Л. Х. посвящается
Наконец-то я сделал это!
Боже, до семи осталось всего десять минут. Через десять минут я сделаю то, что должен был сделать уже давно – предложу одной из красавиц нашего курса, Ольге, стать моей подругой. Слово-то какое неправильное – подругой. Подруга – это друг женского пола, и не более того. Впрочем, общепринятая фраза «стать моей девушкой» ещё более корявая. Что это за собственничество – моя девушка? Вот было же раньше красивое слово – «краля», называли так девушек, которым назначали свидание звёздным вечером и с которыми целовались-миловались на скамеечке. А сейчас это старомодно, и Княжна не поймёт, если я скажу: «Стань кралей». Увы, не поймёт.
Ладно, заканчивай с литературными изысками.
Никогда раньше я не старался попасть в число кавалеров Княжны, как мы называли Ольгу Васильеву. Ходили слухи, что она меняет их, как перчатки. Ходили, несмотря на то, что никто не видел её не то, чтоб целующейся – в обнимку с парнем, на то, что никто не знал тех счастливчиков, которые получили право на свидание с Княжной – она красива, значит, всё это наверняка есть. Вокруг Ольги всегда крутились один-два кандидата на «маленькую прогулку», «дружеский ужин в кафе» и так далее в зависимости от степени фантазии и интеллекта просителя. И я ни разу не видел, чтобы кто-то был осчастливлен согласием – всегда отказ. Любезный вежливый отказ.
Я же никогда не входил в число её обожателей. Ольга была для меня сокурсницей, хорошей знакомой, интересной собеседницей, но никак не объектом воздыхания.
А пару месяцев назад я понял, что Княжна мне нравится. Это была не любовь, что-то другое. Как сказал Анненский, «не потому, чтоб я её любил, а потому, что мне темно с другими». Я был влюблён когда-то, и теперь был уверен, что моё чувство к Княжне – не любовь. Просто я в один момент увидел, как она поправляла свои пышные волосы, откинув голову назад и улыбаясь, и это её простое, лёгкое и естественное движение очаровало меня. Именно очаровало. И вот так, очарованный, я проходил два месяца, копаясь в себе и давая самому себе обещание «Завтра я поговорю с ней об этом» почти каждый день. Но каждый раз, когда я подходил к ней, что-то поднималось внутри, куда-то исчезали серьёзные слова, оставался лишь ничего не значащий трёп; а потом, вечером, я долго ругал себя за эту слабость.
Вчера же, перекинувшись с Ольгой парой слов, я понял, что не могу, не имею права откладывать разговор с ней – но вновь ощутил этот проклятый ступор. Тогда я принял решение – позвонил ей вечером и сказал, что мне нужно с ней поговорить. Мы договорились встретиться на крыльце университета сегодня в семь часов. И осталось до этой встречи всего… уже пять минут.
Что я скажу ей? Лучше, конечно, говорить без подготовки, но, как сказал классик, хороший экспромт – заранее подготовленный экспромт.
«Знаешь, Оля, я скажу тебе то, что должен был сказать давно. Ты нравишься мне; это даже не любовь, это что-то более глубокое – очарование, что ли. И я хочу предложить тебе стать моей…», нет всё-таки подругой, «краля» не подходит, не вписывается в эту фразу.
И в этот момент сердце моё стало биться чаще, стучать, как перфоратор. Причина могла быть только одна. Я обернулся – ко мне шла Княжна. Я с какой-то сладкой болью в груди смотрел на её пышные каштановые волосы, не скрытые шапкой, карие глаза, взгляд которых бросал меня в дрожь, на её спокойную, естественную грацию и понимал, что мне в ней нравится всё без исключения. Величественная, очаровательнейшая Княжна шла ко мне; она, отклонившая десятки просьб о свидании, приняла моё скромное предложение.
– Здравствуй, Саша. Что-нибудь случилось?
– Здравствуй, Княжна.
Моё сознание попыталось войти в застопоренное состояние, взгляд рванулся прочь, вдаль, но диким усилием воли я заставил себя глядеть в её глаза и перейти к моей речи:
– Нет, ничего не случилось, почти ничего; просто я решил сказать тебе то, что должен был сказать довольно давно. Знаешь, ты…
Должно быть, мой взгляд, моё лицо были красноречивее языка, потому что она прервала меня:
– Знаю. Конечно, знаю. И ты мне тоже…
И тёплые губы Княжны, Ольги Васильевой, одной из первых красавиц курса, прикоснулись к моим губам.