Слова пусты, все песни отзвучали.
Долой тосты –
пьём молча. От печали.
(Граль)
Молчание.
Молчание – путник из страны одиночества. Оно идёт к нам всю нашу жизнь. Упорно прокладывая себе дорогу через детскую неуёмность, юношескую энергетику, молчание всё больше и больше проникает в нашу сущность, шаг за шагом оно неуклонно отвоевывает пространства души. Долог путь этого сближения, но когда оно происходит – мы замолкаем навечно, и тогда путник возвращается назад в свою обитель, но не один – он забирает себе в попутчики нашу душу.
Молчание бывает долгим, тягучим, неуместным, со смыслом и без такового, но в одном оно однолико – в своей сути – когда слова теряют смысл, молчание единственное средство общения.
Ч 1.
За окном строился социализм. Олег и Катя встречались уже полтора года. Он был помощником машиниста в депо нашего городка, а она приехала по комсомольской путёвке строить завод железобетонных конструкций. Они познакомились, как и многие молодые люди того времени, на танцевальной площадке городского парка. Олег два раза пригласил Катю на медленный танец, а в конце вечера вызвался проводить её до общежития. Прощаясь, назначил свидание на следующий день в городской библиотеке. Так всё и завязалось.
Месяца три назад у Кати начались проблемы со здоровьем, но горячая кровь и сокращённые сроки сдачи объекта не давали обращать на это внимания. «Просто перемёрзла, - подумала она, - ничего, скоро весна. Отогреюсь». Но сегодня, схватив ведро, она ойкнула, выронила ношу, покачнулась и потеряла сознание. Врач, осмотревший её, поставил диагноз: « Беременность».
Катя схватилась за голову – что делать? Какой позор. Мать убьёт её! Рожать без мужа – все засмеют. Идти на аборт – ещё хуже: из комсомола могут исключить и, по слухам, потом можно никогда не иметь детей. С Олегом бы поговорить, но его уже месяц не было в городе. Он уехал в краевой центр учиться на машиниста. На днях должен вернуться.
По всем расчётам Олег уже приехал, но к Кате почему-то не заходил. Она, собравшись с силами, в обед набрала знакомый номер.
- Алло, - трубку взяла его мама. Внутри всё поджалось. Голос показался излишне строгим. Комок подступил к горлу.
- Здравствуйте, Антонина Фёдоровна. Это Катя. А Олег приехал? – почти онемевшими губами спросила она.
- Да, сегодня ночью.
- А его можно увидеть?
- Нет, он ушёл в депо.
- А Вы могли бы передать, что я буду ждать его сегодня в шесть вечера в читальном зале. Он знает где.
- Хорошо, Катя.
- Ну, до свидания.
- Ага.
« Ни здравствуй, ни прощай», - грустно усмехнувшись, подумала Катя.
После работы она пришла в читальный зал, взяла своего любимого Джека Лондона и попыталась отвлечься. Сосредоточиться ни как не удавалось. Она взглянула на отражение в стоящем рядом книжном шкафу – животик уже бросается в глаза.
Олег зашёл в библиотеку. Катя сидела спиной к выходу и напряжённо склонилась над книгой. « Наверное, Джек Лондон, - усмехнулся он, - « Белый Клык» перечитывает». В зале сидело несколько пар и что-то тихо обсуждали. Олег нервничал – он много думал об этой встрече, планировал, что скажет, как повернёт разговор при том или ином раскладе. Но думать – это одно, а сделать - другое. Он вышел на улицу и закурил. Надо настроиться.
Катя посмотрела на часы: полседьмого. Олег никогда не опаздывал. Чёрные кошки заскребли по её, и без того расцарапанной, душе. Она стала вспоминать его отказы от встреч (конечно, это всё работа, но…), мелкие знаки невнимания (опять работа – он погряз в ней с головой, но ведь Катя его любит, а это очень важно…).
Олег сел рядом и взглянул в полные тревоги Катины глаза. Её взгляд разбил в пух и прах весь его настрой. Он посмотрел на неё, внимательно, будто раньше никогда не видел, изучил каждый миллиметр обветренного, но от этого ещё более красивого лица, перевёл взгляд на шею, на, грудь, на увеличившийся животик и понял всё. Олег вспыхнул: « Глупышка, -молнией пронеслось в его голове, - как ты могла подумать?!».
Катя онемела. Все переживания последней недели в одно мгновенье рухнули на неё. Она смотрела на Олега, полными слёз глазами, а голове крутилось только: « Понимаешь, понимаешь, понимаешь…». Вдруг с Олегом что-то произошло – он словно засветился изнутри, и Кате стало спокойно, как будто не было всех тревог и бессонных ночей. « Прости за неверие» - появилась спокойная и тёплая мысль.
Олег вытащил из кармана маленькую коробочку, обтянутую красным бархатом и положил перед Катей. Она несмело протянула руку, взяла её и попыталась открыть, но выронила. Нервно подняла, но пальцы не слушались… Олег взял коробочку, вложил её в ладони Кати и нажал маленькую белую кнопочку. Тоненькое обручальное колечко заблестело на бархатной подложке.
Ч 2.
Страна входила в перестройку. Артём, сын Олега и Кати, ушёл в армию год назад. Редкие письма, приходившие от него рассказывали, что попал он в мотострелковую роту в районе Ташкента, что всё хорошо: солнце, дыни и восточные девушки скрашивают суровые армейские будни. Последнее письмо пришло месяца полтора назад. « Совсем забыл о нас, засранец»,- в сердцах на днях сказала Катя.
Сегодня Олег освободился пораньше – главный инженер депо иногда может себе это позволить. По дороге с работы зашёл в магазин. Там, как всегда, почти ничего не было: банки рыбных консервов, сигаретные пачки, да фасованное в бумажные пакеты печенье. Выбрав из небогатого ассортимента угощение к вечернему чаю, Олег пошёл домой.
В почтовом ящике кроме газет оказалось непонятное письмо: неразборчивые штампы почты, отправитель – тоже штамп, но получатель – они – Макаровы. «Странно, - пробурчал Олег, - что за чертовщина такая». Поднявшись домой, и, бросив в сторону газеты, он вскрыл конверт. Глаза сразу схватили суть. Строчки запрыгали и поплыли: «Ваш сын, Макаров Артём Олегович, погиб, выполняя интернациональный долг…».
Катя задержалась на работе. Как назло не бился отчёт, и пришлось перелопачивать его снова и снова. Уставшая, она пришла домой, когда совсем стемнело. В квартире было накурено и ощущался запах алкоголя. «Что это такое? – возмутилась она, - на Олега совсем не похоже». В комнате дым стоял столбом, под столом валялась пустая бутылка из под водки, на диване лежал вскрытый конверт. Олег сидел и смотрел в одну точку. Тревога коснулась Катиного сердца. Она обошла стол и встала напротив мужа.
Олег увидел Катю. Спазмы, сжимающие горло, не пускали слова. Он моргнул, на глазах появились слёзы. « Катенька, - хотел сказать, но смог только подумать, - я считал, что с нами такое не может случиться».
У Кати закружилась голова. Мыслей не было – только тяжесть, всё больше и больше заполнявшая сердце. Она всё поняла. Стены покачнулись, ноги подкосились, и Катя опустилась на пол рядом с Олегом, взяла его за руку, прижалась к ней и заплакала.
Ч 3.
В новой России во всю бушевала демократия. Последнее время Олег совсем перестал разговаривать - рак горла. За два года болезнь высушила его, забрала все силы. Огромное количество лекарств, два курса химии, но всё безрезультатно. Неделю назад врачи предложили ему поехать домой… попрощаться. Врач онкологического отделения отвёл в сторону Катю и, опустив глаза, сказал: « Дней десять осталось. Максимум».
Они общались с помощью записок и постукиваний, для привлечения внимания. Катя из солидарности не произносила ни слова. Это было трогательно
и печально. Долгие вечера они проводили вместе, рассматривая старые фотографии, вспоминая пошлые счастливые моменты. Выглядело это так. Кто-то первый писал, например: « А помнишь, как мы забирали Тёмку из пионерского лагеря?». На что второй отвечал: « Это когда он влюбился в вожатую и сбежал делать ей предложение?». Оба улыбались и улетали в страну воспоминаний, вроде бы по отдельности, но на самом деле вместе.
Весь сегодняшний вечер они простояли на балконе. Вспоминали загородные прогулки, старых друзей и, конечно же, Артёма. Когда сумерки сгустились, Катя отложила тетрадь, взяла мужа под руку и повела на кухню. Поставила чайник.
Олег не курил уже два года. Бросил сразу же после диагноза врачей. Сильно не тянуло, хотя и был в своё время заядлым курильщиком. Но сегодня внутри что-то щёлкнуло, и так захотелось затянуться, что удержаться не было сил. Он взглянул на Катю и подумал: «Курить хочу – спасу нет». Пошарил по столу глазами в поисках листка и ручки. Снова поднял глаза: « Я думаю, что одна сигарета уже ничего не изменит». Катя встала и вышла из кухни. « За тетрадкой пошла», - понял Олег. Он подошёл к открытому окну.
Вечерний город жил своей жизнью: бестолково носились машины, люди небольшими компаниями проходили под окнами дома, было слышно, как на вокзале делали какое-то сообщение. Захотелось куда-нибудь поехать в поезде, выходить на станциях, покупать пирожки у бабушек, да и просто лежать на полке, слушая стук колёс.
Олег повернулся. Катя сидела, положив на стол ладони, одна на одну.
Она глядела на него полными слёз глазами: «Какой он сейчас красивый, - Олег будто светился изнутри,- как тогда, в библиотеке, - подумала Катя, - он у меня особенный, светлый. Таких больше нигде нет».
Олег опять осмотрел стол, но тетради не увидел. « Катенька», - в его взгляде читалась мольба. « Я всё поняла», - одними глазами ответила Катя и убрала ладони. На столе лежала сигарета.
Под утро Олег умер.