Глава 4
Столица одного из европейских государств. Шикарная гостиница. Мраморный холл с фонтаном посередине, золотые рыбки лениво шевелят прозрачными розовыми плавниками в огромном аквариуме. Диваны бежевой кожи, люстра в хрустальных огнях. Розовый мрамор, яшма, лестница ведет на верхние этажи по ковровой дорожке. Около лифтов мальчики, готовые подхватить чемодан у приезжего, сопроводить в номер, принять чаевые. Швейцар в ливрее оббит золотыми галунами. Секьюрити, пара проверенных девочек. Блеск.
В трехкомнатном люксе на четвертом этаже Саша Синеок и Костя Звягин проводят осмотр номера. Скоро в гостиницу должен прибыть из СССР чиновник весьма высокого ранга. Встречи в парламенте, затем прием у королевы. От этого визита зависит очень многое. Не всем по душе, что между СССР и этой процветающей капиталистической державой намечается потепление. От информатора из нелегальной разведки поступило сообщение, что готовится провокация. Какого характера и где, выяснить не удалось. Просто что-то должно произойти и все. Визит будет провален. Задача – ликвидировать опасность. Начиная от аэродрома и до гостиницы чиновника пасет группа прикрытия. Задача Звягина и Синеок обеспечить безопасность персоны в номере.
Они прилетели на сутки раньше. Под видом референта (Звягин) и его помощника (Синеок). Чтобы согласовать последние нюансы, относящиеся к индивидуальным особенностям характера чиновника. Чтобы тот чувствовал себя как дома. Цвет наволочек и простыней. Расположение мебели в комнатах. Определенный сорт цветов – у большой шишки аллергия. Пара книжек детективного содержания – он любит почитать перед сном.
Чушь все это. Наволочки, цветочки…Все это понимают и даже невозмутимый швейцар, увидев их чуть заметно гнет губы в усмешке. – КГБ приехало!
Всю ночь Костя и Саша работают. Осматривают, ощупывают, чуть ли не облизывают языками мебель в огромных комнатах, заглядывают в шкафы, изучают кресла, проверяют на наличие жучков кровать, пробуют на крепость задвижки окон. Проходятся антенной индикатора по углам, вдоль стен, под столом. Есть! Карандаш в канцелярском наборе откликнулся на призыв щупа и светодиод на передней панели подмигнул красным глазом. Синеок ломает карандаш пополам. На ладонь падает крохотная пилюля. В унитаз ее!
Утром, когда до прибытия слуги народа остается совсем немного времени, они устраивают между собой совещание.
- Жучков нет – подводит итог “референт” Костя Звягин. – Но мне кажется, что обезвреживание их это второстепенно. Опасности каких-то провокаций с этой стороны нет.
- Согласен – кивает “помощник референта” Саша Синеок. – Запись каких-то разговоров, а затем трансляция их по РВ не будет иметь резонанса. Мало ли кто и что может наболтать. Да и о чем он может говорить в номере? Задушевные беседы вести с нами о преимуществах японок перед шведками? Глупости!
- Значит, возможна фото или видеосъемка?
- Вполне. Это уже серьезнее. Но откуда? Окна будут зашторены, микровидеокамер в номере нет… не должно быть. Все обшарили на совесть. И что снимать? Как он ковыряется в носу или чешет себе задницу? Тоже не показатель. Слишком дешево, чтобы как-то повлияло на успех визита. Для бульварных газет и то не сенсация.
Звягин с трудом сдерживает зевок.
- Может, наркотики? Подбросят когда он будет ехать из аэропорта в гостиницу, потом нагрянут в номер с обыском. Или – нагрянут и подбросят.
Синеок с сомнением смотрит на Костю.
- Грубо. Чревато. В случае неудачи резонанс на весь белый свет – в стране Х спецслужбы врываются в номера представителей великих держав. За это по голове не погладят. Нет. Если что-то и произойдет, то будет проще и изящнее. Если вообще что-то будет. Нелегалы могут и ошибиться.
- Хорошо бы – вздыхает Звягин и уходит принять душ.
Пока он полощется и фыркает, охрана, которая дежурит у дверей в коридоре, пропускает в номер горничную. Саша садится в кресло так, чтобы постоянно держать ее в поле зрения и начинает наблюдать.
Боже ж мой! Вот это экземпляр! Если сосредоточить внимание только на платье и отвлечься от всего остального, то горничную можно принять за примерную школьницу переростка. Платье, а точнее сарафанчик, безукоризненно отутюжен, двумя крыльями как у бабочки заужен от плеч к талии и на пояснице расцветает большим белым бантом. Искрящаяся кремовая блузка с множеством пуговичек от пояса до воротника – стойки заколота у подбородка большой брошью. И сарафанчик и блуза символизируют добропорядочность и неприступность. Но зато все остальное! Короткий носик (кажется, это говорит о повышенной сексуальности?), пухлые, чуть вывернутые губы, алые, будто эта “школьница” только что пила чью-то кровь, приоткрытые, с жемчужной полоской зубов между ними. Грудь под тонким материалом блузы, похожая на два мячика, ходит ходуном от малейшего движения. Белые волосы из-под чепца диадемой кольцами вьются вдоль спины. Далеко выше колен (или немного ниже пояса?) подол сарафанчика заканчивается и далее идут идеально стройные ножки в черных сетчатых чулочках. То, что это не колготки, а именно чулки, Саша Синеок убеждается в тот момент, когда горничная поворачивается к нему спиной, наклоняется не сгибая ног и поднимает с пола невидимую пылинку. Край сарафанчика задирается выше обреза чулок. Еще выше, еще…! О, женщины, что вы с нами делаете!
Саша громко сглатывает набежавшую слюну. Звук разносится на всю комнату. Горничная медленно выпрямляется, оборачивается и чуть опустив голову смотрит на него порочными глазами малолетней шлюхи. Саша встает с кресла и идет к ней. Надо посмотреть, что она делала на ковре. Может прослушку воткнула. Горничная понимает его намерение по своему. Она отпрыгивает к шкафу и роняет цветастую метелку – пылесборник, которой смахивала пыль со шкафа.
- Ноу, Ке-Ге-Бе!
Саша осматривает ковер. Все чисто. Машет рукой на дверь – достаточно, мол, иди отсюда! Горничная усмехается и, покачивая бедрами, уходит.
В комнату входит Костя Звягин. Смотрит на Сашу.
- Ты чего?
- Чего “я”?
- Красный как помидор.
- Да так, ерунда.
- Ну, если ерунда, то иди, отдохни. Пара часов у нас есть.
- Час я, час ты.
- Годится.
Важная персона прибывает в десять местного. У входа в гостиницу полиция и секьюрити оттесняют назойливых журналистов.
- Господин министр, пожалуйста о перспективах развития…
- Ваш прогноз о результатах встречи…
- Как вы относитесь…
Быстрые ответы на вопросы, всем по дежурной улыбке, и в номер входит большой мужик в дорогом костюме. Ставит портфель на столик, снимает пиджак и, бросив короткое
- Кофе – идет в туалетную комнату.
Кофе приносит официант. У дверей поднос принимает Костя и выпроваживает “человека” прочь. Сами управимся.
Появляется хозяин. Проглатывает кофе и отправляется в спальню – отдохнуть.
В двенадцать он уезжает выступать в парламент.
День заканчивается. Выступление в парламенте прошло успешно, были даже аплодисменты. Слова “скоро начнется новая эра взаимоотношений между востоком и западом” всем парламентариям очень понравились. Хозяин доволен. Он расхаживает по номеру, что-то пытается напевать и отхлебывает из хрустального стакана виски с содовой.
В номер заглядывает секьюрити.
- Управляющий гостиницей и горничная – сообщает он Косте Звягину. – Притащили букет цветов. Говорят, знак внимания уважаемому гостю. Цветы мы проверили. Пускать?
Это уже напряг. Нештатка. Но пришел не кто-то посторонний, а сам управляющий. И кроме того, хозяин говорит добродушно
- Пусть заходят – и прихорашивается, глядя в зеркало.
Заходят управляющий и горничная – та самая. Он с полупоклоном мелкими шажками движется к министру, а горничная плывет за ним следом. В руках у нее большой букет.
Хозяин принимает букет, вполуха слушает разглагольствования управляющего, а сам косит глазом на горничную, которая начинает расхаживать по номеру и махать своей палочкой – пылесосом. Синеок стоит за спиной министра и чуть сбоку, а Звягин обозревает номер от двери. Позиции неплохие, но Сашу немного нервирует шелест чулок горничной у него за спиной. Какого черта она слоняется там? Уборку видишь ли затеяла! Раньше времени не было?
Управляющий заканчивает спич и что-то говорит горничной. Что-то вроде – хватит сверкать ляжками, сваливаем отсюда!
Но едва та делает несколько шагов к двери, как министр начинает самовольничать.
- Да не мешает она мне – говорит он добродушно. – Пускай прибирается.
Управляющий кивает и уходит. Теперь все внимание “референта” и его “помощника” сосредоточено на горничной. Та, вихляя задницей, ходит по номеру, машет своим “пылесосом” туда сюда, собирает несуществующую пыль, а хозяин попивает виски и с удовольствием следит масленым взглядом за сексуальной девахой. Саша даже беспокоиться начинает, не захотел бы тот ее прямо здесь. Горничная ходит кругами, постепенно приближаясь к столу, за которым сидит персона и у Саши Синеок от напряжения в голове начинает тоненько пищать зуммер. Что-то здесь не так, что-то вот-вот должно произойти! Но что?!
Деваха останавливается перед министром метрах в полутора от него и что-то игриво говорит на английском. Министр лыбится – котяра – и отвечает в том же тоне. Саша на стреме – ведь не просто так подошла! Бросится сейчас на дядьку, заорет по-своему “насилуют”! Нет, ерунда! Это не компромат. Это хрупко. Выпнут ее из номера и все дела.
Министр и горничная беседуют уже почти минуту. Много. Внезапно Саша ловит на себе быстрый взгляд и понимает, что горничная что-то ждет, чем-то он ей, голубе, мешает. Но чем? В его голове начинают как косточки счет щелкать варианты.
Он ей мешает. Чем? Ведь он просто стоит. И довольно далеко от нее. Но именно его местонахождение в номере является знаковым. Что под ним? Пол, ковер. Справа? Тумбочка. Cлева? Кресло, зеркало. Сзади? Шкаф. Что из этих предметов имеет для горничной значение? Кровать…да, такую бы в кровать…Стоп, думай Саша, думай о деле! Кресло? Ни хрена. Кресло? Утром она что-то там подобрала, какой-то мусор, а скорее всего это был повод продемонстрировать ему свою голую задницу. Ковер он осматривал, ничего там криминального не было. А потом она, якобы, испугалась, отступила к шкафу и …Е…твою мать!! Она же уронила там свою метелку! А ты подошел, да? Посмотрел там, да? Бездарь!
Саша покрывается холодным потом. Он уже догадывается, что находится там, у шкафа и начинается медленно двигаться спиной в нужном направлении.
Горничная, уже не скрывая беспокойства, снова бросает на него взгляд. Еще шажок и Синеок натыкается спиной на угол шкафа. Теперь посмотрим через плечо на пол… Есть! Вон она, родимая, воткнутая в ковер маленькая иголка с серебристой круглой головкой. Микровидеокамера! Все понятно. Он заслонил собой эту иголку и красотка забеспокоилась. Что же она должна была сделать? Проверить, что ли?
Саша делает имитацию шага вправо от шкафа и тотчас возвращается в исходное положение.
Горничная купилась! Она быстро ставит одну ногу на ручку кресла, в котором сидит министр и задирает перед его лицом подол, демонстрируя гладко выбритый лобок.
Поздно. Саша с ухмылкой опускает каблук на камеру. Раздается хруст, который тут же тонет в визге горничной. На чистейшем русском она кроет Сашу и его маму и его родных и всех присутствующих матом и под конец тирады броском через бедро укладывает на пол Костю Звягина, который пытается оттащить ее от министра.
Министр пыжится, краснеет и разражается гомерическим хохотом. Отсмеявшись, он вытирает глаза и говорит со стоном
- Синеок и Звягин. Отлично. Сдали. А вам, Катенька, придется повторить. В следующий раз можете…в трусиках!
Обратно в академию полковник Желябов уезжает на Волге. Они втроем идут от “гостиницы”, которая снаружи похожа на хрущебу к автобусу. Костя чуть впереди, а Саша с Катей, единственной женщиной на их курсе чуть отстав.
- Катя – говорит Синеок – Знаешь, что…
Катька насмешливо смотрит на него глазами цвета молодой травы и конечно, видит насквозь.
- Знаю, синеглазый. Сегодня в 23-00 чтоб был у меня. И без опозданий!
* * *
Разведчик, шпион. Как не называй, с каких точек зрения не анализируй эти понятия, вывод будет один – это не профессии. Профессия, это то, чему можно научить. Например, фрезеровать детали, пусть даже самой сложной конфигурации. Или стоить дома, пусть даже самых затейливых форм. Разведчиком научить быть нельзя. В спецзаведениях могут лишь показать как пользоваться шифрами, кодами, ядами, прослушками, водить машины всевозможных марок, колоть подследственных на допросах. Разведчиком как и артистом надо родиться. Разведка – процесс творческий, а творить дано далеко не каждому.
По большому счету ни Костя Звягин, ни Саша Синеок, ни Катя разведчиками не были и их будущее после окончания разведшколы вырисовывалось довольно отчетливо. Поодиночке, вместе ли пошлют их в какой-нибудь среднего масштаба областной город где есть режимное предприятие. Там будут они сидеть в кабинете, анализируя стекающую в отдел информацию, разрабатывая превентивные меры на случай того, что какая-то вражеская разведка заинтересуется продукцией данного завода. Будут переругиваться с ребятами из МВД из-за сфер влияния, изредка получать дежурные оплеухи сверху и такие же дежурные благодарности. И уйдут на пенсию в майорских званиях, чтобы с чистой совестью занять теплые местечки военпредов при том самом подопечном заводике. А потом…
В июне 1985 года их вызвали к начальнику разведшколы генерал – майору Игнатьеву.
С портрета над головой генерала холодно смотрел на вошедших Дзержинский, на столе колосились гербами правительственные “вертушки”. Кроме генерала сбоку стола сидела парочка штатских особей, выглядевших скромно, даже, невзрачно.
Разговор закончился очень скоро. По сути его как такового, даже и не было. Игнатьев кивнул. Саша с Костей и Катя подошли ближе.
- Кандидаты – сказал генерал штатским. – Рекомендую. Проверены – перепроверены.
Видимо, вопрос был обмусолен еще до появления курсантов. Штатские полистали бумаги в папках-досье, и по очереди кивнули Игнатьеву. Тот прихлопнул ладонями по бумагам.
- Решение принято. Едете в Бийск. Задание простое: легализоваться и ждать. Поскольку это не закордон, проблем не будет. Документы на вас готовы. Поезд через два часа. Секретность абсолютная. Все.
Такой поворот событий был для них полной неожиданностью. Они вышли из кабинета и Костя заглянул в конверт. Паспорт, военный билет, еще какие-то документы. Пачка десятирублевиков. Как-то странно все. Сам генерал дает им вводную. Насколько они были в курсе, все “командировки” тщательно прорабатывались вместе с непосредственными участниками. Легенда, детектор, мозговой штурм.
- Бийск – сказал Синеок. – Это на Алтае.
Через несколько недель, поменяв по кривой несколько городов: Ленинград – Архангельск – Пермь – Омск – Новосибирск – они раздельно прибыли ранним погожим утром в Бийск, что в двухстах километрах от Барнаула.
Город был не очень большой, но и не маленький, где-то под две сотни тысяч жителей, стоял пристанью на буйной реке Бия недалеко от Катуни у начала Чуйского тракта.
- Я думаю, что дело связано с контрабандой – сказал Звягин, кивая на юг, где, присосавшись к подборюшью СССР висела Монголия. – Интересная может оказаться командировочка.
Город им понравился. Старинный, но не старый, степенный, русского духа город с основательными пятистенными домищами – теремами вдоль Бии, построенными из лиственниц в два обхвата, с жителями старожилами, потомственными охотниками и рыболовами. И новый район был неплох – светлые кирпичные пятиэтажки, театр, ВУЗ, народ поизысканней, периферийная интеллигенция, так сказать.
На работу они устроились в АТП-2. Костя дизелистом, Синеок водителем на МАЗ, а Катя расчетчицей в бухгалтерию. Никто причинами их переезда из в Бийск особо не интересовался. Город расстраивался, разрабатывалось месторождение известняка, требовались рабочие руки. И зарплата была более чем приличной. И агитка хорошо работала – комсомольцы, вперед!
И потянулись дни и недели. Жизнь в общежитии, где им предоставили комнату на двоих, была веселой как и в любой другой общаге: девушки, вечеринки. Они ходили в кино, ездили вдоль Бии к предгорьям ловить тайменей, под весом которых разгибались тройники и со стоном лопалась леска ноль-восемь. Ходили, ловили, смотрели, но постоянно ждали, что появится человек ОТТУДА, и из пребывание в Бийске круто изменится.
Прошло лето, минула осень, новый 1985 год отсверкал праздничными елочными игрушками. Жизнь текла прежняя – беззаботно веселая и… скучная.
- Что же получается? – сказал как-то Костя Звягин – Нас “заморозили”? Мы шпионы на холоде? И сколько надо будет ждать?
Саша Синеок только пожал плечами в ответ.
В марте 1985 года страной дали порулить молодому, энергичному говоруну. Страна очнулась, забурлила как во времена хрущевской оттепели и стала с надеждой и некоторой опаской ждать – а что же дальше? Неужели завтра наступит то, о чем так долго говорили большевики?!
И завтра наступило. Но похоже, не туда куда надо наступило и вдобавок не с той ноги. Потому что сразу же все пошло вкривь и вкось. Впрочем, кое-кого это, кажется совсем не касалось.
- Сашка, что ты делаешь?! Я с ума сейчас сойду!
- Нет, это я сойду с ума! А если вот так? Тебе хорошо?
- Ты еще спрашиваешь! Мне так хорошо… так… что плохо!
- Почему?
- У меня голова кружится от твоих поцелуев.
- Это ты есть, наверное, хочешь! Когда мы последний раз из постели вставали?
- Да, я есть хочу. Я пить хочу! Когда вставали? Не помню.
- Сейчас я что-нибудь принесу.
- Принеси! Постой! Нет! Иди ко мне.
Им было наплевать на все в эти весенние ночи.
По тоннелю, пробитому в недрах четвертого энергоблока бежали к взорванному сердцу-реактору пятеро людей в тяжелых освинцованных костюмах. Девять минут на установку приборов и, сглатывая тошноту назад, кто в могилу, кто в будущие пикеты чернобыльцев-инвалидов-ликвидаторов.
Им было наплевать на Чернобыль.
В одном из подвалов Екатеринбурга бился потным лицом о пол кооператор. Его голова была упакована в полиэтиленовый мешок, а один молодых людей, будущий олигарх и депутат лениво пинал его под ребра. Заплатит, куда он денется!
Им было наплевать и на кооператора и на бандитодепутата.
- Пойдем завтра в кино!
- Пойдем. А потом…
- А потом ко мне!
- Только сразу же!
- Конечно. Сколько сейчас времени?
- Не знаю. И знать не хочу!
И снова – шепот, стон, объятия.
Похоже Саша Синеок влюбился по настоящему. Вначале он и Катя разыграли обычное знакомство в бухгалтерии заводоуправления АТП-2, куда Саша пришел разбираться по поводу якобы неправильно начисленной зарплаты. Конечно, все было сделано искусно, комар носа не подточит. Были рядом люди в качестве свидетелей , были небольшие разборки между симпатичной расчетчицей и грубоватым водилой. И была даже, на руку им реплика Катиной подружки вслед ушедшему Саше.
- Ничего парнишка. Была б не замужем, занялась бы. А ты не спи!
- Думаешь надо?
- А то! Он же на тебя глаз положил! Бери за жабры, пока не уплыл к другой!
И они “познакомились”.