Ранним утром режиссер театра и кино Лев Модин вышел на крыльцо. По собственной надобности.
Сквозь густой туман его окликнула соседка по даче критикесса Марина Переборщевская.
Поскольку дело происходило в независимой Эстонии, в курортном местечке Нарва-Ыйессу, Марина решила кричать по-русски, но с местным акцентом:
– Эй! Эт-то кто та-ам на крылеце так ран-н-но реп-петирует?
Застигнутый врасплох Модин, только крякнул и почему-то крикнул тоже с акцентом:
– Ухот-ти! Мелкая плот-тяная вошшшь! Я уше тавно не реп-петирую! Я сдеся стойю по сопственной натопности! Тьфу!
И с досадой нырнул обратно в сени.
А через два дня на доске объявлений в театре Модина появился приказ: «М. Переборщевскую в стены театра не пускать. Вплоть до второго Пришествия».
8 – 9 декабря 2005 г.