ВОССТАНОВЛЕНИЕ СТУДЕНЧЕСТВА ЧЕЧНИ - БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНО.
Пенсия россиянина – ниже прожиточного минимума, надбавки идут на лекарства, если не надо платить за жильё. Чтобы не умереть с голода, как планирует Правительство России, пенсионер должен работать, даже теряя надбавки (пенсия – не заработана, а надбаки «пожаловавны» безработным).
По закону 122, реабилитированый пенсионер инвалид, проехать раз в год бесплатно по железной дороге может только отказавшись от медицинских услуг. Пытаться устроиться на работу пришлось ехать в Чечню за свой счет..
Судьбоносный край России, Чечня, вайнахи.
Заключение Шамилем мира и дружбы с Россией означило союз Кавказа с ней и образование Великой Европейской державы – север Азии был уже нашим.
Переход на сторону Революции вызванной с фронта Николаем Вторым любимой им «Дикой дивизии» (в основном, из чеченцев), последней надежды спасения России от эпидемии большевизма – заставил его отречься от престола. Россия пошла в пропасть. В 1944 году большевики по своему отблагодарили вайнахов. В годовщину Красной армии 23 февраля, войска НКВД переодетые в форму фронтовиков, напали на приютивших их граждан и с минимумом вещей – заталкивали в «товарные» вагоны стариков и женщин с детьми. Мужчины в это время воевали с немцами.
Противиться бесполезно. В селе Хайбах были сожжены 700 человек отказавшихся спустить по зимним тропинкам своих стариков или бросить их. Сколько всего погибло при переселении – не расследовано до сих пор.
Вайнахов вывезли в казахстанские степи зимой, без теплой одежды С фронта мужчин оправили в лагеря Гулага, из госпиталей - к семьям, в ссылку. Не выселенные – уходили в горы или к немцам. Партийные работники-вайнахи, участвовали в выселении, а в конце – садились в те же вагоны, тоже как заключенные, но с «Идеями Ленина и любовью к Сталину».
Реабилитация пришла после смерти «Отца всех народов», как кощунственно называли кровавого диктатора. Однако, так важного для кавказцев извинения – московские власти всенародно, торжественно, произнести не захотели до сих пор. Через послушные СМИ спущена мысль об исторической склонности чеченцев к бандитизму. Забыли, что чеченцы предгорья - были поставщиками пшеницы издревле, едва ли не всему Кавказу, а виноделию обучали казаков пограничных поселков России. Забыто, что молодому офицеру, будущему великому писателю, Льву Николаевичу Толстому, философию ненасилия, непротивления злу, внушил в дружеском общении чеченский мыслитель Кунта-хаджи Кишиев, а в личной охране Николая Второго преобладали вайнахи. Судьба их не освещена.
Прибалты точно видели пагубность большевистской диктатуры и у них в зарождающейся гласности зазвучало недовольство. В ЦК КПСС стало назревать силовое подавление их мирных требований, но герой только что закончившейся афганской авантюры Политбюро - генерал Дудаев, сорвал кровавые планы. За то его перевели из Эстонии в родные горы.
Там давно требовали сохранять обычаи родовой демократии, разгромленной в России еще Иваном Грозным. Попытки возродить её Александром Третьим и Столыпиным – пресекались террористами, за то их ныне числят героями, что порождает терроризм как идеологию, хотя приписывают его горцам.
Чеченцы восприняли генерала в 1994 году как повод оградиться от повторения прихотей Центральных властей, насильно учинявших силовую вертикаль, поверили Ельцину, получив «бразды правлени» направили силы на военную охрану себя, в ущерб остальной Странне.
В Москве политики привыкли, что марксизм-ленинизм, идеология - выше морали и экономики. Требования «с периферии» понимали как покушение на их власть, сепаратизм, измену. Лозунг «Берите суверенитета сколько можете проглотить» - зачах, когда ясно стало: сыт им не будешь, а подавиться можно. «Вожди» на периферии тоже стали строчить законы удобные для себя, а не для народа.
Москве не понравились агрессивные, на их взгляд, хороводы чеченцев и вместо переговоров о политике на высшем уровне, в Грозный были посланы «неизвестно чьи» войска. В конце 1994 года началась ельцинская, ставшая путинской, чеченская авантюра. Силами всех вооруженных сил России, разбухания военных затрат и милитаризации жизни России почти до уровня Отечественной войны. Официального статуса «война» так и не получила. Экономика цветущего края разрушена, вместо домов в городах Чечни стоят пустые коробки, зияющие пробоями пушечных снарядов. Сотни тысяч беженцев. Грозный с высоты путинского полета выглядит как Сталинград (в 1945г). Убиты десятки тысяч женщин и мужчин всех возрастов, тысячи детей осиротели, более десяти лет нет нормального школьного образования. Покалечено целое поколение. Искажена мораль вайнахов и всей России. Сломана гордость горцев – их заставили проливать кровь не по закону Страны, Адата и Шариата, а по прихоти назначенцев Центра.
Нефтяной институт в Грозном, споривший славой своих выпускников с Бакинским и Московским, стал жертвой «неопознанных» бомбардировщиков раньше чем Госбанк с «чеченскими авизовками». Сгорели библиотека, лаборатории. Погибли часть студентов и преподавателей.
В 1997 и 98 годах, поверив перемирью, нам удалось привезти для восстановления библиотеки института - наши с Т.Т. Николаевой и проф. В.Н. Шилова около двух тысяч книг, статей и журналов. При помощи «Эха Войны», Представительства Ингушетии, «Даймокха», «дальнобойщиков». Путинский этап «наведения конституционного порядка» в 2000 году привел к эвакуации персонала в Ингушетию и занятию здания Института башкирским ОМОНом. Наши книги сожжены напалмом, коим федералы «зачищали» подвалы, считая что люди, прятавшиеся в них – «боевики», «бандиты», позже - «террористы». Не снесенные в подвал перед бегством книги и деревянную мебель, омоновцы сожгли в печурках. Оставленное у друзей, годное для работ со студентами, научное лабораторное оборудование, что я привез, было конфисковано заехавшими на «урале» «федералов». В отличие от ковров, люстры, холодильника и варенья, петрографический микроскоп, бинокуляр и уникальные приспособления для определения минералов, не могли пригодиться в боевой жизни воинских частей. Их захват - не жадность безнаказанного грабителя, а злоба дикаря. Контрактников, омоновцев и молодых срочников, не сумевших уклониться «от Чечни». В благородность идеи войны в Чечне вряд ли верят даже затеявшие её кремлевские завсегдатаи. Но все знают, что перспектива «Груза 200» - вполне реальна, а «боевые деньги» - без суда достаются не каждому. Потому злоба – обычное состояние федерала.
Но постепенно народам и правителям, приходит усталость от кровавых дел. В этот мой приезд перемены к лучшему заметны. Вернулось в Чечню много беженцев. Нефтяной институт пополнился студентами, молодыми мужчинами, которым два года назад по улице опасно было пройти. Тогда их хватали для посадки в фильтрапункт как «террористов», выдаваемых родственникам за большую плату – предварительно покалечив или убив. Теперь это стало реже и в основном, в селах. Там «зачищают», какие-нибудь дома или квартиры. Жителей (и гостей) нарекают террористами, назначая на роль жертв.
По городу ходят женщины и школьники, в том числе нарядные как куколки первоклашки без сопровождения взрослых. Поражает не только красота, но и красочная одежда девушек. Без демонстраций своих пупков и задниц, колец в ноздрях и губах, частых в Москве. Молодые мужчины – в одиночку встречаются редко, и в этом случае – обычно с оружием: автоматом или пистолетом. С ними садятся в автобус или ГАЗель, исправно платя за проезд. Одеты в рабочую, или в пятнистую спецовку, которая и отличает обстановку от улиц Москвы 1990-92 годов.
Воины федеральных войск в форме, бронежилетах при автоматах с запасными рожками, рациями и сигнальными ракетами, в касках, стоят у ставших редкими блок-постов из нескольких бетонных блоков. Неподалеку, в стороне от дороги, или частично загораживая её – БТРы с зачехлиными орудиями, обычно с двумя-тремя бойцами на броне. Среди потока автомашин по главным магистралям проезжают БМП с 4-6 увешанными оружием федералами. Как оккупанты, по одиночке они ходят только в прямой видимости через амбразуры блокпоста. Основная масса федеральных войск - в Ханкале. Рядом с железнодорожными путями - щитовые жилища солдат. А между ними – лотки, где чеченки торгуют солдатской формой. Жители привыкли к солдатам, как стихийному злу. В черте города за бетонными блоками есть группы домов или бункеров с окопами в полный рост и бойницами. Опорные пункты. Неподалеку от них, видимые с проезжих улиц – православные кресты. Говорят, это похороненные жители, убитые бомбардировками. Компании старшеклассников или студентов в три-пять человек по улицам и тропинкам вдоль дорог – идут весело, бывает, дожевывая что либо, говоря на чеченском или русском, уступают дорогу мне - бородатому русскому старику с палкой. На базарах много палаток с напитками, фруктами, лавашами, чебуреками. Водки не заметно.
В обильные мини-чайные на 2-4 столика заходят пожилые. Охотно говорят о детстве в Казахстане. Часто в Актюбинской, Кызыл-Ордынской или Талды-Курганской областях. Казахов вспоминают хорошо. С Северного Казахстана – встретилось мало. Знаю: земляки по нашей с мамой ссылке, аргыны Улькон-Джюса встречали, высланных добром. Без их помощи – большинство несчастных погибли бы без лопат, с узелками вещичек на кучу ребятишек. Как тут устроишь землянку в промерзшей земле? Суглинок степи Сары-Арка промерзает в феврале на 30-50 сантиметров, а мартовский снег- сыпучий, слепить из него эскимосский «иглу» - трудно. Возможно, поэтому больше выжило ссыльных южней, на землях Кишкине- и Орта- Джюсов юго-запада и юга Казахстана. Как слышно – возвращение бывших ссыльных, в кому-то ставшие родными места – не редкость. Там у Назарбаева – спокойней, лучше.
Невиданные раньше на базаре, удивили старушки-нищие. На Кавказе нищие, как и детдома – небыль. Там детям и старикам, находятся родные. А из-за войны появились круглые сироты.
Студенты понимают, что без нормального школьного образования овладеть наукой института – нельзя. Прошедшие десять лет только В.В. Путин и его чекистские генералы (но не войсковые) не считает войной. Выдавать ложь за правду – беда всей России. Но от приукрашивания ложью, жизнь не становится лучше. Улучшается только видимость для иностанцев, которых в Чечню почти не пусают. Особенно строго – корреспондентов. В школах - по одному учебнику на класс, как тут учить под обстрелами, бомбежками и «зачистками». А надо в детстве усвоить знания, образование. Потом это делать в тысячи раз трудней, если вообще возможно.
Помещении Нефтяного, к перенесенному на месяц началу учебного года, с участием всех преподавателей, отремонтировано. Ректор – доктор физико-математических наук, добыл минимум телефонов, электронного оборудования. Студенты при мне на кафедре Прикладной геологии свободно работали на ЭВМ. В дирекции есть выход в Интернет. Сравнение с тем, что оставил башкирский ОМОН и что удалось сделать – внушает ректору оптимизм. Какую-то часть выпускников удается пристроить на работу, что не просто в напрочь разбомбленной республике, а за пределами Чечни – не легче. Я не ходил по «чужим» факультетам, но уверен, что оборудование для проходки и эксплуатации скважин в институте есть. Безработица и массовый прием металла в утиль привели к раскулачиванию даже электростанций, но все же осталось что показать студентам. А геологическая часть образования под угрозой. Нефтяник любой специальности должен иметь минимальное представление о геологии, минералогии, литологии, тектонике. Стен института мало. Нужны коллекции минералов, приборы для определения их, схемы, карты, чертежи, макеты - наглядные пособия и, что важней всего, специалисты. А значительная часть их уехали в Ростов, когда федералы выгоняли жителей Грозного в Ингушетию. А чтобы облегчить заботу об их числе – оставленное для эвакуации шоссе – время от времени бомбили. Случайно, конечно. Тогда в Ингушеетии было много покалеченных малышей из Грозного.
Преподавательский состав укомплектован частично за счет своей молодежи, не «остепененной», охотно работающей, но малоопытной. Условий для повышения квалификации практически нет. Пришласить прежних, среди которых немало желающих вернуться – нет жилья. Чтобы обеспечить достойную жизнь, преподавателю необходима зарплата, на которую можно жить с семьей без приработка. А при мне - преподаватель после института вместо чтения литературы для подготовки к лекции – едет подрабатывать таксистом. В России преподаватели всех рангов тоже наровят приработать «на стороне», но в разоренном городе – это много трудней. Государство, где учитель получает меньше рабочего, а ученый меньше депутата – обязано погибнуть. Оно выродится в бандитскую шайку, опасную мировому сообществу, если над ним не установить международный контроль. Это – перспектива всей России, но в разворованной и полууничтоженной федералами Чечне – эта перспектива особенно реальна. Из Чечни уехало много интеллигенции – молодой и в возрасте. Как из России двадцатых годов. Что получилось – мы расхлебываем до сих пор. Надо это повторять?
Экономия на обучении молодежи в Чечне, выпуск полуграмотных инженеров приведет к моральному разложению чеченского общества. В развитие тезисов В.В.Путина о переизбытке инженеров в России (тоже из-за закрытия массы заводов и производств, но по другим причинам), угроза ликвидации Нефтяного института –– не вымысел при сохранении Единоросской Думы. Закрытие института выбросит десятки тысяч обозленных молодых людей на улицы – в моджахеды. Наоборот, создание грамотного студенчества, специалистов – поднимет авторитет Страны, отвлечет поколение от преступных способов заработка средств существования. Оздоровит общество и Чечни и России. Отпадет необходимость в силовых структурах, ничего, кроме преступности, не создающих, но множащихся и дорого стоящих государству, народу. При демократических обычаях (чеченцы их помнят лучше русских) и высоком уровне жизни народа, Чечня может и должна стать началом возрождения России, но для этого нельзя вместо демократии растить тиранию, а значит низкопоклонство и преступления под видом легитимизации назначенцев.
Беда в том, что чекистам у власти Чечни, как и России грамотный народ не нужен. В. Путина неприятно удивило, что в Москве число выпускников школ и мест на первый курс институтов равны, а инженеры часто работают не по специальности. Он лукаво утаивает, что в московские вузы едут изо всей России. Конкуренция приезжих абитурьентов с московскими выпускниками – повышает качество учебы. Чечне хорошие специалисты нужны, ими обязана обеспечить Россия, учинившая развал процветающей республики. Лучше иметь своих, местных, вырастив их из студентов, но для этого не годится фактическое состояние полувойны, полукарлага не дающее возможности повышать квалификацию.
Окончивший чеченскую школу под грохот бомбежек – не годен для учебы в нормальном ВУЗе, по обычной программе. Нужен бесплатный «нулевой» курс («рабфак») во всех Вузах и техникумах Чечни, что вполне возможно при баснословной прибыле за нефть. Необходимы помимо институтов – техникумы и ФЗУ, естественно со степендией обеспечивающей жизнь.
Все разговоры во властных структурах и СМИ о «помощи» Чечне в восстановлении экономики – бесстыдное плутовство. Речь должна вестись о компенсации материального и морального ущерба от войны. Россияне согласились на никому не нужную войну, проголосовали за её зачинщика и за вдохновителя второй, более варварской стадии её и теперь должны нести ответственность вместе со своим правительством и президентом. Нельзя переименовывать войну всеми средствами в «конфликт с наведением конституционного порядка», Это типичная война с разрушением всей экономики Чечни и милитаризации всей России с моральным разложением целого поколения, при десятках тысяч убитых. Нельзя извращать историю и басавскую шутку, что «будь у него больше денег – доехал бы не в Буденовск, а в Москву» превращать в угрозу агрессии, а не в показатель продажности режима. Такое толкование возможно только при генеральном оглуплении всего народа.
Американцы потеряв чуть больше тысячи – не лукавят и называют свой действия войной. У нас отсутствие совести заставляет увиливать от этого определени.
Для ликвидации следствия бойни – терроризма – надо не только покаявшись перед Чеченским народом, прекратить и осудить войну, поименовав зачинщиков (даже не обязательно сажать их в тюрьмы), а развернуть массовые стройки на всех разваленных промышленных объектах, обеспечивая трудящихся достойной оплатой не ниже московской. Учителям школ и преподавателям ВУЗов – оплату соразмерную с зарубежной того же уровня, а студентам – стипендию. Из федерального бюджета, не перекладывая траты на местные (чеченские) власти. Для лечения морали всей Страны. Это должно быть национальной идеей, а не имперские амбиции.
Чечня станет опять одной из самых образованных республик, это будет всего лишь компенсация морального ущерба. Своим примером она поможет моральному выздоровлению всей России, как искреннее и вещественное покаяние Германии за фашизм помогло восстановлению морали и экономики послевоенной Германии, становящейся без войны – действительно великой державой. Еще более разителен пример мирного – через образование, науку – превращение Страны в Великую – показывает Япония. Всевышний дал человеку разум, выше чем у животных и руки – ловче, чем лапы, но зато более слабые клыки. Тем показал, что развитие человечества – в развитии разума, науки, а не грызни.
Соответственно – какими вырастут школьники, студенты – такой будет текущая История России. Задушение школы через обнищание учителей, ликвидация студенчества, а значит – науки и производства – обозначает ликвидацию России.
К.М. Алексеевский, член Совета координаторов Клуба избирателей Академии Наук. 06. 12. 05.