***
Староста тоскливо посмотрел на пустую пузатую бутыль перед собой, все еще источавшую дивный, ни с чем не сравнимый божественный аромат самогона. С горя хотелось напиться.
Ну, посудите сами, сколько напастей разом обрушилось на ни в чем не повинную мирную деревню в целом и на голову старосты в частности. Печальная статистика последнего месяца бесстрастно отражала эти уже вошедшие в привычку набеги гоблинов, упившегося, по слухам, до беспамятства жреца, дочку Нюшку, которую требовалось срочно выпихнуть замуж и оборотня. Последний объявился совсем недавно и злил больше всего. Ну, какого черта…Одно хоть как-то утешало (староста потер руки, донельзя довольный собой) – удалось провести эту самую наемницу. Сразу видно – неопытная, без писка согласилась на жалкие 25 золотых. Да меньше, чем за сто ни один воин не брался! Совсем бы отлично было, если бы она на дармовщинку и с оборотнем разобралась.
От радужных перспектив староста повеселел и потянулся к пустой бутылке. Опрокинул ее над заскорузлой ладонью, потряс – нет, сохранились лишь жалкие капли драгоценного напитка…
От приятных и не очень мыслей мужика отвлек громкий набат «тревожного колокола», висевшего неподалеку от колодца. Этот колокол был повешен на случай всяких там непредвиденных обстоятельств; он гудел вовсю, сначала неуверенно, но постепенно набирая силу…обещая по меньшей мере очередной набивший оскомину гоблиновский набег. Староста встрепенулся и со всех ног кинулся на улицу.
***
Возмутителем, вернее, возмутительницей спокойствия была все та же вампирка, с мстительно-озабоченным видом стоявшая у кучи хвороста, наваленной посреди центральной площади. На хворосте покоились останки несчастного Игната, а в руках у наемницы зловеще потрескивал факел. Ее уже окружали люди, недоумевая на причину столь поспешного сбора, а кое-кто, не стесняясь в выражениях, в открытую выражал недовольство.
Вампирка медленно прошлась взад-вперед, подобрав подол темно-вишневого платья, с разрезами по бокам, и откинув на спину длинные темные волосы.
Когда по толпе волнами пробежал рокот недовольства, девушка остановилась и подняла руку. Голоса утихли. Вампирка откашлялась и начала:
-Итак, граждане, уж извините, что оторвала вас от будничной работы, но мое дело к вам не терпит отлагательства, - она нетерпеливо смахнула с лица прядь волос и продолжила:
-По вам уже известным причинам с этого момента и до наведения полнейшего порядка я устанавливаю в Леонтине комендантский час.
-Это что ж такое? – хором удивились крестьяне.
-Это когда вы после захода солнца запираетесь в своих домах и до рассвета не выходите, - тоном, не лишенном иронии сообщила наемница.
-Даже по нужде? – озадаченно спросил один, видимо, не обремененный излишками воспитания пейзанин.
Было видно, что она начала раздражаться:
-когда я говорю сидеть дома, это значит сидеть дома! Не то будете на его месте, - девица ткнула пальцем в труп незадачливого торговца.
Из толпы бесшумно вынырнул высокий бледный молодой человек со светлыми до белизны волосами – темный эльф, подошел к вампирке и что-то шепнул ей на ухо. Она досадливо поморщилась, но тон сбавила:
-И еще кое-что. Завтра у нас по расписанию набег гоблинов, а что мы предприняли по укреплению обороны деревни?
Наемница вперилась жуткими горящими сиреневыми глазищами в старосту; по его уныло вытянувшейся морде лица ей стало понятно, что ничего.
-Я-ясно, - протянула вампирка, - значит, так. Все лица мужского пола немедленно брысь на укрепление забора, вернее, решета, потому, что забором этот дуршлаг вокруг деревни назвать у меня просто язык не поворачивается!
От ее язвительного тона старосте еще больше захотелось напиться вусмерть.
-Кстати, - вдруг вспомнила девушка, - новеньких среди вас в эти дни не объявлялось? Черноволосых?
Она в надежде обвела взглядом разномастную толпу и разочарованно вздохнула: налицо были русые, рыжие, каштановые головы всех оттенков, но никак не черные… Люди переглянулись, зашептались и отрицательно пожали плечами. Наемница поджала губы: было видно, что она возлагала большие надежды на последний вопрос, и огорченно посмотрела на эльфа, словно ища поддержки; тот ободряюще ей улыбнулся.
-Что ж, ладно, - медленно произнесла она, - не будем его больше мучить…он и так натерпелся достаточно.
С этими словами она швырнула факел в кучу сухого хвороста. Зловеще потрескивая, огонь быстро поглотил то останки Игната…
***
Люди уже разошлись, а я угрюмо смотрела на догорающий погребальный костер торговца. Странная штука – судьба…еще день назад он жизнерадостно всучивал мне тот самый тяжеленный меч…я слабо улыбнулась, вспомнив наше знакомство с Элом и украдкой глянула на эльфа…а теперь…и что это Игната на речку потянуло, неужто купаться захотел?
Стоп. В памяти всплыли слова Рины: «Большая черная собака волокла что-то тяжелое». Ну, сделаем поправку на то, что это была не собака, а волк. Волок он именно тело Игната, значит, убийство с большей долей вероятности было совершено НЕ на речке. Где же тогда?
-Ты думаешь, подействует? – донесся до меня как будто издалека голос Эла. Я тряхнула волосами, выкарабкиваясь из пучины раздумий, и недоуменно посмотрела на него:
-Что именно?
-Твой комендантский час.
Я не успела ответить: кто-то робко проблеял сзади:
-Госпожа вампирка…
Мы с Элендиаром синхронно обернулись, чуть не столкнувшись лбами: сзади, опустив голову и нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стоял корчмарь Карп. Мне он почему-то мигом напомнил провинившегося пса. Было заметно, что его так и распирает нечто изнутри, но он никак не может подобрать слова, чтобы об этом сказать.
-Чем могу быть полезна? – сухо спросила я
-Я…это самое…видел.
-Что? – заинтересовался эльф.
-Ну…этта…чернявого-то…
Я почувствовала, как мои ноги приросли к земле:
-И что же ты, дурья твоя голова, раньше молчал?!
-Дык, вы раньше-то и не спрашивали, - резонно заявил Карп, - а мне сейчас сказать лучше вам, как говорится, с глазу на глаз, а то мало ли что…
-Так говори! – нетерпеливо поторопила я его, - когда видел? Сможешь описать?
Корчмарь пугливо оглянулся по сторонам, доверительно наклонился вперед и вполголоса принялся излагать события. Значит так. Сегодня утром он вышел на крыльцо, подышать свежим утренним воздухом и углядел, как в лавку торговца…
-Странно как-то, - усомнилась я, - насколько я представляю себе план деревни, находится на одном конце, а лавка Игната – на противоположном. Неужели вы такой дальнозоркий?
Корчмарь еще ниже опустил голову, покраснел (ну, точь-в-точь Элька!) и пробормотал:
-Так не у себя я был…
-А у кого? – хмыкнул Эл.
Голос Карпа понизился практически до шепота, когда он выдавил:
-У Марфы, вдовы, она рядышком с лавкой Игната живет.
-А что это вы там делали? – несказанно удивилась я, - утром..ай! – я ощутила довольно-таки сильный тычок от эльфа; тот сделал страшные глаза: мол, сама догадайся, что мужик может делать у вдовы, да еще выходить от нее утром.
Я догадалась и поспешила тему эту замять:
-Понятно. Вернемся к нашим баранам. Можете подробно описать внешность этого чернявого?
-Я его первый раз видел, - заметно воспрянул духом Карп, - сам высокий, выше вас, госпожа, волосья черные, штаны черные, рубаха черная…штаны, вроде как из кожи пошиты, а по бокам – завязочки.
-Какие еще завязочки? – окончательно обалдела я от такого обилия «черного» цвета.
-Ну, такие, - он провел по своей ноге, от бедра до щиколотки, - по всей длине…крестиком.
До меня начало доходить:
-Шнуровка! И они с Игнатом…
-В лавку зашли. И все, - корчмарь для пущей убедительности развел руками и с надеждой уставился на меня. Я глубоко задумалась, затем медленно промолвила:
-Спасибо, вы даже не представляете себе, как вы нам помогли. Эл, кажется, у меня вырисовывается интересная картина. Пошли, у нас много дел.
***
До вечера все мужское население Леонтины от мала до велика трудилось на укреплении забора под моим чутким руководством. Честно говоря, к энтузиазму сыщика примешивалась несказанная досада: ну почему дала затоптать место преступления, там же наверняка оставалась куча следов!
С наступлением темноты, когда с реки потянуло прохладой, а из леса – свежестью и ветер зловеще зашелестел в кронах деревьев, Элендиар властным жестом отправил всех и меня, в том числе, по домам:
-Завтра предстоит тяжелый день для всех нас, надо как следует выспаться. Фиона, тебя это касается в первую очередь. Не спорь!
Мог бы и не предупреждать: на спор у меня просто не было сил. Еле-еле добравшись до постели, я ощутила прямо-таки свинцовую усталость, навалившуюся на плечи и тяжеленным грузом тянувшую к земле. Виски ломило невыносимо, жуткая тяжесть смыкала веки. Отмахнувшись от Эльки, намазанной како-то болотно-зеленой дрянью, я наскоро скинула платье и рухнула в кровать.
***
Сон был тяжелый, но глубокий, без сновидений. Было чувство, что я с головой погрузилась в вязкую черную жаркую жижу, обволакивавшую тело и не пускавшую на поверхность. Иногда удушающую тьму прорывали ярко-синие и красные всполохи, отражающиеся дикой болью, пронзающей все тело.
Наконец я заставила себя огромным усилием воли разлепить веки и выкарабкаться из вязкой пучины, мимоходом отметив, что во сне я разметалась по кровати, скинув на пол одеяло и подушку.
Такой жуткой ночи я еще не видела: на улице с ревом лил дождь, капли отбивали бешеную барабанную дробь по крыше. Пытаясь унять сердце, беспокойно колотившееся в такт, я с трудом поднялась с кровати и принялась подбирать одеяло вкупе с подушкой. Треск прорезавшей небо пронзительно-голубой (!) молнии и последовавший следом оглушительный раскат грома заставил меня содрогнуться всем телом и зябко, несмотря на жару в комнате, передернуть плечами. Нет, надо лечь и постараться уснуть, подумаешь, гроза…
Внезапно к уже постепенно ставшему привычным шуму дождя примешался еще один звук, который могло уловить, пожалуй, лишь мое чуткое вампирское ухо: едва различимый шорох кустов сирени под окном, легкое «шлеп-шлеп» по ступенькам, как будто на них периодически роняли мокрую тряпку и…постукивание поднимаемой дверной щеколды.
В этот же момент в моем охваченном ужасом мозгу молнией вспыхнуло: «А Элька задвинула засов на входной двери?!»
Стряхнув с себя муторное оцепенение, я стрелой слетела вниз по лестнице, забыв даже накинуть плед на плечи и стараясь не думать о кромешкой тьме, обступавшей меня. Спотыкаясь и перепрыгивая через какие-то ведра, которые Элька везде понаставила черт их знает, зачем, склянки, банки и т.д., громыхая и звеня, я-таки добралась до двери и с облегчением убедилась, что толстый дубовый засов надежно задвинут в скобы, однако щеколда поднята.
Как ни странно, первичный страх быстро прошел. Я опустила щеколду и прильнула ухом к двери: снаруже, кроме шума льющейся воды да громовых раскатов, ни доносилось не звука. «Ну, и слава богу, - подумала я, откидывая на спину длинные пряди волос, - наверное, просто кошко по крыльцу пробежала».
Мои умные логические рассуждения были прерваны легким звоном оконного стекла рядом с дверью. Недолго думая, я разогнулась, смело подошла к окну и одним махом отдернула плотную льняную занавеску.
Прямо мне в глаза глянул черный, как смоль, огромный волк.
Визг, который я испустила, сопровождаемый диким грохотом и звоном бьющейся посуды (я отшатнулась от окна и упала на пол, задев рукой полки с чистой утварью), наверное, перекрыл шум грозы и перебудил всю деревню.
Волк продолжал нагло разглядывать меня в упор немигающим взглядом ярко-изумрудных глаз, светящихся хищным светом.
Тут наверху послышался топот, зажегся свет: проснулась Элина. Волчара оскалился, выщерив длинные белоснежные клыки, сузил глаза и с ленивой грацией отскочил от окна.
Под аккомпанемент ударов босых пяток по деревянных ступенькам передо мной возникла растрепанная заспанная Элька:
-Что? Фиона, что произошло?! Ты так кричала! Фиона, да ответь же!
Волшебница упала на колени около меня и хорошенько встряхнула за плечи; я оторвала полубезумный взгляд от окна и прохрипела:
-Оборотень…окно…черный волк…
Элина критически посмотрела на окно, в котором уже, естественно, ничего не было, затем перевела взгляд на меня:
-Фиона, тебе, наверное, кошма приснился. Там никого нет!
-Но был! – упрямо заявила я, хватаясь за услужливо протянутую мне руку подруги и с трудом поднимаясь с пола.
-И сплыл, - ехидно сказала девушка, накидывая мне на плечи простынку, - пошли-ка спать. Утро вечера мудренее, а с недосыпа не только черные – зеленые волки побегут.
Я поплелась обратно в спальню, сделав вид, что согласилась с доводами подруги, а в голове стройными рядами выстраивались картины одна страшнее другой: волк, дождавшись, пока мы мирно уснем, с легкостью разбивает окно, одним махом запрыгивает в дом…интересно, кого он первым скушает? Наверное, Элину, она более пухленькая…или меня? Вдруг волк захочет попробовать, каковы на вкус вампиры?
Неожиданно мозг пронзила яркая, как всполох молнии мысль, и я так и застыла статуей на лестнице.
А что, если это всего лишь запугивание, расчет на то, что я испугаюсь и с утра убегу из деревни, сверкая пятками? Ну уж нет. Я сжала кулаки. Не дождутся. Мне плевать, связан ли оборотень с гоблинами, или же это два отдельно взятых сюжета, я не уйду и не успокоюсь, пока не раскопаю правду…или пока меня не пустят на шашлык, невесело добавил мой внутренний голос.
Заглушив глупое подсознание, я с некоторым облегчением от принятого решения отправилась досыпать.