Этот текст был написан почти три года назад, но тогда я не решился закинуть его ни в сеть, ни в газету, с которой тогда сотрудничал.
Прошло четыре года, а я так и не успокоился. Видимо, так и должно быть…
Ко многим написанным тестам этот и впрямь является своеобразным ключом.
Сегодня ему исполнилось бы 65…
декабрь 2005 г.
Когда я узнал о твоём первом диагнозе, я подумал: «ничего, полежишь пару недель и будешь, как огурчик». Когда, через три дня о втором - «С кем не бывает, – переживём и мы».
А когда отмороженные врачи, докалечив тебя в течение нескольких месяцев объявили о третьем и последнем, я не знал, что делать, о чём думать, чем жить, о чём просить у Бога, но я всё же начал просить хотя бы годика - полтора.
Может быть, это было и эгоистично, но я просто хотел, чтобы ты увидел МОЙ диплом, ибо ещё со школы знал, что тебе очень хотелось увидеть хотя бы у одного из нас диплом именно этого факультета. Но Бог меня не услышал: может у него были дела поважнее или он просто устал меня любить…
Но я ведь просил самую малость - полтора года. Я уже знал, что не успею познакомить тебя с моей второй половиной в будущем, показать тебе своего сына или дочь, что удалось старшим. Я это знал, поэтому-то и просил всего каких-то восемнадцать месяцев.
…Помнишь, как я тебе первому, ещё только-только окончив школу, признался, что эта заметка в «НД» моя? Прости меня за ту болезненную реакцию в последствии, когда ты рассказывал об этом своим друзьям. Я просто не понимал, что это значит для тебя. Прости за то, что начал использовать очередной псевдоним, о котором никому не хотел говорить, не признался в этом и тебе, хотя ты и подозревал, что и это я. После твоего ухода, я почти год ничего не писал. Зачем? Для кого? Но сейчас я знаю - ты всё видишь.
Помнишь, как ты впервые отвез меня в мой «райский уголок», где у меня была своя пустыня, своя река, своя маленькая вершина? А помнишь, как учил водить мотоцикл? Ха-ха! Потом сам жаловался, что я им заболел. Ты не поверишь, но я к нему даже не прикасался за этот год и даже не ездил прошлым летом туда, куда отвёз впервые в шестилетнем возрасте.
Вот уже год, как ты ушёл. Мы без тебя, и теперь совсем по-другому отметили ваш с мамой очередной юбилей. Мы впервые без тебя встретили Новый год. Подумать только - год назад ты вполне бодро произносил предновогодний тост, хотя видимо и сам понимал, что следующего тридцать первого декабря вместе не будет. Я не забуду, как ты трогал последний в том году снег, хотя я и противился этому. Прости. Я просто не хотел верить, что он для тебя последний…
Папа, мне даже не с кем поспорить. Не с кем так, как с тобой. Ты спорил, как с равным и никогда не уступал до конца, что любил делать, играя со мной в шахматы. Я и к ним не прикасался. Прости, что у меня не хватало времени в последние годы поиграть с тобой.
Ты оставил мне свой класс, кабинет (там, почти всё так же), записи, книги, своё отношение к человеку. Мне этого ничего не надо, лишь бы ты был ещё здесь, хотя бы до середины лета этого года.
Но всё же спасибо и прости меня за то, что я не успел сказать тебе всё это. Я просто не хотел верить…
Январь 2003 г.