Геологини

 ГЕОЛОГИНИ В ПОЛЕ
О возможности работы в геологии для женщин в послевоенные годы не могло стоять вопросов - они только что вынесли на своих лечах всю тяжесть войны и преступлений руководителей Страны, работая на всех уровнях, кроме Политбюро КПСС. Но как это все было? Ведь работали даже на лесоповале, (это уже в лагерях, жены “врагов народа”, моя мать - в том чиле) Тот ужас знаю не воочию, а от выживших очевидцев. Зато геологию без женщин - не вображаю, хотя в чине академиков - не слышал. Геологинь докторов наук - много.
Я женился после первого курса института на однокашнице. Юно¬ше¬ская лю¬бовь да¬ла тро¬их (взрос¬лых ос¬та¬лось двое) де¬тей от Зои, се¬ми¬ре¬чен¬ской ка¬зач¬ки, упрямой,смелой, всю вой¬ну в зе¬нит¬ной ба¬та¬рее ох¬ра¬няв¬шей Ба¬ку. Боль¬ше медалей она гор¬ди¬лась фак¬том со¬хра¬не¬ния сво¬ей дев¬ст¬вен¬но¬сти (мы ее вза¬им¬но ут¬ра¬ти¬ли). Че¬рез вой¬ну и до благословения родителей в 1946 году. При¬шлось та¬щить её по наукам и ди¬плому: осенью у нас умер¬ла двух¬лет¬няя Машка, перве¬нец. До уче¬бы ли ей бы¬ло? Учась и ра¬бо¬тая, мне бы¬ло лег¬че.
Уезжали на преддипломную практику по разнарядке на полевые работы в разные партии: семейные пары на работе стремились разослать врозь. Мы не оценили опасность диспепсии оставили дочьку в больнице. Оставались только посещения, но тогда без материалов для диплолма (и без его защиты) для чего мы жили последние годы.
Я - в бокситовую партию, Зоя на картирование Сарыкульбалды, железисто-кремневой с никелем “шляпы” на дунитах. Там она нашла шток рябчиковых хромитов, анализ которых (в Алма-Ате) показал высокое содержание золота, что для хромитов необычно. Через 25 лет выяснилось, что жилки никелистого халцедона в “пустых породах шляпы” точней - его драгоценная разновидность - хризопраз, окупили все расходы по разведке быстрее золота. По этим «прожилкам» спустя годы, другие геологи стали кандидатми, а один –доктором наук.
 Вернувшись - она застала дочку тяжелой, рассказавшей о грубости нянечек за не прекращающийся понос. Двухлетняя кроха ждала меня, спрашивала, когда придет папа. Я - успел на похоны. Через полуприкрытые веки увидел ставшие за лето карими глазенки, дорогие, родные ручки на груди, в гробу, принесенном моим побратимом, Николой. Через три дня жене во сне привиделось, что надо положить в могилку к Машке крестик - его в больнице сняли в приемной... Огромная загрузка зимой была обим во благость, одолели дипломы - мой по поикам бокситов в Прииртышье, её - по золотоносным хромитам.
 В 1950 году, окончив Казахский Горно-Металлургический институт - оба горные инженеры-геологи, на этот раз - одной партии, Кургасын (свинец по казахски). Она с трудом согласилась оставить беременность, все горевала о Машке...У Зои были все формы допуска к работе, я - сын врага народа на промышленных свинцоворудных месторождениях работать не имел права, но Кургасын числился выработанным, пустым. Требовалось осветить детали его геологии. Осветили. Самовольно переценили его в промыщленное и сдали в эксплуатацию недоразведанным, немедленно: для защиты людей от урана при изготовлении атомных бомб свинец был необходим.
 Зою стар¬шее по¬ко¬ле¬ние ар¬гын¬цев (над¬ро¬до¬во¬го объ¬е¬ди¬не¬ния в Уль¬кон джю¬се), чьи кор¬ни в Сы¬ры-Ар¬ка и Се¬вер¬ном Ка¬ха¬ста¬не, по¬ми¬на¬ет доб¬ром. В 1955 году она - рай¬он¬ный де¬пу¬тат от Боз¬ще¬ку¬ля, же¬на на¬чаль¬ни¬ка груп¬пы ге¬ол¬пар¬тий, фрон¬то¬вич¬ка, член пар¬тии, на¬пи¬са¬ла в ЦК КПСС рез¬кий про¬тест про¬тив про¬во¬ди¬мой кон¬фи¬ска¬ции до¬маш¬не¬го ско¬та. Ка¬за¬хи - ско¬то¬во¬ды, и без ско¬та не мо¬гут чув¬ст¬во¬вать се¬бя пол¬но¬цен¬ны¬ми. Быт их свя¬зан со ско¬том и ни¬ка¬кой ма¬га¬зин его не за¬ме¬нит. Ес¬ли скот ото¬брать - кол¬хоз не спа¬сет. Тру¬до¬дни - это в ос¬нов¬ном - па¬лоч¬ки в ведомости, про¬дук¬та¬ми и день¬га¬ми обес¬пе¬чи¬ва¬ют¬ся пло¬хо... Выс¬шие вла¬сти бы¬ст¬ро про¬реа¬ги¬ро¬ва¬ли (не в при¬мер ны¬неш¬ним, перестроечным). Скот гео¬ло¬ги¬че¬ско¬го по¬сел¬ка не тро¬ну¬ли, зем¬ли под ого¬ро¬ды ос¬та¬ви¬ли. При¬тор¬мо¬зи¬ли идио¬тизм с ми¬ли¬цей¬ским объ¬е¬ди¬не¬ни¬ем ско¬та и в рай¬оне... То¬гда мнением людей на са¬мом вер¬ху не пре¬неб¬ре¬га¬ли. Молва разнесла имя Зои по степнякам. Узун-Кулак, длинное ухо. Аналог сарафанного радио на Руси. Только с большим территориальным охватом.
Влия¬ние жен¬щи¬ны на муж¬чин в гео¬ло¬ги¬че¬ских пар¬ти¬ях в чем то аналогично тому на кораблях. Ес¬ли в ла¬ге¬ре нет жен¬щин, мо¬ло¬дые му¬жи¬ки в от¬сут¬ст¬вие ста¬ри¬ков бы¬ст¬ро ха¬ме¬ют. Сначала в ре¬чах. Умы¬ва¬ют¬ся ред¬ко, бе¬лья не сти¬ра¬ют. Час¬то от¬пус¬ка¬ют бо¬ро¬ды. Ма¬лую ну¬ж¬ду справ¬ля¬ют ря¬дом с па¬лат¬кой. В ла¬ге¬ре на¬чи¬на¬ет при¬па¬хи¬вать... Со¬всем иной кли¬мат, ес¬ли в кол¬лек¬ти¬ве есть де¬вуш¬ка. Она об¬ла¬го¬ра¬жи¬ва¬ет кол¬лек¬тив. Мо¬ло¬дая, сим¬па¬тич¬ная, ни¬ко¬му не¬ дос¬туп¬ная ста¬но¬вит¬ся “ко¬ро¬ле¬вой”. “По¬дан¬ные” с удо¬воль¬ст¬ви¬ем при¬слу¬жи¬ва¬ют и тем до¬воль¬ны. Про¬ща¬ют, ес¬ли она от¬кры¬то пе¬рей¬дет в па¬лат¬ку к ува¬жае¬мо¬му че¬ло¬ве¬ку, став его же¬ной. Луч¬ше офи¬ци¬аль¬ной. При не¬серь¬ез¬но¬сти это¬го сою¬за на¬чи¬на¬ет¬ся борь¬ба за вла¬де¬ние да¬мой. Ес¬ли она пой¬дет “по ру¬кам” (по по¬сте¬лям), мож¬но ожи¬дать по¬но¬жов¬щи¬ны. По¬то¬му-то жен¬щи¬на на ко¬раб¬ле - опас¬ность. И в по¬ле¬вом от¬ря¬де то¬же. За не¬сколь¬ко ме¬ся¬цев воз¬дер¬жа¬ния му¬жи¬ки зве¬ре¬ют, но мор¬ская дис¬ци¬п¬ли¬на или по¬доб¬ная ей, спа¬са¬ет по¬ло¬же¬ние. Бла¬го¬твор¬но при¬сут¬ст¬вие не¬мо¬ло¬дой сте¬пен¬ной да¬мы, на ко¬то¬рую ни¬кто не сме¬ет по¬ку¬шать¬ся, а она ве¬дет се¬бя по ма¬те¬рин¬ски со все¬ми. Со¬блю¬да¬ют¬ся при¬ли¬чия в бы¬ту. Хо¬ро¬ший кли¬мат соз¬да¬ет жен¬щи¬на-на¬чаль¬ник, ес¬ли не по¬па¬дет¬ся в от¬ря¬де гру¬бый хам, за¬вла¬де¬ваю¬щий ей. Ча¬ще это “зек”. Рвать связь с зе¬ка¬ми бо¬лез¬нен¬но и про¬тив¬но, ино¬гда - опас¬но. На¬чаль¬ни¬цы часто от¬ка¬зы¬ва¬ют¬ся от муж¬чин в от¬ряд.
От¬ка¬зать¬ся от жен¬щин при фор¬ми¬ро¬ва¬нии от¬ря¬да це¬ле¬со¬об¬раз¬но толь¬ко при ис¬клю¬чи¬тель¬но тя¬же¬лых ус¬ло¬ви¬ях ра¬бо¬ты. Энер¬ге¬ти¬че¬ский под¬счет по¬ка¬зы¬ва¬ет, что де¬вуш¬ки не¬сут бо¬лее лег¬кие рюк¬за¬ки, за¬то зна¬чи¬тель¬но мень¬ше едят, ре¬бя¬та пе¬ре¬но¬ся боль¬ше про¬дук¬тов - съе¬да¬ют весь этот из¬ли¬шек.
В шестидесятые годы, при работе в Заполяръе, у меня бы¬ва¬ло: мо¬гу¬чий сту¬дент на при¬ва¬ле сбра¬сы¬вая ог¬ром¬ный рюк¬зак, раз¬ва¬ли¬ва¬ет¬ся от¬дох¬нуть, а ми¬ниа¬тюр¬ная Та¬неч¬ка сбросив свой - со¬би¬ра¬ет су¬хие су¬чья, на¬ша “хо¬зяй¬ка ог¬ня” (Та¬мара Тимофеевна, ТТ, тогда только геолог) в лю¬бую по¬го¬ду раз¬во¬дит огонь и по¬ка де¬воч¬ки го¬то¬вят пи¬щу, сту¬дент раз¬ма¬ты¬ва¬ет пор¬тян¬ки на про¬суш¬ку у ко¬ст¬ра. Ес¬ли я не бе¬ру в это вре¬мя шлих, а став¬лю тент или па¬лат¬ку - ред¬кий мо¬ск¬вич по соб¬ст¬вен¬но¬му по¬чи¬ну по¬мо¬га¬ет. Да¬же ес¬ли уже про¬ра¬бо¬тал в по¬ле и зна¬ет, как это де¬лать. Ме¬ст¬ные по¬мо¬ры просьб не ждут. Ес¬ли по¬мо¬гать па¬лат¬ку ста¬вить не на¬до, идет на реч¬ку за ры¬бой или по дро¬ва для ко¬ст¬ра.
Та¬неч¬ка, (это имя для ме¬ня свя¬щен¬но) ро¬ве¬ст¬ни¬ца мо¬ей пер¬вой, студенческой, доч¬ки, Маш¬ки, ми¬ло¬вид¬ная и блон¬ди¬ни¬стая как моя вто¬рая, прив¬но¬си¬ла в ла¬герь¬ную жизнь эле¬мент те¬п¬лой дет¬ко¬сти, сво¬ей не¬при¬спо¬соб¬лен¬но¬стью к по¬ле¬вым ус¬ло¬ви¬ям и вме¬сте с тем чис¬то¬плот¬но¬стью, доб¬ро¬той, сгла¬жи¬ваю¬щей не¬уме¬лость.
В 1966 году только мы обу¬ст¬рои¬ли ла¬герь на р.Ку¬муш¬ке, как у Та¬неч¬ки рас¬пух¬ла дес¬на за клы¬ком, оче¬вид¬но - гной¬ник под кор¬нем. Ще¬ку раз¬нес¬ло. Вер¬то¬лет при¬ле¬тит за на¬ми че¬рез ме¬сяц. Го¬лу¬бые гла¬зен¬ки в сле¬зах. Не на ме¬сяц же!
Тамара: “Кирилл Михайлович! Вниз по Волонге (реке) километров около сотни - поселок. До него вдвоем сплавитесь, если повезет, дня за два-три, там фельдшер может быть, а если нет - сможете заказать вертолет. Но если распорите лодку - неделю угрохаете. Нужно лечить, дотянуть до заказанного заранее вертолета”.
Танечка по до¬чер¬не¬му до¬вер¬чи¬во со¬гла¬си¬лась на пе¬ни¬цел¬ли¬но¬вый укол в об¬ласть на¬ры¬ва. По¬лу¬про¬цент¬ный но¬во¬ка¬ин для рас¬тво¬ра ан¬ти¬био¬ти¬ка - не обез¬бо¬лит. Ввел двух¬про¬цент¬ный. Боль стих¬ла и че¬рез по¬лу¬рас¬кры¬тый рот, длин¬ной иг¬лой до¬б¬рал¬ся до опу¬хо¬ли. 200 000 ед. пе¬ни¬це¬ли¬на. Ще¬ку раз¬нес¬ло еще силь¬ней, вко¬нец изу¬ро¬до¬вав де¬ви¬чье ли¬чи¬ко. Что¬бы ни¬кто не ви¬дел ее слез, мы спря¬та¬лись за па¬лат¬ку, хо¬тя мож¬но бы¬ло вой¬ти во внутрь и вы¬гнать всех. Но ес¬ли дорогой че¬ло¬вечек кор¬чит¬ся от бо¬ли - мо¬жет ли го¬ло¬ва ра¬бо¬тать чет¬ко? То¬гда Бог ми¬ло¬вал. К но¬чи (солн¬це пе¬ре¬шло на се¬вер, спря¬тав¬шись за бугорок) - боль спа¬ла, Та¬неч¬ка за¬тих¬ла в сво¬ем уг¬лу па¬лат¬ки, от¬го¬ро¬жен¬ная от стен¬ки, на слу¬чай зве¬рей, сту¬ден¬том Ан¬д¬ре¬ем. Его, не¬дав¬но по¬ка¬за¬ли по ТВ. Те¬перь пол¬ков¬ник ФСБ, Хвы¬ля-Олен¬тра, не убе¬рег во¬лос, об¬лы¬сел. Я от не¬го учил¬ся бе¬реж¬но¬му от¬но¬ше¬нию к при¬ро¬де, ее пей¬за¬жам. То¬гда зе¬ле¬ное дви¬же¬ние у нас еще не про¬яви¬лось, Ан¬д¬рей первый при¬вел нас к ох¬ра¬не при¬ро¬ды.
Ко вто¬ро¬му го¬ду ра¬бо¬ты Та¬неч¬ка ос¬вои¬лась и мы с ТТ ос¬тав¬ля¬ли на нее ла¬герь с го¬раз¬до бо¬лее стар¬ши¬ми ра¬бо¬чи¬ми, сту¬ден¬та¬ми, для от¬бо¬ра ку¬бо¬мет¬ро¬вых проб. Ра¬бо¬тая у нас и зи¬мой, она не мог¬ла скрыть свою пер¬вую лю¬бовь, про¬во¬див “Его” в ар¬мию сра¬зу по¬сле де¬ся¬ти¬лет¬ки, по¬шла ра¬бо¬тать к нам. Осенью в от¬пуск она ез¬ди¬ла к не¬му, на Кав¬каз - то¬гда та¬кие по¬езд¬ки бы¬ли дос¬туп¬ны сту¬ден¬там-ве¬чер¬ни¬кам. Но что-то нарушилось у них и пе¬ред вто¬рым го¬дом по¬ле¬вых ра¬бот она со¬гла¬си¬лась вый¬ти за¬муж за со¬труд¬ни¬ка на¬ше¬го ин¬сти¬ту¬та, пет¬ро¬гра¬фа, ху¬дож¬ни¬ка-лю¬би¬те¬ля (те¬перь док¬тор на¬ук). Я знал, что он ей ин¬те¬ре¬сен, но не лю¬бим. По¬это¬му на свадь¬бу к ним ид¬ти от¬ка¬зал¬ся, чем вы¬звал по¬доз¬ре¬ние Иго¬ря. Оно уси¬ли¬лось, ко¬гда она по¬еха¬ла не в его от¬ря¬де, а в мо¬ем. К со¬жа¬ле¬нию - не убе¬рег её, взяв в по¬ле сту¬ден¬тов её свер¬ст¬ни¬ков... Они разошлись с Игорем по приезду с поля, зимой.
Мы с ТТ ухо¬ди¬ли в тя¬же¬лые мно¬го¬днев¬ные мар¬шру¬ты, ино¬гда ме¬ж¬ду реч¬ны¬ми сис¬те¬ма¬ми, с ав¬то¬ном¬но¬стью до се¬ми-вось¬ми дней. Бо¬лее длин¬ные - с лод¬кой, по ручь¬ям. Мар¬шру¬ты из¬ну¬ря¬ли, но да¬ва¬ли хо¬ро¬шие ре¬зуль¬та¬ты. Находили пиропы, хромдиопсиды, генетические спутники алмаза, что подтверждало перспективы алмазоносности...
 ТТ чти¬ла Амунд¬се¬на и мы по его при¬ме¬ру в мар¬шру¬тах с воз¬вра¬ще¬ни¬ем по од¬но¬му пу¬ти - ос¬тав¬ля¬ли днев¬ной ра¬ци¬он и на¬мы¬тые про¬бы в захоронках. На пер¬вой, вто¬рой, а при се¬ми¬днев¬ном мар¬шру¬те и на треть¬ей но¬чев¬ках. На по¬след¬ней ос¬тав¬ля¬ли и па¬лат¬ку.
Од¬на¬ж¬ды ли¬са под¬ка¬рау¬ли¬ла нас и вы¬ко¬па¬ла па¬ру уби¬тых уток из под мха, на слое веч¬ной мерз¬ло¬ты. Шли¬хи не тро¬ну¬ла, но дос¬та¬ла кон¬цен¬тра¬ты супов, под¬ве¬шен¬ные на елоч¬ке. Мы ос¬та¬лись го¬лод¬ны¬ми ка¬краз, ко¬гда и без то¬го про¬счи¬та¬лись с ры¬бал¬кой и охо¬той, а последний “день” удвоили, без сна: солнце-то не заходило. Пе¬ре¬но¬че¬вав на пус¬той же¬лу¬док, я су¬нул в свой рюк¬зак об¬раз¬цы и шли¬хи, оба спаль¬ных пу¬хо¬ви¬ка, а ко¬гда стал при¬вя¬зы¬вать к не¬му па¬лат¬ку, ТТ без раз¬го¬во¬ров вски¬ну¬ла дву¬ствол¬ку и тро¬ну¬лась в путь с рюк¬за¬ком “на¬лег¬ке”. На днёв¬ке, в устье ру¬чей¬ка - она сер¬ди¬то про¬из¬нес¬ла:
“Вы на¬роч¬но по¬вели в го¬ру, вме¬сто тер¬ра¬ски, что бы на¬ка¬зать ме¬ня за ру¬жье?”
Я не учел, что она, го¬лод¬ная, шла че¬рез си¬лу, а вер¬ти¬кал¬ку взя¬ла из гор¬до¬сти. Лег¬че бы¬ло прой¬ти по долине лиш¬них пару ки¬ло¬метров, чем ка¬раб¬кать¬ся на невысокий хреб¬тик. Ви¬ди¬мо - скрытая бо¬лезнь уже на¬ча¬ла под¬та¬чи¬вать её си¬лы, но я не ус¬мот¬рел это¬го. Ко¬неч¬но - ру¬жье мне на¬до бы¬ло ото¬брать, од¬на то ру¬ка у ме¬ня сво¬бод¬на, а ей хватит и молотка...
Уда¬ча улыб¬ну¬лась нам: на спи¬нинг по¬па¬лась по¬лу¬мет¬ро¬вая кум¬жа. “Ло¬ша¬лая”, с ро¬зо¬ва¬тым мя¬сом, но по¬ка¬за¬лась та¬кой вкус¬ной! Вос¬ста¬но¬ви¬ла на¬ши си¬лы. Сле¬дую¬щие за¬хо¬рон¬ки уце¬ле¬ли.
Ор¬га¬ни¬зо¬вы¬вая пи¬та¬ние ма¬лень¬ких кол¬лек¬ти¬вов мар¬шрут¬ни¬ков - я за¬ме¬тил, что не толь¬ко я не брез¬го¬вал дое¬дать ос¬тат¬ки пи¬ши за де¬воч¬ка¬ми, как это де¬ла¬ют ро¬ди¬те¬ли, дое¬дая де¬фи¬цит за ре¬бен¬ком, (обе бы¬ст¬ро во¬шли в мою пси¬хи¬ку на пра¬вах род¬ных), но и сту¬ден¬ты. Ис¬клю¬чая ба¬зо¬вые ла¬ге¬ри, при¬хо¬ди¬лось пе¬ре¬но¬сить всё на се¬бе. Эко¬но¬мить ка¬ж¬дый грамм, но сле¬дить за ка¬ло¬рий¬но¬стью! Опас¬но рас¬чи¬ты¬вать на “под¬нож¬ный” корм - охо¬ту или ры¬бу. Ошиб¬ки не¬при¬ят¬ны. При¬ро¬да не ма¬га¬зи¬ни, не до¬маш¬ний хо¬ло¬диль¬ник. Да и зве¬ри мо¬гут опе¬ре¬дить. Две вер¬то¬лет¬ных за¬бро¬ски на Ти¬ма¬не - чуть не окон¬чи¬лись тра¬ги¬че¬ски.
В пер¬вый год ра¬бо¬ты - осеч¬ка слу¬чай¬ная. Дис¬пет¬чер аэ¬ро¬пор¬та ушел в от¬пуск и мою за¬яв¬ку по¬ло¬жил под стек¬ло ра¬бо¬че¬го сто¬ла, за¬сло¬нив дру¬гой бу¬маж¬кой. Ра¬ций мы еще не име¬ли. На мы¬се Бар¬ми¬не (барма - плечевая броня славян), ото¬брав боль¬шую про¬бу и шли¬хи по по¬бе¬ре¬жью, вы¬су¬ши¬ли сня¬ря¬же¬ние, пе¬ре¬не¬сли на ста¬рые са¬ни у бе¬ре¬га глу¬бо¬ко¬го озер¬ка, на ко¬то¬рый са¬дил¬ся гид¬ро¬са¬мо¬лет (это бо¬лее чем вдвое де¬шев¬ле вер¬то¬ле¬та), и с мар¬шрут¬ны¬ми спаль¬ны¬ми меш¬ка¬ми ос¬та¬лись в из¬буш¬ке, на са¬мом бе¬ре¬гу Чёш¬ской гу¬бы на гра¬ни¬це Ба¬рен¬це¬ва мо¬ря. Быв¬ший там до нас Игорь - ос¬та¬вил для Танечки ве¬ли¬ко¬леп¬ную пей¬заж¬ную ми¬ниа¬тю¬ру мас¬лом на затесе темного брев¬на. Не¬де¬ля по¬сле за¬яв¬лен¬но¬го сро¬ка про¬шла, озер¬ко за¬мерз¬ло, на¬ча¬лись снеж¬ные бу¬ран¬чи¬ки и нам при¬шлось на¬лечь на вы¬ка¬пы¬вае¬мые из-под сне¬га гри¬бы да во¬до¬рос¬ли при от¬ли¬ве, бла¬го по¬ст¬но¬е мас¬ло еще ос¬та¬ва¬лось. Мо¬би¬ли¬зо¬ва¬ли и, ос¬тав¬лен¬ную бы¬ло в избушке до бу¬ду¬ще¬го го¬да, ман¬ку. Ми¬мо про¬плы¬ва¬ли тор¬го¬вые и по¬гра¬нич¬ные су¬да, но мы не зна¬ли ни мор¬зян¬ки, ни се¬ма¬фо¬ра, ни ус¬лов¬ных ма¬ха¬ний фо¬на¬рем. Ма¬ха¬ли не¬в¬по¬пад, в би¬но¬коль бы¬ло вид¬но, что ка¬пи¬та¬ны де¬ла¬ли от¬маш¬ку, ино¬гда ос¬та¬нав¬ли¬ва¬лись, но лод¬ки к нам не по¬сы¬ла¬ли. Про¬шла еще не¬де¬ля и мы со¬бра¬лись на пе¬шее бег¬ст¬во без обо¬ру¬до¬ва¬ния и проб, в об¬ход Вас¬ки¬ной и Ин¬диг¬ской губ, в Ин¬ди¬гу. Ту¬да при¬ле¬тал вез¬де¬су¬щий АН-2, ста¬рый вы¬ру¬чаль¬щик гео¬ло¬гов. Пе¬ре¬ход рис¬ко¬ван¬ный, но мы к кон¬цу се¬зо¬на ста¬ли уже опыт¬ны¬ми тун¬д¬ро¬ви¬ка¬ми. За¬по¬здав¬ший гусь про¬ле¬тел над на¬ми и ТТ уда¬лось под¬стре¬лить его. Не¬воль¬ная за¬держ¬ка, по¬ка го¬то¬ви¬ли мя¬со в до¬ро¬гу. По¬есть не ус¬пе¬ли. Ус¬лы¬ша¬ли шум вер¬то¬ле¬та. Это Ан¬д¬рей Плет¬нев, юж¬ный со¬сед по ра¬бо¬те, уле¬тая последним, спро¬сил в аэ¬ро¬пор¬ту, ко¬гда вы¬вез¬ли наш от¬ряд. Тут и ре¬ши¬ли, най¬дя за¬яв¬ку, вме¬сто “гид¬ра¬ча”, в долг, ис¬поль¬зо¬вать вер¬то¬лет МИ-4. Сесть ему на бе¬ре¬гу озер¬ка не уда¬лось - вяз¬ко. При¬шлось сроч¬но пе¬ре¬тас¬ки¬вать всё по хру¬стя¬щей от мо¬роз¬ца за¬бо¬ло¬чен¬ной тун¬д¬ре об¬рат¬но на бе¬рег мо¬ря. Это око¬ло ки¬ло¬мет¬ра поч¬ти бе¬гом. Дни ста¬ли ко¬рот¬ки¬ми. Что¬бы пи¬ло¬ты не ску¬ча¬ли и не сер¬ди¬лись, от¬да¬ли им гу¬ся. Они толь¬ко по¬сле по¬груз¬ки по¬ня¬ли, что мы дав¬но по¬лу¬го¬лод¬ные, нам ос¬та¬лось по кро¬шеч¬но¬му ку¬соч¬ку ве¬ли¬ко¬леп¬ной гу¬ся¬ти¬ны: ТТ хорошо не толь¬ко стре¬ляла но и го¬то¬вила. А с вер¬то¬лет¬чи¬ка¬ми с то¬го го¬да по¬шла хо¬ро¬шая друж¬ба.
В 1967 го¬ду мы за¬бра¬сы¬ва¬лись ма¬лень¬ким вер¬то¬ле¬том МИ-1, ко¬то¬рый часто пе¬ре¬гру¬жа¬ют по край¬ней ме¬ре в пол¬то¬ра раза, а то и втрое. Мы с ТТ обу¬ча¬ли гео¬ло¬гов Ар¬хан¬гель¬ско¬го Треста по¬ис¬ко¬вым ра¬бо¬там на ал¬ма¬зы. Для них это бы¬ло в но¬вин¬ку, спе¬циа¬ли¬стов по обо¬га¬ще¬нию не бы¬ло, а по ми¬не¬рал¬о¬гии, в том чис¬ле - шли¬хо¬вой - при¬гла¬си¬ли толь¬ко че¬рез год. Ор¬га¬ни¬зовать ра¬боту со шли¬ха¬ми - бы¬ло не¬ко¬му. Геолтрест да¬л нам де¬ся¬ток ра¬бо¬чих, тех¬ни¬ков, тех¬ни¬че¬ски уни¬вер¬саль¬но¬го ин¬же¬не¬ра-гео¬ло¬га, В.И. Шев¬чен¬ко и оплату ра¬бо¬ты МИ-1. В конце сезона отобрали большую пробу на Бармине и ос¬та¬вили на по¬бе¬ре¬жье ра¬бо¬чих под ко¬ман¬дой “Шев¬чен¬чи¬ка”упа¬ко¬вы¬вать про¬бы и обо¬га¬ти¬тель¬ные при¬бо¬ры. А вертолетик за¬бро¬сил ТТ на Бе¬лую с дву¬мя ра¬бо¬чи¬ми, в рас¬че¬те на рыб¬ный под¬корм и ушел в Ар¬хан¬гельск на техосмотр. На¬ле¬те¬ли снеж¬ные бу¬ри и ес¬ли бы не слу¬чай¬ная на¬ход¬ка за¬нач¬ки ры¬ба¬ков (о чем я не знал) - Та¬маре дос¬та¬лось бы очень тя¬же¬ло. Я торчал на выш¬ке аэ¬ро¬пор¬та, ло¬вил про¬хо¬дя¬щие из Пи¬те¬ра с ре¬мон¬та вер¬то¬ле¬ты МИ-8. Их трас¬са про¬хо¬ди¬ла над ла¬ге¬рем ТТ. За¬час¬тив¬шие бу¬ра¬ны пре¬кра¬ти¬ли по¬ле¬ты, а рас¬чет¬ный срок кон¬ца пай¬ка - про¬шел. Деньги на вертолет у меня были. Но про¬ле¬тав¬ший от¬лич¬ник авиа¬от¬ря¬да, не¬дав¬но по¬лу¬чив¬ший по¬вы¬ше¬ние, ка¬те¬го¬ри¬че¬ски от¬ка¬зал¬ся сбро¬сить ме¬шок про¬дук¬тов, для че¬го тре¬бо¬ва¬лось сни¬зить¬ся и от¬крыть двер¬ку. Выручить людей - не было в полетным задании! Я по¬слал воз¬му¬щен¬ную ра¬дио¬грам¬му в райком: кому же еще жаловаться на идеотизм инструкций! В сле¬дую¬щий день на МИ-8 про¬ле¬тал быв¬ший ко¬ман¬дир эс¬кад¬ри¬льи, ранее за¬кон¬чив¬ший гео¬ло¬ги¬че¬ский тех¬ни¬кум и по¬то¬му очень эко¬ном¬но и по-доб¬ро¬му, об¬слу¬жи¬вав¬ший нас, не “об¬ди¬рая” пус¬ты¬ми рей¬са¬ми с возвратом в аэропорт на заправку. Он привозил с собой на Тиман бочку с горючим, сгружал её и начинал по кругу передвигать всех заказчиков, без лишних рейсов и дол¬ги¬х кру¬гов вы¬бо¬ра по¬сад¬ки. “От¬лич¬ник”, летал к каждому заказчику с аэропорта, за счет геологов, разумеется...
 По¬зем¬ка уве¬ли¬чи¬лась, снег гус¬то по¬крыл ле¬со¬тун¬д¬ру, но Ар¬ка¬дий (ес¬ли я не пу¬таю имя с Бо¬ще¬кукль¬ским пи¬ло¬том, то¬же вы¬ру¬чив¬шим ме¬ня) спус¬тил¬ся над бли¬жай¬шей к ла¬ге¬рю со¬поч¬кой и сбро¬сил ба¬ул про¬ви¬зии с крас¬ной тря¬поч¬кой-флаж¬ком.
Че¬рез пару дней по¬гда стих¬ла и при¬ле¬те¬ло на¬чаль¬ст¬во От¬ря¬да, тре¬бо¬вать ото¬звать мою ру¬га¬тель¬ную те¬ле¬грам¬му. Ина¬че - вы¬стри¬гут по¬след¬ний та¬лон у Ар¬ка¬дия, за на¬ру¬ше¬ние мар¬шрут¬но¬го за¬да¬ния. При¬шлось на¬пи¬сать объ¬яс¬не¬ние, что те¬ле¬грам¬му я дал по-пъян¬ке и ни¬ка¬ких пре¬тен¬зий к то¬му не¬го¬дяю, угод¬но¬му на¬чаль¬ст¬ву, не имею. Перед вручением её, командирским МИ-8 сле¬тал за Та¬мар с ре¬бя¬та¬ми, на ра¬до¬сти го¬тов был и пья¬ни¬цей на¬звать¬ся... Так я по¬ссо¬рил¬ся с един¬ст¬вен¬ным под¬лень¬ким, ус¬луж¬ли¬вым пе¬ред на¬чаль¬ст¬вом, пи¬ло¬том Нарь¬ян-Мар¬ско¬го авиоот¬ря¬да, поголовно доб¬ро¬же¬ла¬тель¬но¬го. В сле¬дую¬щие го¬ды мы с ТТ бы¬ва¬ли до¬ма у Ар¬ка¬дия, он не раз выручал нас и в маршрутах.
Свое¬об¬раз¬ную об¬ста¬нов¬ку в гео¬ло¬ги¬че¬ском ла¬ге¬ре соз¬да¬ют де¬ти, ес¬ли их при¬хва¬ти¬ли с со¬бой ро¬ди¬те¬ли. Слу¬чай этот ве¬дет к ря¬ду труд¬но¬стей. За¬то ла¬герь ста¬но¬вит¬ся ог¬ром¬ной друж¬ной се¬мьей, на¬прав¬лен¬ной на ре¬ше¬ние важ¬ной за¬да¬чи с со¬блю¬де¬ни¬ем мак¬си¬му¬ма безо¬пас¬но¬сти и ло¬ги¬ки. Серд¬це взрос¬ло¬го смяг¬ча¬ет¬ся при взгля¬де на ре¬бен¬ка. Тем более - если это девочка, да симпатичная. Но даже если уродливый мальчик - во взгляде только сочувствие. Ни в коем случае не брезгливость со страхом, гримаса которой часто сводит лицо при взгляде на взрослого урода. Жен¬щи¬ну чу¬жой ре¬бе¬нок так не смяг¬ча¬ет, ве¬ро¬ят¬но по¬то¬му, что она твер¬до зна¬ет сво¬его, за ко¬то¬ро¬го, не ко¬леб¬лясь, от¬даст се¬бя всю. Чу¬жой мо¬жет стать кон¬ку¬рен¬том сво¬его. Ви¬ди¬мо по¬это¬му в Ду¬ме РФ жен¬ская фрак¬ция (Лаховой) ак¬тив¬но под¬дер¬жи¬ва¬ла фи¬нан¬си¬ро¬ва¬ние кро¬во¬про¬ли¬тия в Чеч¬не. Не их де¬ти гиб¬ли. Хотя бы и задарма.
По сви¬де¬тель¬ст¬ву о ро¬ж¬де¬нии, моя вторая, а теперь оставшаяся старшей, дочь Ириш¬ка ро¬ди¬лась в Кар¬сак¬пае, в 1950 году, на ули¬це Кур¬га¬сын, по¬сколь¬ку по¬сел¬ка с та¬ким име¬нем в 200 км от Карсакпая вла¬сти тогда еще не ус¬пе¬ли за¬фик¬си¬ро¬вать. А ро¬ды при¬ни¬ма¬ли сра¬зу два вра¬ча - же¬на и своя¬че¬ни¬ца на¬чаль¬ни¬ка пар¬тии, С.А. Бо¬ри¬со¬ва. В ма¬лень¬кой ка¬мор¬ке для прие¬ма боль¬ных, ря¬дом с ком¬на¬той, (един¬ст¬вен¬но¬го от¬стро¬ен¬но¬го до¬ма) в ко¬то¬рой жи¬ла се¬мья на¬чаль¬ни¬ка пар¬тии, мы с Зо¬ей и май¬ор Ду¬бо¬вик, ра¬бо¬тав¬ший по на¬ча¬лу млад¬шим бур¬ра¬бо¬чим. Спа¬ли на по¬лу, тес¬но и не всласть. Накануне родов врачи положили Зою на топчан в приемной. Ко¬гда ото¬шли во¬ды, оба вра¬ча уш¬ли в свой угол, ос¬та¬вив ме¬ня око¬ло ро¬же¬ни¬цы.
Зоя вце¬пи¬лась в мою ру¬ку и толь¬ко вре¬ме¬на¬ми тихо сто¬на¬ла. Я смот¬рел на ча¬сы ме¬ж¬ду схват¬ка¬ми. Ко¬гда мень¬ше ми¬ну¬ты - я дол¬жен был раз¬бу¬дить же¬ну Бо¬ри¬со¬ва. Быв¬шую пре¬по¬да¬ва¬тель¬ни¬цу Са¬ра¬тов¬ско¬го мед¬ин¬сти¬ту¬та, вспом¬нив¬шую мою се¬ст¬ру, еще до¬во¬ен¬ной сту¬дент¬кой, чем¬пи¬он¬кой мед¬ин¬сти¬ту¬та по те¬ни¬су. Но плод, (моя Ириш¬ка), по¬шел чуть рань¬ше - по¬ка¬за¬лась бу¬ро¬ва¬тая сла¬бо во¬ло¬си¬стая го¬ловен¬ка и я по¬звал вра¬чей, выставивших меня, что бы не мешал. Вскоре они вы¬не¬сли мне та¬зик с по¬хо¬жим на пе¬чень кус¬ком ма¬ло¬кров¬ной пло¬ти, ки¬ло¬грам¬ма на три.
-Это послед, закопайте его.
Ви¬ди¬мо, он и есть ма¬те¬риа¬ли¬за¬ция свя¬зи че¬ло¬ве¬ка с зем¬лей, на ко¬то¬рой ро¬дил¬ся. Как-то стран¬но бы¬ло так вот буд¬нич¬но за¬ко¬пать “ме¬сто” в ко¬то¬ром сфор¬ми¬ро¬вал¬ся род¬ной мне че¬ло¬век. Воз¬мож¬но, ко¬гда-то это бы¬ло и бу¬дет опять об¬став¬лять¬ся об¬ря¬дом. Пол¬но¬стью про¬цесс ро¬дов я не ви¬дел. А это очень при¬го¬ди¬лось бы мне Че¬рез три го¬да, на Джу¬мар¬те, в ро¬ли на¬чаль¬ни¬ка пар¬тии, от¬вет¬ст¬вен¬но¬го за все в по¬сел¬ке.
 На ок¬раи¬не Бет-пак-да¬лы (Го¬лод¬ной сте¬пи) до¬ж¬ди не час¬то, но бы¬ва¬ют да¬же ле¬том. Со шкваль¬ны¬ми вет¬ра¬ми и лив¬не¬вым оби¬ли¬ем во¬ды. По¬сколь¬ку вет¬ры ча¬ще чем до¬ж¬ди, кры¬ши ма¬за¬нок обыч¬но де¬ла¬ют¬ся пло¬ские, зем¬ля¬ные, вет¬ро¬ус¬той¬чи¬вые. В од¬ну из лет¬них но¬чей к нам по¬сту¬чал со¬сед-ра¬дист. Че¬рез тон¬кую фа¬нер¬ную стен¬ку и ко¬вер от не¬го - жи¬ла стар¬ший кол¬лек¬тор, Лю¬ся Ва¬шеч¬ко. И на¬до же бы¬ло в страш¬ный про¬лив¬ной дождь у нее на¬ча¬лись ро¬ды. Кры¬ши на¬ших са¬ман¬ных до¬мов бы¬ли пло¬хо под¬го¬тов¬ле¬ны к до¬ж¬дям и тек¬ли. Мы с Зо¬ей по лу¬жам за¬ско¬чи¬ли к Лю¬се. Ка¬па¬ло поч¬ти по всей плос¬ко¬сти ка¬мы¬ши¬то¬во¬го по¬тол¬ка. Взгро¬моз¬дили над кро¬ва¬тью ку¬хон¬ный стол с кле¬ен¬кой, над ма¬лень¬ким сто¬ли¬ком - для ос¬мот¬ра ре¬бен¬ка на¬тя¬нули кле¬ен¬ку с на¬ше¬го сто¬ла. Схват¬ки уча¬сти¬лись, а что на¬до де¬лать - бы¬ло не¬яс¬но. Зоя вспом¬ни¬ла, что же¬на гео¬ло¬га Сул¬та¬на Ку¬зем¬бае¬ва - фельд¬шер-аку¬шер¬ка. Я по¬бе¬жал к ним, раз¬бу¬дил.
Лю¬ся при¬го¬то¬ви¬ла че¬мо¬дан гла¬же¬но¬го бе¬лья, про¬стын¬ки, пе¬лен¬ки, все это хо¬ро¬шо со¬хра¬ни¬ла от про¬те¬чек. Во¬ды ото¬шли обиль¬ные, мы с Зо¬ей пе¬ре¬сти¬ли¬ли под Лю¬сей про¬стынь.
-Ки¬рилл Ми¬хай¬ло¬вич, не смот¬ри¬те, мне стыд¬но!
- А как же, Лю¬ся, мне по¬мо¬гать-то те¬бе, не гля¬дя? Ни¬че¬го здесь стыд¬но¬го нет! Жизнь.
Плод по¬шел ак¬тив¬но, как то по¬лу¬бо¬ком, от¬вер¬нув¬шись от нас. Ко¬гда вы¬шла го¬лов¬ка - ру¬чен¬ки опер¬лись о при¬пух¬шие срам¬ные гу¬бы, буд¬то взрос¬лый че¬ло¬век, вы¬би¬раю¬щий¬ся из тес¬но¬го шур¬фа о на¬прав¬ляю¬щую ра¬му кре¬п¬ле¬ния. Зоя, че¬рез рас¬прям¬лен¬ную правую но¬гу Лю¬си, взя¬ла че¬ло¬веч¬ка за те¬ло и ле¬го¬неч¬ко от¬тя¬ну¬ла от ро¬же¬ни¬цы. Пу¬по¬ви¬на сла¬бо на¬тя¬ну¬лась и лег¬ко по¬да¬лась, как подъемный трос с ва¬ли¬ка. В это вре¬мя по¬дос¬пе¬ла аку¬шер¬ка, но взять ре¬бен¬ка от¬ка¬за¬лась. Я рез¬ко крик¬нул на нее:
-Что де¬лать, ко¬ман¬дуй¬те или де¬лай¬те!
- Я не ра¬бо¬та¬ла аку¬шер¬кой, я толь¬ко вы¬учи¬лась на нее! Пе¬ре¬вя¬жи¬те пу¬по¬ви¬ну в се¬ми сан¬тит¬мет¬рах (на три паль¬ца) от ре¬бен¬ка и от¬ре¬зай¬те со сто¬ро¬ны роженицы!
Бин¬том я ту¬го (жи¬вое те¬ло!) пе¬ре¬вя¬зал. От¬ре¬зал нож¬ни¬ца¬ми. Кро¬ви поч¬ти не бы¬ло, при¬жег срез ио¬дом и тут дев¬чуш¬ка сла¬бо вскрик¬ну¬ла. Вро¬де бы не от бо¬ли, а как-то при¬вле¬кая вни¬ма¬ние. Я опять к фельд¬ше¬ри¬це:
- Те¬перь что- ку¬пать ? А во¬да чис¬тая где?
- Там в боль¬шом чай¬ни¬ке, сла¬бо про¬сто¬на¬ла Лю¬ся.
-Не на¬до сей¬час мыть, пе¬лен¬ки чис¬тые - за¬вер¬ни¬те ее. - ска¬за¬ла наш кон¬суль¬тант.
- Лю¬ся, кто отец? - на¬пер на нее я, - что то в ней на Ян¬чу¬ка по¬хо¬жее.
В этом ко¬моч¬ке че¬ло¬ве¬че¬ско¬го мя¬са про¬мельк¬ну¬ла ка¬кая-то гри¬ма¬са, на¬пом¬нив¬шая ли¬цо ог¬ром¬но¬го, рых¬ло¬ва¬то¬го стар¬ше¬го мас¬те¬ра, вы¬пу¬ск¬ни¬ка Ки¬ев¬ско¬го тех¬ни¬ку¬ма, Ни¬ко¬лая Ян¬чу¬ка.
- Так Ко¬ля и есть отец.
Вско¬ре дождь и ка¬пеж че¬рез по¬то¬лок пре¬кра¬ти¬лись, дев¬чен¬ка за¬крях¬те¬ла и мы под¬ло¬жи¬ли ее к Лю¬се, слег¬ка по¬вер¬нув¬шей¬ся на бок. Сла¬ва Бо¬гу - мо¬ло¬зиво по¬до¬шло и все вро¬де бы на¬ла¬ди¬дось. Я бы¬ст¬рень¬ко за¬вел “мо¬ск¬ви¬ча”, по¬ехал в по¬се¬лок, где жи¬ла ос¬нов¬ная часть со¬труд¬ни¬ков ге¬ол¬пар¬тии. Раз¬бу¬дил Ян¬чу¬ка, ве¬лел со¬би¬рать¬ся с ве¬ща¬ми и пе¬ре¬се¬лил его из об¬ще¬жи¬тия к Лю¬се.
- Что, я вме¬сто те¬бя за ре¬бен¬ком дол¬жен уха¬жи¬вать?
Так вот при¬шлось сроч¬но обес¬пе¬чи¬вать по¬се¬лок на¬стоя¬щим фельд¬ше¬ром из рай¬здра¬ва по требованию А.Д. Кур¬да¬со¬ва, ставшего начальником уже Караджальской экспедиции. При¬сла¬ли опыт¬но¬го дю¬же¬го му¬жи¬ка, лет 35 с тол¬сты¬ми паль¬ца¬ми на мо¬гу¬чих ру¬ках.
А для пе¬ре¬воз¬ки мо¬ей но¬во¬ро¬ж¬ден¬ной, Ириш¬ки, то¬гда, в 1950 году, из Кур¬га¬сы¬на в Кар¬сак¬пай, А.Д. Кур¬да¬сов, в то вре¬мя еще на¬чаль¬ник Кар¬сак¬пай¬ской экс¬пе¬ди¬ции, прие¬хал на сво¬ем ГАЗ-47, хо¬лод¬ном, но про¬хо¬ди¬мом, что для снеж¬ной степ¬ной до¬ро¬ги в 200 км бы¬ло важ¬но. Он чувствовал весь идеотизм положения. Мне стало нельзя оставаться на Кургасыне! Раз¬вед¬ку месторождения, которое мне удалось превратить в весьма перспективное, а потому для меня запрещенное - пе¬ре¬да¬ли сроч¬но соз¬дан¬ной пар¬тии тре¬ста СВИ¬НЕЦ¬РАЗ¬ВЕД¬КА, ко¬то¬рый экс¬плуа¬ти¬руя, оку¬пал ру¬дой рас¬хо¬ды. Кста¬ти, ро¬див¬шую¬ся там по¬сле Иришки, доч¬ку гео¬ло¬га, при¬няв¬ше¬го от ме¬ня дела, бла¬го¬да¬ря ред¬кой фа¬ми¬лии Здо¬рик, я уз¬нал на од¬ном из со¬ве¬ща¬ний по ми¬не¬ра¬ло¬гии, где она вы¬сту¬па¬ла с ин¬те¬рес¬ным док¬ла¬дом. Та¬кая вот встре¬ча. В жиз¬ни мы не¬ред¬ко встре¬ча¬ем¬ся по¬втор¬но. Для че¬го? Не¬дос¬та¬ет ума по¬нять Все¬выш¬не¬го...
Так в 1947г. после второго курса института, я, как техник, прораб по горно-взрывным работам, взял к себе в Батпа-су-Узеньскую партию, в Каратау, “отяжелевшую” нашим первецом жену -Зою и невесту моего брата, его однокашницу по техникуму, Эльзу Тецлав. У обоих моих протеже - это были первые полевые работы. Зоя с геологиней - маршрутное обследование, Эльза - документация разведочных канав.
Через три года, после окончания техникума, брат не дав доучиться другой девушке, с ней и приехал ко мне, уже начальнику Балбраунской партии. У них теперь три сына и шестеро внуков. А распросить об Эльзе, трудолюбивой и сообразительной, мне как то все неудобно, ведь Катя - законная жена, бросила техникум для замужества, что вызывать недовольство?
Спустя много лет, когда мои двое детей были уже школьниками, мать побратима Вя¬че¬сла¬ва Ген¬ри¬хо¬ви¬ча Клин¬ген¬бер¬га, вдо¬ва рас¬стре¬лян¬но¬го “вра¬га на¬ро¬да”, Ван¬да Юзе¬фов¬на (уро¬ж¬ден¬ная Пан¬чев¬ска), рассказала об Эльзе.
По окончании техникума она попала в Долинскую партию под Карагандой, стала начальником участка. Око¬ло неё бы¬ло уют¬но. Она пи¬са¬ла сти¬хи, ри¬со¬ва¬ла, бы¬ла ин¬те¬рес¬ной со¬бе¬сед¬ни¬цей, не го¬во¬ря о при¬род¬ной ак¬ку¬рат¬но¬сти (немка же!) уме¬ла про¬сто и вкус¬но го¬то¬вить. В кол¬лек¬ти¬вах геолпартий все друг дру¬га зна¬ли, по мно¬гу раз на день встре¬ча¬лись в раз¬ных си¬туа¬ци¬ях и жен¬ская при¬вле¬ка¬тель¬ность все¬гда тре¬во¬жи¬ла. К ней не¬воль¬но тя¬ну¬лись. У Эль¬зы бы¬ло мно¬го ко¬рот¬ких ро¬ма¬нов, она ме¬ня¬ла сво¬их обо¬жа¬те¬лей, жес¬то¬ко от¬ши¬вая “от¬ра¬бо¬тан¬ных”. Ус¬то¬ять про¬тив со¬блаз¬ни¬тель¬ной улыб¬ки сим¬па¬тич¬ной жен¬щи¬ны - кто ж оси¬лит? В серд¬цах - мо¬жет кто из бро¬шен¬ных и го¬тов при¬чи¬нить ей боль, но впра¬ве ли? Бе¬да, что да¬ле¬ко не ка¬ж¬дый воз¬люб¬лен¬ный (не при¬род¬ный гу¬ля¬ка), мог бы¬ст¬ро за¬быть ее, уно¬ся боль на мес¬те любви. Придумывали разные басни.
Во¬круг неё холостые и же¬на¬тые, все но¬ро¬ви¬ли по¬жи¬вить¬ся. Уди¬ви¬тель¬но, как муж¬ские осо¬би че¬ло¬ве¬че¬ско¬го ро¬да чу¬ют жен¬щи¬ну, го¬то¬вую пой¬ти им на ус¬туп¬ки. У жи¬вот¬ных сам¬ки вы¬де¬ля¬ют спе¬ци¬аль¬ные за¬па¬хи во вре¬ме¬на сво¬их же¬ла¬ний, а как их чу¬ют му¬жи¬ки? В ХIХ ве¬ке во Франции про¬сла¬ви¬лись со¬дер¬жа¬тель¬ни¬цы са¬ло¬нов ве¬ли¬ко¬свет¬ской и раз¬но¬чин¬ной мо¬ло¬де¬жи. Не¬дос¬туп¬ные (или труд¬но¬дос¬туп¬ные) ко¬ро¬ле¬вы не¬боль¬ших, су¬ще¬ст¬вен¬но муж¬ских ком¬па¬ний, объ¬е¬ди¬нен¬ных об¬ще¬ст¬вен¬ны¬ми ин¬те¬ре¬са¬ми.
Эль¬за не¬воль¬но соз¬да¬ва¬ла про¬об¬раз “ку¬хон¬ных” круж¬ков, вре¬ме¬н дес¬си¬дент¬ст¬ва, ко¬гда за па¬ру слов уже не рас¬стре¬ли¬ва¬ли, а для по¬сад¬ки по¬тре¬бо¬ва¬лись “вещь¬до¬ки”. Во¬шед¬шее в мо¬ду пуб¬лич¬ное вра¬нье на¬ших вче¬раш¬них пе¬ре¬стро¬еч¬ных ку¬ми¬ров соз¬да¬ло поч¬ву для воз¬ро¬ж¬де¬ния са¬ло¬нов во¬круг сим¬па¬тич¬ных вла¬де¬лиц ра¬дио¬при¬ем¬ни¬ков, в на¬де¬ж¬де уз¬нать прав¬ду о судь¬бе стра¬ны. И о се¬бе.
А в те годы слушали только трансляцию, тра¬ви¬ли без¬злоб¬ные анек¬до¬ты в ос¬нов¬ном о ев¬ре¬ях, ре¬же гру¬зи¬нах или ар¬мя¬нах, а пе¬ре¬хо¬дя на спе¬ци¬аль¬но¬сти, дос¬та¬ва¬лось вра¬чам..
 Нем¬ке по¬пасть в ин¬сти¬тут бы¬ло поч¬ти не¬воз¬мож¬но. Эль¬за - за¬бот¬ли¬вая мать для же¬лан¬ной доч¬ки, ра¬ди ко¬то¬рой при¬шлось ле¬жать в боль¬ни¬це на со¬хра¬не¬нии, а кто отец ре¬бен¬ка - не го¬во¬ри¬ла. Хо¬ди¬ли слу¬хи, что боль¬ше¬се¬мей¬ный ру¬ко¬во¬ди¬тель ГРП, не слу¬чай¬но по¬мо¬гал ей. Он был ува¬жа¬ем, же¬на его ни в чем не уп¬ре¬ка¬ла Эль¬зу, бы¬ваю¬щую у них до¬ма, спле¬тен же в пар¬тии хва¬та¬ло и бо¬лее ин¬те¬рес¬ных.
Эль¬за ос¬та¬нав¬ли¬ва¬лась у Клингенбергов в Ка¬ра¬ган¬де, ку¬да и я при¬ез¬жал с от¬че¬та¬ми. Сам на пе¬ре¬пу¬тье, но уже с ав¬то¬ри¬те¬том и по¬ло¬же¬ни¬ем, толь¬ко что по¬те¬рял “свою” Тать¬я¬ну, как не по¬мочь Эль¬зе? Ве¬че¬ром я при¬шел к ним. На¬встре¬чу под¬ня¬лась не¬вы¬со¬кая пол¬но¬ва¬тая жен¬щи¬на, в круг¬лых оч¬ках, свет¬лые во¬ло¬сы за¬че¬са¬ны над ми¬ло¬вид¬ным, уже не де¬вичь¬им ли¬цом, в ко¬то¬ром уга¬ды¬ва¬лась преж¬няя чис¬то¬та ду¬ши.
- Эль¬за, пе¬ре¬во¬дись в Бо¬ще¬куль! Плюнь на все!
 - Нет, Ки¬рилл, позд¬но. Я мно¬го слы¬ша¬ла о те¬бе в эти го¬ды и о Бо¬ще¬ку¬ле то¬же. За¬чем но¬вые слож¬но¬сти? Я знаю, те¬бе за Кур¬га¬сын (бо¬га¬тей¬шая свин¬цо¬вая ру¬да его очень сгодилась атомной промышленности) Фиш¬ман до¬бил¬ся до¬пус¬ка, а нас, рус¬ских нем¬цев, все ни¬как не про¬стят за гер¬ман¬ско¬го Гит¬ле¬ра, хо¬тя вот че¬чен¬цев и ин¬гу¬шей - от¬пус¬ти¬ли до¬мой. Пе¬ре¬во¬дить нем¬ку с уг¬ля на за¬кры¬тые (по до¬пус¬ку) ра¬бо¬ты в Бо¬ще¬куль? За¬чем? Ты ду¬ма¬ешь, сра¬зу ис¬прав¬люсь око¬ло те¬бя? И по¬том, у ме¬ня дочюрка, Кира, а я ку¬рю, что те¬бе не¬мыс¬ли¬мо. Не забыл, в мо¬ло¬до¬сти с при¬ку¬ри¬ва¬ни¬ем у те¬бя бы¬ли за¬бав¬ные не¬при¬ят¬но¬сти? Мне од¬на, в Ка¬ра¬тау, за¬пом¬ни¬лась на всю жизнь. А ку¬сать¬ся я нау¬чи¬лась очень боль¬но...
Как забыть? В Батпак-су-Узене, в 1947 году, Эльза попросила показать мне как рыбу глушат. Ми¬ло¬вид¬ность де¬вуш¬ки сму¬ща¬ла и ис¬поль¬зо¬вать при ней пре¬зер¬ва¬тив для гид¬ро¬изо¬ля¬ции ам¬мон¬та, бы¬ло очень не¬лов¬ко. Сде¬лал это от¬вер¬нув¬шись и так пло¬хо, что бикфордов шнур попал глубоко в презерватив. Горением его раздуло в плавающий с грузилом пузырь. Я попытался попасть в него камнем, что бы порвать и утопить. Но промахивался. Эльза все заглядывала через меня, а я мешал ей, заслоняя от ожидаемого взрыва. Ей любопытно, почему это я так ре¬ти¬во бро¬саю го¬лы¬ши, не да¬вая рас¬смот¬реть все тол¬ком. По¬няв, что через се¬кун¬ду рва¬нет, я по¬вер¬нул¬ся, с кри¬ком “ло¬жись” бро¬сил¬ся на нее, оп¬ро¬ки¬нув на¬взничь в ям¬ку под ска¬лой, под¬мял под се¬бя и на¬ва¬лил¬ся, тщась при¬крыть со¬бой как пла¬щом глав¬ным об¬ра¬зом го¬ло¬ву. Под мо¬ей гру¬дью ока¬за¬лись уп¬ру¬гие де¬ви¬чьи гру¬диш¬ки, и мне при¬шлось от¬пи¬рать¬ся но¬га¬ми от галь¬ки и полз¬ти по ним вверх: толь¬ко дос¬та¬точ¬но ши¬ро¬кая спи¬на мог¬ла за¬щи¬тить ей го¬ло¬ву. А са¬мо¬го обожг¬ла мысль - “Эдак я раз¬дав¬лю дев¬чон¬ку не ху¬же взры¬ва”. Ле¬вая ру¬ка под ней, вы¬та¬щить нет возможности и я не об¬лег¬чая свой вес, пол¬зу по де¬вичь¬е¬му тель¬цу, как бы вти¬ра¬ясь в не¬го...
В мо¬ме¬не¬ты об¬ла¬да¬ния лю¬би¬мой жен¬щи¬ной, муж¬чи¬на ис¬пы¬ты¬ва¬ет страсть слить¬ся все¬ми мо¬ле¬ку¬ла¬ми с ней, вда¬вить¬ся в её те¬ло не толь¬ко той де¬та¬лью, что для это¬го соз¬да¬на, но и гру¬дью и го¬ло¬вой. То¬гда же у ме¬ня бы¬ло од¬но стрем¬ле¬ние - со¬бой при¬крыть не¬вес¬ту бра¬та, став¬шую мне как бы род¬ной, из-за ко¬то¬рой под¬ста¬вить се¬бя под удар¬ную вол¬ну взры¬ва со¬вер¬шен¬но ес¬те¬ст¬вен¬но. Да¬же ес¬ли ос¬тат¬ки ка¬мен¬но¬го гру¬зи¬ла взры¬вом пре¬вра¬тят¬ся в смер¬то¬нос¬ные ос¬кол¬ки. Вспыш¬ка та¬кой “вир¬ту¬аль¬ной” бли¬зо¬сти, ве¬ро¬ят¬но, за¬ра¬зи¬ла сек¬су¬аль¬но¬стью еще дев¬ст¬в¬ст¬вен¬ную Эль¬зу, от¬пе¬ча¬тав¬шись на ее даль¬ней¬шей судь¬бе...Она пре¬врат¬но ис¬тол¬ко¬ва¬ла мою аг¬рес¬сив¬ность и ста¬ла от¬би¬вать¬ся, но¬ро¬вя вы¬ско¬чить из уг¬луб¬ле¬ния. Чис¬тый бок¬сер¬ский вес у ме¬ня (до зав¬тра¬ка) был 79,95 кг., но ма¬лень¬кая Эль¬за (об¬щим ве¬сом - все¬го то око¬ло трех пу¬дов с по¬тро¬ха¬ми и оде¬ж¬дой) от¬би¬ва¬лась так яро¬ст¬но, что я рукой и гру¬дью при¬крыв ей го¬ло¬ву, не ус¬пел за¬сло¬нить свою рюк¬за¬ком, ви¬сев¬шим у ме¬ня за спи¬ной и что бы¬ло сил вда¬вил воз¬му¬щен¬ную дев¬чон¬ку в став¬шие та¬ки¬ми не¬по¬дат¬ли¬вы¬ми пе¬сок с галь¬кой. “Ры¬бий” взрыв¬па¬кет кру¬тил¬ся на по¬верх¬но¬сти во¬ды, уг¬ро¬жая кон¬ту¬зи¬ей, в ос¬нов¬ном, го¬ло¬вы, и я да¬вил на эль¬зи¬ну пра¬вой ру¬кой вниз, что¬бы на¬полз¬ти на нее гру¬дью и при¬крыть раз¬ме¬тав¬шие¬ся по ру¬мя¬но¬му ли¬цу ржа¬ные во¬ло¬сы, а она до кро¬ви, кус¬ну¬ла ме¬ня пря¬мо за со¬сок, что мы со сме¬хом об¬на¬ру¬жи¬ли уже по¬сле. Бри¬зант¬ный взрыв ог¬лу¬шил обо¬их, Эль¬за по¬ня¬ла свою ошиб¬ку, и вско¬чив, за¬смея¬лась. Я это уви¬дел с ра¬до¬стью, но не ус¬лы¬шал. Жи¬вы... В го¬ло¬ве гу¬де¬ло, зем¬ля, ухо¬ди¬ла ку¬да то вниз, в ушах тон¬кий свист (он ос¬тал¬ся до сих пор). Слы¬шать на¬чал че¬рез час пу¬ти. Пра¬вое ухо и сей¬час глу¬хо¬ва¬то, по¬сле не¬дав¬ней ав¬то¬мо¬биль¬ной ава¬рии. Вра¬чи го¬во¬рят, ба¬ра¬бан¬ная пе¬ре¬пон¬ка опять уце¬ле¬ла. От¬ско¬чи¬ло что то в моз¬гу.
Сло¬вом, пер¬вое обу¬че¬ние взрыв¬но¬му де¬лу у ме¬ня не по¬лу¬чи¬лось, мы да¬же не по¬пла¬ва¬ли в страш¬ную лет¬нюю жа¬ру, хо¬тя бы без ры¬бы, про¬сто так. Шли же на реч¬ку... Мно¬го лет спус¬тя, уже пен¬сио¬не¬ром, я по¬ка¬зы¬вал из¬го¬тов¬ле¬ние бое¬вых па¬тро¬нов для про¬ти¬во¬тан¬ко¬вых мин фи¬даи¬нам Ка¬ра¬ба¬ха. Ко¬неч¬но, без экс¬цес¬сов. Но с обу¬че¬ни¬ем в Ка¬ра¬тау окон¬фу¬зил¬ся, его за¬пом¬нил на всю жизнь... У фи¬даи¬нов борь¬ба с тан¬ка¬ми на гор¬ных до¬ро¬гах бы¬ла ус¬пеш¬ней.
Лю¬дям ми¬лая Эль¬за! Я жа¬лел, что не при¬гла¬сил в тот год к се¬бе в ГРП бра¬та (он бу¬ро¬вик, а бу¬ре¬ния в пар¬тии не бы¬ло) и счи¬тал се¬бя в чем-то ви¬но¬ва¬тым. Со¬се¬ди, Тас¬ку¬мыр¬сай, бу¬ри¬ли и там ему мож¬но бы¬ло оз¬на¬ко¬мить¬ся со стан¬ка¬ми. Но мы все бы¬ли то¬гда та¬кие дис¬ци¬п¬ли¬ни¬ро¬ван¬ные! Два го¬да по¬сле Вой¬ны. Ини¬циа¬ти¬ва до¬пус¬ка¬лась свер¬ху, от ин¬ст¬рук¬ций не от¬сту¬па¬ли. Уте¬ши¬тель¬но, что мо¬ло¬да она для мое¬го стар¬ше¬го бра¬та... Женой ему ста¬ла од¬но¬каш¬ни¬ца по¬стар¬ше, дет¬до¬мов¬ка. Мы оба с братом после детдома нашли родных, кто жив остался, а она нашла хорошего мужа.
На¬стоя¬щая лю¬бовь ко мне пришла в Боз¬ще¬ку¬ле (рус¬ский се¬вер Ка¬зах¬ста¬на 1955 год). Тать¬я¬на, Та¬ню¬ша. Обо¬им под три¬дцать. Воз¬раст на¬ча¬ла свя¬щен¬ной дея¬тель¬но¬сти Хри¬ста. Че¬ло¬век уже дос¬та¬точ¬но умен, но еще дос¬та¬точ¬но си¬лен. Ин¬сти¬тут - в про¬шлом, оба опыт¬ные, ува¬жае¬мые гео¬ло¬ги. Ес¬ли со¬брать чер¬ные, как во¬ро¬нье кры¬ло во¬ло¬сы на за¬тыл¬ке, в ли¬це по¬яв¬ля¬ет¬ся что-то от япон¬ских ми¬ниа¬тюр. На вис¬ке, вы¬ше си¬не¬ва¬той жил¬ки, бие¬ние ко¬то¬рой про¬щу¬пы¬ва¬ет¬ся гу¬ба¬ми, мож¬но за¬ме¬тить ред¬кие се¬дые во¬лос¬ки. Ли¬ния че¬рез внут¬рен¬ние угол¬ки бар¬хат¬но-чер¬ных глаз, под широкими чер¬ны¬ми смо¬ли¬сты¬ми бро¬вями - на три-че¬ты¬ре мил¬ли¬мет¬ра ни¬же ли¬нии че¬рез внеш¬ние угол¬ки в ан¬фас. Гу¬бы тем¬ные, чет¬ко очер¬чен¬ные, су¬хие, го¬ря¬чие. По¬том по¬ра¬жа¬ло сход¬ст¬во с ар¬ти¬ст¬кой, то¬же Тать¬я¬ной, Са¬мой¬ло¬вой, ге¬рои¬ня ко¬то¬рой бы¬ла в сход¬ной си¬туа¬ции. Но моя - Ам¬бар¬цу¬мов¬на, дочь Празд¬ни¬ка воз¬не¬се¬ния ду¬ши.(ФО¬ТО)
Род¬ст¬во душ и стрем¬ле¬ний осо¬бен¬но бла¬го¬дат¬но у мо¬ло¬дых та¬лант¬ли¬вых хи¬рур¬гов и вер¬ных по¬мошниц, опе¬ра¬ци¬он¬ных сес¬тер. Воз¬ни¬ка¬ет общ¬ность дей¬ст¬вий че¬ты¬рех рук и двух го¬лов (и сер¬дец то¬же), они ста¬но¬вят¬ся еди¬ным вол¬шеб¬ным су¬ще¬ст¬вом, в экс¬тре¬маль¬ных ус¬ло¬ви¬ях спо¬соб¬ным к чу¬де¬сам спа¬се¬ния не¬зна¬ко¬мой треть¬ей жиз¬ни, рас¬про¬стер¬той пе¬ред ни¬ми под про¬сты¬ня¬ми. Ме¬ж¬ду со¬тру¬же¬ни¬ка¬ми чу¬до¬твор¬но¬го дей¬ст¬ва воз¬ни¬ка¬ют ин¬тим¬ные ду¬шев¬ные свя¬зи вряд ли сла¬бей сек¬су¬аль¬ных. Лю¬бовь ме¬ж¬ду эти¬ми ку¬дес¬ни¬ка¬ми пло¬до¬твор¬на, да¬же ес¬ли она и не ве¬дет к ро¬ж¬де¬нию об¬ще¬го ди¬тя. Они ро¬ж¬да¬ют сразу взрос¬ло¬го, толь¬ко что уми¬рав¬ше¬го и Бог им в по¬мощь! Низ¬кий сы¬нов¬ний по¬клон от пе¬ре¬нес¬ших опе¬ра¬ции.
 Мы с Тать¬я¬ной - оба гео¬ло¬ги ро¬жа¬ли все¬го лишь но¬вый под¬ход к оцен¬ке ме¬сто¬ро¬ж¬де¬ний. У нас ро¬дил¬ся по¬яс се¬ве¬ро¬ка¬зах¬стан¬ских (точ¬ней, юга за¬пад¬но-си¬бир¬ских) ти¬тан-цир¬ко¬ний-ред¬ко¬зе¬мель¬ных рос¬сы¬пей (с кос¬ми¬че¬ски¬ми ал¬ма¬за¬ми) и но¬вая струк¬ту¬ра, де¬лаю¬щая ог¬ром¬ным Боз¬ще¬куль (спус¬тя бо¬лее три¬дца¬ти лет по¬сле на¬ше¬го ухо¬да с это¬го ме¬сто¬ро¬ж¬де¬ния, его, как и мно¬гие дру¬гие, Н.А. На¬зар¬ба¬ев про¬дал Гер¬ма¬нии. Власти нуж¬ны день¬ги, а промышленность, после отъезда немцев и русских, работать перестала).
Как-то ко мне в ка¬би¬нет Тать¬я¬на вве¬ла сим¬па¬тич¬но¬го, улыб¬чи¬во¬го мо¬ло¬до¬го ка¬за¬ха, Айтд¬жа¬на. (А.М. Аб¬ду¬ли¬на, те¬перь ви¬це-пре¬зи¬ден¬та АН Ка¬зах¬ста¬на, то¬гда - со¬ис¬ка¬те¬ля на¬шей по¬мо¬щи в под¬го¬тов¬ке кандидатской дис¬сер¬та¬ции).
-Это со¬труд¬ник Бо¬ру¬кае¬ва. Ра¬ма¬зан Ас¬лан¬бе¬ко¬вич в ма¬ши¬не, пер¬вый раз ждет те¬бя-
ти¬хо, мно¬го¬зна¬чи¬тель¬но, ска¬за¬ла она. - Вто¬рой его при¬езд мо¬гу встре¬тить я, но сей¬час - бро¬сай все, иди, он сам не вый¬дет из ма¬ши¬ны.
Я от¬крыл двер¬цу, при¬вет¬ст¬во¬вал его и он во¬шел в гео¬лот¬дел по¬слу¬шать Тать¬я¬нин док¬лад о до¬раз¬вед¬ке. Че¬рез два¬дцать лет, на Са¬ха¬лин¬ском ме¬тал¬ло¬ге¬ни¬че¬ском со¬ве¬ща¬нии в гос¬ти¬ни¬це мы жи¬ли в од¬ном но¬ме¬ре с его млад¬шим бра¬том, Чер¬ме¬ном, ака¬де¬ми¬ком Даль¬не¬во¬сточ¬но¬го от¬де¬ле¬ния АН СССР. Млад¬ший Бо¬ру¬ка¬ев, строй¬ный, ско¬рей ша¬тен, чем брю¬нет, но чер¬ты сход¬ст¬ва лица и го¬ло¬са не¬со¬мнен¬ны. Схо¬ден вы¬со¬кий ав¬то¬ри¬тет и эру¬ди¬ция.
От¬кры¬тое Р.А. Бо¬ру¬кае¬вым Боз¬ще¬куль¬ское мед¬но-мо¬либ¬де¬но¬вое с ко¬баль¬том, ме¬сто¬ро¬ж¬де¬ние в пор¬фи¬ри¬тах сред¬не¬го кем¬брия, име¬ло ми¬ни¬маль¬ную, мес¬та¬ми ну¬ле¬вую вскры¬шу окис¬лен¬ных руд, за¬ле¬гаю¬щих в ви¬де го¬ри¬зон¬таль¬ных линз в ко¬ре вы¬вет¬ри¬ва¬ния. Ко¬гда раз¬вед¬ка пе¬ре¬шла на бо¬лее глу¬бо¬кие го¬ри¬зон¬ты, ни¬же зо¬ны вто¬рич¬но¬го суль¬фид¬но¬го обо¬га¬ще¬ния, в пер¬вич¬ные ру¬ды гео¬ло¬ги и здесь ста¬ли увя¬зы¬вать ру¬ды по сква¬жи¬нам в го¬ри¬зон¬таль¬ные, став¬шие очень пре¬ры¬ви¬сты¬ми, лин¬зы. Мы с Та¬ней ре¬ши¬ли про¬ве¬рить ва¬ри¬ант кру¬то¬го па¬де¬ния об¬на¬ру¬жен¬ной ею сред¬не¬кем¬брий¬ской ко¬ры вы¬вет¬ри¬ва¬ния и пер¬вич¬ных руд. Уда¬лось про¬бу¬рить для это¬го две глу¬бо¬ких сква¬жи¬ны. Ру¬ко¬во¬дству Управ¬ле¬ния и став¬ше¬му ака¬де¬ми¬ком Р.А. Бо¬ру¬кае¬ву, на¬ши по¬строе¬ния не по душе, как тре¬бую¬щие до¬раз¬вед¬ки ме¬сто¬ро¬ж¬де¬ния, на ко¬то¬ром бы¬ли уже под¬счи¬та¬ны за¬па¬сы руд по ка¬те¬го¬ри¬ям А2, В и С, про¬ве¬де¬ны ра¬бо¬ты по под¬го¬тов¬ке строи¬тель¬ст¬ва ком¬би¬на¬та, го¬ро¬да и на¬ча¬та ли¬к¬ви¬да¬ция Бо¬ще¬куль¬ской груп¬пы пар¬тий. Од¬но¬вре¬мен¬но с бу¬ре¬ни¬ем сква¬жин вы¬яс¬няю¬щих во¬про¬сы ВКЗ (Все¬со¬юз¬ной Ко¬мис¬сии по За¬па¬сам), мы за¬тея¬ли бу¬ре¬ние на пер¬спек¬ти¬ву. Ре¬зуль¬та¬та¬ми еговыс¬шее ру¬ко¬во¬дство Управ¬ле¬ния (после нас) ре¬ши¬ло пре¬неб¬речь.
Раз¬лад с Та¬ней - вы¬звал мой уезд и от¬каз от но¬вой ин¬тер¬пре¬та¬ции Боз¬ще¬куль¬ско¬го ме¬сто¬ро¬ж¬де¬ния, рас¬шиф¬ров¬ки рос¬сып¬но¬го рай¬она и по¬ка яв¬но не про¬мыш¬лен¬но¬го, же¬ле¬зо¬руд¬но¬го. Она вды¬ха¬ла ин¬те¬рес в ку¬чу про¬блем. Я бро¬сил все - без неё в жиз¬ни не бы¬ло ни¬че¬го ин¬те¬рес¬но¬го. Мы не по¬ня¬ли ни вза¬им¬ной цен¬но¬сти, ни цен¬но¬сти сво¬их тво¬ре¬ний. Они уш¬ли от нас - как и мы друг от дру¬га. В этой жиз¬ни...
В лич¬ном пла¬не не вни¬мал я под¬сказ¬ке судь¬бы. Ко¬гда муж Тать¬я¬ны вы¬звал её в Ал¬ма-Ату по яв¬но лож¬ной те¬ле¬грам¬ме, она ска¬за¬ла мне:” Ты не име¬ешь пра¬ва ло¬мать де¬тям жизнь. Я уез¬жаю”. На мо¬ем мо¬ск¬ви¬чен¬ке мы опо¬зда¬ли на по¬езд из-за не¬по¬го¬ды. 20 км. гряз¬ной до¬ро¬ги. При¬шлось но¬че¬вать в ма¬ши¬не, у стан¬ции. Го¬ря¬чая вол¬на про¬ка¬ти¬ла по те¬лу, но я страш¬но за¬мерз, ме¬ня тряс¬ло... Ук¬рыл Та¬ню¬шу на¬кид¬кой, скло¬нил¬ся над ней в са¬ло¬не, пре¬вра¬щен¬ном в кро¬вать.
-Род¬ная! --про¬шеп¬тал в сгу¬щаю¬щей¬ся тем¬но¬те.
 — Нет, толь¬ко не смей пре¬тен¬до¬вать на бли¬зость!.
И от¬ве¬ла мою дро¬жа¬щую ру¬ку то¬гда еще мо¬гу¬че¬го спорт¬сме¬на по¬лу¬тя¬же¬ло¬го ве¬са. И я под¬чи¬нил¬ся! Не схва¬тил ее, не от¬ка¬зал¬ся от это¬го про¬кля¬то¬го по¬ез¬да, не увез ее об¬рат¬но в Бо¬зще¬куль, что¬бы уе¬хать вме¬сте еще до воз¬вра¬ще¬ния Зои с ку¬рор¬та! По¬бе¬дил под¬лый “сов¬ко¬вый” праг¬ма¬тизм: у ме¬ня не бы¬ло ни ко¬пей¬ки де¬нег, и ехать ку¬да-то по¬лу¬раз¬де¬тым, но с лю¬би¬мым че¬ло¬ве¬ком, бро¬сить ра¬бо¬ту (а за это под ско¬рый суд, да¬ле¬ко не убе¬жишь) и де¬тей на со¬се¬дей - я не ре¬шил¬ся сам, а не из-за то¬го, что она за¬пре¬ти¬ла мне. Она ве¬ли¬ко¬душ¬но взя¬ла на се¬бя тя¬жесть судь¬бо¬нос¬но¬го ре¬ше¬ния. Вре¬мя бы¬ло уже хру¬щев¬ское, осень 1958 го¬да. Я да¬же в пар¬тию всту¬пил, пря¬мо на¬пи¬сав в за¬яв¬ле¬нии, что цель всту¬п¬ле¬ния - улуч¬шить со¬став сво¬ей парт¬ор¬га¬ни¬за¬ции. Тать¬я¬на - ре¬ко¬мен¬да¬тор. Но пар¬тий¬ность ме¬ша¬ла сво¬бод¬но¬му ухо¬ду с ра¬бо¬ты на¬чаль¬ни¬ка груп¬пы пар¬тий.
В прин¬ци¬пе, уже мож¬но бы¬ло уво¬лить¬ся и на¬нять¬ся на дру¬гую ра¬бо¬ту, но во¬ло¬ки¬ты - на не¬сколь¬ко ме¬ся¬цев, раз¬вод¬ная про¬це¬ду¬ра с объ¬яв¬ле¬ни¬ем в га¬зе¬те, мно¬го¬крат¬ны¬ми су¬да¬ми...
Па¬рень лю¬бит де¬вуш¬ку кра¬си¬вую, отец лю¬бит дочь по¬слуш¬ную, брат се¬ст¬ру - бо¬га¬тую, муж же¬ну - здо¬ро¬вую, а сын мать - вся¬кую. “По хо¬ро¬шу мил иль по ми¬лу хо¬рош? В сво¬ем-то соз¬на¬нье по¬рою най¬дешь - пу¬чи¬ну” (Л.Е.) За что лю¬бит муж¬чи¬на воз¬люб¬лен¬ную, ска¬зать труд¬но, но при¬ня¬тое на¬ро¬дом “не по хо¬ро¬шу мил, а по ми¬лу хо¬рош” объ¬яс¬ня¬ет все. Лю¬бовь зла, по¬лю¬бишь и коз¬ла...А по¬лю¬бив - как за¬бу¬дешь?
Ут¬ром при¬шел дру¬гой по¬езд, с ос¬та¬нов¬кой - ми¬ну¬та. Тать¬я¬ни¬ны гла¬за че¬рез стек¬ло две¬ри ва¬го¬на. Она смот¬рит и ни жес¬том, ни гу¬ба¬ми ни¬че¬го не под¬ска¬зы¬ва¬ет, а я с тру¬дом от¬ди¬раю ру¬ки от по¬руч¬ней уже на хо¬ду по¬ез¬да, уво¬зя¬ще¬го мою Тать¬я¬ну, еще не став¬шую чу¬жой. Глу¬бо¬чай¬шая ар¬мян¬ская грусть в бар¬ха¬те глаз ос¬та¬лась веч¬ным уп¬ре¬ком мне в не¬ра¬зум¬но¬сти, тру¬со¬сти ре¬ше¬ний. Не сра¬зу я по¬нял, но позд¬но: раз¬ве мог¬ла она взять на се¬бя груз раз¬ва¬ла мо¬ей се¬мьи? Это дол¬жен был ре¬шить я, в край¬нем слу¬чае, по¬ехав вме¬сте с ней. Не по¬нял древ¬ней муд¬ро¬сти сво¬ей под¬ру¬ги. Стру¬сил, не вер¬нул¬ся с ней, хо¬тя на по¬езд опо¬зда¬ли. Надеялся, она вер¬нет¬ся от му¬жа...Раз¬ве мож¬но за¬быть на¬стоя¬щую лю¬бовь...
Се¬мья на¬ша с Зо¬ей все рав¬но рас¬па¬лась: она еще до при¬ез¬да Тать¬я¬ны рев¬но¬ва¬ла ко всем сим¬па¬тич¬ным со¬труд¬ни¬цам. В на¬ро¬де го¬во¬рят: “Свек¬ров¬ка б... сно¬хе не ве¬рит“. Соз¬да¬вая ми¬не¬ра¬ло¬ги¬че¬скую ла¬бо¬ра¬то¬рию не обой¬дешь¬ся без мо¬ло¬дых жен¬щин и де¬ву¬шек.
 - По¬че¬му ты мно¬го го¬во¬ришь с дев¬чон¬ка¬ми, объ¬яс¬ня¬ешь им, а мне при¬хо¬дит¬ся уз¬на¬вать все от них. Ты со мной и ми¬ну¬ты го¬во¬рить не хо¬чешь, те¬бе все не¬ко¬гда.
Го¬во¬рить же о том, что мно¬го раз рас¬ска¬зы¬вал при под¬го¬тов¬ке к эк¬за¬ме¬нам, на¬дое¬ло, ее от¬каз от де¬ло¬во¬го мыш¬ле¬ния - уг¬не¬тал. Я ви¬дел: в за¬пу¬тан¬ных во¬про¬сах чу¬жих се¬мей¬ных жиз¬ней она ко¬па¬лась с удо¬воль¬ст¬ви¬ем! От ра¬бо¬ты ук¬ло¬ня¬лась, уез¬жая за дво¬их на ку¬рор¬ты. Де¬ти при¬вык¬ли, что все луч¬шее - ма¬ме. Это вос¬пи¬ты¬ва¬ло их до¬б¬ры¬ми, но её то ба¬ло¬ва¬ло!
На ра¬бо¬те я поль¬зо¬вал¬ся аб¬со¬лют¬ным ав¬то¬ри¬те¬том и ред¬ко встре¬чал воз¬ра¬же¬ния, ко¬то¬рые не¬мед¬лен¬но об¬су¬ж¬дал, при¬хо¬дя к со¬гла¬сию. Нель¬зя бы¬ло да¬же по¬шу¬тить не¬точ¬но: лю¬бое сло¬во при¬ни¬ма¬лось как при¬каз. Иное де¬ло - до¬ма. Зоя по¬сле опе¬ра¬ции печени час¬то при¬ба¬ли¬ва¬ла, ло¬жи¬лась и по ме¬ло¬чам да¬ва¬ла хо¬зяй¬ст¬вен¬ные по¬ру¬че¬ния. Де¬лал я, ес¬те¬ст¬вен¬но, не со¬всем так, как хо¬те¬ла бы она. По¬то¬му “ле¬жа¬чие” вы¬го¬во¬ры, при¬чи¬та¬ния из по¬сте¬ли, ме¬ло¬чи. Это зли¬ло, но раз¬дра¬же¬ние не ка¬са¬лось об¬слу¬жи¬ва¬ния ее как боль¬ной. В боль¬ни¬це у Под¬зо¬ло¬ва, во-время операции её, я про¬шел хо¬ро¬шую прак¬ти¬ку и “мед¬бра¬том” стал ква¬ли¬фи¬ци¬ро¬ван¬ным. Уколы делал мастерски. Ее за¬ме¬ча¬ния раз¬дра¬жа¬ли. Воз¬мож¬но, они бы¬ли рев¬но¬ст¬ной ме¬стью од¬но¬каш¬ни¬ку. Один ин¬сти¬тут кон¬ча¬ли, а ав¬то¬ри¬тет на ра¬бо¬те - рез¬ко раз¬лич¬ный. Дол¬го я спо¬кой¬но от¬но¬сил¬ся к та¬кой до¬маш¬ней дик¬та¬ту¬ре. Но по¬сте¬пен¬но она ста¬ла не¬в¬по¬пад вме¬ши¬вать¬ся в слу¬жеб¬ные де¬ла. Да и на ку¬рор¬тах, осо¬бен¬но по¬сле опе¬ра¬ции, не те¬ря¬ла вре¬ме¬ни, су¬дя по при¬хо¬дя¬щим пись¬мам... От¬чу¬ж¬де¬ние строи¬ло сте¬ну не¬при¬ятия. Сек¬су¬аль¬ная жизнь пре¬вра¬ти¬лась в по¬стель¬ную гим¬на¬сти¬ку. Се¬мьи прак¬ти¬че¬ски не ста¬ло. При чем здесь тре¬тий? Раз¬лад ко¬гда-то друж¬ной се¬мьи на¬чал¬ся с то¬го, что нам ста¬ло не о чем го¬во¬рить, раз¬го¬во¬ры - в тя¬гость. Как яс¬но к ста¬рос¬ти, “Вна¬ча¬ле бы¬ло сло¬во”. А ес¬ли оно ис¬чез¬ло?...
На¬чав оформ¬лять раз¬вод че¬рез ку¬чу су¬дов, из Рос¬сии я съез¬дил в Ал¬ма-Ату, под¬сте¬рег Тать¬я¬ну на поч¬те.
-Та¬ню¬ша!
Не удо¬стои¬ла взгля¬дом, от¬вер¬ну¬лась и бы¬ст¬ро вы¬шла. Я за¬слу¬жил мо¬раль¬ную по¬ще¬чи¬ну, по¬лу¬чил её и вер¬нул¬ся в Яков¬ле¬во (под Бел¬го¬ро¬дом), ку¬да пе¬ре¬вел¬ся из Бо¬ще¬ку¬ля. На крик ду¬ши в пись¬мах она не от¬ве¬ча¬ла. Все кон¬че¬но. Ос¬та¬лось за¬драть мор¬ду вверх и выть. Кро¬ме се¬бя не най¬дешь ви¬нов¬ных, а се¬бе - что, при¬ду¬мы¬вать каз¬ни, бро¬сать¬ся под по¬езд, под все¬об¬щее осу¬ж¬де¬ние? Ста¬ло яс¬но - сви¬дим¬ся толь¬ко на том све¬те.Но гля¬дя на ар¬мян, я вспо¬ми¬наю гла¬за Тать¬я¬ны - ма¬ги¬че¬ски вле¬ку¬щие как “чер¬ная ды¬ра” фи¬зи¬ков, но до¬б¬рые. Они и после добавляли мне доброты.
 Судьба свела меня прошагать по геологии и жизни все сближающимися дорогами 16 лет еще с одной Женщиной с большой буквы.
По¬сле гос¬эк¬за¬ме¬нов в МГУ и дек¬ре¬та, Та¬ма¬ра в 1965 го¬ду пе¬решла из ИГЕ¬Ма к нам, в ЛО¬ПИ АН, с по¬вы¬ше¬ни¬ем ок¬ла¬да до 98р, в мой от¬ряд на по¬ис¬ки ал¬ма¬зов на Рус¬ской плат¬фор¬ме в Во¬ро¬неж¬ской об¬лас¬ти и на Се¬вер¬ном Ти¬ма¬не. У нее ос¬та¬лась связь с МГУ и ИГЕМом, тя¬го¬те¬ние к под¬поль¬ным ху¬до¬же¬ст¬вен¬ным вы¬став¬кам, сам¬из¬да¬ту, дес¬си¬дент¬ст¬ву. Муж её ис¬сле¬до¬вал Кав¬каз. Ко¬гда сын их под¬рос, его ста¬ли ос¬тав¬лять с ба¬буш¬кой и она со¬гла¬си¬лась на по¬ле¬вые ра¬бо¬ты. По¬том, школь¬ни¬ком, мы бра¬ли его с со¬бой.
Хо¬ро¬шо зная лабораторию и обы¬чаи на¬уч¬ной сре¬ды Мо¬ск¬вы, Та¬ма¬ра - бы¬ла для ме¬ня по¬дар¬ком судь¬бы. Она при¬ня¬ла, что ис¬кать пер¬во¬ис¬точ¬ник - по содержанию знаковых минералов в тя¬же¬лой фрак¬ции от¬ло¬же¬ний, а не в осходном объеме целика и мы ста¬ли еди¬но¬мыш¬лен¬ни¬ка¬ми. Это - не преувеличение, что мы с ней вдвоем смогли противостоять свертыванию работ по алмазам на Русской платформе, когда успехи якутян вызвали желание Министерства геологии сосредоточить все финансы только туда. Вскоре это привело к удаче Архангелогородцев, которых мы учили работать. Но вначале хорошие признаки были только у нас и нам на разных уровнях приходилось доказывать перспективность Русской платформы. Полуобидные намеки, что мол это только Алексеевский находит здесь пиропы, они с Николаевой дружат с Сарсадских, их у неё много…
На Щучь¬ем я уло¬жил на¬ше иму¬ще¬ст¬во и тро¬нул¬ся в на¬дув¬ной трех¬со¬тке по те¬че¬нию. Пред¬стоя¬ло раз¬гру¬жать ве¬щи для пе¬ре¬но¬са в рай¬оне во¬до¬па¬да, по¬это¬му их не увя¬зал, при¬чаль¬ный ко¬нец, сви¬тый в коль¬цо - свер¬ху. Тамар пошла маршрутом по борту долины. Ру¬чей шу¬мел, и кри¬ка её бы¬ло не слы¬хать, но бо¬ко¬вым зре¬ни¬ем я за¬ме¬тил: со все¬го ду¬ху не¬сет¬ся на¬ис¬ко¬сок по скло¬ну, пы¬та¬ясь опе¬ре¬дить лод¬ку. Свер¬ху уви¬де¬ла, что мощ¬ное по¬сле до¬ж¬дя те¬че¬ние, вы¬не¬сло ме¬ня на пря¬мой уча¬сток пе¬ред во¬до¬па¬дом,“тру¬бу”. По¬няв это, я стал сум¬ку с кар¬та¬ми, фо¬то¬ап¬па¬рат и би¬нокль за¬тал¬ки¬вать под си¬де¬ние, ме¬ж¬ду бор¬то¬вой сек¬ци¬ей и дном, что¬бы ко¬гда удар о ка¬мень внизу водопада пе¬ре¬вер¬нет лод¬ку, наи¬бо¬лее цен¬ные ве¬щи за¬стря¬ли бы внут¬ри, по¬ка бал¬ло¬ны бу¬дут те¬рять воз¬дух от раз¬ры¬ва. До¬бе¬жав до бе¬ре¬га, Та¬мар крик¬ну¬ла: “Чал¬ку!”. Ре¬ак¬ция на её ко¬ман¬ду - мгно¬вен¬ная. Бро¬сок и ко¬нец ка¬про¬но¬во¬го ка¬на¬ти¬ка у нее в ру¬ках. А я про¬нес¬ся ми¬мо. Пра¬вая ру¬ка ее на уров¬не поя¬са и она сде¬ла¬ла пи¬ру¬эт, дру¬гой. С ужа¬сом я уви¬дел, что она об¬мо¬та¬ла се¬бя, ос¬та¬ва¬лась сво¬бод¬ной толь¬ко ле¬вая ру¬ка... У ме¬ня в моз¬гу кар¬ти¬на: сей¬час лод¬ка свои¬ми дву¬мя цент¬не¬ра¬ми сдер¬нет ее в во¬ду и мы оба вле¬тим в во¬до¬пад. Я в лод¬ке, она свя¬зан¬ная на бук¬си¬ре за мной. Вы¬плыть там, в хо¬лод¬ной во¬де, да¬же ес¬ли па¬дая мы ни¬че¬го не сло¬ма¬ем се¬бе, ве¬ро¬ят¬ность не¬боль¬шая. У нее ну¬ле¬вая... Бог спас обо¬их. Я удач¬но опе¬ре¬дил ры¬вок лод¬ки, прыг¬нув не¬мно¬го по те¬че¬нию, но к про¬ти¬во¬по¬лож¬но¬му бе¬ре¬гу, от¬толк¬нул ее на¬встре¬чу ТТ и по¬то¬ку. Её по¬ва¬ли¬ло, по¬ка¬ти¬ло по по¬ло¬го¬му ле¬во¬му бе¬ре¬гу, но об¬лег¬чен¬ная лод¬ка не утя¬ну¬ла Тамар в во¬ду, а по¬лу¬чив от ме¬ня им¬пульс, вы¬шла на от¬мель. Я ух¬ва¬тив¬шись за кус¬ты, вы¬плыл на пра¬вый бе¬рег и че¬рез пле¬чо с ра¬до¬стью уви¬дел ТТ на тра¬ве... Кус¬ты на пра¬вом¬ бе¬ре¬гу бы¬ли креп¬ки¬ми, вы¬брал¬ся. Вы¬ше пе¬ре¬пра¬вил¬ся на ле¬вый бе¬рег, об¬сох, по¬го¬да сол¬неч¬ная, при¬ро¬да ба¬ло¬ва¬ла нас. Для Та¬мар - риск смер¬тель¬ный, мне уг¬ро¬жа¬ла по¬те¬ря би¬нок¬ля и фо¬то¬ап¬па¬ра¬та, да суш¬ка ве¬щей. Если бы в струе падал на камень ногами, а не головой - то ничего страшного, я плавал и нырял хорошо, нас в детстве обучали…
Че¬рез год ТТ бу¬к¬валь¬но вы¬тя¬ну¬ла ме¬ня из гря¬зи, точ¬ней из “ня¬ши”. Это тон¬чай¬ший ил усть¬евой час¬ти речек с пе¬ре¬мен¬ным те¬че¬ни¬ем: при¬лив в устье за¬го¬ня¬ет мор¬скую во¬ду, вы¬са¬жи¬ваю¬щую кол¬лои¬ды из реч¬ной - очень вяз¬кие, воз¬мож¬но, це¬леб¬ные. Осо¬бен¬но мно¬го ня¬ши на за¬пад¬ном по¬бе¬ре¬жье Ка¬нин¬ско¬го по¬лу¬ост¬ро¬ва, се¬вер¬ней Шой¬ны. В от¬лив она сло¬ем с по¬л¬мет¬ра по¬кры¬ва¬ет по¬ло¬гий бе¬рег. Жи¬те¬ли Во¬лон¬ги рас¬ска¬зы¬ва¬ли, что у них не¬сколь¬ко ко¬ров за¬стря¬ли в ямах с ня¬шей и при¬ли¬вом бы¬ли уто¬п¬ле¬ны. В Шой¬не ко¬ро¬вы к се¬ве¬ру не хо¬дят, ме¬ша¬ет гор¬ло за¬ли¬ва, и там та¬ко¬го не бы¬ло. Мо¬гу¬чие ло¬си ня¬ши не бо¬ят¬ся, у них хва¬та¬ет си¬лы вы¬тя¬нуть но¬ги из лип¬кой гря¬зи. На мо¬их гла¬зах лось фор¬си¬ро¬вал ня¬шу в Вась¬ки¬ной гу¬бе. По брю¬хо шел как вез¬де¬ход! Че¬ло¬век справ¬ля¬ет¬ся лег¬ко с глу¬би¬ной до по¬ло¬ви¬ны икр. Бе¬да в том, что на по¬ло¬гом бе¬ре¬гу об¬ра¬зу¬ют¬ся про¬мои¬ны с кру¬ты¬ми бе¬ре¬га¬ми, глу¬би¬ной до мет¬ра, за¬мас¬ки¬ро¬ван¬ные ня¬шей. Без дос¬ки или пал¬ки не вы¬брать¬ся, пы¬таю¬щий¬ся по¬мочь - ска¬ты¬ва¬ет¬ся ря¬дом и как му¬хи на ли¬пуч¬ке, при¬ли¬ва бу¬дут ждать оба. В мак¬си¬мум - мо¬ре до трех мет¬ров, смерть га¬ран¬ти¬ро¬ва¬на: во¬да Ба¬рен¬це¬ва мо¬ря до 10 гра¬ду¬сов. Час, да¬же в оде¬ж¬де.
Пе¬ре¬се¬кая ши¬ро¬кую “лай¬ду”(осушающийся в отлив лиман) мы обыч¬ным по¬ряд¬ком (ТТ по мо¬им сле¬дам, два ша¬га сза¬ди), долж¬ны бы¬ли прой¬ти пол¬то¬ра ки¬ло¬мет¬ра (в об¬ход, бе¬ре¬гом, семь). Строй дви¬же¬ния - муж¬чи¬на впе¬ре¬ди, жен¬щи¬на сза¬ди ра¬цио¬на¬лен в при¬ро¬до¬опас¬ных мес¬тах. В Ка¬ра¬ган¬де вай¬на¬хи хо¬ди¬ли так же: ста¬рик с пал¬кой (мо¬ло¬дые муж¬чи¬ны на фрон¬те или в кар¬ла¬ге) впе¬ре¬ди, его же¬на с по¬кла¬жей за спи¬ной - два ша¬га сза¬ди. Буд¬то еже¬се¬кунд¬но мог на¬пасть зверь или враг и муж¬чи¬на име¬ет сво¬бод¬ны¬ми ру¬ки, а са¬мое цен¬ное для се¬мьи же¬на мог¬ла бы сбе¬речь от схват¬ки. Та¬кое по¬строе¬ние го¬ро¬жа¬не счи¬та¬ют уни¬жаю¬щим жен¬щи¬ну, что в кор¬не оши¬боч¬но. У вай¬на¬хов род¬ст¬вен¬ни¬ки же¬ны по¬чи¬та¬ют¬ся в се¬мье му¬жа, от них тер¬пят уп¬ре¬ки, про¬ща¬ют гру¬бость, да¬же мо¬ло¬дым. Я слы¬шал кри¬ти¬че¬ские за¬ме¬ча¬ния че¬чен¬цев в ад¬рес Джо¬ха¬ра Ду¬дае¬ва, до¬пус¬каю¬ще¬го брань по ад¬ре¬су рус¬ских, что ему, как рус¬ско¬му зя¬тю, не по¬ла¬га¬лось! До та¬ко¬го ува¬же¬ния жен¬щин дру¬гие рос¬сия¬не не до¬рос¬ли и счи¬та¬ют её ди¬ко¬стью. Джо¬хар же бра¬нил¬ся по де¬лу, как рус¬ский ге¬не¬рал, а не че¬че¬нец. Од¬на¬ко мно¬гим ста¬ри¬кам это не нра¬ви¬лось...
В “по¬ле”, ес¬ли мы с ТТ шли по ме¬ст¬но¬сти впер¬вые - она сза¬ди на¬деж¬но страху¬ет ме¬ня. Про¬шли ми¬мо плав¬ни¬ка, в рас¬че¬те встре¬тить бо¬лее лег¬кие пал¬ки, но ошиб¬лись, не бы¬ло ни¬че¬го. При¬мер¬но по¬сре¬ди пу¬ти, уже в кон¬це вре¬ме¬ни от¬ли¬ва, я вне¬зап¬но про¬ва¬лил¬ся поч¬ти до па¬ха. Вы¬ход - то¬пить рюк¬зак и по не¬му вы¬ле¬зать. По¬те¬ря рюк¬за¬ка в мно¬го¬днев¬ном мар¬шру¬те - тра¬ге¬дия. Мы счи¬та¬ли, что у Та¬мар не¬важ¬ное серд¬це, и я про¬сил ее не очень то¬ро¬пясь, вер¬нуть¬ся след в след к ви¬ден¬ным дос¬кам. Это око¬ло ча¬са в оба кон¬ца, мож¬но ус¬петь до под¬хо¬да боль¬шой во¬ды. Без рюк¬за¬ка бы¬ло бы бы¬ст¬рей, но ос¬та¬вить свой мне, при¬кле¬ен¬но¬му, мож¬но по¬те¬рять и его. Ос¬тать¬ся без ве¬щей в мар¬шру¬те, в осен¬нем За¬по¬ля¬рье - риск чрез¬вы¬чай¬ный. Начавшийся прилив подал голос.Та¬мар мол¬ча по¬шла к дос¬кам, на ско¬ро¬сти за гра¬нью до¬пус¬ти¬мой. Это бы¬ло од¬но из тя¬же¬лей¬ших ожи¬да¬ний в мо¬ей жиз¬ни, страш¬но уни¬зи¬тель¬ное, по¬сколь¬ку я мог толь¬ко на¬блю¬дать как близ¬кий мне че¬ло¬век бу¬к¬валь¬но сжи¬га¬ет се¬бя на мо¬их гла¬зах. Уход об¬го¬няю¬ще¬го лыж¬ни¬ка на со¬рев¬но¬ва¬ни¬ях - час¬тич¬ная мо¬дель та¬кой си¬туа¬ции. По¬ло¬же¬ние от¬ча¬ян¬но¬го бес¬си¬лия, че¬рез два де¬сят¬ка лет, бы¬ло мне рас¬ска¬за¬но ар¬мя¬ни¬ном из Бер¬дад¬зо¬ра. В “про¬вер¬ку пас¬пор¬тов” азер¬бай¬джан¬ские омо¬нов¬цы за¬ко¬ва¬ли его и ста¬ли ско¬пом на¬си¬ло¬вать же¬ну ря¬дом с ним. По¬том рас¬тя¬ну¬ли за но¬ги и юную доч¬ку. Го¬лая же¬на оч¬ну¬лась, кри¬чит: “Зве¬ри, ма¬ло вам что вы со мной сде¬ла¬ли, ос¬тавь¬те хоть ее!” Рас¬сказ¬чик в это вре¬мя бил¬ся го¬ло¬вой, пы¬та¬ясь уме¬реть, что бы не ви¬деть сво¬его бес¬силь¬но¬го по¬зо¬ра. Его от¬вез¬ли в Шу¬шин¬скую тюрь¬му, а че¬рез не¬сколь¬ко дней, по¬лу¬тру¬пом вы¬бро¬си¬ли на ар¬мян¬ской гра¬ни¬це. По¬сле боль¬ни¬цы, он ехал ря¬дом со мной ав¬то¬бу¬сом Ере¬ван-Го¬рис. О судь¬бе же¬ны и до¬че¬ри не ска¬зал ни¬че¬го... Мое со¬стоя¬ние у Шой¬ны бы¬ло мно¬го луч¬ше: я про¬сто ждал за¬то¬п¬ле¬ния и мо¬лил у Бо¬га си¬лы для ТТ бла¬го¬по¬луч¬но вер¬нуть¬ся. Ус¬пе¬ла. Но¬че¬ва¬ли мы на кро¬хот¬ном ост¬ров¬ке, ку¬да нас за¬гнал на¬сту¬пив¬ший при¬лив. Бы¬ли сча¬ст¬ли¬вы без пре¬де¬ла: оба су¬хие, у ма¬лень¬ко¬го кос¬тер¬ка, в па¬ла¬точ¬ке. Пе¬ре¬жи¬тый ужас со¬еди¬нил нас (то¬гда еще не офи¬ци¬аль¬но) до смер¬ти. Её.
Де¬сять лет спус¬тя я не смог спа¬сти ТТ от ра¬ка. Он подкрался неожиданно. Но ребенок за 12 лет учу¬ял неладное луч¬ше док¬то¬ров “Мам¬ма¬цен¬тра”, за пол¬го¬да до ди¬аг¬но¬сти¬ро¬ва¬ния не на¬шед¬ших уг¬ро¬зы при об¬сле¬до¬ва¬нии. Сы¬на, 14 лет назад, она вы¬карм¬ли¬ва¬ла ле¬вой грудью - пра¬вая, впоследствии заболевшая, ему не нра¬ви¬лась. Ко¬гда я до¬би¬вал¬ся по¬ме¬ще¬ния ТТ в боль¬ни¬цу на сроч¬ную опе¬ра¬цию че¬рез Рай¬здрав, по¬смот¬рев наши документы, историю болезни, Глав¬врач ска¬за¬ла:
-По¬да¬вай¬те в суд - Ва¬шу же¬ну пре¬ступ¬но уг¬ро¬би¬ли не¬вер¬ным ди¬аг¬но¬зом...
-Что мне тре¬бо¬вать с них - но¬вую же¬ну? Мне на¬до не по су¬дам тас¬кать¬ся, а до¬би¬вать¬ся ус¬пеш¬ной опе¬ра¬ции ее. За ка¬че¬ст¬вом ди¬аг¬но¬за - сле¬ди¬те са¬ми!
Се¬рия тра¬ги¬че¬ских сов¬па¬де¬ний так и не по¬зво¬ли¬ла за три го¬да дой¬ти до опе¬ра¬ции, не¬смот¬ря на по¬мощь се¬ст¬ры мо¬ей, вра¬ча, директора института -академика А.В.Сидоренко, до¬бить¬ся мес¬та в боль¬ни¬це до ис¬те¬че¬ния до¬пус¬ти¬мо¬го сро¬ка. Оче¬вид¬но - бы¬ла то во¬ля Все¬выш¬не¬го.
В ясном сознании она про¬си¬ла увез¬ти уми¬реть до¬ма, в долгожданной хорошей квартире. 16 ки¬сло¬род¬ных по¬ду¬шек со¬брал со всей боль¬ни¬цы (на ночь ки¬сло¬род¬ную ма¬ги¬ст¬раль от¬клю¬ча¬ют). Вра¬чи ска¬за¬ли, что ес¬ли до¬тя¬нет до ут¬ра, мож¬но от¬вез¬ти до¬мой, для че¬го шу¬рин при¬пас две ки¬сло¬род¬ные по¬душ¬ки. Ве¬че¬ром ТТ про¬сти¬лась с род¬ны¬ми и под¬ру¬гой Ирой, ко¬то¬рой од¬ной раз¬ре¬ша¬ла уха¬жи¬вать за со¬бой, на¬рав¬не со мной. В 12 но¬чи за¬пах её те¬ла с род¬но¬го, сме¬нил¬ся на не¬зна¬ко¬мый, тра¬вя¬ной, она впер¬вые по¬про¬си¬ла у ме¬ня morfin. Че¬рез че¬ты¬ре ча¬са во сне ста¬ла за¬ды¬хать¬ся. Ки¬сло¬род при¬вел в соз¬на¬ние. В шес¬том ча¬су ки¬сло¬род пе¬ре¬стал по¬мо¬гать, ды¬ха¬ние и серд¬це ос¬та¬но¬ви¬лись. Я сде¬лал по 1мл. labillin, cofein, мас¬саж серд¬ца и ды¬ха¬ние изо рта в рот. Серд¬це уда¬лось за¬пус¬тить. При¬шед¬ший де¬жур¬ный врач по¬про¬сил по¬вер¬нуть ее, ос¬мот¬реть. Она про¬шеп¬та¬ла мне: “У те¬бя ин¬фаркт, те¬бе нель¬зя под¬ни¬мать ме¬ня. И за¬ме¬ни на¬зва¬ние кни¬ги (в 1980 го¬ду мы окон¬чи¬ли кни¬гу об ал¬ма¬зо¬но¬нос¬но¬сти Се¬вер¬но¬го Ти¬ма¬на, так и не уви¬дев¬шую свет), ина¬че ГЛАВ¬ЛИТ опять не про¬пус¬тит” Ин¬фаркт у ме¬ня был три го¬да до то¬го, в на¬ча¬ле ее бо¬лез¬ни, но она упор¬но счи¬та¬ла ме¬ня бо¬лее боль¬ным, чем бы¬ла са¬ма.
В пер¬вый же по¬ле¬вой се¬зон, ко¬гда она со страш¬ным ди¬аг¬но¬зом ос¬та¬лась в Мо¬ск¬ве, я с дву¬мя со¬труд¬ни¬ца¬ми на¬ше¬го ин¬сти¬ту¬та и сту¬ден¬том вы¬ехал на по¬ле¬вые ра¬бо¬ты по Ко¬туй¬ка¬ну и Ко¬тую (Ана¬бар¬ский щит) и с ужа¬сом об¬на¬ру¬жил, что без нее ра¬бо¬тать не смо¬гу. Дру¬гих на¬до очень мно¬го¬му обу¬чать, как по ме¬ло¬чам, так и по су¬ти ра¬бот, не го¬во¬ря уж о си¬туа¬ци¬ях, ко¬гда ре¬ак¬ция тре¬бу¬ет¬ся мгно¬вен¬ная - на пе¬ре¬ка¬тах, во¬до¬па¬дах, в ска¬лах. А тут еще те¬ле¬грам¬ма от нее, что Е.И Гур¬вич, у ко¬то¬ро¬го я по при¬ез¬де дол¬жен был за¬щи¬щать дис¬сер¬та¬цию не¬ожи¬дан¬но умер. Три го¬да пе¬ред этим, мой тех¬ни¬ку¬мов¬ский пре¬по¬да¬ва¬тель, за¬тем про¬фес¬сор на¬ше¬го ин¬ти¬ту¬та, а по¬том глав¬ный гео¬лог Ка¬ра¬ган¬дин¬ско¬го Гео¬ло¬го¬управ¬ле¬ния, в ко¬то¬ром я ра¬бо¬тал по¬сле ин¬сти¬ту¬та, Б.А Тю¬рин - встре¬тил ме¬ня с ТТ в ВИМ¬Се. Уди¬вил¬ся, что я не толь¬ко док¬тор¬ску¬кю - кан¬ди¬дат¬скую не за¬щи¬тил и пред¬ло¬жил осе¬нью со¬ста¬вить док¬лад по от¬че¬там у не¬го в ла¬бо¬ра¬то¬рии как за¬щи¬ту. А ле¬том погиб. Смерть Гур¬ви¬ча я вос¬при¬нял как ху¬дое зна¬ме¬ние. Вто¬рая осеч¬ка. Че¬рез три дня с по¬доз¬ре¬ни¬ем на от¬рав¬ле¬ние или ин¬фаркт уго¬дил в боль¬ни¬цу Ха¬тан¬ги. По при¬ез¬де в Мо¬ск¬ву, по¬сле про¬фос¬мот¬ра ме¬ня, ходячего, на¬силь¬но увез¬ли в боль¬ни¬цу, в реа¬ни¬ма¬ци¬он¬ное от¬де¬ле¬ние: транс¬му¬раль¬ный об¬шир¬ный ин¬фаркт. А ТТ мы ни¬как не мо¬жем по¬мес¬тить на ле¬че¬ние... Она упор¬но счи¬та¬ла, что ле¬чить на¬до ме¬ня, а не её. Наших зарплат на двоих сильно нехватало…
По¬сле вто¬рой ос¬та¬нов¬ки за¬пус¬тить её дахание не уда¬лась. Мас¬саж серд¬ца и ис¬кус¬ст¬вен¬ное ды¬ха¬ние изо рта в рот я без¬ус¬пеш¬но де¬лал еще дво¬им. При Та¬мар - так и умер¬ше¬му от¬цу её, а - в пла¬ва¬тель¬ном бас¬сей¬не, упав¬ше¬му по вы¬хо¬де из мо¬еч¬ной какому-то кавказцу. Не ка¬ж¬до¬му и не все¬гда Все¬выш¬ний да¬ет си¬лу спа¬сти че¬ло¬ве¬ка. Не по¬лу¬чи¬лось и у ме¬ня за¬пус¬тить Та¬ма¬ри¬но серд¬це во вто¬рой раз - я, сбил¬ся с так¬та и ко¬гда стал вы¬ды¬хать ей в рот - вме¬сто под¬ня¬тия гру¬ди ста¬ла на¬ду¬вать¬ся шея...Я в ужа¬се по¬смот¬рел на вра¬ча. Он от¬вел мое пле¬чо.
- Все кон¬че¬но.
По вра¬чеб¬но¬му твер¬до и спо¬кой¬но до без¬раз¬ли¬чия.
-- Adrenalin в сер¬деч¬ную мыш¬цу! - мо¬лил я, не пы¬та¬ясь сде¬лать это сво¬ей ко¬рот¬кой иг¬лой. А длин¬ной у ме¬ня не бы¬ло.
 - Не по¬мо¬жет - ти¬хо от¬ве¬тил он.
Мысль, что я от¬нял у нее по¬след¬ние се¬кун¬ды жиз¬ни не по¬ки¬да¬ет ме¬ня. За то и воз¬мез¬дие - ес¬те¬ст¬вен¬но, за¬слу¬жен¬но. Три ча¬са до ут¬рен¬не¬го об¬хо¬да я си¬дел у ос¬ты¬ваю¬щей под¬ру¬ги - без мыс¬лей, без мо¬литв, в жи¬вот¬ном от¬чая¬нии. Та¬мар унес¬ла на тот свет по¬ло¬ви¬ну на¬ших со¬вме¬ст¬ных зна¬ний, а при¬вык¬нув за де¬сять лет не¬пре¬рыв¬но¬го об¬ще¬ния с ней ду¬мать и ра¬бо¬тать в ре¬жи¬ме диа¬ло¬га, я по¬нял, что уне¬се¬на и по¬ло¬ви¬на мое¬го мыс¬ли¬тель¬но¬го ап¬па¬ра¬та. Не сра¬зу я ото¬шел от со¬стоя¬ния по¬ло¬ум¬но¬го (без по¬ло¬ви¬ны ума)... Ес¬ли ото¬шел за про¬шед¬шие 15 лет. Мы же 6 дней в не¬де¬лю по 24 ча¬са в су¬тки, один день - 18 ча¬сов и так 7 лет бы¬ли вме¬сте. Еще один год - раз¬лу¬чи¬лись на три ме¬ся¬ца по¬ле¬вых ра¬бот, и два с по¬ло¬ви¬ной го¬да боль¬ни¬ца раз¬лу¬ча¬ла нас на не¬сколь¬ко дней в ме¬сяц. Ка¬ж¬дый про¬жи¬тый день - по¬даро¬к. И это все ис¬чез¬ло.
У нас с ней тай¬ны бы¬ли об¬щие и раз¬га¬ды¬ва¬ли мы их со¬об¬ща, по тем вре¬ме¬нам, пе¬ре¬до¬вы¬ми (они и сей¬час не ус¬та¬ре¬ли) ме¬то¬да¬ми. Поль¬зу¬ясь свя¬зя¬ми од¬но¬каш¬ни¬ков и дру¬зей, по¬лу¬ча¬ли дос¬туп к мик¬ро¬рент¬ге¬на¬на¬ли¬за¬то¬ру “CAMECA” МS-46 и к БСЭВМ6 (ком¬пь¬ю¬тер раз¬ме¬ром с из¬буш¬ку), един¬ст¬вен¬но¬му в Мо¬ск¬ве. Пер¬со¬нал¬ки поя¬ви¬лись по¬сле ее смер¬ти. В по¬ле вдво¬ем до¬бы¬ва¬ли неоп¬ро¬вер¬жи¬мые сви¬де¬тель¬ст¬ва ал¬ма¬зо¬нос¬но¬сти Се¬ве¬ра Рус¬ской плат¬фор¬мы, скло¬нов Бал¬тий¬ско¬го щи¬та и на со¬ве¬ща¬ни¬ях про¬ти¬во¬стоя¬ли стрем¬ле¬нию ку¬ра¬то¬ров по ал¬ма¬зам в Мин¬гео, ин¬сти¬ту ЦНИГ¬РИ, обез¬де¬не¬жить ра¬бо¬ты в Ар¬хан¬гель¬ской об¬лас¬ти, со¬сре¬до¬то¬чив фи¬нан¬сы в Яку¬тии. В 1966 - 70 го¬дах толь¬ко нам со¬пут¬ст¬во¬вал ус¬пех в на¬ход¬ках спут¬ни¬ков ал¬ма¬за, пи¬ро¬пов и мно¬гие не¬до¬уме¬ва¬ли, по¬че¬му кро¬ме нас ни¬кто не на¬хо¬дит? Ни блеф ли, не мо¬шен¬ст¬во ли - ал¬ма¬зы на Рус¬ской плат¬фор¬ме? Но наши анализы в разных институтах - были неопровержимы...
Ко¬гда на нас сва¬лил¬ся рак мо¬лоч¬ной же¬ле¬зы - мы по¬ня¬ли это с опо¬зда¬ни¬ем - его смер¬тель¬ность бы¬ла уже не¬из¬беж¬ной. Всю ночь мы спо¬ри¬ли о даль¬ней¬шей со¬вме¬ст¬ной жиз¬ни. ТТ на¬стаи¬ва¬ла на сво¬ей изо¬ля¬ции, так как зна¬ла, что мои даль¬ние род¬ст¬вен¬ни¬ки, то¬же гео¬ло¬ги, из ГЕО¬ХИ, умер¬ли от ра¬ка за год по¬сле ди¬аг¬но¬сти¬ро¬ва¬ния. Она от ра¬ка мо¬лоч¬ной же¬ле¬зы, он пол¬го¬да спус¬тя, от ра¬ка лег¬ких. По¬счи¬тав рак за¬раз¬ным, мы ог¬ра¬ни¬чи¬ли кон¬так¬ты с род¬ны¬ми в пи¬та¬нии, об¬ще¬нии, но от¬да¬лить¬ся друг от дру¬га бы¬ло не¬воз¬мож¬но. Зная близ¬кий ко¬нец, она три го¬да тер¬пе¬ли¬во ле¬чи¬лась и ра¬бо¬та¬ла очень эф¬фек¬тив¬но. Мно¬гое уда¬ва¬лось. Но опо¬зда¬ние на опе¬ра¬цию ком¬пен¬си¬ро¬вать не уда¬лось. С Ана¬ба¬ра (пер¬вое по¬ле без ТТ) я при¬вез ин¬фаркт. Вый¬дя из боль¬ни¬цы уже не от¬хо¬дил от неё до по¬след¬ней се¬кун¬ды. Она жи¬ла на¬шей об¬щей ра¬бо¬той, не от¬де¬ляя се¬бя да¬же за чер¬той жиз¬ни, ку¬да за¬гля¬нув рань¬ше ме¬ня, вер¬ну¬лась опять моя, на чет¬верть ча¬са.
По¬те¬ря очень близ¬ко¬го че¬ло¬ве¬ка, как по¬те¬ря ре¬бен¬ка, страш¬но тя¬же¬ла. Выс¬шее про¬кля¬тие Кав¬ка¬за: “Чтоб ты по¬хо¬ро¬нил сво¬их де¬тей!” Зна¬чит: вой¬на или мор. Что мо¬жет быть гор¬ше? 25 лет я не мог ни о чем ду¬мать в го¬дов¬щи¬ны смер¬ти пер¬вен¬ца, Маш¬ки. Она сде¬ла¬ла ме¬ня че¬ло¬веч¬ней. Мо¬де¬ли¬ро¬ва¬ние этой бо¬ли - ко¬гда сель¬ский врач вы¬драл поч¬ти здо¬ро¬вый зуб с глу¬бо¬ким раз¬ре¬зом дес¬ны. Боль в дес¬не вско¬ре про¬шла, но тос¬ка в гру¬ди от по¬те¬ри че¬го-то очень нуж¬но¬го, ос¬та¬ва¬лась дол¬го. В гру¬ди ны¬ло. Так и в го¬дов¬щи¬ны смер¬ти доч¬ки. Мож¬но пред¬ста¬вить, как ны¬ло у бо¬ро¬да¬то¬го шо¬фе¬ра Ба¬лая¬на, ко¬то¬ро¬му азер¬бай¬джан¬цы вы¬дра¬ли здо¬ро¬вые зу¬бы (без нар¬ко¬за, плос¬ко¬губ¬ца¬ми!), или как вспо¬ми¬на¬ют ос¬тав¬шие¬ся жи¬вы¬ми сум¬га¬ит¬цы и ба¬кин¬цы, на гла¬зах ко¬то¬рых азе¬ро¬тур¬ки уби¬ва¬ли и на¬си¬ло¬ва¬ли род¬ных...
 Опе¬ра¬ци¬он¬ная боль да¬же за по¬лем обез¬бо¬ли¬ва¬ния со¬всем не то. Она про¬хо¬дит бы¬ст¬ро, без по¬след¬ст¬вий. Пом¬ню, во вре¬мя опе¬ра¬ции гры¬жи в ин¬сти¬ту¬те Виш¬нев¬ско¬го хи¬рург по¬про¬си¬ла по¬тер¬петь, по¬ка она про¬ко¬лет над¬ко¬ст¬ни¬цу - ост¬рая боль на мгно¬ве¬нье по¬му¬ти¬ла соз¬на¬ние, но уда¬лось мол¬ча не дер¬гать¬ся, толь¬ко вспо¬теть и ост¬ро¬та бы¬ст¬ро спа¬ла. Или дру¬гой раз, уже в Скли¬фе, де¬жур¬ный врач (С. Яки¬мов) для сроч¬ной от¬кач¬ки на¬со¬сом жид¬ко¬сти под плев¬рой, пря¬мо в по¬сле¬опе¬ра¬ци¬он¬ной па¬ла¬те, вста¬вил в грудь че¬рез над¬рез скаль¬пе¬лем труб¬ку тонь¬ше паль¬ца, дли¬ной пол-ар¬ши¬на. Боль ку¬да ме¬нее ост¬рая. Она при¬ту¬п¬ля¬ла ра¬зум и ско¬рей утом¬ля¬ла, чем при¬зы¬ва¬ла к ак¬тив¬но¬му не¬при¬ятию. На¬блю¬дав¬шие боль¬ные и де¬жу¬рив¬шая око¬ло млад¬шая дочь, смот¬ре¬ли за¬стыв¬ши¬ми гла¬за¬ми на ис¬ка¬жен¬ных мо¬ей бо¬лью ли¬цах-мас¬ках. Не столь¬ко от ка¬та¬ст¬ро¬фи¬че¬ской ус¬та¬ло¬сти и бо¬ли, сколь¬ко от же¬ла¬ния снять на¬пря¬же¬ние с ок¬ру¬жаю¬щих, я по¬про¬сил пре¬кра¬тить от¬кач¬ку, ска¬зав, что со¬гла¬сен уме¬реть с жидкостью. Но по¬сле про¬це¬ду¬ры все бы¬ст¬ро по¬шло на по¬прав¬ку. Ни¬ка¬кой до¬са¬ды.
Иное де¬ло - смерть ТТ. Это дол¬гая боль, ам¬пу¬та¬ция мое¬го ра¬зу¬ма, вос¬ста¬но¬вить его не¬воз¬мож¬но, про¬те¬зи¬ро¬вать то¬же, про¬сто, в сми¬ре¬нии го¬то¬вить¬ся сле¬до¬вать за ней... От¬чая¬ние. Ко¬му за¬глу¬шить его? Я пе¬ре¬стал бо¬ять¬ся смер¬ти, на том све¬те есть близ¬кий друг, мы оба бу¬дем ра¬ды встре¬че... Она про¬стит мне ми¬ну¬ты жиз¬ни от¬ня¬тые мной у нее.
Смерть - ве¬ли¬кое та¬ин¬ст¬во. Её при¬бли¬же¬ние лю¬ди не¬ред¬ко чув¬ст¬ву¬ют. В ка¬кой-то сте¬пе¬ни, со¬гла¬ша¬ют¬ся с ней. От¬да¬ют по¬след¬ние рас¬по¬ря¬же¬ния и с ми¬ром ухо¬дят. Так ТТ рас¬по¬ря¬ди¬лась уе¬хать из боль¬ни¬цы всем, кро¬ме ме¬ня:
-Ты, Ка¬эМ, все рав¬но не уй¬дешь, а ос¬таль¬ные пусть вы¬хо¬дят. Я всех про¬щаю, про¬шу и ме¬ня про¬стить. Хо¬ро¬шо, ес¬ли бы ты до¬тя¬нул ме¬ня до ут¬ра, хо¬чу до¬ма уме¬реть...
Не по¬лу¬чи¬лось. Умер¬ла на рас¬све¬те, за два ча¬са пе¬ред при¬хо¬дом вра¬чеб¬ной сме¬ны.
Хоронить поручила по указанию матери, в земле. Отпевали - она же православная.
 Тет¬ка ТТ, Ма¬рия Ива¬нов¬на, уми¬ра¬ла то¬же от ра¬ка и пе¬ред смер¬тью твер¬до по¬ру¬чи¬ла кре¬ми¬ро¬вать ее те¬ло. Раз¬до¬са¬до¬вав¬шись на рак, по¬жрав¬ший его.
 Чув¬ст¬ву¬ют смерть и жи¬вот¬ные, у ко¬то¬рых мы, лю¬ди, вы¬со¬ко¬мер¬но от¬би¬ра¬ем пра¬во мыс¬лить и пре¬ду¬га¬ды¬вать. Мы жи¬вем в час¬тич¬но ис¬кус¬ст¬вен¬ном ми¬ре соз¬дан¬ных на¬ми ве¬щей, ко¬то¬рый са¬ми же не очень приняли. А жи¬вот¬ные хо¬ро¬шо ос¬вои¬лись в ес¬те¬ст¬вен¬ном ми¬ре, на¬ми во мно¬гом за¬бы¬том. По¬то¬му час¬то не по¬ни¬ма¬ем ни язы¬ка это¬го ми¬ра, ни под¬ска¬зок жи¬вот¬ны¬ми, а свою не¬по¬нят¬ли¬вость пе¬ре¬ад¬ре¬со¬вы¬ва¬ем “брать¬ям мень¬шим”. Так о ка¬та¬ст¬ро¬фах, зем¬ле¬тря¬се¬ни¬ях - они нам под¬ска¬зы¬ва¬ют и да¬же ус¬пеш¬но. Про¬фес¬сор Е.Д. Шлы¬гин рас¬ска¬зы¬вал на лекции о со¬ба¬ке, ко¬то¬рая в Аш¬ха¬ба¬де (1948 год) за мгно¬ве¬нье пе¬ред толч¬ком, раз¬ру¬шив¬шим дом, схва¬ти¬ла мла¬ден¬ца хо¬зя¬ев и вы¬ско¬чи¬ла с ним в ок¬но. Ос¬таль¬ные по¬гиб¬ли. Ак¬са¬ка¬лы-пас¬ту¬хи пы¬та¬лись по по¬ве¬де¬нию жи¬вот¬ных пре¬ду¬пре¬дить гор¬ко¬мов¬цев Аш¬ха¬ба¬да о зем¬ле¬тря¬се¬нии - но не на¬шли по¬ни¬ма¬ния во¬ж¬дей. Последствия - утаенные сотни тысяч смертей .
Моя стар¬шая дочь при¬нес¬ла ко¬тен¬ка, ко¬гда млад¬шая хо¬ди¬ла в дет¬сад. Под¬рос¬шая “Силь¬ва” спа¬ла в по¬стель¬ке млад¬шей, но брать се¬бя на ру¬ки не по¬зво¬ля¬ла. За¬то, как со¬ба¬ка, храб¬ро бро¬са¬лась на за¬щи¬ту ма¬лень¬кой хо¬зяй¬ки, ес¬ли её за что-ни¬будь ру¬га¬ли взрос¬лые. Же¬ну мою да¬же боль¬но уку¬си¬ла, ко¬гда доч¬ка за¬пла¬ка¬ла по¬сле силь¬но¬го вы¬го¬во¬ра. А ко¬гда доч¬ка вы¬рос¬ла, и ста¬ла ругать за что-то свою доч¬ку, ста¬рая Силь¬ва до кро¬ви вце¬пи¬лась в но¬гу вы¬рос¬шей хо¬зай¬ке, за¬щи¬щая ма¬лыш¬ку. Сво¬их ко¬тят у нее не бы¬ло ни¬ко¬гда. Она очень ма¬ло ела и не тро¬га¬ла ни мя¬са, ни да¬же ры¬бы со сто¬ла. Мы¬шей ло¬ви¬ла хо¬ро¬шо, но бы¬ла аб¬со¬лют¬но не во¬ро¬ва¬тая. Хо¬ро¬шо зна¬ла свое имя. Жда¬ла, ко¬гда ей по¬ло¬жат в та¬рел¬ку. Про¬жив 18 лет - тя¬же¬ло за¬бо¬ле¬ла. У ней бы¬ла боль¬ная пе¬чень, мы ле¬чи¬ли ее, за¬пе¬ле¬нав пе¬ред корм¬ле¬ни¬ем таб¬лет¬ка¬ми. А тут - три дня ни¬че¬го не ела, ста¬ла под¬во¬ла¬ки¬вать зад¬ние но¬ги. Ве¬че¬ром при¬шла в по¬стель к же¬не (я был на де¬жур¬ст¬ве) по¬ле¬жав, пе¬ре¬бра¬лась к доч¬ке с му¬жем, тя¬же¬ло ды¬ша¬ла. Я с ра¬бо¬ты по¬зво¬нил, пред¬ло¬жил дать ей мо¬ло¬ко с ва¬лерь¬ян¬кой, её она очень лю¬би¬ла. Да¬же боль¬ше мо¬ро¬же¬но¬го, ко¬то¬рым она с удо¬воль¬сти¬вем уго¬ща¬лась, ко¬гда мы по¬сле по¬луч¬ки ба¬ло¬ва¬ли им дочку. Но здесь, от¬ка¬за¬лась и от это¬го. Пе¬ре¬шла ка¬ча¬ясь к внуч¬ке, по¬зво¬ли¬ла по¬гла¬дить се¬бя, ти¬хо¬неч¬ко по¬ста¬ны¬вая. По¬том сполз¬ла с по¬сте¬ли её и на пе¬ред¬них ла¬пах, во¬ло¬ча зад¬ние, пе¬ре¬полз¬ла на свою по¬стель¬ку. Из глаз, это взрос¬лые и внуч¬ка ви¬де¬ли, обиль¬но ли¬лись сле¬зы. По¬ста¬ны¬вая за¬тих¬ла. Же¬на при¬кры¬ла её кус¬ком одея¬ла, не зная - что де¬лать. Вско¬ре пе¬ре¬ста¬ла ды¬шать, но сле¬зы, са¬мые на¬стоя¬щие, обиль¬но ли¬лись из за¬жму¬рен¬ных глаз. Ут¬ром я при¬шел - все не вы¬спав¬шие¬ся встре¬ти¬ли го¬ре¬ст¬ным со¬об¬ще¬ни¬ем. За¬вер¬нув в бе¬лую тряп¬ку, мы в ко¬ро¬боч¬ке по¬хо¬ро¬ни¬ли её в мерз¬лую зем¬лю во дво¬ре...
 Среди женщин можно найти примеры, злобных, вровитых, трусливых. Но не на них держится жизнь, это особенно четко видно в геологии... Мы, мужчины, редко оцениваем встречающихся женщин своевременно. Так свою первую учительницу полевой геологии, гречанку Ефрусинью Николааевну Шапошникову, жену Давида Моисеевича Шилина, сына кантониста-солдата, я в Питере так и не навестил. Их сын, естественно - став тоже геологом, в забайкальской тайге приютил преступника заблудившегося в бегах. Накормили его а он- завладел интовкой и убил молодого Шилина. Весть эта привела к смерти Шилина-старшего и в психиатричку - его жену. Не нашлось у меня времени для неё . А ведь я - не самый бессердечный, а скорей - средневзвешаный... Осталась только вине перед всеми больными и стремление псильно помочь им.
 Пусть мой пример покажет, что нас, мужчин, даже неблагодарных, женщины не только рожают, но и воспитывают потом всю жизнь. Свою - и их, даже чужих, до гроба. И даже из гроба, оставшихся жить.
 К.М.Алексеевский 10. 03.01.