделать, Марго достаточно было просто подумать об этом. Поначалу немало дров было переколото – на них она тренировалась, пока провинившиеся женихи лечили сломанные ноги.
Но для “клиентов” Марго всё обставляла весьма таинственно. Она принимала их в специальной комнатке без окон, все стены были завешены черными гобеленами с изображениями диковинных существ, на полу перед камином распростерлась огромная медвежья шкура. Повсюду были разбросаны магические вещички, одуряющее пахло душистыми травами и специями. У Сереги, когда он вошел сюда, от аромата закружилась голова, полумрак и стены дышали тайной, волшебной сказкой. Сердце забилось чаще, стал отчетливо слышен каждый звук, затем ног коснулся нежный мех шкуры, лаская и неизъяснимо успокаивая. От горящего камина повеяло обволакивающим теплом, тело охватила приятная истома. Все тревоги улеглись, отступили назад вместе с реальностью. Сереге стало очень хорошо. По знаку тети он сел возле камина и уставился в огонь. Она присела рядом, медленно погладила рукой пламя и мысленно повелела:
- Смотри.
Сквозь языки вдруг застывшего пламени Серега увидел себя – как он идет по скверу, вот к нему подошла цыганка, далее замелькали кадры: встреча с лешим, знакомство с рыцарем, попойка в таверне. Когда на “экране” появился брат трактирщика, его лицо показали крупным планом. “На маленьком острове в Тридесятом царстве…”, - произнес он.
- В Тридевятом государстве, закончила за него тетя Марго, “нажав на паузу”.
- Это же сказка.
- А ты никогда не хотел попасть в сказку? Это самая важная информация, которую тебе удалось вчера узнать, но она пригодится тебе чуть позже. Когда ты найдешь единорога. Есть тут у меня на примете один, в Шервудском лесу живет. Завтра с ним и познакомишься.
Утром, вооружившись всем необходимым для охоты, Серега отправился искать единорога. Верблюд к тому времени еще не вернулся с запланированного тетей свидания, и Серега был ему за это несказанно благодарен. Тетя Марго велела Сергею закрыть глаза, а когда он их открыл через пару секунд, то увидел, что стоит посреди леса.
Накануне тетя рассказала Сереге, что единорог – очень своенравный, гордый и довольно опасный зверь, но по поводу его поимки она почему-то была полна радужного оптимизма. Серега оптимистом никогда не был, поэтому взирал на знаменитый лес с мрачным пофигизмом.
- Будь что будет, - сказал он решительно сам себе и облачился в свой охотничий костюм, который состоял из белой льняной блузки с длинными широкими рукавами, зеленого сарафана до пола и зеленой косынки.
Когда Серега заявил, что не любит зеленый цвет, тетка ответила, что, если ему не нравится, у нее есть еще розовый комплект “охотничьего” наряда. Серега поспешно согласился, что зеленый – само то.
Под блузку Сергей с отвращением нацепил накладную грудь. Нет, будь здесь кто-то из знакомых пацанов, он бы даже посмеялся вместе с ними, но пацанов не было, поэтому притворяться не имело смысла. Серега поправил сарафан и широкой мужской походкой, размахивая корзиной с пирожками, ринулся вперед.
- Черт! – опомнился он и попытался идти по-девчачьи, то и дело путаясь в подоле. Тетя посоветовала ему насвистывать для приманки единорога марш Мендельсона. По слухам, он очень нравился Шервудскому единорогу. Но Серега постоянно сбивался на траурный марш.
Когда тетка выбрала для него одежду, то сказала:
- А теперь самое главное. Ты девственник?
- Не понял.
- Чего тут не понять? Если нет, так я приготовлю специальные духи, и будешь пахнуть как первосортная девственница. Так да или нет?
- Да, - покраснел Серега.
- Бережешь себя для любимой? – подъела тетка, но по голосу чувствовалось, что она растрогана.
- Нет, для диплома.
- Ну и дурак, - вынесла безапелляционный вердикт тетя Марго.
- Я это уже и сам понял, - тяжко вздохнул Сергей. – А зачем вам это?
- Согласно мифам - а поскольку других источников информации у нас нет, приходится доверять им – единорога может поймать только девственница. Он подходит к ней, кладет голову ей на колени, и она может делать с ним, что захочет. А вот девушку, лишенную девственности, может растерзать.
- Во зверь! Он что, такой большой?
- Обычно размером с хорошую лошадку. То, что ты девственник, это плюс, а вот то, что мальчик – минус. Парни и раньше пытались его так поймать, но вот удалось ли это кому-нибудь, о том история умалчивает. Но мне кажется, у тебя всё получится.
Через час блужданий под бравый ритм траурного марша Серега понял, что никакого единорога здесь нет, а если и есть, то найти его невозможно. Отчаявшись, Серега решил присесть под ближайшую березу и съесть пирожки, которые вообще-то тоже предназначались для приманки чудесного зверя, но сейчас Сереге было уже плевать. “Как же тяжело быть девственницей”, - подумал он и достал из корзины самый аппетитный пирожок.
- Эй! Зеленая косыночка! Не хочешь пирожками поделиться? – окликнул Серегу насмешливый голос.
Сергей вскинул голову и увидел, что в метрах трех от него стоит тот, кого он так безуспешно разыскивал. Правда, для единорога тот был мелковат – с большую собаку, не больше. “Недостаток роста он, видимо, компенсирует наглостью“, - подумал Серега и ответил в тон мыслям:
- А где “пожалуйста”?
- Я с ним не знаком.
- Оно и видно.
- Да ладно, парень, хватит строить из себя принцессу. Мы же оба знаем, что эти пирожки предназначены для меня, потому что тебе от меня что-то нужно. Давай сюда корзину и выкладывай всё, как на духу. А я буду слушать и кушать. Пару штук можешь себе оставить, я не жадный.
Серега поразился проницательности единорога, но ничего по этому поводу не сказал. Когда он закончил свой рассказ, корзина была пуста.
- Ну и жук этот леший. Хочет счастье чужими руками загрести, - восхитился единорог. – Одобряю. А я, значит, должен тебя к дракону проводить? Так-так. А что мне за это будет? Пирожки, конечно, пальчики оближешь, фигурально выражаясь, естественно, но до конца жизни ими сыт не будешь.
- А что вы хотите?
- Можно на “ты”. Меня, кстати, Израилом зовут.
- Сергей, - он уже было протянул руку для рукопожатия, но вовремя опомнился.
- Я хочу переехать в лес к твоей тетке, ведьме. Там спокойно, а то здешние разбойники мне уже до смерти надоели. Если тетка согласится, то я отведу тебя к дракону.
Из воздуха соткалась тетя Марго.
- Я согласна. Только по газону возле дома не ходить и деревенских девушек не пугать.
- Фу, какая ты скучная! – на голову единорога тут же свалилась большая шишка. Он обиженно засопел, но ничего не сказал, опасаясь новой шишки. Через секунду все уже были у тети дома.
- Мальчики, не забываем снимать обувь у порога и вытирать копыта о коврик.
- Зануда, а еще ведьмой прикидывается, - проворчал себе под нос Израил, но Марго всё равно услышала.
- Милый единорожек, ты начинаешь действовать мне на нервы, ласково потрепала она его за ухо, в глазах мелькнули знакомые Сереге молнии. – Еще раз скажешь какую-нибудь пакость в мой адрес, вообще без рогов останешься.
- Такое ощущение, что я вам должен! – возмутился единорог, но развивать свою мысль не стал. Послушно вытер копыта, тихо ругаясь про себя, и вслед за Серегой прошел в комнату.
- Водка, джин, самогон, виски, коньяк? – превратилась в радушную хозяйку Марго.
Гости выпучили глаза.
- Шутка! А теперь серьезно – что будете пить?
Серега выбрал черный кофе с сахаром, а Израил – миску кофе с ромом и сливками. В мгновение ока требуемое появилось перед ними, только в миске Израила “почему-то” плавал дохлый таракан. Единорог брезгливо сморщил нос, попросил Серегу вынуть насекомое, а затем демонстративно опустил в кофе свой золотой рог.
- Да на нем микробов больше, чем на таракане, - прокомментировала его действия ведьма.
- Надо же, не отравлено! – не остался в долгу Израил.
- Тетя! Израил! Ну, что вы, как дети, ей богу? – пристыдил их Серега.
- Ладно, каков план действий, господа? – перешла на деловой тон Марго.
Но “господа” даже рты не успели открыть, как дверь с грохотом отлетела к стене.

Глава 5. У каждого свой ворон.

На пороге стоял разъяренный брюнет в черном шелковом плаще, скрывавшем остальную одежду. На вид ему было лет сорок. Волосы цвета воронова крыла лежали как попало, синие глаза горели холодным огнем.
Серега кинулся было загораживать собой тетю, но она его остановила:
- Не надо, Сережа. Всё в порядке. Луи, - это уже мужчине на пороге, - что случилось? - спросила Марго.
Глядя на гостя, Серега не мог поверить, что всё так уж в порядке, поэтому держался наготове. Когда Марго задала свой вопрос, незваный гость смертельно побледнел и сжал руки в кулаки.
- Пусть он выйдет, - глухо прорычал он.
- Сережа, иди, пожалуйста, погуляй с Израилом.
Серега помялся в нерешительности, но он ничего не знал о жизни тети, поэтому почел за благо послушаться.
- Я буду неподалеку, - мрачно проронил он и вышел. Израил, как ни странно, молча последовал за ним. Видно, почуял, что пахнет жареным. Незнакомец пропустил их, не сводя глаз с Марго, и захлопнул за ними дверь.
Израил пошел знакомиться со своими, как он выразился, будущими владениями, а Серега стал ходить вокруг дома в радиусе десяти метров. Не успел он нарезать и двух кругов, как дверь открылась, и незнакомец вылетел из нее, кажется, еще в большей ярости, чем был до этого. Он кинулся к лесу - плащ еле успевал развеваться за его спиной - и скрылся за деревьями. После этого Сергей потерял его из виду.
"А вдруг что с тетей?" - обожгла мысль, и Серега кинулся к дому. Ворвавшись на всей скорости внутрь, Серега чуть не растянулся, споткнувшись об опрокинутую табуретку. Из комнаты доносились приглушенные рыдания. Серега вошел туда и увидел, что тетя Марго сидит на полу возле дивана и рыдает в подушечку. В красивых огненных волосах купались солнечные блики. На полу валялись какие-то вещи, но в целом беспорядок был средненький, дал оценку опытный в этом вопросе Серега. Тревогу вызывала только тетя. Заслышав его шаги, она приподняла голову и попыталась сдержать льющиеся ручьем слезы.
- Что случилось? - осторожно задал вопрос Сергей.
- Ничего страшного, Сереженька, - охрипшим голосом проговорила Марго, - иди к себе, я потом всё тебе объясню.
Остаток дня Серега провел, давая себе клятвы никогда в жизни не обижать женщин. Он представлял себе различные ситуации, в которых какая-нибудь симпатичная девушка попадает в беду, а он ее спасает. Он уже начинал чувствовать себя рыцарем без страха и упрека. Другой темой для размышлений был вопрос, куда же делся Верблюд. Неужто ворона была так хороша? Несмотря на всю свою нелюбовь к Верблюду, Серега был уверен, что будь тот сейчас здесь, он бы знал, чем утешить тетю. Всё-таки триста лет на свете живет, мудрый, наверно, ужасно. Да хотя бы девчонка какая была на его месте, поплакали бы вместе, всё легче. Насчет незнакомца Серега никак не мог остановиться на одной версии. Больше всего его привлекали две из них: либо это колдун-конкурент, которому тетя перешла дорожку, либо бывший возлюбленный.
Все Серегины сомнения вечером разрешила сама Марго. Но сначала ей пришлось накормить Израила, который пришел с прогулки и заявил, что травы ему мало, ему нужно что-нибудь вкусненькое. Тетя скормила ему пару шоколадок, полкастрюли борща и отправила гулять дальше. Кое-что и Сереге перепало. После этого Марго позвала его и усадила рядом с собой на диван.
- Я знаю, что могу ничего тебе и не рассказывать, но подружек у меня нет... Для меня эта история началась сто лет назад. Хотя на самом деле ей гораздо больше лет. Я была совсем молоденькой, шестнадцать или семнадцать лет, и мечтала о самом большом чуде в своей жизни. Конечно, я была ведьмой, но к тому времени я к этому уже привыкла. Да и что может сравниться с волшебством любви? - Серега скептически поджал губы, уж он бы нашел что поинтереснее. - Когда влюбишься, то ты меня поймешь. Настоящую любовь не наколдуешь. Однажды я гуляла по лесу, и вдруг прямо мне под ноги выскочил лягушонок. Ты же знаешь все эти сказки про заколдованных принцев? А я в них еще и верила, к тому же лягушонок был вполне симпатичный, ну, я его и поцеловала. А он возьми да и превратись ... в ворона. Нет, если бы его поцеловала нормальная девушка, он стал бы человеком. А поцелуй ведьмы несет в себе необратимую силу. Видимо, произошло наложение магий. Вместо долгожданного освобождения принц всего лишь из лягушки превратился в ворону. Представляешь его разочарование?
- Карма, - прокомментировал Серега.
- Сколько же он должен был прибить лягушек и ворон, чтобы сначала двести лет быть одним, а сто лет - другим?
- Я так понимаю, речь идет о Верблюде?
- Да, только я чаще называю его по-другому. Став вороном, он вернул себе способность разговаривать. Я взяла его к себе, и мы очень быстро подружились, а в конце месяца он вдруг превратился в человека. Я сначала испугалась - заходит такой детина, как к себе домой, а я, ведьма, и не почувствовала, проглядела. Думаю, видно, очень сильный колдун. А он тут: "Марго, это же я, Верблюд!" Я почти сразу ему эту кличку дала, потому что упрямый, как осел. А на самом деле его Луи зовут, он потомок каких-то там французских королей, но в лягушачьем да и вороньем обличье претендовать на престол он не мог. В общем, я влюбилась без памяти, - легкая тень воспоминаний тронула губы Марго нежной улыбкой. - Он нарадоваться не мог, что снова стал человеком, что может обнять и поцеловать меня. А через три дня снова стал вороном. Оказалось, что человеком он может становиться лишь на три дня каждый месяц. Но со временем мы привыкли и считали, что нет на всей земле никого счастливее нас, - горько усмехнулась Марго. - Но судьба ничего не дает бесплатно - в обмен на любовь и Луи она забрала у меня способность к деторождению. Когда я узнала, что у меня никогда не будет детей, то сказала Луи, что отныне он свободен, что теперь он волен найти себе любую женщину, которая сможет родить ему ребенка, - от этого воспоминания лицо Марго застыло безжизненной маской. – Я тогда вот так же сидела, как сейчас, и на него не смотрела, чтобы не расплакаться. А он подошел ко мне, обнял и говорит: “Дурочка ты моя, да куда ж я без тебя?” Я так обрадовалась! Но мысль–то осталась сидеть в сердце червоточиной и грызла меня все годы. А на днях я вычитала в древней книге, что оборотень, поцелованный ведьмой, сможет навсегда сделаться человеком, если изменит ей. Я знала, что Луи не согласится, поэтому выбрала в деревне женщину посимпатичнее и подсунула ему это проклятое приворотное зелье… В памяти Марго живо всплыли отрывки недавнего разговора:
- Зачем ты это сделала?
- Чтобы ты, наконец, стал человеком и зажил нормальной жизнью.
- Без тебя, да?
- Почему? – пролепетала она.
- А ты сможешь быть со мной после того, как я ласкал другую? После того, как я целовал ее и называл любимой?
- Но это же всё зелье…
- Да, зелье. Только оно оказалось слишком сильным. Я больше не люблю тебя, Марго, - развернулся и ушел. А она рухнула на колени, глотая немые слезы.
- Теперь он больше никогда не придет, зато не будет вороном.
Серега открыл было рот, чтобы утешить Марго, но она прижала ладонь к его губам:
- Ничего не говори, вот рассказала тебе, и легче стало. Давай лучше по кофейку.
- Давайте.
Вечером вернулся Израил, и они все вместе принялись строить планы.
- Думаю, лучше всего вам отправиться завтра в Толедо - говорят, там лучшая рыцарская школа, - предложила тетя.
- А ты не можешь сделать меня рыцарем, ну, каким-нибудь волшебным способом? - похоже, Серега уже привык к магии и к связанным с ней удобствам.
- Я-то могу, только вот дракон распознает волшебство за версту и увидит истину - что ты на самом деле никакой не рыцарь. Он же тоже на свет не путем естественного отбора появился. Поэтому рыцарем, пусть плохоньким, тебе придется стать по-настоящему. Как у тебя обстоят дела с физкультурой?
- Нормально, в баскетбольную секцию с первого класса хожу.
- Вот и хорошо. Думаю, года тебе хватит.
- Сколько? - завопил Серега. - Ты же говорила о паре уроков!
- А ты хотел из пешек в дамки сразу попасть? Год - это минимум, чтобы стать мало-мальски сносным рыцарем: тебе же придется научиться не только мечом махать и на лошади ездить - Израил для верховой езды вряд ли сгодится - тебе еще придется выучить всякие геральдические знаки и историю рыцарства от истоков до наших дней.
- Мама!
- А потом можно смело отправляться к дракону.
- Израил, а откуда ты знаешь, где спит дракон? – полюбопытствовал Серега.
- А я и не знаю, я собираюсь спросить у морского царя. Он должен знать.
- Ха, проводник нашелся! Да мы больше твоего знаем, - воскликнула Марго, перемены в личной жизни не затронули ее антипатию к единорогу.
- И что же вы знаете? – было видно, что слова тетки Израила задели.
- Этот дракон спит на каком-то острове в Тридевятом царстве, Тридесятом государстве.
- На острове? Насколько я знаю, там есть только один остров – Ирий.
- Забавно, у нас в старину такой рай был, - усмехнулся Сергей.
- Студент называется, - возвела очи горе тетка, - рай либо есть, либо нет. Он не может вдруг исчезнуть и стать “был”.
- Да нет, он не так уж не прав. К тому же остров – действительно славянский рай, только вот раем его назвать уже довольно сложно, - необычно серьезно произнес Израил, чем чуть ли не испугал обоих своих собеседников.
- Ну, рай так рай! – воодушевился вдруг ни с того, ни с сего Серега. – Там я еще не бывал!
Израил с Марго обменялись мрачными взглядами.
Утром, перед тем, как попрощаться, Марго сделала племяннику подарок:
- Загадай свое самое заветное желание, и я его тут же исполню. Только не возвращение домой, – спохватилась она.
Серега не успел толком подумать, как у него само собой вырвалось:
- Хочу стать самым крутым панком в мире!
- Стоп! Ты же, вроде, на рыцаря идешь учиться, - попытался воззвать к здравому рассудку парня Израил.
- Одно другому не мешает, - с философским видом пожала плечами Марго. - Слушаю и повинуюсь, - согнулась она в восточном поклоне.
Серега оглядел себя: всё, вроде, как всегда. Те же черные джинсы и футболка, только вот джинсы приобрели изрядно поношенный вид и покрылись сверху донизу серией разнокалиберных прорезей. А на футболке появилась кроваво-красная надпись "Kill me", на грудь свисала массивная цепь с украшением в виде черепа, а на руке красовался широкий кожаный браслет с шипами. Когда Серега осторожно заглянул в зеркало, то увидел, что волосы у него стоят дыбом, и ахнул.
- Не нравится? - огорчилась Марго. - Может, ирокез сделать? Но у тебя слишком короткие волосы.
- Нет-нет, ирокеза не надо. Все эти внешние атрибуты - ерунда. Панк - это то, что у тебя внутри, главное, панковский дух!
- Понятно. Всё, я тебя немного подкорректировала. Ну, крутой панк, дай хоть обниму тебя на прощанье. Когда понадобится моя помощь, я это почувствую и приду. А ты, Израил, если с головы моего племянника упадет хоть один волосок...
- Я что ль виноват, если он начнет лысеть?
Марго с Серегой рассмеялись, и Израил удостоился еще одной шоколадки.
Когда Серега обернулся последний раз, чтобы помахать тете, ее фигурка на крыльце показалась вдруг такой хрупкой и маленькой. "Она же теперь совсем одна", - сжало сердце.

Глава 6. Школа рыцарей.

По мановению мысли тети Марго, Серега с Израилом очутились возле ворот замка. На Сереге были стальные доспехи с выгравированным на латах гербом Ордена Красной Розы, на поясе висел длинный меч. Всё это ощутимо притягивало Серегу к земле. Ворота оказались открыты, так что легко можно было рассмотреть всё, что творилось на внутреннем дворе. Сергей еще никогда не видел столько рыцарей сразу, даже в кино. Кто сражался на мечах, кто стрелял из арбалета, иные просто отжимались от земли. Серега понял, что здесь всё всерьез. И тут со стены его окликнул стражник:
- Кто таков и по какому делу?
- Я потомок рыцаря Ордена Красной Розы, Георга дель Тореса по прозвищу Железный кулак. Хочу обучиться рыцарскому искусству.
- Тогда тебе к командору. Пойдем провожу, - стражник позвал кого-то, чтобы покараулили вместо него, и спустился вниз.
Через пару минут Серега с Израилом предстали пред светлые очи наставника рыцарей. Серега представлял его себе высоким, крепкого телосложения, с широкими плечами, седыми усами и почему-то в ржавых доспехах. Командор таким и оказался, только доспехов на нем не было. Он был одет во всё черное, из чего Серега заключил, что дон находится в глубоком трауре. Когда стражник ввел посетителей, командор стоял около портрета очень красивой женщины, но, как только они сделали первые шаги внутрь комнаты, тут же повернулся. Серега представился сам и Израила не забыл представить на этот раз, потому что по пути сюда Серега уже успел наслушаться, какой он неблагодарный невежа и что даже тетя Марго - сама вежливость по сравнению с ним. Хотя чего, мол, можно было ожидать - яблоко от яблони недалеко падает.
Командор представился как дон Сальваторе да Сильва.
- Орден Красной Розы? - с любопытством глянул он на Серегу. - Он же еще тысячу лет назад сгинул. Рыцари этого ордена не выполнили свой обет и больше не считали себя вправе называться рыцарями. А распустил его как бы даже не твой родственник Железный кулак.
- Вот я и хочу выполнить их обет до конца. Но сначала мне нужно стать рыцарем.
- Хм, отчаянный малый. Вид у тебя, конечно, хлипкий, но почему бы и нет. Доспехи, наверняка, впервые в жизни надел. Если духом не сломаешься, станешь настоящим рыцарем. Плата вперед - пятьсот реалов в год. Блестящих результатов не гарантирую, но махать мечом и с достоинством носить доспехи научишься в любом случае. Да, коня свободного в конюшне возьми. Твой единорог, я уверен, очень храбр, но для карьеры лошади, думаю, себя не готовил. Энрике, - указал командор на приведшего их сюда стражника, - всё вам тут покажет. До скорой встречи, господа новобранцы!
В дверях Серега столкнулся с девушкой. Она ни мало не смутилась, лишь мило улыбнулась, стрельнула глазками и впорхнула в комнату. Зато Серега остался стоять за дверью соляным столбом с открытым ртом - он давно не видел такой красивой девушки.
- Еще один готов, - сказал Энрике.
- Кто она?
- Аж глаза горят. Если б мне такая улыбнулась, я бы тут же копыта откинул, - завистливо вздохнул Израил.
- Дочь дона Сальваторе, Милагрос, - охотно объяснил Энрике Сергею. - В нее все здешние рыцари влюблены, кроме меня.
- А с тобой что не так?
- Да я ж понимаю, что мне ничего не светит. Мне деревенских девок вполне хватает. С ними весело и серенад никаких под окнами петь не надо, - усмехнулся Энрике.
- Рыцари, бедняжки, небось, уже передрались, кому первому на балалайке играть? - поинтересовался единорог.
- Да нет, дон Сальваторе недавно строго-настрого запретил всем даже думать о сеньорите Милагрос. Полгода назад у него умерла жена, донна Розария. Теперь дочка - единственная память о супруге, так что он еще долго не захочет с дочерью расставаться. Каждое поползновение в ее сторону, записочка там любовная или поединок в ее честь, карается немедленным исключением из школы.
Тем временем Энрике довел их до комнаты и открыл дверь.
- Вот твоя комната, - обратился он к Сергею, - а единорога я отведу на конюшню.
- Меня - на конюшню? - возмутился Израил. - Может, я еще и сено есть должен? Я, можно сказать, последний из единорогов!
- А может, он вместе со мной поживет? - поспешил прервать словоизвержение Израила Серега.
- Да пожалуйста, хотя я на твоем месте предпочел бы сам поселиться в конюшне, чем жить с эти рогатым ослом.
- На себя посмотри, молокосос прыщавый, - презрительно фыркнул Израил.
Энрике в ответ расхохотался и пошел обратно на свой пост, предупредив, что через двадцать минут ждет их внизу, чтобы познакомить с остальными учениками школы.
Комната имела спартанский вид: узкая деревянная кровать, стул, стол. Окно выходило на юг, поэтому комнату нещадно заливал солнечный свет. На одной стене висел большой гобелен с изображением рыцаря, убивающего дракона, а на другой - распятие из темного дерева.
- Отче наш, иже еси на небеси... - молитвенно сложив ладони, процитировал Серега. - Прямо келья какая-то.
- Не какая-то, а рыцарская, - уточнил Израил.
- Как ты думаешь, у меня есть шанс? - с надеждой спросил Сергей.
- Стать рыцарем?
- Нет, понравиться Милагрос.
- Думаю, - единорог сделал вид, что думает, - даже у меня больше шансов, чем у тебя.
- Почему?
- У меня огромный опыт в таких делах.
- Но ты животное.
- А ты... последний девственник планеты, - обиделся Израил.
- Ну и что?! Для любви это не помеха!
- Так ты уже, значит, ее любишь?
- Не знаю, - растерялся Серега.
- Если она сможет полюбить тебя, то наше путешествие можно считать оконченным. Такая и в лешего сможет влюбиться.
Серега с рычанием бросился на Израила, желая одного - немедленно откусить его мерзкий язык, но единорог ловко уклонился да еще подножку умудрился подставить Сереге, так что тот благополучно растянулся на полу.
- Пожалуй, нам пора идти, безумный влюбленный!
Израил никого не удивил, по крайней мере, пальцем на него не показывали, из чего Серега заключил, что единороги в этом мире далеко не такая редкость, как он думал.
Внизу их встретил Энрике.
- Вы вовремя, дон Сальваторе сейчас подойдет.
Серега тем временем уставился на двух рыцарей, круживших в стремительном танце тел и мечей.
- Танец с саблями, - прокомментировал Израил.
А Серегу переполнял восторг: "Может, и я так скоро смогу", - подумалось ему. Он даже не заметил, что мечи у рыцарей деревянные, пока Энрике не просветил его:
- Для безопасности. Что друг друга понапрасну калечить? Доблести в этом нет.
- А ты почему не упражняешься вместе со всеми?
- Сейчас моя очередь стоять на карауле, твоя тоже подойдет, когда командор убедится, что ты не вражеский лазутчик.
Тут как раз вышел дон Сальваторе, все рыцари прекратили свои занятия и замерли, ожидая, что скажет наставник. Они, правда, уже и так знали, что в их полку прибыло, но новобранец должен быть введен в общий круг по всем правилам. Иначе, если в малом нарушить порядок, потом вообще порядка не останется. Уже не один рыцарский орден был так погублен, поэтому ученики почтительно ждали.
- Благородные идальго! Позвольте представить вам нового товарища - дон Серджио дель Торес, потомок рыцарей Красной Розы, - по рядам слушателей прокатился сдержанный гул. Видно, слава ордена пережила его на века. - Дон Сантьяго, - из строя вышел молодой черноволосый парень с еле пробивающейся бородкой, - назначаю вас помощником дона Серджио. Научите его всему, что сами умеете.
- Хорошо, командор, - парень приветливо улыбнулся Сергею и после ухода дона Сальваторе предложил не откладывать дело в долгий ящик.
Что только не заставлял его делать Сантьяго: отжиматься, подтягиваться, метать ножи, а потом заставил надеть доспехи и проходить в них полтора часа. Серега уже решил, что они станут его безвременной могилой, когда Сантьяго смилостивился и помог ему разоблачиться.
А Израил нет, чтобы посочувствовать, знай, лежал себе на травке и отпускал всякие шуточки в его адрес:
- Серега, давай! Я знаю, что ты сможешь, ты же сильный, я в тебя верю! Я мысленно с тобой! - "подбадривал" он Сергея на сорок пятом отжатии.
- Серега, давай откроем завод - будем выпускать самые большие консервы в мире. Под звучным названием "Рыцарь в собственном соку". Ну как, звучит?
Израил доставал Серегу, пока Сантьяго не окатил единорога ведром холодной воды. От его вопля с перепугу сорвались с крыш дремавшие там голуби, а в близлежащей деревне сочувственно залаяла собака. Израил гордо отряхнулся, плюнул в сторону обидчика и пошел на конюшню выбирать Сереге коня.
Сантьяго оказался добрым парнем с легким характером, но, на взгляд Сереги, слишком ответственным. Вечером Серега еле дополз до кровати, уснул без задних ног, даже от ужина отказался.
Спустя полгода Сергей уже неплохо держался в седле, даже при всем рыцарском параде с копьем на перевес. Освоил искусство боя на мечах и ножах. На счету Сереги были сотни побед... над манекенами и учебными чучелами. И ни одного сражения с другими учениками, даже с Сантьяго. В замке за Сергеем устойчиво закрепилось прозвище Дон Кихот, иначе его уже никто и не называл, кроме Израила. "В кои-то веки в нем проснулась совесть", - думал Серега. Просто он не знал, что Израил терпеть не может Сервантеса.
А началось всё на следующий день после прибытия в замок, точнее с завтрака. В шесть утра новобранца разбудил Сантьяго. Разбудить-то разбудил, а вот вставать Серега отказался наотрез, обозвал Сантьяго садистом и кинул в него подушку. Тот ловко уклонился, а затем попросту спихнул Серегу с кровати. Тот из принципа свернулся на полу калачиком и сделал вид, что продолжает спать. Тогда Сантьяго молча взял его за ноги и потащил в коридор. Он еще помнил, как тяжело приходится новичку в первые дни, поэтому относился к поведению Сереги спокойно.
Израил наблюдал за всем этим с большим любопытством. Он выпросил у Энрике коврик и ночью спал на нем у окна, чтобы было не так жарко.
- Израил, ты не хочешь мне помочь? - взмолился Серега, ухватившись за ножку кровати.
- Чем скорее ты станешь рыцарем, тем скорее мы отсюда уберемся. На твоем месте я бы не сопротивлялся. И кровать не ломай - потом не расплатишься.
Серега тяжко вздохнул, выпустил из рук кровать и сдался. Сантьяго отпустил его ноги, и Серега, охая, поднялся с пола. Всё тело после вчерашнего ломило.
Сантьяго сказал, что ждет его внизу через пять минут, и вышел. Серега оделся, обиженно бросил Израилу "предатель" и последовал за Сантьяго. А единорог сладко зевнул и вернулся к приятным сновидениям.
Как оказалось, Сантьяго разбудил Серегу на завтрак.
- Что же ты раньше не сказал? Я бы птичкой из кровати выпорхнул, - посетовал Серега.
Все ученики сидели за общим длинным деревянным столом. Во главе его восседал командор. Милагрос не было. "Оно и понятно, - решил Серега, - что девушке делать среди оравы мужиков в такую рань?" Но когда он увидел то, что лежало у него на тарелке, все мысли вмиг испарились. И он уже не слушал благодарственную молитву дона Сальваторе за хлеб наш насущный. Насущный хлеб в это утро предстал перед Серегой в виде большой миски рисовой каши, золотистой куриной ножки, ковриги хлеба и кружки молока. Вниманием Сергея всецело завладела курица: он смотрел на нее и видел, какая она вкусная, он чувствовал во рту ее сочное, нежное мясо. Серега буквально глотал слюнки, пожирал мясо глазами, но заставить себя откусить хоть кусочек так и не смог. Такого с ним еще никогда не было, разве что, когда болел гриппом. В горьком недоумении Сергей съел рис и хлеб с молоком, так и не прикоснувшись к курице.
Командор заметил это:
- Дон Серджио, вы не любите мясо?
- Люблю, - честно ответил Серега. - Просто чувствую себя не в своей тарелке.
- А в чьей? - не понял дон Сальваторе.
- А? - глупо захлопал ресницами Серега, потом до него дошло, и он рассмеялся. - Это такое образное выражение. Просто я еще не освоился.

В этот день Сантьяго, помимо вчерашних упражнений, учил Сергея вкладывать меч в ножны и ходить с ним. Вечером Серега рассказал о случившемся за завтраком Израилу.
- Как ты думаешь, что это значит?
- Может, тебе пора сесть на диету?
- Да я серьезно. Я чувствую, что тело не до конца меня слушается. Будто бы мой внутренний голос восстал против меня: я говорю себе "ешь", а он: "Не делай этого. Бедная курица ничем не заслужила такого обращения". И ты не поверишь, мне стало ее так жалко, что я чуть не расплакался. Меня при одном виде мяса воротит.
- Если такое повторится, то это будет выглядеть очень странно. Слушай, а кто такой панк? - пришла в голову Израила мысль.
- А что? - насторожился Серега, поняв намек.
- Вполне возможно, что твоя тетя не вполне представляет себе, что это такое. Определенно, у нее есть какое-то представление на этот счет, иначе, я думаю, она бы тебя расспросила, прежде чем исполнять желание.
- Какой кошмар! - схватился за голову Серега.
- По-моему, это не первый сюрприз, который тебя ожидает. Израил как в воду глядел. То, что Серега не ел мясо, будущих рыцарей как-то не очень волновало, мало ли у кого какие причуды. Может, он такой обет дал, хотя особой набожности за Сергеем не наблюдали. Но вот когда дошла очередь до учебных поединков на мечах и Сергей просто не смог поднять на Сантьяго деревянный меч, вот тут всполошились все. Это было неслыханно - чтобы рыцарь отказывался от использования оружия! А как же подвиги совершать, врагов побеждать, прославлять имя Дамы сердца?
Сантьяго попытался заставить Серегу поднять на него меч, вызвав злость. Он несколько раз сильно ударил Сергея мечом плашмя по ногам и рукам, Серега покачнулся и посмотрел в глаза Сантьяго таким отчаянным взглядом, что стало ясно - умрет, а биться не будет.
Серегу срочно вызвал к себе командор. Когда тот вошел, наставник хмуро посмотрел на него, встал из-за стола и начал мерить комнату шагами, исподлобья поглядывая на бедолагу. С таким случаем дон Сальваторе в своей практике столкнулся впервые. Наконец, после нескольких минут молчания, командор заговорил:
- Серджио, - чуть ли не отеческим тоном обратился он к Сергею, - вы уверены, что хотите стать именно рыцарем?
- Да, - твердо ответил Сергей, - мне это жизненно необходимо. "Я ж без этого домой никогда не вернусь".
- Так-так, - погладил бородку клинышком дон Сальваторе. - Но, я так понял, вы не признаете насилия ни в каком виде. Даже в качестве самообороны.
- Вы правы, но я не могу по-другому.
- Это очень благородно, самым великим рыцарем из нас считается Дон Кихот. Он был сумасшедшим, но его безумие прекрасно! - Сереге сразу стало ясно - фанат. - Но донкихотство очень заразно. Все рыцари уже почитают вас героем, - у Сереги отпала челюсть, - вы достигли наивысшей степени рыцарства - искоренение зла в самом себе. Но, может, вам тогда уже пора в монастырь? Там вы можете сделать карьеру - стать святым.
- Вы хотите, чтобы я ушел? - с отчаянием спросил Сергей.
Командор внимательно посмотрел на него и сжалился:
- Ладно, думаю, немного сумасбродства моим ученикам не помешает.
Через некоторое время Серега понял, что к нему относятся как к блаженным на Руси когда-то. Все смотрели на него с неподдельным восхищением, но попыток завести близкое знакомство не предпринимали. Серега надеялся, что со временем его "святость" пройдет, поэтому не переставал упражняться в рыцарском искусстве на манекенах.
Зачем ему это, если он не может поднять руку на человека, не понимал никто. Но самое удивительное, что Сереге все приемы давались легко, через три месяца он уже считался одним из лучших учеников, несмотря на свои причуды. Никак, тетка помогла. Или это было ее представление о крутости?
Стены школы Сереге пришлось покинуть неожиданно. Как-то на одной из лекций по светскому этикету командор вдруг спросил:
- Как вы считаете, кто такой рыцарь?
Ученики знали, что этот вопрос наставник задает каждому на последнем экзамене. Перед тем, как будущий рыцарь покинет школу. И что бы ученик ни ответил, дон Сальваторе никогда не говорил, правилен ответ или нет. Просто все понимали, что далеко не всех, кто выходил из стен его школы, он считал настоящими рыцарями. Поэтому всех очень удивил и взволновал этот вопрос, заданный сейчас.
Кто-то говорил о подвигах, о славе, кто-то - о защите обиженных и притесненных, о служении добру и справедливости. Когда дошла очередь до Сереги, он сказал, что рыцарь - это тот, кто прежде всего служит своей Прекрасной Даме, для него любой ее каприз - закон. И нет для него власти выше ее.
- От рыцаря Красной Розы другого ответа я и не ожидал, - улыбнулся в усы командор.
Только в постели до Сергея дошло, что командор назвал его рыцарем. Если бы Серега знал, что его слова слышат не только одноклассники, он бы, может, сказал что-нибудь другое.
Перед сном Серега читал при свете лампады старинный фолиант о снятии чар (от тети не было никаких известий, поэтому выкручиваться приходилось самому). Там же он вычитал кое-какие интересные подробности о своем драконе:
- То, что он у нас еще и золотой, и исполнял желания, ты уже в курсе?
- И третий раз закинул старик невод в море, - отозвался Израил.
- Во-во… Какой-то странствующий монах Бертольдо пишет, что это очень могущественный
дракон, у него есть только одно уязвимое место…
- Ахиллесова пята, - предположил Израил.
- При нем нельзя чихать, этот звук сводит дракона с ума. Безумие можно остановить лишь одним способом – скормить ему маринованную мышь.
- А в чем выражается его безумие?
- Тут больше ничего не написано.
- Значит, наша первоочередная задача – не простывать.
- Точно, - Серега захлопнул книгу и только протянул руку, чтобы погасить лампаду, как в дверь тихонько постучали.
- Чую деву, - навострил уши Израил.
- У тебя глюки, - успокоил его Серега. Но на пороге действительно стояла девушка. Милагрос.

Глава 7. Прекрасная Дама.

В Милагрос были влюблены все воспитанники дона Сальваторе, кроме Энрике. Быть влюбленным в нее все почитали чуть ли не своей обязанностью, потому что у каждого настоящего рыцаря должна быть своя Прекрасная Дама, а поблизости была только одна подходящая кандидатура. Эта всеобщая влюбленность странным образом сплачивала будущих рыцарей, но сама сеньорита Милагрос никому не отдавала предпочтения. Со всеми была равно приветлива и мила, но сдержанна. Несмотря на запрет командора строить из себя по уши влюбленных, многие всё равно пытались: стреляли глазками, тяжко вздыхали, когда Милагрос проходила мимо, писали стихи и тайком передавали их через служанок. Каждое утро Милагрос обнаруживала на пороге или на подоконнике букетик цветов. Серега тоже парочку стихотворений написал, а вот цветы не дарил – рука не поднималась сорвать, даже один. Правда исключен за это был лишь один ученик. Он всего-то передал записку, а командор, по всей видимости, ее перехватил. Будущие рыцари решили, что это либо они такие ловкие и удачливые, либо что-то в этой истории нечисто.
И вот мечта всей Школы рыцарей стоит на пороге Серегиной комнаты. Бездонные синие глаза смотрят с легкой улыбкой, золотистые локоны прикрыты капюшоном черного бархатного плаща.
- Можно войти?
- Да, конечно! – вышел из ступора Серега. – Проходите, - посторонился он.
Израил понял, что наклевывается что-то интересненькое.
Милагрос прошла внутрь, окинула рассеянным взглядом комнату, присела на предложенный Сергеем единственный стул и вдруг стала предельно сосредоточенной и серьезной:
- Серджио, - взглянула она на него с мольбой, - я могу доверить вам тайну?
Серегино сердце билось где-то в горле, он хотел сказать, что ему она может доверить всё, но смог только судорожно кивнуть. Тогда она взяла его руки в свои, усадила на кровать и начала свою тайну:
- Того рыцаря, которого отец выгнал из школы, зовут дон Хуан. Отец сделал это не потому, что дон Хуан полюбил меня, так всю школу надо было бы распустить, - лукаво улыбнулась девушка. – Он провинился в том, что и я полюбила его. – Серега непроизвольно дернул руки к себе, но Милагрос держала крепко. Она успокаивающе погладила его ладони своими пальчиками и, не спеша, продолжила. – Вот уже восемь месяцев от него нет никаких известий. Я не знаю, что и думать. Нет-нет, я уверена, что он любит меня, но я боюсь, как бы с ним чего не случилось. Я решилась сама поехать к нему, - она с вызовом посмотрела в глаза Сергею, стиснув руки, - и только вы сможете помочь мне в этом.
Израил возвел очи горе и схватился ногами за голову, делая Сереге знаки ни за что не соглашаться. Но тот не обращал на товарища никакого внимания.
- Но как же ваш отец? – наконец, обрел дар связной речи Серега.
- Он очень расстроится, но я больше так не могу. По-моему, он что-то знает о Хуане, но мне никогда не скажет. Я устала от неизвестности и неопределенности, а сегодня, когда я услышала ваши благородные слова о том, каким должен быть рыцарь, во мне загорелась надежда. Ведь я ваша Прекрасная Дама. Вы поедете со мной, прямо сейчас?
Серега мысленно прикусил язык, но было уже поздно.
“Тетя, что делать?” – в робкой надежде воззвал он, но ответа не получил.
- Да, раз я сказал, значит, должен помогать вам во всем и всегда, сеньорита Милагрос.
- Тогда пошли, - вскочила со стула сеньорита. – Мы выйдем через потайной подземный ход, снаружи нас уже ждут лошади.
Сергей быстро собрал в рюкзак свои вещи и вместе с мрачным Израилом последовал за девушкой. Побег прошел без сучка, без задоринки. Через час галопа они поехали мелкой рысью, за что Израил был весьма благодарен. Он хоть и находился в хорошей физической форме, и не отставал, но всё же намного уступал лошадям в размерах, поэтому галоп давался ему с некоторым трудом. Немного отдышавшись, единорг решил завести непринужденную светскую беседу:
- Похоже, сеньорита Милагрос неплохо знает дорогу.
Милагрос покраснела, восприняв это как намек:
- Я долго изучала карту и расспрашивала крестьян о дороге. Утром мы будем на месте.
- Он так близко живет? – удивился Сергей.
- Да, - побледнела девушка, - и я хочу всё выяснить окончательно.
Только сейчас до Сереги дошло, каких усилий стоило ей переступить через свою гордость, чтобы решиться на этот шаг. “А отец-то примет ее назад, если что?” – спохватился он, но сейчас думать об этом было уже рано. Дальше поехали молча.
В шесть утра прибыли на постоялый двор в какой-то большой деревне. Серега соскочил с коня и помог спешиться Милагрос. Она сказала, что деревня называется El Perro Rojo, Красный пес, потому что на берегу деревенской речки лежит огромный валун, очертания которого напоминают голову собаки, а на закате и на заре он почему-то окрашивается в красный цвет.
- Хуан живет с отцом в замке неподалеку, - добавила она. – Мы остановимся на этом постоялом дворе, я попытаюсь разведать обстановку, - перешла на деловой тон дочь командора. – Может, мне с ним даже встречаться не придется, - криво усмехнулась она. И Сереге вдруг так жалко ее стало, что он поспешил осведомиться:
- А мы есть будем?
- Конечно, - рассмеялась Милагрос, - вы же у меня совсем голодные. – Израил, ты у нас, вроде бы, всё ешь. Да и для вас, Серджио, думаю, что-нибудь найдется.
В замке жалостливые кухарки специально для Сереги овощные блюда стали готовить, салатиками разными баловали. Да еще оформляли как-нибудь покрасивее, мол, тонкой душе мир нужно преподносить красиво, даже еду. В скором времени рядом с замком открылась закусочная, знаменитая своими изысканными салатами на всё Толедо. А Серега понял, что ему даже овощи и фрукты есть жалко – “ведь им же, наверное, тоже больно”. Но куда деваться, не с голоду же помирать.
Если всю ночь Прекрасная Дама юного рыцаря была задумчива, то сейчас всем улыбалась, шутила, с искренним интересом расспрашивала служанку, подавшую им завтрак, о последних деревенских новостях. Милагрос терпеливо выслушала сетования на засуху; историю о жене кузнеца, которая чуть не утонула, когда пыталась тайком поймать соседского гуся; о том, что купцы жадные стали – берут за сукно втридорога, а ей же, бедной, осенью замуж выходить.
- Ой, - спохватилась тут болтушка, - самую главную новость забыла. Сегодня у нас в деревне гулянье, дон Альберто, хозяин того замка, мимо которого вы должны были проезжать, если ехали с юга, женит своего сына, молодого сеньора Хуана. Красавец – сил нет! И невеста ему под стать, они с младенчества помолвлены.
Тут служанку позвали, и она убежала, хотя было видно, что на языке у нее вертится еще куча сплетен. Милагрос даже не вздрогнула, когда услышала страшную для нее новость. Всё так же улыбалась с вежливым вниманием. Но когда она повернулась к Сергею, глаза ее потухли, а улыбка со смертельно побледневшего лица бесследно исчезла.
- Я пойду на свадьбу, - сказала она решительно.
- Зачем?! – вскочил со стула Серега, от волнения он не мог сидеть на месте.
- Я должна увидеть ее.
“Ну да, ради этого не грех и пострадать”, - философски заключил для себя Израил.
- А что потом? – не отступал Серега.
- Потом? Потом мне останется только одно, - вспыхнули мрачным огнем глаза девушки.
“Убить ее, убить его и покончить с собой”, - решил Сергей.
- Я уйду в монастырь, - в ту эпоху у девушек был и другой выход из жизни.
Милагрос сняла две комнаты на один день и сразу ушла в свою, чтобы, по ее словам, немного вздремнуть перед праздником – свадьба должна была начаться в полдень. Серега сомневался, что ей удастся заснуть, но ему самому это удалось с легкостью – сказалась бессонная ночь. Израил, как всегда, пристроился на полу.
Серегу разбудил шепот его Прекрасной Дамы:
- Серджио, пора!
Он поразился произошедшей с ней перемене: за эти несколько часов Милагрос осунулась, на щеках горел лихорадочный румянец. Она стала тенью прежней Милагрос.
“Как бы не заболела”, - забеспокоился Серега и последовал за ней. Израила будить не стали. На свадьбу Милагрос надела темно-синее платье, сразу выдававшее в ней знатную даму, и шляпку с непроницаемой вуалью. Милагрос справедливо полагала, что на свадьбе Хуана будет много именитых сеньор, поэтому надеялась, что не будет выделяться на фоне толпы. Серега выступал в качестве ее брата.
Торжественная церемония, как оказалось, должна была состояться на улице, на живописном лугу возле церкви.
-Как романтично, - процедила сквозь зубы Милагрос. Гости и зрители выстроились в две шеренги, освобождая проход для жениха и невесты. Вот вышел священник, дородный дядечка в белом одеянии, с крестом на груди. По бокам от него вышагивали двое мальчиков-послушников. Наконец, появился свадебный кортеж. Толпа подалась вперед. Из первой кареты вышел высокий черноволосый молодой человек. “Действительно, красивый, - с сожалением подумал Сергей, - зато дурак”, - утешил он себя. Только радости на лице жениха он что-то не заметил. Тут Милагрос впилась ногтями в Серегину руку с такой силой, что он чуть не закричал. Тем временем Хуан повернулся ко второй карете, чтобы подать руку девушке, которая как раз выходила из нее. Невеста была красива яркой южной красотой. Высокий смуглый лоб обрамляли завитки черных блестящих волос. Но белое свадебное платье казалось на ней совершенно неуместным – оно совсем не шло к выражению ее испуганного, по-детски обиженного лица. Было видно, что по характеру ей до Милагрос далеко, да и красота его Прекрасной Дамы была Сереге гораздо ближе.
- Пойдем отсюда, - сдавленным шепотом проговорила Милагрос, прервав мысли своего спутника. – Я не хочу это видеть.
Они тихонько выбрались из толпы и направились к постоялому двору. Там было пусто – забирай, шо хошь. На свадьбу пошла поглазеть вся деревня. Дон Альберто обещал устроить пир на весь мир. Серега с Милагрос разбудили Израила, забрали свои вещи и пошли на конюшню за лошадьми. Милагрос снова переоделась в дорожную одежду. Разочаровавшаяся в любимом девушка решила сейчас же отправиться в монастырь Святой Анны, а Серегу попросила отвезти отцу письмо, которое написала, пока рыцарь спал. Его совсем не обрадовало сие поручение. Он настоял на том, что сначала проводит Милагрос до монастыря. Когда они уже оседлали лошадей, дверь конюшни резко распахнулась, и в дверях возник дон Хуан. Последовала “немая сцена онемения”.
- Я боялся, что опоздал и вы уже уехали, - быстро проговорил он, не сводя глаз с Милагрос. Поскольку она молчала, он продолжил: - Вы думали, я вас не узнаю, сеньорита Милагрос? Я видел, как вы ушли со свадьбы. Вы пропустили самое интересное, - мягко, чуть улыбнувшись, добавил он.
 Серега уже собрался двинуть ему по роже, но Милагрос его опередила. Раздался звук
звонкой пощечины. На щеке дона Хуана остался красный отпечаток ладони.
- Не смейте больше упоминать мое имя! – гордо вскинула головку Милагрос. – Вы не достойны целовать землю, по которой я хожу. Убирайтесь к черту!
Серега с Израилом восхитились, перемигнулись и в знак единодушия пожали друг другу конечности.
- Я сбежал со свадьбы, - как-то неестественно весело сообщил Хуан.
- Это что, новый вид состязаний – бег от одной девушки до другой? – Милагрос была в ярости. – Прощайте, дон Хуан, надеюсь, больше никогда вас не увидеть! Серджио, пойдемте! – двинулась она к двери.
Дон Хуан расставил руки, загораживая проход, и тут появились новые действующие лица. К конюшне подъехала карета, запряженная четверкой вороных, и из нее вышли отец дона Хуана, зареванная невеста и отец невесты, старичок лет семидесяти, трясущийся от злости. Жених повернулся к ним так, чтобы не выпускать из поля зрения Милагрос, и принял оборонительную стойку.
- Сын, даю тебе последний шанс. Садись сейчас же в карету и возвращайся на свадьбу, падре ждет.
- Отец, мне дорога твоя честь, но я полюбил другую девушку и ничего не могу с собой поделать. И не хочу.
- Это она? – кивнул дон Альберто на Милагрос.
- Да. Сеньорита Милагрос, познакомьтесь, это мой отец дон Альберто. Дон галантно поцеловал Милагрос ручку и уточнил:
- Бывший отец. Мы с доном Хуаном договорились, что если он нарушит мое слово, данное благородному дону Эстебану, - указал он на старичка, - то с этого момента он мне больше не сын. Когда родилась донна Лусия, мы с доном Эстебаном условились, что наши дети, когда вырастут, поженятся. Хуану тогда было два года. Ваша любовь, сеньорита, дороже для него собственной гордости и отцовской чести. Я оставляю его вам, но лишаю его своего благословения, - Милагрос ужаснулась, это было чуть ли не страшнее проклятия, - права наследования моего…
- Сеньоры, - прервал его Израил, - в чем проблема-то?
Серега хотел было заткнуть единорогу рот, пока это не сделали другие, но никто почему-то не спешил этого делать, и Израил продолжал вещать:
- Дон Альберто, вы давали слово, так вы его и выполняйте. Только вместо сына возьмите да сами женитесь на сеньорите Лусии. Ничья честь тогда не пострадает, а ваша дружба с доном Эстебаном, как вы и хотели, будет навеки скреплена родственными узами. Вам же еще, вроде, пятидесяти нет, можно еще десять донхуанов народить. А то свалили всю вину на сына, хорош отец! Вы согласны? – обратился Израил к отцу невесты.
Тот усиленно закивал: он был согласен на всё, лишь бы избежать позора. Невеста замерла в ожидании. Дон Альберто обвел остекленевшим взглядом всех окружающих, а затем неудержимо расхохотался. Через минуту смеялись уже все – видно, нервы у всех были на пределе.
В итоге решили послать за доном Сальваторе и устроить две свадьбы сразу. А тут он и сам подскакал на взмыленной лошади – в поисках своей ненаглядной дочурки. Оказалось, он прекрасно знал, что у дона Хуана есть невеста и долг обязывает его на ней жениться. Именно поэтому командор попросил одного из лучших учеников школы уехать из Толедо, чтобы не мучить ни себя, ни Милагрос. Только вот дочери никак не мог решиться рассказать об этом. А когда обнаружил, что она пропала, то сразу понял, куда ее понесло, и в безумной тревоге поехал следом за ней. А попал на свадьбу.
Так с легкой руки (конечно, образно выражаясь) Израила всё мирно и счастливо уладилось. Только вот Серега был уверен, что скажи всё это он, его бы точно заткнули. Милагрос потом объяснила ему, что единорога почитают как священное животное, а в некоторых местах, как, например, в La Perro Rojo, вообще считают одним из воплощений Христа. Вот поэтому-то предложение Израила восприняли как волю небес.
- Ничего себе, с кем я общаюсь! – уставился Серега на Израила.
- А то, - гордо ответствовал тот и важно прошествовал в кустики.
Через три дня после свадьбы Серега разыскал командора, чтобы спросить, когда они поедут назад в школу. У парня жутко раскалывалась голова от беспробудного похмелья, а дона Сальваторе он нашел под свадебным столом. Немного очухавшись, наставник заявил, что Сереге туда возвращаться незачем:
- Чему я, старый пень, могу научить рыцаря Любви? Ты уже начал исполнять свой обет, и тебя ждет еще очень долгий путь.

Глава 8. Сказка для ведьмы.

Отправив племянника с единорогом в рыцарскую школу, Марго принялась ждать возвращения Луи. Она знала, что он обиделся очень сильно, но она же для него старалась, в конце-то концов. Ей ведь тоже очень больно. Его слова о том, что он больше не любит ее, задели Марго, но она считала, что это он сгоряча. Через два месяца Марго поняла, что Луи не вернется. В этот день рано на заре Марго вышла посидеть на крылечке, в ночной рубашке и шерстяных носках. Плечи, чтобы не зябнуть, укутала пуховой шалью. “Бессонница что-то загостилась в моем доме. Это потому что Луи нет, он бы ее быстро прогнал. Любимый, где ты?” – вдруг всхлипнула она. А на сердце лег тяжкий камень – он не придет. С горя Марго вытащила из погреба бутылку березовой настойки и села пить горькую. После пятого стакана Марго вылила остатки водки в самовар и стала наливать ее оттуда. Ей показалось, так оригинальнее.
“Ну вот, твоя мечта сбылась, он ушел к другой. Поздравляю! – чокнулась она с самоваром. – Тебе что, мало было трех дней в месяц? И каких дней! У других за всю жизнь столько счастья не наберется. А в год получается целых тридцать шесть дней, это ж больше месяца. А за сто лет? Он, верно, подумал, что я его не люблю по-настоящему, как в сказках...”
- А вдруг он по правде полюбил ту, другую? – вдруг сжало сердце. – А я сейчас проверю! Думаешь, нет? Плевать, если я увижу, как ты ее... целуешь! Я в жизни и пострашнее видала, - после сего заявления Марго сосредоточила косеющий взгляд на содержимом стакана. – Водочка, будь другом, покажи, где этот гад шляется.
В стакане появилось изображение какого-то темного помещения, свет был только в одном месте - рядом с решеткой чадил факел, позволяя различить находящуюся за ней кровать и очертания лежащего на ней человеческого тела. Перед камерой лежал Змей Горыныч. Всё казалось игрушечным, к тому же в глазах у ведьмы двоилось.
- Надо было тазик брать, - подосадовала она. Но тут изображение переместилось внутрь клетки и выделило крупным планом лицо спящего человека – лицо Луи. Марго протрезвела в момент, – как же я не почувствовала?! Надо бежать, спасать! – забегала она по комнате, путаясь в длинной ночнушке. – А чего я ору? Я же ведьма. Сейчас быстренько переоденусь и спасу его.
Марго щелкнула пальцами и через минуту уже при полном макияже в черных брючках, расклешенных от колена, и ярко-желтой водолазке была у пещеры Змея Горыныча. Минута ей понадобилась на то, чтобы полюбоваться на себя в зеркале и оценить свой наряд.
Перед входом в логово Змея стояли каменные великаны. Марго дала им на вскидку три с половиной метра. “Наверное, стражники. Будем надеяться, спят. Гости по своей воле сюда, пожалуй, редко заходят. Богатырей-то, поди, давно не осталось”. С этими мыслями Марго стала на цыпочках пробираться в пещеру. “Хорошо, ботинки на резиновой подошве надела”. Великаны пока не реагировали. “Может, они для украшения?” Отважная спасительница зашла под своды пещеры, и тут за ее спиной с грохотом опустилась железная решетка. Марго аж подпрыгнула. Осмотрев решетку, ведьма поняла, что это серьезная преграда – прутья были толщиной в руку, а расстояние между ними – воробей не пролетит. Но хуже всего было то, что ее магия была здесь абсолютно бессильна. Марго попробовала пройти сквозь решетку, но у нее ничего не получилось – та была защищена гораздо более древней и могущественной магией, чем магия ведьмовского рода. “Вот и попалась птичка в клетку. Как же я Луи без магии спасу... да и себя тоже? Одно радует – хоть умрем вместе”, - размышляла Марго, пробираясь вперед.
“Эх, мне бы сейчас палицу да меч булатный! Только, боюсь, я бы их не подняла, - Марго шла наощупь, всё больше погружаясь во тьму пещеры. – Хотела сказочной любви, вот теперь стаптывай по этим булыжникам железные башмаки. Я тут скоро убьюсь, хоть бы спички с собой захватила”.
Добравшись до камеры, ведьма увидела, что Горыныч крепко спит, прикрыв лапами носы всех трех голов, как кот. “Наверное, чтобы не мерзли”, - улыбнулась Марго, на секунду позабыв, где она находится. Затем спохватилась, вгляделась внутрь камеры и позвала шепотом: “Луи”. На всякий случай подергала дверь, та, к безмерному удивлению спасительницы, оказалась не заперта. Луи зашевелился, высунулся из-под одеяла и уставился на Марго.
- Марго? Что ты здесь делаешь?
- Шишки собираю, - возмутилась та шепотом. – Спасать тебя вот пришла, - добавила она с неожиданно виноватым видом.
- От чего? – недоуменно посмотрел на нее Луи.
Марго недоуменно захлопала ресницами: “Или я дура...”
- Ты решила, что я в беде? – сел Луи на постели, жестом приглашая гостью присесть рядом. – Просто у Горыныча нет подходящей комнаты для гостей. Вот и приходится здесь.
- Почему он тебя не съел?
- А я ему сказки рассказываю да стихи читаю. Он поэтов уважает, а если и ест людей изредка, то только простых смертных, как он говорит. Вообще, забавный малый. Кстати, темноты боится – без света спать не может, а я наоборот из-за этого факела поначалу долго не засыпал. Теперь уже привык.
- Ну, тогда пошли домой, - заглянула ему в лицо Марго.
Луи опустил голову, затем вскинул и тяжело вздохнул:
- Я не могу.
- Если он тебя не отпустит, ему же хуже, - пригрозила Марго спящему Змею.
- Он, скорее всего, действительно меня не отпустит, но мне и некуда идти – того, что было, не вернуть. Всё или ничего, Марго, так? Тебе было мало того, что у нас было, и ты поставила это на кон, надеясь выиграть еще большее счастье. Ты хотела всего, а осталась ни с чем. Впрочем, как и я.
- Так ты, значит, так это воспринял? – тихо склонила голову Марго, медленно поднялась и пошла к выходу, забыв, что выхода у нее отсюда вообще-то нет.
Тут Луи, сам не зная, почему, вдруг почувствовал себя перед ней виноватым. Его начали терзать сомнения – а что, если он и правда всё не так понял. Но он не успел ничего ни сказать, ни сделать, потому что в этот момент одной из голов Горыныча приснился кошмар. Он замахал во сне лапами, голова что-то жалобно залепетала, вздрогнула и открыла глаза. Две другие головы даже не почесались. Огромные желтые глаза с изумрудными зрачками, осоловелые после сна, сосредоточились на Марго.
- Ты кто? – спросила голова.
- Меня зовут Марго, - не растерялась она. – А тебя?
- Змей Горыныч.
- Очень приятно. А две другие головы тоже так зовут?
- Сейчас да. Ты пришла забрать моего дорогого гостя? – догадался Змей.
- Да. Но он не хочет идти со мной. Ты меня выпустишь отсюда? – на Луи Марго даже не оглянулась.
- Только если расскажешь сказку, - выдвинул требование Горыныч.
- Расскажи лучше ты мне сказку, Змеюшка. Мне сейчас очень грустно, потешь мое сердечко.
- А я не умею, - вдруг засмущалась голова.
- А другие умеют?
- Когда-то умели.
- Когда?
- Давно, очень давно. Когда-то повелителем южных горных склонов был Гор, огромный великан. И было у него три сына: Казбек, Арарат и Эльбрус. По соседству с ними в Ирийском саду жил великан Святогор со своей женой Плеянкой, которая потом от него к Перуну ушла, и семью дочерьми, звездными девами. Братья целыми днями были чем-то заняты: то ручей от каменного завала расчистить надо, то козленка заблудившегося домой отвести. Эльбрус вместе с восточным ветром любил еще песни сочинять: один писал стихи, а другой клал их на музыку и распевал потом эти песни в разных странах. Почти все ветры мира до сих пор поют песни, сочиненные ими.
У соседей жизнь текла весело: они только и делали, что водили хороводы, плясали, пели, вили венки, игрались. Что ни день, новая забава. Ближе всех к ним жил Казбек и был желанным гостем в этом счастливом семействе. Через некоторое время мы с Эльбрусом заметили, что Казбек что-то туда зачастил. Оказалось, влюбился – в одну из дочерей Святогора, Алю Сребровласку. Он ей, вроде как, тоже глянулся, да только на нее не один он глаз положил. Стрибог начал Святогору в зятья набиваться. Разгорелась между женихами борьба за сердце звездной девы. Один горы поднимает, другой дунет – столетние дубы с корнем выворачиваются и улетают, как былинки. Казбек шкатулку из солнечных лучей выкует, Стрибог платье из запаха луговых цветов сошьет. И настолько увлеклись соревнованием, что уже про любимую забыли. Дошло дело до смертного боя – стало мало им двоим на земле места. Решили, что одному из них придется стать женихом Мораны, смерти. И никто не имел права вмешиваться в этот бой – ни боги, ни мы. Только вот никто не знал, что Казбек Моране давно нравился, и стал одолевать Стрибог брата. Мы с Эльбрусом увидели, что дело плохо – помчались к Перуну, чтобы остановил Морану – несправедливо же. А он лишь посмеялся и сказал, что поделом нам, глупцам.
Пришлось нам нарушить святость поединка и вмешаться. На помощь Стрибогу, естественно, тут же толпа богов набежала, но убить нас они тогда еще не могли, мы были бессмертны. Поэтому для нас придумали вот это наказание – сделали трехглавым чудовищем. Перун сказал, что тела нам и одного хватит, а вот хоть какие-то мозги можно, мол, собрать только из всех наших трех глупых голов. Одной мало. Да еще блудницу Морану нам в жены навязал. Уж не знаю, с кем она сейчас гуляет.
- Так ты, выходит, не всегда таким был?
- Да я уж об этом позабыл. Богатыри меня всё убить пытаются, но пока живой. Я сначала с ними по-хорошему хотел. Ну, не трогаю же никого – чего лезут. А они думают, если урод, значит, это зло, всякие небылицы начали рассказывать. Мол, боги черную душу в тело чудовища облекли, чтобы сразу можно было злодея опознать, которого честному человеку и убить не грех. Вот и пошли все через меня славу добывать, мечами махать. А я как-то нечаянно одному богатырю голову откусил, потом другому, так и привык к человечине.
- А этого, - кивнула добрая Марго в сторону Луи, - почему не съел?
- Так он такие сказки интересные рассказывает – жизненные. Я никогда таких не слышал. Мне все сначала про Колобка пытаются рассказывать, наверное, потому, что, кроме как о побеге, ни о чем другом больше думать не могут. А Луи мне “Царевну-лягушку” поведал. Вот бы и нам, как она, научиться шкуру сбрасывать, - мечтательно вздохнул Арарат.
- Не всегда это к лучшему, - поделилась жизненным опытом Марго и, заметив недоуменный взгляд Арарата, добавила, - это я так, о своем. А что, кстати, со Сребровлаской случилось?
- Улетела с сестрами на небо, теперь там хороводы водят. А замуж, насколько знаю, так и не вышла. То ли действительно любила Казбека, то ли просто разочаровалась во всех мужчинах.
- Правильно, все мужики одинаковые. Ну ладно, мне, пожалуй, пора.
- Хорошо, иди – ворота открыты. Заходи в гости – буду рад.
- Всенепременно.
И тут голос подал Луи:
- Прощай, Марго!

Глава 9. В раю.

Расставшись с Милагрос, командором и всей деревней, Серега с Израилом отправились в дальнейший путь. В El Perro Rojo Сергей прошел обряд посвящения в рыцари и оставил там коня. Израил заявил, что испытывает чувство ревности к другому парнокопытному, находящемуся рядом с Серегой в радиусе двух метров. Ну, это Серега так понял, на самом деле единорог сказал просто:
- Или я, или он.
И вот снова в своих старых джинсах и футболке, с мечом на поясе и весело размахивающим хвостом Израилом рыцарь шел к цели. К вечеру выяснилось, что из гостеприимной деревни Израил кое-что прихватил с собой – лошадиную ветрянку. Он покрылся красными пятнами, у него поднялась высокая температура. Серега не на шутку распереживался. В стороне от дороги он развел костер, притащил с поля несколько охапок сена и уложил на него единорога. Затем сварил бульон из куриных кубиков и попытался впихнуть его в Израила. Тот слабым голосом пролепетал, что предпочитает умереть от ветрянки.
- Израилыч, ты хочешь выздороветь или нет? Я сейчас тетю позову.
- Зови. Она всё равно не придет.
- Тетя Марго! – громко позвал Серега.
Она появилась через две секунды. На ней был голубой махровый халат, на голове – тюрбан из белого пушистого полотенца, на руках – свежий маникюр. Поэтому Марго усиленно ими махала.
- Привет, Сереженька! О, Израилушка, а ты никак заболел?
- Я умираю, - прохрипел тот в ответ.
- Когда так говорят, значит, еще сто лет жить будут, - у Марго на ладони появился пузырек из темного стекла. Она протянула его Сереге. – Намажь его этим с ног до головы, утром будет, как огурчик.
- Такой же бодренький или такой же зелененький? – с подозрением осведомился больной.
- Догадайся, - хитро улыбнулась ведьма и переключилась на Серегу. Он поведал ей о своих приключениях, она, в свою очередь, – о своих.
- Сильно переживаешь из-за Милагрос?
- Да не очень, я, честно говоря, ожидал большего. А то так, просто обидно немного, что она предпочла мне этого Хуана. Но она же его раньше встретила.
- Она ж тебя в щечку на прощанье поцеловала – тебе что, мало? – Израил не мог болеть молча. – Сиди теперь смакуй сладкое воспоминание.
Получив от Сергея щелчок по носу, Израил обиженно отвернулся и вскорости мирно засопел.
- Ты думаешь, Верблюд не вернется? – Серега называл Луи только так.
- Не знаю, но, скорее всего, нет.
- Ну и дурак.
- Кто же спорит, - мягко улыбнулась Марго. – Намажь единорога, пока он спит, а то проснется, ору не оберешься. Спокойной ночи, Сережа! – поцеловала Марго его в лоб и исчезла.
- Спокойной! – отозвался Серега. Затем осторожно смазал зеленкой Израила и нежно погладил его по голове. – Когда спит, ну, прямо ангел, - после этого пристроился к теплому боку товарища и мгновенно уснул.
Разбудили его вопли “ангела”:
- Мамочки! Да что же это? – и уже проснувшемуся Сереге: - Я твою тетку убью! Как это смыть?
Ветрянку зеленка вылечила, а вот сама осталась.
- Да не волнуйся, через пару дней снова будешь белым. Зато здоров – радуйся.
- Тогда придется отсидеться здесь, я в таком виде никуда не пойду.
- Ну Израил, всё равно по этой дороге почти никто не ездит и не ходит. Мы вчера за целый день только одного человека встретили. Да и вообще – плевать на всех! Как ты выглядишь, это твое личное дело.
- Ага, раньше все с тебя ржали, а теперь будут с меня.
- В смысле?
- Да так, проехали.
Сергею всё же удалось уговорить Израила отправиться дальше, и через три дня они подошли к реке. Какой-то добрый человек оставил на берегу лодку с веслами для переправы.
- Странно, что ее никто не упер, - поразился Сергей.
- Раньше здесь перевозчик был, а сейчас Тридевятое царство почти никого не интересует, и предприятие захирело. Теперь, если надо – греби сам. Зато бесплатно.
- Так мы что, уже пришли? На том берегу Тридевятое царство?
- У каждого сюда свой путь – кто-то блуждает годы, а кто-то – всего пару дней. Просто в один прекрасный момент ты оказываешься на берегу реки Смородины, а за ней начинается Навь.
- Какая еще Навь?
- Ну, это то же самое, что Тридевятое царство. У греков она называется обителью мертвой жизни.
- Надеюсь, мы не попадем вместо рая в ад.
- Вообще-то, я слышал, они сейчас рядом располагаются. Так что шансы у нас есть.
С этим оптимистичным заверением путники начали переправу. Противоположный берег застлал туман, поэтому разглядеть что-либо было невозможно.
- Дешевые спецэффекты из американских ужастиков, - поморщился Серега и от раздражения начал грести быстрее.
Переправа закончилась неожиданно – когда лодка на всей скорости въехала на песчаный пляж. Дальше простиралась бескрайняя пустыня. Путешественники тоскливо переглянулись, оглянулись назад и, смиренно опустив головушки, зашагали к барханам.
Через два часа блужданий по пустыне небо стало давить на плечи свинцовым грузом. Путники еле переставляли ноги. Они подобрались к своей цели практически вплотную, но им было уже всё равно. Больше всего им сейчас хотелось лечь и умереть, только чтобы никуда не надо было идти. Парочка встречных оазисов-миражей лишь обострили это желание.
- Израил, всё. Я больше не могу.
- Не мог раньше сказать? – бухнулся на раскаленный песок изможденный единорог, но тут же подскочил, как ужаленный. Было слишком горячо. Пришлось просто встать на месте и застыть двумя соляными столпами.
- По-моему, мы и правда попали не туда, - заметил Серега.
- Накаркал. Хотя вполне возможно, что мы все-таки в раю. Просто таким его сделало проклятье. Когда славяне стали христианами, Ирий был проклят. Теперь он мертв, если можно так выразиться, мертвы его боги и все остальные обитатели. Ну, а нам его смерть явилась в образе пустыни. Да и ты, скорее всего, смог сюда попасть только потому, что тоже проклят. Но это лишь мое предположение.
- А ты тогда как смог сюда попасть? Тебя же еще, вроде, никто не проклинал.
- Наверное, с тобой за компанию. Хотя я бы не удивился, если бы на меня наслала проклятье твоя тетка.
Серега только улыбнулся на последнюю реплику, и друзья зашагали дальше. Вскоре перед ними предстал еще один оазис. Чувство долга заставило их пойти к нему, но надежды на то, что он настоящий, ни у одного не было. Они доплелись до первой пальмы и вдруг почувствовали дуновение легкого летнего ветерка, принесшего с собой запах воды. Друзья стремглав помчались вперед, совершенно забыв про усталость. Они нашли остатки рая.
В Ирии стоял погожий летний денек. Русскую душу Сереги радовали стройные стволы березок, Израила – сочная трава, вкуснее которой, по его словам, он в жизни не ел. Сергей ему на слово не поверил и тоже попробовал:
- В детстве я ел и получше.
- Бедняжка, у нас даже последние нищие травой не питаются.
- Израилыч, если б ты знал, как популярна в нашем мире трава. Один из самых ходовых товаров.
- Возьми с собой райской травки – вмиг разбогатеешь. Не знаю, что ты там ел в детстве, но эта трава – нечто, уж я в траве разбираюсь, поверь.
Серега не выдержал – рассмеялся. Израил ничего не понял, покрутил копытом у виска и пошел дальше. Но далеко не ушел – его внимание привлекла кисельная река с молочными берегами. Через нее был перекинут пряничный мостик. Приятели дружно сглотнули слюну, но, когда Серега полез за кружкой, чтобы зачерпнуть молока, Израил его остановил:
- Не пей, козленочком станешь.
- Почему? Это же не лужа. А тебе вообще бояться нечего – ты и так почти…
В ответ Израил стегнул Серегу хвостом по одному месту и добавил:
- Если ты еще не забыл, то мы в раю – месте, зарезервированном исключительно для покойников и богов. Значит, и еду местную могут есть только они. А если живой кто ее попробует… Козлом ты, конечно, вряд ли станешь, а вот покойником…
- А почему не богом?
- Да здешние боги сейчас мертвее покойников. Вон, смотри.
- Ну, облака, - через минуту пристального вглядывания в направлении, указанном Израилом, откликнулся Серега, так и не сумев разглядеть ничего иного. Правда, облака были шикарные.
- Некоторые в облаках еще какие-то образы, бывает, видят, - прозрачно намекнул единорог.
- А, - обрадовался Серега и увидел огромную фигуру спящей женщины. Казалось, она просто стояла и вдруг заснула. Чем пристальнее он вглядывался в ее лицо, тем явственнее проступали его черты. Тут солнце послало за облака свой лучик, и лицо облачной женщины осветилось изнутри, - Серега замер в восхищении. – Представляю какое это было бы зрелище на закате – золотые волосы, розовое платье, печальное, одухотворенное лицо…
- А чего представлять? Вечером и посмотрим. Ты не заметил? Ветер здесь, хоть и слабенький, но есть, а вот облака не движутся. Я так подозреваю, что это Лада, а если посмотришь вокруг, то увидишь целую кучу спящих богов. Вот это облако – Перун, - указал он на мужчину с бородой и с молнией в руке, - а вон то - Даждьбог, - показал он на ничем, кроме того, что она мужская, не примечательную фигуру.
- Как ты определил, что это именно он?
- А я больше никого не знаю, - жизнерадостно махнул хвостом Израил.
- Значит, они тысячу лет назад уснули, когда Владимир покрестил Русь?
- Не сразу, по мере того, как ослабевала в людях вера в них. Постепенно от славянских богов остались лишь тени.
- Сейчас у нас возрождается язычество. Многие люди снова верят в древних богов и поклоняются им, совершают обряды. Почему же они не просыпаются?
- Видно, так верят, а может, им просто спать понравилось. Вдруг им забавные сны снятся? Лично я предпочел бы дрыхнуть, а не слушать всякие жалобы и молитвы.
Так рассуждая, друзья перешли пряничный мост, который, к великому изумлению Сереги, даже не дрогнул под их тяжестью.
- Пряники, видно, дубовые. Мы бы о них только зубы поломали, - состряпал постную мину Израил.
Впереди расстилались зеленые луга, справа лежала гряда невысоких гор, вдалеке виднелся лес, из-за которого выглядывали голубые сопки. Ни человека, ни собаки, ни птички. Только Наполеон гуляет, помахивая тросточкой. У Сереги отвалилась челюсть и сами собой выпучились глаза.
- Что здесь делает он? – спросил Сергей с расстановкой.
- Турист какой-нибудь, а что, твой знакомый?
- Ну, можно и так сказать.
- Границы в Ирии сейчас без надзора остались, вот и шляются все, кому не лень. В других раях организовывают сюда экскурсии.
- Да этому, вроде, в аду положено быть.
- Во-первых, богам виднее, а во-вторых, может, он чертям услугу великую оказал. Вот те ему всякие поблажки и делают.
Наполеон тем временем скрылся в лесу.
Путники было двинулись вперед по тропинке, которая вела за горизонт, как тут Серега заприметил среди гор пещеру.
- Израилыч, слушай, драконы ведь обычно во всяких пещерах живут, да и наш раньше в пещере жил. Давай заглянем, вдруг он там.
В пещере было темно, хоть глаз выколи. Рог Израила засветился ярким светом, похожим на свет от люминисцентной лампы.
- Ничего себе! Мне бы такой рог! – восхитился Серега.
- Наверно, надо было тебе все-таки водички из лужи напиться.
Рог осветил высокие своды неглубокой, но широкой пещеры. У дальней стены на прикрепленных к потолку толстых цепях висел огромный гроб. Плесневелый, весь в ржавчине, пыльный.
- Слушай, а вдруг в нем сказочная принцесса спит? – благоговейно прошептал Серега.
- Ты размеры гробчика оцени, а затем представь себе эту принцессу. К тому же спящие красавицы, как правило, спят в хрустальных гробах, а в этот кого-то намертво запихали, чтобы уж точно никто не разбудил, - с этими словами Израил подошел к гробу и постучал по крышке копытом.
- Кто там? – раздался из гроба глухой низкий рык.
Парни отскочили метра на два и прижались друг к другу.
- Р-р-рыцарь Красной Розы, - ответил, немного оправившись от испуга, Серега, - и единорог Израил.
- Зачем вы потревожили меня?
- Да так, мимо проходили, дракона мы ищем, вот и подумали – может, он тут.
- Нет.
- Мы это уже поняли, ну, мы пойдем. Извините, что разбудили, - ребята дружно повернули к выходу.
- Постойте, - остановил их грозный приказ ожившего покойника. И уже мягче: - Что там на земле? Какая она теперь?
- А хотите, мы вас выпустим, сами посмотрите? – вступил в беседу Израил.
- Силенок не хватит, - усмехнулся тот, кто лежал в гробу, - да и гроб меня не выпустит. Мое время на земле давно закончилось. Я там не нужен.
- А как вас зовут?
- Святогором люди добрые кличут.
- Да, вы же были самым могучим богатырем. Еще Илье Муромцу часть своей силы передали, когда уже в гробу лежали. Точно! – поразился своей памяти Серега. – Только сумочку с тягой земной не смогли поднять.
- Каких только небылиц не складывают о тебе после смерти, - хмыкнул Святогор. – А о драконе я слышал. Змея как-то гнездо в углу пещеры устроила и рассказывала змеенышам сказку о Золотом ящере, который поселился возле Синей сопки и спит уже, не просыпаясь, двести лет. Она сказала, что он их дальний родственник. Но это было несколько веков назад. Может, он уже давно проснулся.
- Спасибо! Вы нам очень помогли, - поблагодарил Серега.
- Может, с вами силой поделиться? У меня еще много.
- Да нет спасибо, свою девать некуда, - ляпнул Израил.
- Да, мало же миру стало силы хватать. Может, хоть меч-кладенец возьмешь, рыцарь? Как бы ни был хорош твой меч, по сравнению с этим мечом он игрушка для детских потешек.
- Ему религия не позволяет оружие на живое существо поднимать, - ответил Израил за Серегу, тот даже рта не успел открыть.
- И воины какие-то странные пошли, - удивился Святогор. - Ну ладно, счастья вам в пути, ребятушки!
- До свидания!
На самом деле меч у Сергея был, он носил его с собой на всякий случай – а вдруг теткино волшебство рассеется. К тому же мечом было очень удобно делать для Израила бутерброды с маргарином. Единорог их обожал, он пытался пристрастить к ним и Серегу, а тот вежливо, но упорно отказывался. Маргарин он, по загадочной для Израила причине, не любил.

Глава 10. Хранитель Любви.

Дракон спал уже тысячу лет, и просыпаться ему явно не хотелось.
- Может, его попинать? - глубокомысленно изрек Израил.
- На него не подействовала водяная атака, зажженные спички между пальцами, пионерская зорька и даже "Солнышко мое, вставай!" в твоем исполнении. А ты хочешь разбудить это благородное, древнее создание каким-то пинком. Придется принимать крайние меры…
 Сквозь тонны вековых снов до Люра донесся родной бабушкин голос:
- Внучок, вставай, пора в школу.
- Ну, ба…
- Никаких "ба"! Рота, подъем!
Дракон открыл глаза и увидел перед собой какую-то зеленую морду в чепчике и очках, которая тут же с визгом скрылась за другим незнакомцем. Человек.
- Зачем ты разбудил меня? - в голосе дракона сквозил не то, что ледяной холод - вечная мерзлота. Казалось, сейчас откроется пасть, и вместо струи огня тебя снесет снежная лавина.
- Нам нужна ваша помощь.
- Мне нет дела до людей, - и Люр уже собрался снова закрыть глаза.
- Вы забыли свое обещание, сэр Люр?!
Тут же Сергею предоставилась замечательная возможность полюбоваться на себя в полный рост в бешеных зрачках дракона.
- Кто ты? - зловеще прошипело "благородное создание".
- Рыцарь Красной розы.
Глаза дракона слегка затуманились:
- Помню - помню. Колючие любовники. Это был довольно странный орден. Его рыцари считали себя служителями Любви и сделали из себя подобие ее символа - королевы цветов. Носили исключительно красную одежду и, что самое глупое, красные доспехи. Выезжал такой рыцарь на поле боя обязательно на белоснежном единороге, с алым щитом, в пурпурных латах - прекрасная была мишень. В храбрости, или глупости, не было им равных. А вместо шипов рыцари этого примечательного ордена отращивали себе щетину. Женщины им этого так и не простили… А где твои доспехи, юный "любовник"? - в таком ракурсе история ордена предстала перед Серегой впервые.
Потертые джинсы с модными прорезями на коленях и черная футболка с кровавой надписью "Kill me" Cереги мало походили на вышеописанное облачение, что дракон тут же и отметил.
- И что это за зеленая образина прячется у тебя за спиной?
Учтивостью тут и не пахло, поэтому "зеленая образина" засопела и от возмущения покрылась пятнами всех цветов радуги.
- Это мой боевой друг, - поспешил разрядить обстановку Сергей, - белый единорог. Его зовут Израил.
- Это тонкий намек, что я не могу отличить один цвет от другого? - с очень нехорошим прищуром проворковала разбуженная легенда.
- Нет-нет.
- Это даже не тонкий намек?
- Да нет же! Просто Израил сейчас болеет. Подхватил где-то лошадиную ветрянку, вот я и намазал его зеленкой. Ветрянка прошла, а зеленка осталась.
В процессе этой душещипательной истории из глаз ее главного героя выкатились две слезинки, тихо сползли по морде и стали щекотать ему нос. Тут Израил почувствовал, что сейчас случится нечто страшное.
- Знаешь, твой единорог больше похож на пони, - продолжал издеваться дракон.
- Он карликовый единорог, правда, Израил?
- А-а-а!
- Не-е-е-т!
- Апчхи!

- Где же я возьму маринованную мышь? - возвел очи горе наш рыцарь.
Друзья только что узнали, в чем заключалось сумасшествие дракона: он вообразил себя взбесившимся котом. Дракон кувыркался по траве, пытался залезть на дерево, отчего оно тут же переломилось пополам, как лучина, затем сэру Люру приспичило поиграть с Серегой и Израилом в кошки-мышки - те еле успели юркнуть за ближайший валун и по-пластунски отползли за пригорок.
- Мышь-то достать не проблема - я поймаю, в свою бытность… - полный нездорового любопытства взгляд Сереги заставил Израила резко сменить тему. - А вот твои кулинарные способности оставляют желать лучшего.
- Израил, - пропустил последнее замечание мимо ушей Серега, - я не отдам в твои копыта жизнь маленького беззащитного животного.
- Только не надо читать мне лекции о любви ко всему живому, пацифизме, альтруизме, миккимаусофильстве и прочем фигизме. Я ел мясо, ем и буду есть!
- Прости, под мясом ты подразумеваешь того таракана, что как-то случайно угодил в твой кофе?
Да… Свирепый зеленчатый единорог - это нечто! Еще немного, и его глаза начали бы метать молнии.
- Ладно, друг, товарищ и брат, мир. Я, кажется, кое-что придумал.
Дракон к этому времени уже завывал, как мартовский кот.
Ввиду отдаленности пещеры от населенных пунктов друзья решили довольствоваться полевкой. Сереге все же удалось выведать тайну маленького единорога - в голодные дни ему пришлось подрабатывать королевским мышеловом. Теперь этот опыт весьма пригодился.
Хвост Израила был виден издалека. На фоне черного поля такой аккуратненький зеленый веник.
- Ловись мышка большая и маленькая. - Мышка вылезла минут через двадцать, и зубы Израила нежно сомкнулись на ее хвосте. К этому времени маринад был готов. Сереге повезло, что в дорогу его собирала тетя. В рюкзаке нашлись все необходимые ингредиенты и даже книга "Юной хозяюшке на заметку".
Пищащую от страха мышку друзья осторожно опустили в кастрюлю с маринадом. По идее, дракону нужно было съесть мышь, сваренную в маринаде, а не плавающую в нем. Новоиспеченный кулинар надеялся, что дракону будет достаточно просто запаха…
Хранителя Любви ребята застали уже в агонии - чешуя дыбом, хвост мечется из стороны в сторону, глаза закатились.
- Привет, киска! Мы принесли тебе что-то очень вкусное. Тебе понравится - настоящее, свежее мясо, прямо свежина, - с этими словами Серега сунул кастрюлю дракону под нос. Того, что последовало за этим, горе-товарищи просто не ожидали. Серега еле успел отдернуть руки, как кастрюля с полевкой оказалась в сработавшей как капкан, пасти дракона. Только метровые зубки клацнули.
- Мышка! - Израил едва успел ухватить Серегу за штанину и дернуть на себя так, что юный рыцарь упал плашмя на землю. Иначе сложил бы голову в честь не Прекрасной дамы, а своей серой подопечной.
Тут с драконом начали происходить метаморфозы. Он вспыхнул ярко-синим пламенем и завертелся на месте, как юла, постепенно набирая обороты. Скоро на месте кошко-дракона был светящийся вихрь, который взмыл в небо наподобие летающей новогодней елки и взорвался там шикарным салютом. Когда салют прекратился, друзья увидели своего дракона - он парил в небе, по золотой чешуе переливались последние лучи уходящего солнца. И тут Серега с Израилом открыли рты - Люр начал демонстрировать чудеса высшего пилотажа: мертвая петля, бочка, а от крутого драконьего пике зрители ничком бросились на землю, закрыли глаза и прижали уши. Прижал, правда, только Израил, Серега закрыл свои ладошками. Проделав ряд пируэтов и станцевав на фоне первых звезд ламбаду, Люр спустился на землю и бережно выплюнул многострадальную полевку. Она была без сознания.
- Искусственное дыхание, чур, делаю не я, - с брезгливой миной произнес Израил, за что тут же получил от Сереги подзатыльник.
Рыцарь в джинсах осторожно поднял мышку за хвост и слегка встряхнул, возвращая ее мозги в реальный мир. Глазки-бусинки медленно открылись и…
- Ну вы даете! - все уставились на заговорившую вдруг мышь. "От шока что ли?" - пронеслось в голове у Сергея.
- Ну, и куда вы смотрите? Кругом!
- Тетя Марго!
Глазам честной компании предстала именно она, в неизменном розовом платье.
- Сэр Люр, пожалуйста, познакомьтесь - моя любимая тетя Маргарита.
- Очень приятно. Для меня огромная честь - принимать в своем скромном холостяцком жилище такую очаровательную леди, - изрек галантный дракон и даже поцеловал опешившей тете ручку. И тут раздался голос Израила:
- Маргарита Батьковна, каким ветром вас сюда, на какой метле?
- Ох, укоротить бы тебе язычок, зеленорог! Надо было Сереже вместо зеленки скипидар дать.
В следующую секунду тетя прыгнула Сереге за спину, используя его как щит против разъяренного единорога. Когда бегающая вокруг парочка совсем закружила рыцарю голову, он применил командный голос:
- Ну всё, дети! Поиграли в салочки и будет! Тетя, что-нибудь случилось?
- Конечно, а ты разве не помнишь, какой сегодня день?
"Неужели… Черт, у меня же сегодня День рожденья!" - ужаснулся племянник.
- Какой догадливый! - восхитилась тетка.
Израил тем временем переключился на Люра:
- Слушай, дракоша, - фривольно вопросил единорог, - как ты умудрился ее не проглотить?
- Кого - тетю Маргариту? - удивился дракон.
- Мышь!
Сэр Люр слегка смутился.
- Да у меня дырка в зубе, вот мышка там и застряла.
- Ничего, выберемся из этой райской дыры, я тебя к доктору хорошему отведу, а можно и тетку эту попросить. Эй, Серега, хватит размахивать полевкой! Может, отпустишь бедную животину на вольные хлеба? - все это время Сергей так и держал мышь за хвост. Ее тут же отпустили, и пьяной походкой, не веря своему счастью, мышь пошла домой.
После паузы тетя Марго продолжила:
- Сереженька, за тобой очередное желание.
Паренек заметно побледнел. Израил от смеха прыснул в копыто.
- Тебе не понравился мой предыдущий подарок?
- Да нет, что ты, тетя! Я до сих пор в восторге. Только я хотел спросить - что в твоем представлении самый крутой панк в мире?
- Ну, это такой симпатичный мальчик с цепями на руках, с ирокезом. Панки себя еще детьми цветов называют и любят все живое, поэтому едят только растительную пищу и стараются никого не убивать, даже тараканов.
- Тетя, дети цветов - это хиппи, не едят мясо - вегетарианцы, а не убий таракана - это буддисты.
- О!
- Я целых полгода ел одну капусту, даже яблоки себе не позволял - вдруг там червячок сидит. Слушал исключительно детские песенки и серенады. Уступал место на телеге не только бабушкам, дедушкам и женщинам, а даже собакам! А ты бы видела, как я вырывал у котов из пасти рыбу! Тебе не кажется, что "рыцарь-пацифист" - это как-то не звучит? А как за девушками ухаживать? Я даже одуванчик не могу сорвать! – разошелся Серега.
- Ну-ну, милый! Диета полезна для здоровья, а хорошие поступки тебе обязательно зачтутся.
- Ага, на том свете, - не преминул вставить вредина Израил.
- Сережа, это твое желание я постараюсь выполнить со стопроцентной точностью.
Сергей минуту подумал, задумчивым взглядом окинул Израила, отчего тому стало как-то не по себе:
- Ладно, рискну. Тетя, сделай, пожалуйста, так, чтобы Израил снова стал белым.
- Боже! - возопил единорог, - меня-то за что?! Серега, ведь я всегда был тебе верным другом!
В следующий миг тетушка щелкнула пальцами и аля оп! - на месте зеленого единорога возникла бело-розовая зебра.
- Те-тя! - еле слышно прошептал рыцарь.
- А что? Кто скажет, что он не белый, пусть первый кинет в меня помидором - кушать хочется. Вы не находите, что этот симпатичный узорчик придает нашей рогатой лошадке даже некоторый шарм? Ну, ладно, мальчики, мне пора. Арриведерчи!
- Тетя!
Но на месте Марго осталось лишь слабое мерцание.
На Израила было жалко смотреть. Он потребовал зеркало и теперь рассматривал себя в него. По печальной морде тихо бродили мрачные мысли.
- Раньше хоть за маскировку можно было выдать, лягу в траву - меня и не видно. А теперь?! Серега, ну, что я тебе плохого сделал?
У парня аж сердце упало.
- Может, ты будешь нашим пешеходным переходом? - придумал утешение юный благодетель.
- ?!
- Нам нужно будет перейти дорогу, ты ляжешь на нее, и все кареты будут останавливаться.
- После того, как парочка переедет меня. Где ты видел розовую зебру и где ты видел, чтобы все кареты сразу останавливались?! Возницы решат, что это новая ловушка разбойников и только прибавят скорости! - Израил потихоньку свирепел. И тут его осенило.
- Серега, ты же ради меня пожертвовал своим желанием!
- Ну, да… - не понял неожиданной смены темы Сергей, особенно настораживал злорадный блеск в глазах единорога.
- Так ты, значит, остался самым крутым рыцарем-хиппи в мире! Поздравляю!
- А разве первое желание после того, как загадаешь второе, не аннулируется?
- А ты попробуй сорвать во-он тот цветочек.
По склону горы разноцветным ковром разрослись анютины глазки. Такие нежные, хрупкие, красивые, казалось, они так и подставляли доверчиво свои шейки-стебельки под руки человека. Серега отдернул от цветка руку:
- Черт!
- Кх! Кх! - деликатно напомнил о себе дракон. - Только что из воздуха материализовалась прелестная ручка тети Маргариты и кинула какую-то бумажку.
Бумажка оказалась запиской: "Дорогой Сереженька, я все-таки решила не оставлять тебя без подарка. Теперь яблоки можешь есть спокойно - живых беззащитных душ там не будет.
 Целую. Твоя тетя Марго.
 Привет этому сногсшибательному дракону!"
- Сэр Люр, вам привет!
- Спасибя-яу! - какие-то кошачьи интонации в голосе дракона все же остались. - А теперь к делу, господа. Зачем я вам понадобился?
- Мне нужна ваша помощь, - начал Серега.
- Конкретнее.
- Ведь вы Золотой дракон, исполняющий желания, и…
- Разговор окончен, - отпрянул от него дракон.
- Нет-нет, сэр Люр, нам не это нужно. Вы же еще и Хранитель Любви.
- Послушайте, что я вам скажу. Присядьте, - Сергей с Израилом разместились на травке. – Было время, когда не было ничего, даже времени. Потом появилась идея Вселенной – идея воплотилась. Одна за другой появлялись идеи Света, Жизни, Добра, Любви… Мир идей становился реальностью. К каждой идее был приставлен хранитель. Я стал стражем Любви… - тихо прошептал дракон и надолго замолчал. Когда Израил начал ерзать на месте и с намеком прочищать горло, дракон продолжил, вздохнув: - Потом появились люди, они были наивны и чисты. Человек был светлой идеей, но когда в мир стали проникать идеи Зла, Ненависти, Жадности, Зависти, люди перестали приходить ко мне с бескорыстными желаниями. Разве что матери – чтобы я оберегал их детей в дальней дороге. Деньги, власть, слава – они стали идолами людей. Тогда мы, хранители, создали свой закрытый орден. Свет, Нежность и Любовь пришлось прятать, защищать силой, мечами. А потом Любовь исчезла совсем, и мне больше незачем стало жить. Я пришел сюда, чтобы уснуть и никогда не проснуться.
- Но нам очень нужна Любовь, и один вы сможете ее найти.
- Она может жить только в любящих сердцах. Когда-то она жила в моем… Хорошо, я помогу тебе, но лишь потому, что когда-то опрометчиво дал слово. Так что не обольщайся на свой счет – я презираю людей.

Глава 11. Маг-одиночка.

Как оказалось, за судьбами Сереги и Израила следили не только автор и тетя Марго, но и еще пара очень внимательных глаз.

Осталось найти рог единорога, и эликсир будет готов. Есть у меня на примете один монорог, с пацаном каким-то шляется. Интересно только, как мальчишке удалось заполучить единорога в сотоварищи, он же, вроде, только на девственниц реагирует. Черт!
Ну, вот - ложка утонула, сейчас растворится в зелье и, не дай Бог, изменит структуру его магической силы. Хорошо, хоть серебряная - последние бактерии передохнут. Эх, вот всегда так! Ладно, не время раскисать. Пора действовать. Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи, как я сегодня выгляжу?
- Цвет лица зеленоватый. Глаза красные. Волосы дыбом. Ряса монашеская.
- Ты бы две ночи не поспало.
Придется воспользоваться косметикой. Надоело, что люди от меня шарахаются. На приведение себя в порядок ушло полтора часа, теперь понятно, почему большинство женщин всё время опаздывают. На улицу я вышел в элегантном черном костюме и широкополой шляпе, только белой лошади не хватало. Итак, охота на единорога началась! Первым делом надо раздобыть снаряжение. А не зайти ли мне в театр? Со спектакля я вынес зрительный бинокль - у одной старушки позаимствовал. Кстати, пьеса называлась "Преступление века", думаю, пропажа бинокля престарелой леди даже польстит.
Местонахождение жертвы я нашел очень легко - с помощью всевидящего зеркала. У меня вообще много зеркал: Свет мой зеркальце, Всевидящее, Косое, Кривое, Мутное. Над тремя последними я еще работаю. Итак, единорог с пацаном находятся в логове дракона и сладко спят. Дракона?! В смысле, дракона?! Они же все вымерли. Ну что ж - дракон так дракон. А мне, случайно, в заклинаниях какие-нибудь части дракона не встречались?
Далеко же их занесло - точка пересечения времен и миров. Туда Макар телят явно не гонял. Мне предстоит дальняя дорога. Проблема в том, что мои заклинания срабатывают только в непосредственной близости от объекта, на который я хочу их направить.
В час полуночи, когда тьма восходит на царственный трон, сменяя свет, я отправился в путь. Я предпочитаю путешествовать в темное время суток – ведь я черный маг, дитя ночи! К тому же не хочу, чтобы кто-то увидел, на чем я езжу, вернее, летаю. Да вообще-то так, ничего особенного, метла как метла, лично меня по всем параметрам устраивает: и скорость, не всякие сапоги-скороходы угонятся, и сидеть удобно – я специальную седушку прикрепил, да и в квартире приберется, если что. Она это дело любит. Одно “но” – не мужское это дело, на метле разлетывать. Никакой другой волшебный транспорт я себе позволить не могу, денег не хватает. А меняться на метлу никто не желает.
До нужного места я добрался за двадцать шесть минут и семь секунд. Я называю его миром за гранью, старуха-привратница назвала его гораздо более прозаично – Пекло. Она жила в старой избушке, похожей на жилище Бабы Яги, поэтому я применил старую магическую формулу:
- Избушка-избушка, стань ко мне передом, а к лесу – задом.
Тут же в окнах загорелся свет, и высунулась страшная старуха в каком-то рванье с бельмом на глазу и самым длинным носом, какой я когда-либо видел. Если честно, я немного испугался.
- Куда путь держишь, добрый молодец? Дело пытаешь али от дела лытаешь? – старуха тоже неплохо разбиралась в фольклоре.
- Да вот, мне б за грань перейти.
- А что ты там забыл, в Пекле-то?
- Просто любопытно, посмотреть хочу, - не говорить же правду первой встречной.
- Ой, а я любопытных страсть как люблю, - обрадовалась старуха. – Сейчас посажу тебя на лопату, в печку, и айда – ты уже там.
- А побезопаснее способа нет?
- Да куда уж безопаснее. Печка уж неделю нетопленая, никак лето на дворе. А метелка у тебя знатная, я б сама от такой не отказалась.
Я сделал вид, что намека не понял. Пришлось сесть мне на лопату, согнувшись в три погибели, чтобы в печку пролезть. Метлу я зажал под мышкой. Бабка ухмыльнулась мне беззубой ухмылкой, подмигнула левым глазом, ухнула и запихала меня в печь. Я погрузился в темноту и полетел куда-то вниз. Кричал я недолго – рот забился золой и оставшуюся часть падения пришлось плеваться. Сверху слышалось злорадное похихикивание старухи.
В Пекле почему-то было холодно – из печки я вылетел в сугроб. Быстренько сотворил согревающее заклинание – не хватало еще в аду простыть – и только после этого огляделся вокруг. Прямо перед собой я увидел трехэтажный дворец из человеческих костей. Вместо окон в нем стояли черепа, материалом для двери послужили человечьи зубы одинаковой формы. Видно, долго собирали. Да, некрофилы тут живут с размахом. Поскольку никакого другого жилья поблизости не наблюдалось, пришлось идти в костяной чертог.
Во дворце было голо, только эхо гуляло с желтым осенним листом и мягкие локоны света от светильников струились по стенам. Вдруг в дальнем углу зала, в котором я в тот момент находился, сгустился полумрак и возникло кресло с высокой спинкой и сидящим в нем человеком. Он был одет во всё черное. Я от неожиданности проглотил язык, у хозяина, по-видимому, тоже были проблемы с речью.
- Ну и погодка у вас – забыли, наверно, когда последний раз потели? – решил пошутить я, чтобы прервать тишину.
- Я уже давно не потею, - раздался скрипучий ответ. – И вам не советую.
- Ха-ха, смешно. А у вас тут случайно единорог в розовую полосочку мимо не пробегал?
- Человек встал с кресла и неторопливо вышел на свет. Его внешность я назвал бы поразительной, причем по всем параметрам – рост за два с полтиной метра сочетался с невероятной, скелетоподобной худобой, кожа лица казалась высохшим пергаментом, она так обтянула кости черепа, что они просвечивали сквозь нее, поблескивая желтоватым светом.
- Нет, мимо нас не так-то просто пробежать. Скоро должна вернуться моя жена Морана, она чаще в свет выходит, может, и сможет вам помочь в ваших поисках, - обошел он вокруг меня, не сводя своих чернильно-черных глаз без зрачков с моего лица. Мне стало совсем нехорошо.
- Может, я сам поищу? С ним еще парень должен быть, худой такой, и дракон золотой.
- Дракон? – оживился голос хозяина дворца, впрочем, лица оживление совершенно не коснулось. – Так ты, видно, не с той стороны острова зашел. Дракон спит в Ирии, а ты попал в Пекло. Рай с адом перепутал. Ну ничего, с непривычки бывает.
- А как мне в Ирий попасть?
- Тебя как зовут?
- Сенека, мама хотела, чтобы я умным вырос.
- Перестаралась мама. А я Кащей Бессмертный, - у меня сердце в пятки ушло. – А в Ирий тебе попасть, боюсь, уже не суждено. Я гостей просто так от себя не отпускаю, - улыбнулся он мне очень нехорошей улыбкой.

Глава 12. Визит дамы.

- Вы что-нибудь знаете о ее последнем местонахождении? – спросил сэр Люр. Когда он заключал союз с рыцарями Красной Розы, ему пришлось пройти рыцарское посвящение. Таково было их условие, они не могли служить существу нерыцарского звания. С тех пор Люр был сэром.
- Мы думали, это вы видели ее последний раз.
- Я понимаю, но ведь она иногда выходит в мир, ей же скучно сидеть без дела. Какие красивые любовные истории вы слышали в последнее время?
- Да мы их не только слышим, еще и вляпываемся в них постоянно, - сообщил Израил.
Серега начал перечислять. Он рассказал про дона Антонио и его прекрасную донну Алонсину, про Милагрос, Хуана и всю школу рыцарей, безответно влюбленных в нее, про Змея Горыныча и Алю Сребровласку, про Марго и Луи, Аллу Пугачеву и Максима Галкина… Люр выбрал тетю Марго.
- Возвращаемся в родные пенаты? – обрадовался Израил?
- Только медленно, без перемещений в пространстве. Будем останавливаться в каждой деревне и слушать легенды о влюбленных. Только так мы сможем найти Любовь, - Израил разочарованно опустил уши.
- Мы прям, как три богатыря! - восхитился Серега, стоя между Люром и Израилом.
Последний скептически оглядел композицию:
- Серега, ты у окулиста давно был?
- Нам пора, - напомнил хранитель. - Садитесь мне на спину. Использовав крыло Люра в качестве трапа, друзья залезли на дракона, и он взлетел.
- Куда путь держим?
- В La Perla Negra, трактирчик у дороги неподалеку, там подают неплохое вино да и любовных историй столько наслушаемся - уши в трубочку сплетутся.
- А это где?
- Сначала прямо, потом налево и всё левее, левее…
- Израил, не путай сэра Люра! Так вот - сначала прямо…

Если Израила воспринимали как должное явление средневековой мифологической действительности, то дракон произвел бы сенсацию, вся деревня вымерла бы от страха. Поэтому Люр решил замаскироваться … под Израила.
- Нет, ну два единорога да еще в розовую полоску – это уже перебор, - проворчал Израил.
- А мы близнецы, - оповестил его дракон.
- Всю жизнь мечтал о братике.
Двух единорогов поместили на конюшню - праведному возмущению Израила не было предела:
- Спасибо, хоть сено свежее, - закончил он свой гневный монолог.
Серега устроился в таверне. Единственное, о чем он мечтал, - была мягкая постелька. Еле волоча ноги, он добрался до нее, но лишь голова коснулась подушки, как сна не было ни в одном глазу. Проворочавшись полчаса, Серега, кляня всё на свете, встал. Переживать бессонницу в одиночестве тяжко, когда под рукой нет хотя бы хорошей книги, и он решил спуститься вниз – авось, услышит что интересное. До сих пор ни одной толковой истории Сергей не услышал.
Несмотря на поздний час, внизу было довольно много народа - человек десять старых холостяков, которым просто не к кому было идти, кроме как к бутылочке старого доброго эля. Сквозь завесу сизого дыма, поднимавшегося от трубок полночных завсегдатаев, юный рыцарь пробирался к стойке бара, чтобы заказать кружку пива. Мельком он взглянул в сторону камина да так и застыл с открытым ртом. Нет, он не увидел ничего сверхъестественного. Просто в глухой час ночи, среди старых алкоголиков, скабрезных анекдотов и табачного дыма таверны не каждый день встретишь в деревянном кресле-качалке, в голубом чепчике и аккуратных очках старушку-божий одуванчик, которая, мирно перебирая спицами, вяжет полосатый носок.
Ничто так не удивляет, как обычные вещи в необычном для них месте. Вот и юный рыцарь - еще ничто так не поражало его в этом мире. А бабушка тем временем, не переставая вязать, посмотрела на застывшего паренька:
- Здравствуй, мальчик! Подойди, не стесняйся, меня здесь все знают.
- Бабушка, что вы здесь делаете? - спохватился Серега.
- Носки вяжу, аль не видишь, милый? Очки-то, вроде, у меня на носу сидят, - улыбнулась она. - Присядь, - тут же возле камина возникла табуреточка, на которую Серега и примостился. - Давай познакомимся. Как звать-величать тебя прикажешь?
- Сергей.
- Серый волк, - сказала чуть ли не про себя странная старушка.
- Что?
- Нет, ничего, это я так. А меня все кличут Бабой-Ягой.
- За что? - смутился Серега.
- Просто так. Это мое имя. Я могу выглядеть по-разному, каждый мир, каждая эпоха рисуют меня по-своему. Но я хочу поговорить с тобой не о себе, хотя объяснить кое-что всё же нужно. Ты знаешь, кто такой Харон?
- Перевозчик душ в Царстве Аида.
- Отличник?
- Нет, учительница по литературе очень хорошая была.
- Так вот, я что-то типа этого Харона, только малость посимпатичнее. И души доставляю не только в мир мертвых, иногда, очень редко, и оттуда. Также в моей власти открывать двери в иные миры. Ты ищешь вечную любовь - здесь ее нет: есть любовь, которая пройдет или уже прошла, есть нежность, страсть, жалость, привязанность, страх одиночества, привычка. Всё это имена любви, - тоном заправского лектора пояснила Яга. - Никогда не бойся одиночества, оно не вечно.
И тут раздался пьяный каркающий протест:
- Не слушай бабку! Она врет, нет ничего страшнее одиночества. Думаешь, почему мы сидим здесь и пьем эту дрянь? Потому что нам некого любить и никто, никто не любит нас. Знаешь, почему я еще не умер? Не решил, что страшнее - жить никому не нужным или вообще не быть.
Баба-Яга прищурилась, откинулась в кресле и, лихо закинув ногу на ногу, предложила:
- Заведи собаку.
- Убью! - в бешенстве взревел несчастный алкаш. Бабуля в тот же миг испарилась.
Изумленный возмутитель спокойствия с минуту смотрел на пустое кресло у камина, затем сел в него и обратился к Сереге:
- Старуха сказала, что в нашей деревне никогда не было настоящей любви. Это неправда. Есть одна легенда, когда я слушаю ее, мне верится, что раз такое было когда-то, значит, оно может повториться и сейчас. В молодости я надеялся, что когда-нибудь и обо мне сложат легенду.
Пока Люр с Израилом, обнявшись, сопели в четыре дырочки на конюшне, Серега слушал очередную историю любви, заставляя себя не зевать. Теперь ему неудержимо хотелось спать.
Наутро Серега разбудил своих спутников, и они отправились в путь. За околицей Люр снова принял облик дракона, а Серега рассказал о своих ночных приключениях. Хранителя очень заинтересовал визит Бабы-Яги.
- В каком виде она тебе явилась?
- Обыкновенная бабулька с вязаньем в руках.
- Пожалела.
- Чего? Кого?
- Да так.
- Да что вы все загадками говорите?! - возмутился Серега. - Она, когда я представился, вдруг ни с того, ни с сего вспомнила серого волка, теперь ты со своим "пожалела".
Дракон не успел ничего ответить, потому что Израил, который в течение всего разговора лежал на спине и задумчиво жевал ромашку, перевернулся на живот и принялся объяснять:
- Ну, чего тут непонятного? Ты - Сергей, кличка соответственно - Серый, а какая устойчивая ассоциация может быть у сказочного персонажа со словом "серый"? Только волк. А пожалела тебя Яга, явившись в виде мирной бабуси. На самом деле она настоящее страшилище - у нее огромные зубы, по полметра каждый, руки висят, как у гориллы, а на лицо лучше не смотреть - всю жизнь потом от заикания лечиться будешь.
- Интересная версия, сэр Израил, - невозмутимо прокомментировал Люр. - Проверим ее, когда встретимся с Ягой лицом к лицу.
- Встретимcя? - хором воскликнули рыцарь и единорог.
- Ее визит может означать только одно, - пояснил дракон, пристально смотря на юного рыцаря, - она приглашает тебя в гости.
- Его? - обрадовался верный единорог. - Вот пусть сам и идет, а мы здесь подождем, травку пожуем. Согласитесь, невежливо приходить в гости без приглашения, тем более к даме.
- А придется, - внимательно разглядывая свои когти, сказал дракон.
Так, под мерное ворчание Израила, экстравагантная троица отправилась в гости к одной из самых загадочных женщин Вселенной.

Глава 13. Здравствуй, Любовь…

- А ты знаешь, где она живет? – спросил Серега у Люра.
- Конечно. Ее избушка на курьих ножках стоит в преддверии Пекла. А дорогу туда сможет найти только тот, кто уже был там.
- Сэр Люр, пожалуйста, не говорите загадками, - попросил Сергей.
- В общем, нам придется вернуться туда, откуда вы вчера меня забрали.
Серега с Израилом недоуменно переглянулись.
- Но вы были в Ирии, в раю, - напомнил Серега на всякий случай.
- Я знаю, мальчик, - тон дракона был холодно-невозмутим. – Остров называется Ирием, но мало кто знает, что на нем же расположилось и Пекло. Тот, кто ищет Ирий, его и находит, а тот, кто ищет Пекло, находит Пекло, причем и тот, и другой найдут искомое в одном и том же месте, но никогда не встретятся.
- А если кто-то случайно мимо проходил, то он куда попадет? – полюбопытствовал Израил.
- В Пекло. В рай попадают только целеустремленные личности. Ты там второй раз явно не окажешься.
- Да упаси Господь! В каком нормальном раю я бы еще побывал, песенки бы с ангелами попел, над жареными грешниками посмеялся. А в этом же сонное царство. Теперь даже спящей красавицы не осталось, после того, как мы тебя разбудили.
От изящного движения драконьего хвоста Израил, сделав в воздухе сальто, спикировал в кювет. Проклиная на чем свет стоит драконов и всех ящерообразных, единорог выбрался оттуда, поохал, дождался, пока Серега сочувствующе похлопает его по спине, и заохал еще больше. После этого вся честная компания продолжила путешествие.
Баба Яга их уже ждала. Она стояла на крыльце своей маленькой избушки в длинном, до пят, светло-голубом платье. Ветерок слегка теребил его подол, приоткрывая крохотные изящные ступни. По плечам струились светло-каштановые волосы, достававшие до колен, а лицо…
Троица замерла, сердца не стучали, груди не дышали, ноги не двигались, глаза остекленели. “Так и помереть недолго”, - подумал Израил и стряхнул с себя оковы очарования.
- Девушка, добрый день! Нам нужна ваша бабушка. Будьте так добры, позовите ее, пожалуйста.
При звуках его голоса очнулись и двое других. Девушка склонила голову набок и улыбнулась, но никого звать не спешила.
- Простите этого невежду, Яга, у него весьма однобокое представление о вашей внешности, - заговорил дракон.
- Ничего, сэр Люр, свой истинный облик я показываю только избранным. Может, чаю? – ребята дружно закивали головами, в желудках с утра было пусто.
На лужайке возле избушки устроили небольшой пикник. Скатерть-самобранка ломилась от яств. За трапезой Яга рассказала, что до конца истории осталось совсем немного:
- Вы искали Любовь и искали бы ее еще очень долго, если бы она сама не нашла вас. Она попросила меня найти вас и привести к ней, потому что сама выйти из Пекла не может.
- Любовь нашла прибежище в аду? – Люр был ошеломлен.
- Там-то ее уж точно никто не стал бы искать. А вот тебя, единорог, вчера искали.
- Меня? Кто? – поперхнулся Израил шоколадным батончиком.
- Маг-недоучка. Но не волнуйся, ему сейчас не до тебя. Морана, жена Кащея, одного из хозяев Пекла, положила на бледного худосочного мага глаз и ночью, прихватив с собой его и вещички, сбежала в неизвестном направлении. Кащей в трансе, он не понимает, что она нашла в этом проходимце. Если честно, я тоже не понимаю. Чувствую, к этому делу приложила ручки Любовь, чтобы вам никто не препятствовал. Ну что, пошли? Нельзя заставлять даму ждать.
В Пекло Яга провела их совсем не тем путем, что мага. Она просто открыла заднюю дверь своей избушки и вывела их в цветущий вишневый сад.
- Совсем не похоже на ад. Ирий гораздо больше на него похож, - вопросительно посмотрел на Ягу Серега.
- Да они почти одинаковые сейчас стали. А в этой части Пекла живет Любовь. Женщина даже ад может украсить и сделать уютным.
Тут им навстречу выбежала девчонка лет шестнадцати с распущенными волосами.
- Мама, ты нашла их! Люрушка! – повисла она на шее у расплакавшегося от счастья дракона. – Я так по тебе скучала, - ласково заглянула она ему в глаза. – Ребята, заберите меня отсюда скорее! Я нашла вам невесту для лешего.
По дороге назад Любовь рассказала, почему она не может выходить отсюда одна:
- У меня развилась какая-то фобия. Мне обязательно нужен провожатый, чтобы выходить в мир, - весело щебетала она. – До прошлого года меня всегда выручал Серый Волк, мой хороший друг. Но его убили, - опечалилось лицо Любви, - браконьеры, они думали, что он обычный. Я еле нашла дорогу обратно, но я им отомстила – один влюбился в другого, а тот влюбился сам в себя. После этого я на землю не выходила, а тут вы.
- Так значит, уже год никто на земле не влюбляется друг в друга? – недоверчиво спросил Сергей.
- Ну почему? Влюбляются: в воспоминания обо мне, в запахи моих духов – цветущей сирени, черемухи, ландышей. А по-настоящему нет, не влюбляются.
- А ты можешь сказать – Верблюд вернется к Марго?
- Этого я не знаю. Они любят друг друга, но на пути их любви столько “но”. Судьба могла бы ответить на твой вопрос, но и то… Она бы рассказала самый вероятный вариант, исходя из их характеров, окружающих обстоятельств. Но люди порой удивляют даже всё повидавшую Судьбу.
- А что же это за девушка, которая сможет полюбить лешего? – Израила снедало любопытство.
- Не сможет, а смогла. Я давно его люблю, а он вот только сейчас для серьезных отношений созрел. Люр, - виновато-счастливыми глазами улыбнулась она дракону, - ты ведь знаешь, сердцу не прикажешь.
Люр остановился, всем тоже пришлось замедлить шаг.
- Но он же страшный до чертиков! – попытался воззвать к разуму Любви Серега. Ему было ужасно жаль Люра.
- Любовь слепа, - философски изрек Израил.
- Он такой же страшный, как Баба Яга, - ответила Любовь.
И ребята замолчали. На поверхность вышли молча. Там их уже поджидал леший, действительно несказанно похорошевший, счастливый и влюбленный. Израил, яростно жуя первую попавшуюся ромашку, процедил сквозь зубы:
- Любовь выйдет замуж, и на земле грянет антисексуальная революция.
Серега повернулся, чтобы в знак солидарности пожать другу копыто, и увидел перед собой маленькую девочку с мячиком в руках. Она показала Сереге язык и побежала к маме, которая сидела неподалеку на скамеечке. В городском сквере.
- Нет, - прошептал Серега. Ему жутко захотелось обратно, к ворчливому Израилу, тете Марго, к дракону с разбитым сердцем…
Послесловие.

Автор отложила ручку и подумала о том, что над повестью еще работать и работать: надо дать описание костюмов жителей Красной собаки, узнать атрибуты славянских богов, способы лечения лошадиной ветрянки, если таковая существует в природе… И вообще – побольше деталей и описаний природы. Да вот лень что-то. Автор даже не подозревала, что причина того, что она так и не устранила недочеты, совсем в другом.
У каждого мира свои границы. Герои любой книги, любого фильма, даже самого прекрасного, где-нибудь да живут. Но иногда границы нашего и придуманных нами же миров пересекаются. И тогда начинается самое интересное. Так в круг авторского воображения попал Серега и стал жить по причудливой логике авторской прихоти. Только не зря автор удивлялась некоторым словам и поступкам своего героя – не только придуманный мир влиял на него, но и Серега делал этот мир более реальным. И вот границы миров вновь разошлись, Серега вернулся в общагу, а фантазии, которые ему удалось посетить, остались жить в подсознании автора. И ни Серега, ни автор даже не подозревают о существовании друг друга. Вряд ли они снова когда-нибудь встретятся.