– Нет, Склет, ну ты полюбуйся на это! – возмущение в голосе Шеары было настолько сильным, что я добрался до Зала Церемоний чуть ли не бегом.
– Что случилось, Шер? Великий Коруд устроил конец света?
Вместо ответа Шеара ткнула пальцем в палантирос, который показывал рыночную площадь какого-то небольшого городка. Толпа на площади, однако, занималась вовсе не тем, чем положено заниматься толпе на рыночной площади. Люди, раскрыв рты, слушали речь высокого типа в коричневом балахоне.
Палантирос услужливо передавал его слова нам.
– …ибо всякий, кто идолам поклоняется, отвращается от Истинного Бога. Посему надлежит нам всем раскаяться в прегрешении нашем и признать себя детьми Единого. Тогда получите спасение и счастье посмертное в единении с Великим…
– Бр-р-р, – я потряс головой. – Шер, что это за чудо?
– А я знаю? Появился на площади Коруд его знает откуда, объявил, что он пророк Единого, и начал рассказывать, какие мы плохие, демоны и вообще…
В это время в толпе крикнули: «Богохульник!», а кто-то швырнул в пророка грушу. Пророк грушу поймал и смачно надкусил.
– Спасибо, добрый человек. Твой дар зачтётся тебе на Страшном Суде, когда Господь зачнёт отделять агнцев от козлищ поганых. И худо придётся тому, кто не успеет получить спасение.
Плюс десять очков господину в капюшоне.
– А ведь с ним надо что-то делать, – повернулся я к Шеаре. – А то, чего доброго, он призовёт своего Единого, а мне почему-то не хочется войн с другими богами.
– И тем более с Единым, – Леда, как обычно, совершенно бесшумно проникла в Зал. – Единый подпитывается верой нескольких миров, и боюсь, в войне с ним мы проиграем.
Похоже, наша богиня-путешественница уже сталкивалась с Истинным богом этого проповедника.
А этот тип всё говорил, и народ слушал его.
– И тогда Великий Господь послал меня принести вам благодать, помочь вам и спасти вас.
Шеара прижала пальцы к вискам, передавая что-то Тихим Зовом. И спустя минуту сквозь толпу начал пробиваться отряд. Пророк же, казалось, не замечая стражников, продолжал страстную проповедь, и толпа, словно зачарованная, смотрела на него и внимала.
– Но демоны и идолы боятся власти Единого, и они стремятся убить или посадить в тюрьму исповедующих Слово Истины. Однако кто будет убит за Истинного, получит вечное блаженство, будет принят в Рай. А кто вступится за Божьего человека, получит наслаждение при жизни.
В палантиросе мелькнули лица стражи во главе с Киссоной.
А в следующий момент на них набросилась толпа. Стража попыталась пробиться к проповеднику, но потерпела крах. Народ сомкнулся стеной, и даже Истинная Магия Мира – испытанная боевая магия Исс не смогла принести успех. Похоже, Единый не любил давать своих пророков в обиду.
Через минуту где-то в коридорах Пэлеса кто-то кого-то послал к шутанам, а затем хлопнула дверь.
На выходе из Зала Церемоний я столкнулся со своим телохранителем по особым поручениям, спешившим с новостью.
– Монсир, госпожа Киссона, кажется, не в духе. Она только что прошла в свою комнату, оборванная и окровавленная, попутно направив меня… в общем, далеко. Что-то случилось?
– Да в курсе я, что не в духе. У тебя десять минут на сборы.
Силой не получилось. Теперь его даже убить нельзя – сочтут мучеником, и найдутся уверовавшие в Единого. Придётся хитростью.
Поймать пророка после проповеди получилось достаточно легко. Ещё легче было убедить святого отца поужинать за мой счёт.
Пока этот тощий приверженец Единого наворачивал в лучшей таверне этого паршивого городка (кажется, он назывался Саттар, хотя…) аппетитную утку по-диэнски, я задумался, как же этому господину удаётся завоевать признание толпы. Он не красавец, несолидный какой-то, чуть ли не нищий… Даже голос у него неприятный. Наверное, дело только в его вере. Фанатик, шутаны его задери…
Или это моё субъективное мнение?
– Какая прекрасная проповедь, святой отец! Да, простите, я запамятовал, как ваше имя, – на начало моей речи пророк отреагировал вполне благосклонно: улыбнулся, кивнул, чавкнул и возвестил нам с Огридом, что его зовут Франциск. Ох, и имена же у этих пророков… Франциск… надо запомнить.
– Где же вы остановились, святой отец, в каком постоялом дворе я смогу найти вас и вкусить от древа вашей мудрости?
Пророк поперхнулся, потом, прокашлявшись, с четверть минуты удивлённо смотрел на меня. Я чуть было не решил, что сморозил какую-то глупость, но вовремя догадался, что, скорее всего, он встретил ученика, что с ним случается наверняка нечасто. Похоже, я внушал ему доверие (ещё бы! Я же у нас самый обаятельный!), потому что он что-то буркнул себе под нос и улыбнулся.
– Негоже верующим ночевать в этих вертепах, где стоят идолы, сын мой.
Я хлопнул себя по лбу и сделал вид, будто раскаиваюсь в сказанной ерунде. Святого Франциска это почти растрогало:
– Не огорчайся, что ты не знал этого. Тебе многое придётся постичь. Я же обитаю в пещере за городом.
– А мы туда сходим? – поинтересовался я. Пророк задумался; кажется, в его душе появились сомнения. Потом он кивнул. – мои друзья, наверное, не будут меня терять, если мы сходим быстренько.
"Будь покоен, Склет, тебя таки никто не потеряет – из виду. Ты же не думаешь, что мы хоть на секунду отрываемся от палантироса? – сообщил мне Тихий Зов Шер. – Ради такого случая последние десять минут никто не умер". Уау, даже братец Мерц оторвался от работы. Это вообще-то угрожает равновесию Мира, но ради такого дела…
Мы заказали боше – универсальный напиток, пожалуй, единственный, который можно заказать в любой забегаловке мира. А четверть часа мы подходили к окраине Саттара. Подходили вдвоём – я оставил Гри в городе. Точнее, сделал вид, будто оставил; на самом деле мой телохранитель следил за нами. На всякий случай.
Наше молчание прервал голос. Голос Шер, раздавшийся в моей голове.
"Склет, у нас есть идея. Идея хорошая, но тебе придётся нам помочь."
"Что за идея?" – подумал я, представляя лицо Шеары. Это способствовало восприятию Тихого Зова.
"Объяснять долго. Просто спроси его, как выглядят ангелы, посланники его бога. Потом тебе даже не придётся ничего делать. Наверное."
Хм-м… Что же они задумали?
Ответа не было.
Тем временем мы уже дошли. Отвлёкшись на беседу с Шер, я не заметил, как пророк свернул в кусты у тропинки. Я уже почти прошёл мимо, когда он окликнул меня:
– Нам сюда, сын мой!
Пещера, скрытая кустами, была небольшой, но довольно уютной. Ниша в стене словно Корудом задумана как кровать – постели какого-нибудь тряпья и спи спокойно. В высоком потолке есть даже естественный дымоход – отверстие с палец в диаметре. Прямо рай аскета какой-то.
– Послушайте, святой отец, – пробормотал я, стараясь говорить как можно более восхищённо, – здесь так… так… хорошо. Словно посланники Господа делали эту пещеру. Кстати, а кого посылает Господь, чтобы помочь нам?
– Ну, пророков. А ещё ангелов.
– Ангелов? А кто они? Как они выглядят?
– Они? Ну…
Пророк на секунду задумался, отвлёкся. Потом он открыл рот, чтобы ответить. И не ответил. Он просто смотрел на меня глазами, медленно вылезающими из орбит.
Что-то происходило. Я ощутил, что на меня пролился поток магии, но что это за магия, я не определил. Не успел определить, потому что меня, как и Франциска, развернуло к обладателю раздавшегося голоса:
– Франциск!
Под потолком пещеры светилось бело-голубое переливающееся облако, и в нём смутно проглядывался силуэт человека в капюшоне.
– Франциск!
Проповедник пал на колени.
– Я слушаю тебя, Господь, – прошептал он.
– Сын мой, зачем ты гонишь меня? Зачем смущаешь братьев твоих по вере?
– Господь, я не смею… – пророк чуть не потерял дар речи.
– Знай же, что те, кто живёт в этой земле, поклоняются мне, называя меня Корудом Великим, Вершителем Судеб, и слуги мои помогают мне; имена их – Шеара и Мерц, Леда и Киссона, и Склет, с коим ты уже знаком. Запомни же их имена.
– Шеара и Мерц, Леда и Киссона, и Склет, – прошептал Франциск с благоговением. – И Коруд Великий имя твое.
– Отлично, ты запомнил. Слушай же волю мою. Завтра ты новую проповедь сделаешь, и объяснишь, чтобы не было недоверия жрецам моим. Потом ты отправишься в далёкую страну Зейду и станешь там моим жрецом и подвижником из пустыни пурпурных песков. А теперь ступай отдохни. Ступай, сын мой.
Облако потускнело и стало таять. Пророк застыл в той же позе: на коленях, уткнувшись лицом в пол.
Кто-то тронул меня за локоть.
– Пойдём, братец, – раздался шёпот из ниоткуда. Ну конечно, Исс, мастерица иллюзий…
– Пойдём.
Невидимая рука сестрёнки держала меня за локоть. Свободной рукой я проделал жест Перемещения, и уже через секунду мы были в парадном зале Пэлеса – Зале Церемоний. Шеара откинулась в кресле и хохотала. Леда тоже хихикала, крутя в ладонях палантирос. Мерц спрятал улыбку в складках своего капюшона, поднял руку в приветственном жесте и исчез. Он у нас трудоголик… Я повернулся к Киссоне и обнаружил, что она довольна как кошка, объевшаяся сметаны.
– Так, – начал я. И не закончил, потому что кто-то толкнул меня сзади.
– Гри! – гаркнул я. – Осторожней!
– Простите, монсир.
– И, ко всем шутанам, где тебя носит?! Ты должен был отправиться вместе со мной.
– Я… м-м-м…
– Ладно, потом. Девушки, спектакль был классный. Поделитесь со сгорающим от любопытства богом, как вы довели моего бедного друга Франциска до состояния невменяемости.
Шеара с трудом справилась со своей смешинкой.
– Ну, мы почти сразу решили, что переубедить этого фанатика может только его Единый. Но не могли же мы просто представить кого-то пред его очи, объявив богом.
Не могли. Явление Бога народу должно быть необычным, таинственным, немного театральным.
Бог, переставший быть величественным и таинственным, превращается в божка.
– Лучшим кандидатом на роль Единого был признан Коруд Великий. Его голосом не мог не стать Мерц.
Это точно. Никто из нас даже в лучшие моменты не может вещать так, как это делает наша Смерть.
– Леда исхитрилась сделать так, что палантирос заработал на передачу. Потом Киссона собрала всё своё умение и, наложив на себя чары невидимости, перенеслась к вам.
– А зачем нужен был этот дурацкий вопрос про ангелов?
– Ну, я решила выпендриваться до конца. В какой-то момент в его мыслях прозвучала фраза "О, пресветлые ангелы!", и я решила явить ему этих ангелов. Для большей достоверности знамения.
– А нельзя было просто вычитать это из его мыслей, без моего участия? Ведь в конце концов ты так и сделала. Этот Франциск мне так ничего и не рассказал про них.
– У него была поразительно мощная защита Разума. Его мысли можно было читать лишь когда он приоткрывался – а приоткрывался он только тогда, когда отвечал тебе. Когда ты спросил про ангелов, он представил себе эту картинку, и я увидела её. Эти ангелы, оказывается, всего лишь люди с крыльями из белоснежных перьев. Как же он был ошарашен, когда увидел ангела прямо перед собой! – и Шер вновь рассмеялась.
– Но почему же я его не видел?
– Там не было зеркал, – вмешалась в разговор Исс. – Ангелом был ты.
– Я – ангел? Бр-р-р, – я встряхнул головой.
– Ну да, – улыбнулась Шер. – Киссона наложила на тебя иллюзию.
– А потом была ещё третья иллюзия – облако, в котором появился Мерц. Причём все три я держала одновременно, и мне это удалось, что заслуживает аплодисментов, – усмехнулась Исс. Я картинно упал на колено и поцеловал её руку.
– И не только она, – улыбнулась Леда. – Мы все заслуживаем бурных аплодисментов. И в первую очередь палантирос, который героически сдох, защищая нашу божественность. Я не могу его починить.
– Бедный славный палантирос. Ты был хорошим другом, и нам будет не хватать твоей героической помощи в наших нелёгких буднях. – прочитала эпитафию Исс. – Покойся с миром.
– Ну что, господа боги, тряхнём стариной, – улыбнулся я.
– Тряхнём, – в один голос ответили Исс с Шеарой. До появления Леды мы обходились без палантироса. Вот и теперь придётся.
– И да поможет нам Коруд! – закончил я . – А теперь можно глотнуть вина.
На следующее утро я шатался по рынку Саттара. И в какой-то момент часть рынка начала затихать.
Высокий тощий проповедник поднял руку, и собравшиеся утихли.
– С болью в сердце обращаюсь к вам, люди, ибо по неведению действовал я. Мне было знамение от Господа Единого, и открылись глаза мои. Открылось мне, что, как иные называют барса леопардом, так и у вас славят Господа Великого, называя его Корудом Великим. И верные помощники его – Шеара и Мерц, Киссона и Леда, и Склет – суть ангелы его. Господь Бог не оставил меня незрячим, и он всегда поможет вам, ведущие жизнь праведную. А теперь, братья и сёстры, я оставляю вас, ибо волей Божьей надлежит мне путь в далёкую страну, дабы и там наставить на путь истинный паству. Прощайте!
Он подхватил с земли посох и котомку, и его коричневый балахон скрылся в направлении порта.
Отлично. И это прошло.
Да, я совсем забыл… Я же так и не узнал, почему задержался Огрид.
Вот прямо сейчас этим и займусь.