Колина жена была заведующей огромным гастрономом. Это была красивая статная, круглолицая женщина. Коля – высокий красивый блондин, из тех, кто в разговоре с любой женщиной слегка трогает ее двумя пальчиками. Как бы нечаянно пощипывает, поправляет то её воротничок, то поясочек…
Положение жены давало Коле огромное преимущество на службе: в период постоянных неблагоприятных условий и империалистических провокаций, прямой доступ к колбасе… Это работало безотказно. Наш Генеральный Директор Колю уважал. За жену. Еще бы! Коля же приносил не только колбасу, но и шпроты!
Коля вырос до заведующего отделом очень быстро. Нет, конечно, не так быстро, как Ира! Не сравнить же способности Коли и Иры… В удовлетворении потребностей Генерального. У Иры ассортимент был уже, но глубже.
Коля был славен еще одним. Он родил девочку. Но беда не приходит одна! Они с женой подумали, и решили родить еще и наследника. Колбасы-то много. Но родили… двух девочек. Для ухода за детьми из деревни была выписана срочно теща.
Для окончательной характеристики Колиного положения скажем, что первым в Спитаке после землетрясения оказался он. Коля готов был разгребать голыми руками развалины, лишь бы не жить с пятью женщинами в трехкомнатной квартире…
Но и счастье заканчивается. Спитак кончился, советская власть прошла, и Коля вернулся домой. Война с Азербайджаном была не адекватной платой за отсутствие жены, тещи и трех дочек…
Коля попал в немилость к жене, и однажды взял у меня десятку.
Дыру в его бюджете сделала гонорея, привезенная из Спитака. Климат! Черт побери, специфический! Условия экстремальные…
Пришлось Коле платить за свое лечение, и дать взятку местному венерологу за поголовную проверку всех женщин микрорайона. В том числе, и жены. Оказалось, что жена уцелела. Торговый работник! Закалка. А поскольку все женщины прошли, как и она, диспансеризацию, не заподозрила изворотливого повесу.
Прошел месяц или два-три, и однажды в размышлении чего бы выпить, я вспомнил, что Колька взял у меня десятку. И, кажется, не отдал!
-Коленька! Ты у меня десятку взял?
-Да! – лихо ответил он.
Значит, помнил и не отдавал!
-Отдай
-Не отдам, - сказал Коля, доставая из сейфа бутылку коньяка.
Мы выпили.
-Почему не отдашь? – спросил я.
-Нету.
Куда уж более убедительно.
Мы еще выпили.
-А когда будут, - допытывался я примирительно.
-Никогда, - нагло ответил Коля. И разлил остаток.
-Не хорошо, - попытался я внушить Коле правила хорошего тона.
-Так мы ж твою десятку с Леней пропили еще тогда…
-А, - сказал я, безнадежно напрягая логику, - а причем тут я?
-Так пропили ж!
Это было уже доказательство. Тем более, что на столе стояла еще одна бутылка коньяка.
«Эх! Мне бы такую жену»!
По домам нас развез водитель, Ванечка.
Утром, придя на работу, я почувствовал острую потребность в десятке. «Олечка! Позови ко мне Колю».
Коля десятку отдавать категорически отказался. Он считал, что выпивка списывает долги! Наивный! Выпивка - это выпивка! Со времен Чапаева: «Приходи ко мне полночь – за полночь. Я пью чай – садись, пей чай». Но долги надо отдавать. Закон. Что делать? Как заставить Колю вернуть долг?
Алкогольно обезвоженный организм и пропитанный коньяком мозг медленно, но верно находили решение.
-Ниночка! – позвал я плановичку, - у меня есть сомнение, что у Коли в отделе правильно ведется учет и отчетность. Проверь быстренько Книги первичного учета. Нормативы посмотри. Даю тебе (Б-же, я не выдержу) час.
-Ой! Как это можно? Я ж только…
-Ниночка! Осталось 58 минут! Дело идет о соблюдении социалистической законности в деле первичного…
Но это я говорил уже сам себе.
Через час на Колю был материал. Шутка ли! Не подбиты постраничные итоги! Страшно сказать: две Книги не прошиты. Поля не очерчены! Что говорить – созданы условия для хищения социалистической собственности.
- Ниночка! Через двадцать минут я хочу подписать у Генерального Приказ о лишении Коли квартальной премии.
-Вы правду говорите? Это ж Коля!
Нина знала о колбасе. Все знали.
-Да! Да! Да!
Третье «Да» я сказал в пустоту.
Так. Приказ.
«За грубые нарушения… социалистической… создания условий… нарушение… Совнаркома 1934 года… Лишить премии за третий квартал»!
Пять экземпляров, как пять соколов.
-Коля, - нежно сказал я, - отдай десятку.
-Не отдам!
-Коля! Купи у меня Приказ. Вот 5 экземпляров. 10 рублей. От себя отрываю. Для дургана не жалко. Он стоит 240 рублей. Тебе - за десятку.
-Генеральный не подпишет, - нагло ухмыльнулся Коля.
-Коля! Подпишет! Как миленький. Он не возьмет на себя искажение отчетности. Ты балбес.
-Не подпишет, - ну прямо колбаса затуманила Колькин малюсенький мозг.
-Ну, тебе жить.
Генеральный подписал. Но лишил не на 100%, а по моей просьбе на 25%. Мне ж чужого не надо!
Тут же был подписан и реализован Приказ о премировании Нины на 20 рублей за бдительность в деле соблюдения... Еще через полчаса Ванечка принес две бутылки «Армянского» и закуску.
-Коля! Зайди ко мне… Выпьем за справедливость, дружище!