Природа уже третий день играла в осень. Холодный воздух леса был наполнен неописуемыми запахами и первыми опадающими листьями, и хруст от каждой сломавшейся под ногами веточки раздавался на мили вокруг.
Вообще-то в таком месте надо бы поставить дом и тихо-мирно жить с семьёй до скончания века. Но увы – для меня такое удовольствие уже недоступно. Как любил говаривать один мой приятель, князю – князево, богу – богово. Вот-вот, богу богово и досталось. Моя новая семья живёт теперь на Ассулае, Пике Богов, да и сам я зовусь теперь Киал-леном, Властителем стихий. И хотя быть богом магии неплохо, отдельные недостатки у этой должности налицо.
Так что по этому прекрасному лесу мы шли не отдыхая, а занимаясь делом. Здесь, в центре Феанте, некая Сила вызывает магическое возмущение, подобное тому, что произошло восемнадцать лет назад, когда я ещё только пришёл в этот мир. Только тогда это была вспышка, короткая и сильная теперь же возмущение похоже на зуд – мелкое, но долго не прекращающееся. И мы с Элиноар должны его устранить.
Теперь направо.
Ветки трещат под ногами. Ну не следопыты мы, не умеем ходить бесшумно. Хотя…
Маги мы или нет?
И вот я уже стою не на земле, а на воздушной подушке высотой в ладонь. Спустя пару секунд то же проделывает Элин. Сгустки воздуха несут нас как ковры-самолёты из детских сказок.
Впереди. Саженей тридцать. Кажется, там поляна.
А на поляне – тот, кто расшатывает равновесие мира.
М-да…
Не тот. Та.
Девушка, совсем юная, вслушивалась в звуки леса, держа меч наизготовку. Слева от меня раздался тихий вздох, и я почувствовал зависть Элиноар почти физически. Да и есть чему позавидовать. Когда волосы заплетены в косу и уложены короной вкруг головы, а что не уложилось, доходит до лопаток, это красиво само по себе, а если эти волосы имеют цвет полированного серебра… Серебристые брови почти незаметны, тем более что внимание притягивают глаза – большие глаза с лиловыми радужками и серебристыми же вертикальными, как у кошки, зрачками. Впрочем, она была бы гораздо красивее, если б гримаса напряжения не перекашивала её лицо. Расслабься, девочка.
На мой мысленный раппорт девушка отреагировала, неожиданно развернувшись и направив остриё меча, который она держала вполне профессионально, в нашу сторону. Как она это сделала, а? Ну нету у неё ауры мага. А поток магии засекла.
«Пошли. Чего ждём?» – позвал я Элин.
На краю поляны я отключил заклинание воздушной подушки.
– Здравствуйте, сударыня.
Элин скромно поклонилась.
Девушка сделала шаг назад. Двигалась она легко и изящно, но вся была напряжена как взведённая тетива эльфского лука.
Я сделал два шага к ней и протянул руки ладонями вперёд в знак того, что я безоружен.
Ещё шаг.
– Не смейте подходить!
– Сударыня, позвольте…
– Не смейте!
Меч длиной в полтора локтя с шипением выписал изящную восьмёрку.
– Не подходите!
– Но подожди, послушай... - попыталась что-то сказать Элин.
– Уходите! Уходите, пока я могу!.. – её голос дрожал; сквозь сжатые зубы прорывалась ярость, смешанная с… С чем? Со страхом? С горечью? С болью?
Со всем вместе?
– Но мы – не враги тебе.
– Неправда. Вы тоже хотите убить меня. Все вокруг враги, - сквозь слёзы пробормотала сереброволосая. – Все, - бросила она.
Свист меча. Она вышла из боевой стойки, воткнула меч в землю…
И разрыдалась, опустившись на корточки, не стесняясь нас. Разрыдалась так, как умеют это делать только дети. Да она и была ребёнком: ей ведь лет восемнадцать-девятнадцать, никак не больше.
Элиноар уже сидела рядом с ней, утешая, успокаивая. Интересно, что бы я делал сейчас без моей ученицы? На успокаивание юных девиц, находящихся в состоянии истерики, моего могущества не хватает.
– Всё хорошо. Мы не враги тебе. Мы хотим помочь тебе, и пожалуйста, не мешай нам делать это, - шептала девушке моя ученица, а та лишь беспомощно всхлипывала.
Впрочем, минут через пять она с грехом пополам взяла себя в руки..
– Ну что, можем уходить отсюда? – поинтересовался я.
– Стоять!
Мы развернулись на звук нового голоса: девочка – с испугом, Элин и я - с удивлением. Давненько нам никто не приказывал.
Опушку окружали бравые млодцы во главе с каким-то грузным мужиком с гербом во всю грудь.
– Взять девчонку!
– Стоять!
Теперь была моя очередь распоряжаться. Бог я или где?
– По какому праву вы охотитесь на девушку?
– Пошёл прочь, путник. Не вставай на пути Гарта, вельможного князя Криссада, – нахально заявил хлюпенький мужичок в чёрном одеянии, вынырнувший из-за спин охраны носителя герба.
Князь, хм-м. Я даже усмехнулся.
– Меня не волнует, кто вы. Сереброволосая пойдёт со мной.
Князь побагровел.
– Взять всех!
– Стоять!
Люди князя переминались с ноги на ногу. Они боялись своего повелителя, но не решались и ослушаться моего приказа.
– Так ты не узнаёшь меня, князь? Ну-ну… Но ты-то, – я обратился к мужичку в чёрном, – у тебя же аура мага. Неужели и ты не признал меня?
Он покачал головой. Князь тем временем побледнел.
– Да я вас!.. Взять их! Колдун, зачаруй их!
Он двинулся к девушкам. Стражники тоже начали осторожно приближаться. Колдун то-то забормотал под нос.
Я хлопнул в ладоши, и прогремел гром.
– Ты не признал своего бога, – обратился я к колдуну, – и ты будешь наказан.
Мужичок в чёрном тихо булькнул и распахнул глаза так широко, как мог. Я же коротким щелчком разрушил его ауру. Ещё одним магом стало меньше. В смысле, он-то остался жив. Просто он теперь не маг.
Элиноар коротким жестом создала вокруг себя и девушки защитное поле. Сереброволосая хоть и держала в руках меч, пользоваться им могла лишь как посохом.
Князь Гарт побледнел ещё больше.
– Да ты…
– Умолкни! Князь, не зли меня…
– Ваше сиятельство, прошу, давайте уйдём, – прохныкал бывший колдун, – не ссорьтесь с богом. Ведь это сам Киал-лен.
Не обращая более внимания на князя и его людей, я подошёл к обеим девушкам и окружил их кольцом Аэрриен Фламаель – конусом магического огня высотой в четыре человеческих роста. Теперь никто не в силах был нам помешать.
– Элин, девочка моя, нам нужно попасть в твой кабинет. Всем троим. Как можно быстрее.
– Да, дядя Ольбрек. Возьмите её за руку. На счёт «три»…
На счёт «три» мы синхронно проделали жест Перемещения и через две секунды опустились на пол личного кабинета Элиноар в факультете магии Университета.
Сереброволосая мягко осела на наших руках. Ну, у девушки был трудный день, ей не грех и в обмороке полежать. Мы положили её на диван и начали...
НЕ ЭТО! Начали изучать магическую ауру вокруг неё, а не то, о чём вы подумали.
Хм-м. У неё нет магической ауры. Вообще нет, ни малейшего проблеска. Но возмущения в ауре Мира от неё расходятся гигантскими волнами.
Этого не может быть. Но это есть.
Я изучаю характер и силу возмущений и намечаю план заклинания, которое позволит этой красавице жить, не напрягая Хранительницу заботами по восстановлению равновесия Мира. Не убивать же девушку из-за того, что она такая… аномальная. Да и не факт, что её смерть решит проблему.
Но окончательно заклинание будет готово лишь после разговора с ней самой. Кто знает, что она сможет поведать.
* * * * *
– Меня зовут Иннайна. Иннайна Танэр.
Она пришла в себя лишь к ночи. Элин потребовалось немного времени, чтобы привести в порядок её внешность и покормить; и теперь мы сидели втроём у камина. Сереброволосая девушка, глядя на огонь начала рассказ.
* * * * *
Четвёртому ребёнку в семье рыбаков обычно не слишком радуются. Впрочем, у Танэров родилась дочь, и это многое упрощало. В самом деле, трое мальчишек – хорошая подмога на отцовском карбасе, а дочь облегчит матери тяжкую работу по дому. И ладно.
Матери хотелось, чтобы дочку звали светло и возвышенно, а отец стремился связать имя дочери с морем, ведь умные люди недаром говорят, что имя определяет судьбу.
Её назвали Иннайна.
В три месяца Танэры обеспокоились. Волосы дочери были белые-белые, словно седые. Рис даже ездил в столицу, чтобы отдать пять золотых за снадобье, окрашивающее волосы в чёрный цвет. Густая краска стекла с головы девочки, словно вода, а волосы лишь чуть изменили оттенок – они посветлели и приобрели цвет свеженачищенного серебра. Того же цвета, что и её зрачки, окружённые лиловыми радужками.
И вообще, девочка была милой.
Дети рыбаков рано начинают работать. Не была исключением и Иннайна (кстати, у неё никогда не было уменьшительного имени. Даже мать звала её только Иннайной). С пяти лет она каждый вечер помогала чистить рыбу, добытую отцом. И неудивительно, что однажды она порезала палец.
Этот день стал испытанием для её родителей. Кровь малышки была красной, как и у других людей. Частично. А большая часть её жизненной влаги была серебристой, в цвет волос. А ещё она очень быстро свернулась.
Иннайне повезло. Любовь родителей к дочери оказалась сильнее, чем боязнь необычного. Но никто из посёлка об этом больше не узнал.
А в двенадцать лет в ней проснулась страсть. Её старшего брата призвали в армию, и когда он перед службой зашёл попрощаться, девочка не могла отвести взгляда от его мундира. А потом две недели не отставала от отца с просьбой купить ей такой же большой ножик.
Объяснения отца, что простым рыбачкам нельзя иметь меч, воспринимались как попытка обидеть.
Делать было нечего, и любимица родителей получила ко Дню Богов самый большой кинжал из тех, что продавались в Криссаде. Почти в локоть длиной. Вот этот.
Через четыре года Кайл вернулся. Родители думали, что насовсем. Оказалось – лишь на побывку, на месяц. Старшему брату махать мечом понравилось больше, чем вытягивать сети. Настолько больше, что он без уговоров согласился научить махать мечом (и вообще драться по-военному) младшего брата и сестру.
И научил, чему смог.
А потом, через год, эти учения продолжились. После одиннадцати месяцев службы профессиональным воинам полагался месяц, проведённый дома.
Следующая побывка Кайла закончилась за три дня до совершеннолетия Иннайны. И поэтому, наверное, она станет последней встречей брата с сестрой.
– Ну! Не так уж всё и плохо, – утешила её Элин.
В день совершеннолетия родители впервые разрешили дочурке поехать вместе с наставницей в Криссад на ярмарку.
– С наставницей? – переспросил я.
В середине прошлой осени неподалёку от рыбацкой деревушки произошло кораблекрушение. Корабль, который вёз переселенцев в Криссад, развалился пополам в два мгновения, и лишь рыбацкие баркасы на промысле смогли спасти немногих выживших.
В тот день отец вернулся домой без рыбы, но привёл с собой полноватую женщину, прижимавшую к груди кожаный саквояж.
Леди Клия (так звали спасённую Рисом даму) принадлежала к известному гномьему клану Контох, в который была принята двадцать лет назад как ученица. А члены клана Контох за спасение своей жизни должны были отработать год на своего спасителя. Если же учесть, что доход золотых и серебряных дел мастера, коим и была леди Клия, был достаточно велик… Словом, на семью Танэров, кажется, свалилось нежданное богатство.
К тому же весь багаж леди Клии утонул; спасти удалось лишь саквояж с инструментами и некоторыми заготовками. Так что она превратилась в работницу Танэров, помогая в домашней работе и занимаясь своим рукоделием.
А спустя два месяца Клия начала учить Иннайну основам своего мастерства, а заодно и манерам. Девочка привязалась к своей наставнице и частенько просилась съездить с ней в Криссад, да всё время находилась работа по дому.
И вот в день совершеннолетия Иннайна впервые в жизни оказалась на ярмарке. Робкая деревенская девочка была совершенно ошарашена шумом и толчеёй большого города, и головная боль девочки Клию не насторожила.
А зря. Беда была уже рядом.
Именно тут, на криссадской ярмарке наступили тот час и та минута, после которых Иннайне пошёл девятнадцатый год. И если бы кто-то заглянул в глаза сереброволосой девушки, он увидел бы, что её зрачки вытянулись, став вертикальными. Если бы кто-то спросил у неё, что она чувствует, она ответила бы что внутри у неё как будто невесомая пустота. Но никто не спрашивал её и никто не заглядывал девушке в глаза.
И словно усмешка Коруда упала на город – на рынок въехали трое юношей в богатой одежде. Многие попытались вовремя скрыться от взгляда младшего сына криссадского князя, чей дурной нрав был известен каждому горожанину.
Иннайна осталась на месте, не отошла от прилавка леди Клии. А зря. Потому что разодетый как хвост павлина юнец соскочил с коня и подошёл к сереброволосой красавице, стоявшей возле прилавка серебряных дел мастера.
– Кто это у нас? Я никогда не видел тебя раньше… Как тебя зовут?
– Иннайна.
– Ин… тьфу! Буду звать тебя Айной. Будешь моей невестой, – последнюю фразу юнец произнёс полувопросительно, полуутвердительно.
– Но я нездешняя… Я…
– Так станешь здешней. Останешься со мной. Ты мне нравишься, – и княжич обнял и притиснул девушку к себе.
Она оттолкнула его.
И весь народ на базарной площади замер.
И сама она замерла.
Из рук девушки вылетела серебряная молния. Вылетела и ударила в грудь княжича, отбросив того на добрых двадцать ярдов.
Лицо княжича приобрело мертвенный оттенок, и он не подавал признаков жизни.
– Держи колдунью! – крикнул один из спутников княжеского сына. Он спрыгнул с коня и протянул к девушке руки.
Уроки старшего брата не прошли для Иннайны даром. Её рука автоматически выхватила кинжал из ножен на бедре, и через мгновение юноша дико орал, подбирая с земли отрезанные пальцы. Этот крик словно разбудил, заставил очнуться толпу. Люди двинулись к девушке, которая только что убила одного и покалечила другого благородного отпрыска. Схватить её означало заслужить милость их отцов.
А в этой девушке, которая от страха не понимала, что происходит, проснулась Сила. И эта Сила рвалась наружу, и некому было ей помешать.
Иннайна бросилась бежать, и прямо перед ней начал появляться проход. Людей и прилавки расшвыривало в стороны, освобождая место для её бега.
Её путь упёрся в дом. «Ну же!» – подумалось ей.
Дом развалился на две части. Кажется, в нём никого не было; по крайней мере криков оттуда не раздалось. Зато крики были сзади – толпа бросилась в погоню.
Через десять минут, сопровождавшихся разрушениями, девушка выбралась из города.
Она не помнила, куда ей идти, не понимала, что случилось. Лишь инстинкт самосохранения заставил её бежать в сторону ближайшего леса.
В какой-то момент Сила оставила её, а с ней ушли и физические силы девушки. Иннайна рухнула на траву и разрыдалась.
За два последних дня ей пришлось трижды прятаться от облав. Один раз она спряталась неудачно, и толстый воин громко смеялся, подходя к ней. И даже когда он падал с кинжалом под рёбрами, на его лице оставалась улыбка. Уроки Кайла…
А ещё Кайл рассказывал, что оружие и доспехи проигравшего поединок принадлежат победителю. Иннайна примерила перчатку из стальных пластин и бросила её: в ней и руку-то не поднять. Зато меч в ножнах перекочевал на её пояс. Хотя меч был неточенный Коруд знает сколько времени.
На третий день с утра она услышала хруст веток и насторожилась. Ей надоело прятаться, она выплакала все слёзы. Она была готова умереть. Поэтому она достала меч из ножен и приняла боевую стойку. Хруст и шум шагов прекратился, что насторожило её ещё больше. А потом словно ветерок коснулся её головы, и на поляну вышли двое – мужчина и женщина.
* * * * *
Мы с Элин отошли к окну.
– М-да… – протянул я.
– Но, дядя, у неё ведь даже нет ауры мага… Как такое может быть?
– Неужели это тот ответ? – пробормотал я, обращаясь не то к самому себе, не то к Коруду. – Элин, я вижу лишь один ответ. Если кто-то владеет Магической Силой, но не имеет ауры… совсем как я, или Леда, или другие…
– Но, дядя, она не может быть богиней!..
– Не может. Её Сила непостоянна, но она есть. И если принять во внимание, что ауры нет лишь у тех, кто владеет Истинной магией, получается, что Иннайна – не бог, но очень близка к нам. Она как бы бог наполовину. Полубогиня. М-да…
– Как же такое может быть?
– Получается, что может.
– Но если это так, то её нужно учить магии. Ты возьмешь её к себе?
– Элиноар, девочка моя, у тебя есть целый факультет и немного больше времени, чем у вечно занятого бога. Но я буду контролировать её обучение. Возражения?
Ответом был лёгкий вздох.
– Иннайна, подойди сюда.
Сереброволосая девушка, уже успевшая заскучать, поднялась с кресла, потянулась, подошла к нам.
– Что ж, девочка, у тебя проснулся талант к магии. Тебе придётся учиться пользоваться им. С сегодняшнего дня ты учишься в университете у леди Элиноар эль Синир, – я сделал жест рукой в сторону моей ученицы. Элин слегка смутилась. Она до сих пор стесняется своего полного имени.
– Спасибо вам, леди Элиноар, сэр Ольбрек…
– Иннайна, сэр Ольбрек он лишь для меня. Для тебя и других он Киал-лен, твой прима-бог.
– Ничего страшного, девочка, – я поспешил успокоить девушку, которая чуть в обморок не упала.
– А можно мне… можно хоть иногда учиться фехтовать? – робко попросила Иннайна.
– Магам не положено владеть оружием… – начала объяснять Элин, но я уже знал, что этот ответ неверен.
– Тебе – можно. Ты в некотором роде исключение из правил.
Её лицо просветлело.
– Спасибо.
– А теперь я должен оставить вас. Работа… – усмехнулся я, вслушиваясь в вызов Шеары. – Но я ещё вернусь, и достаточно скоро.
Стабилизирующее заклятие было готово. Спустя четверть часа стены Зала Церемоний тихо гудели от моей магии, и Леда ругалась, что я мешаю ей работать.
Когда заклятие вплелось в полотно других чар, которые позволяли Эмбиссу существовать, я почти почувствовал, как перестало раскачиваться Руническое Кольцо, как Лунная Мантикора довольно сворачивается в клубочек, засыпая.
В Мире стало тихо.
Уже через два дня у распутницы в столице Лидды родится мальчик с серебристыми зрачками – но его рождение уже не нарушит тишины. Не нарушит её и рождение ещё пятерых полубогов. Заклятие моё получилось столь сильным, что даже магические поединки между людьми со зрачками цвета свежеотполированного серебра не тревожили равновесия Эмбисса.
Но всё это было потом.
Сейчас же тихо падали капли в клепсидре, отмеряя последние секунды третьего дня осени.