выход или аналитика анального анализа
ГЛАВА 1
Её дыхание стало более ровным и шумным, полные розовые губы два раза чмокнули и прикрытые веки дёрнулись, обеспокоенные закатившимся под бровь зрачком.
- … Налево пойдёшь - коня потеряешь!
Направо пойдёшь - сам погибнешь!
Прямо пойдёшь… - не дочитав заветные сказочные слова, Лёня отложил книгу и взглянул на притихшую дочурку: разметав русые волосики по подушке и растянув в улыбке маленький хитрый рот, она, наверное, плюнув на жестокий сказочный камень, давно развернулась и чесанула домой - к папуле с мамулей!.. Судя по счастливому виду Машеньки, добралась она быстро и удачно.
Поправив одеяло на груди любимого человека и ровно сложив на нём, покорные сейчас, ручки в ямочках, Лёня, улыбнувшись сокровенному, на цыпочках вышел из спальни и осторожно прикрыл дверь.
- Уснула? - шёпотом поинтересовались за его спиной.
- Да! - он повернулся на голос и встретился глазами с материализовавшимся звуком, выступающим за рамки огромного, обтянутого серым велюром, кресла, двумя пиками Савской царицы и довлеющим над ними белокурым ледником шевелюры.
Из-под внешнего холода обожгло огнём святого Ильма и вновь уткнулось в горящий похожим светом экран.
- Как ты можешь смотреть эту дрянь? - Лёня, ещё не утонув в соседнем кресле, потянулся к пульту…
- Ну, подожди, ты чего, я ведь смотрю, наверное!? - голубой огонь снова полыхнул, и Лиза вырвала пульт из рук мужа.
Покачав головой, но, решив не спорить, тем более, что уже хотелось прилечь в более удобное, чем кресло, ложе, Леонид, кряхтя, освободил обзор ворсистой спинке, довольно сверкнувшей парой блестящих перламутровых пуговиц-глаз.
Закрывая дверь в их спальню, он услышал мудрые слова Дмитрия Нагиева:
- … Вот как бывает…
Не услышав, как там у них за «Окнами» бывает и, не желая знать, что именно у них бывает, тихо обматерив всю их присную и бездарно пресную, снобистскую фигню, лениво повозив ступнями под кроватью и скинув прилипшее за вечер, он опрокинул бренность на спину.
Гладкая белая поверхность - «окно в небо» - изуродованная тяжёлой, светящей гирей, увешанной кусками дешевых гранёных стекляшек, ассоциировалась с идущей в соседней комнате передачей - опытного варианта вытеснения* у сублимирующих* извращенцев.
Пытаясь пронзить флюидами пространство, забранное потолком, Лёня испугался, что может упереться взглядом в толстую одноглазую задницу соседа, как раз над ним насилующую диван, и заранее просматривающую «Вечерку». А копаться в чужом дерьме, да ещё на сон грядущий, не хотелось!
«Жлоб! - подумал вверх смотрящий, стараясь не углубляться. - Так и до геморроя недалеко!
Под мысли о внутреннем содержании соседа сверху, газетных борзописцев, и самой газеты, созрел экспромт:
« Я об одном жалею часто…
Писал бы лучше на салфетках ты…
Газетный лист шершав и твёрд ужасно
И нет в нём туалетной теплоты!»
Но преграды, даже в таком неприглядном виде, не могли остановить мятущийся разум; дотянуться взглядом до высокого, не терпелось и, обойдя флюидом, мешок фекалий, он выглянул из мансардного окошка…
«Ай, да Нагиев, ай, да «Фрейдов сук!» - восхищение переполнило и… вынесло на крышу. Он даже не успел поаплодировать последней уничижительной реплике щоу-мэна, как окошко за ним захлопнулось и, припав к стеклу, Лёня проводил взглядом широкую спину удаляющегося харизматика, слишком увлёкшегося Карлом Юнгом и решившего подтвердить прочитанное - на практике, назвав своё шоу - «Окна», всё же не решившись добавить - «Жёлтые».
Итак, шторы скрыли лабораторию неофрейдиста, взмахнув на прощание не пожелтевшей бахромой. Безразлично махнув рукой в ответ, Лёня, неучтиво отвернувшись, подставил грязному стёклу свой тыл, обратив внимание на большущий булыжник, частично продавивший шифер и преградивший дальнейший путь. Царь-булыжник, поддерживаемый толстой деревянной балкой, не собирался проваливаться на чердак и предлагающе выставил на обозрение серый блестящий бок со странным путеводителем:
«Прямо пойдёшь - за стол попадёшь!
Налево пойдёшь - жену потеряешь!
Направо пойдёшь - мандат найдёшь!
Дальше пойдёшь - себя не узнаешь!
- Да… выбор! - свистнул Лёня, глянув вниз. - «За стол попадёшь!.. Это, наверное, аллегория: стол - престол, то есть встану перед престолом божьим! Ну, всё правильно: шагну вперёд с такой высоты и предстану!.. Или сам сяду на престол!.. Ого, куда тебя понесло Леонид!.. Это всё имя! Наградили родители, чтобы скромным был!.. Налево идти как-то тоже неохота: я Лизу люблю! Разве что направо?!..»
Рассуждения мыслителя прервала тоненькая полупрозрачная дорожка, прямая, как струна, протянувшаяся от камня в соседний парк… Сомнения куда-то испарились и, усмехнувшись чудесам, он смело шагнул с крыши.
* * *
«…Вот как бывает!.. - философски углублённо, приятной сипотцой вещал Юрий Антонов из обтянутого чёрным дерматином ящика с английской надписью «YAMAHA».
Мимо этого фанерного оракула, чинно, не спеша, тянулась вереница озабоченных скучным бытием особей.
Встав в очередь (не зря ведь он пошёл прямо), Лёня проследовал за толпой и, увидев свободный стул в верхнем ряду, поспешил его оседлать. Тяга к галёрке, (с тех пор, как она перестала ассоциироваться с галерой, на которой он грёб одним общим веслом с Бен Гуром, упав головой на прохладные доски школьной парты) с годами, оказывается, не пропала!
* * *
Он с интересом оглянулся по сторонам…
«О… а этого я уже видел… только, тогда он был несчастным влюблённым и не в силах выдержать расставания с зачерствевшей любимой, пытался совершить суицид. Ага… сегодня его актёрское амплуа - Жигало, ну конечно, скучно быть неудачником, даже на сцене.
Ему стало тоже скучно… «неужели трудно найти на эту роль другого, зачем так мельчить». Мысли отвязались от скрипучего сидения и улетели… туда, где интересней.
Красные сапожки на красивой ножке гневно стукнули друг о дружку, вернув их на место, и блондинистая красавица возмущённо воскликнула:
- … Я имела в виду мужчин уже опытных, в возрасте!.. С их умом и деньгами, они могут чудеса творить, их слушать не переслушаешь, удивляться не устанешь! А какая куртуазность!!!
«О чём это она? - нахмурился Лёня, (задумавшись, он пропустил полемику пятиминутки). - А… деньги, как вторичный сексуальный признак! - вспомнил он. - Или первичный? Хотя, это не важно!
- …Но побеждает их уверенность во взгляде, и это сразу бросается в глаза! - блондинка обвела аудиторию не менее уверенным геодезическим абрисом.
«А ты не такая уж и красавица! - подумал Лёня, приглядевшись к ухоженному лицу - гладкому и мраморному в своей чистоте и холоде. - Хитра, конечно, но не умна - пластиножаберный хищник!
Намеренно не обратив внимания на что-то бурчащего мужчину, может где-то и привыкшего к повышенному вниманию «слабой» половины, ввиду внешних преимуществ и человеческому выражению тёмно-серых глаз, но сидящему в последнем (красотка забыла, что места здесь бесплатные) ряду, она воскликнула:
- Позвольте вкратце рассказать один случай?!..
Однажды, в ресторане, я видела такую картину: мужчина вошёл с пачкой денег в руках, с пачкой сотенных долларовых банкнот, и раздавал их направо налево, всем работникам ресторана: от входных дверей до посудомоечной машины!
«Ну и что? - подумал, пожав плечами, Лёня. - Понт Снобистский!»
- Ну и что? - спросила ведущая, (очаровательнейшая мулатка) и обвела аудиторию умными карими глазами.
- Что? - удивилась «Диана», обившая пороги всех ресторанов Москвы в поисках своего Сервия Туллия, готового принести на алтарь её перезрелой красоты - золотого тельца. - Просто я видела, как на него смотрели женщины, а они, поверьте, да-а-леко не бедны! Только богатый мужчина может быть так уверен в своих поступках!
- То есть, вы хотите сказать, что у небогатого мужчины, пусть он будет всем хорош, кроме внушительного счёта в банке, шансов на завоевание вашего внимания нет? - спросила ведущая, подумав, что перед ней, скорее всего не Диана – покровительница низших классов, а её греческое отождествление - Геката.
- Я просто не хочу видеть его растерянности, когда он узнает о моих потребностях, - претенциозная куртизанка собрала верхнюю губку в пучок, неосторожно выдав наметившуюся сеть морщин под носом. - И ещё не хотела бы видеть, как он начнёт комплексовать… его неуверенные глаза. У успешного человека совсем другой взгляд!
Леня вспомнил, что сегодня охотница рассказала три случая и все они произошли в ресторанах. Не выдержав, он поднялся с места…
- Кажется, кому-то не терпится возразить вам! - засмеялась вторая ведущая, блеснув глубиной глаз - первым эхолотом уровней, и переглянулась со своей половинкой.
- Мы слушаем вас молодой человек! - воскликнула смуглая половинка, удивив Лёню этим… - «молодой человек».
«Сколько же тебе?» - подумал он, глядя, как ему казалось, на свою ровесницу. - Я что хочу сказать!? - начал он с раскачкой. - Пожалеть бы женщину, да ведь обидится! Может, если бы она искала уверенные взгляды не только в ресторанах… Сходила бы в библиотеку…, там много уверенных в себе людей среднего достатка, или даже бедных. Скорее всего, бедных, ведь весь культурный пласт страны медленно уничтожается! Талантливые умные люди, от которых не закрыться салютами, концертами на Красной площади, эфирной демагогией, всегда мешали управлять бессловесным стадом - обандитившимся пастухам!.. Так когда-то… люди мирно коптили мясо (букана), а потом взялись грабить проплывающие мимо суда, и буканьеры стали пиратами. Но это я далеко полез, может и не по теме, вы простите! Просто я думаю, что со временем, та успешность, о которой говорила уверенная в себе дама, может оказаться большой неудачей и ошибкой. И в погоне за успехом можно не заметить самого главного - простого человеческого счастья!
Взрыв рукоплесканий заглушил возражение женщины в красных сапогах, но и Лёня не успел обрадоваться успеху, заметив табличку в руках ассистента с надписью «аплодисменты».
«Всё испортил скотина!» - с досадой подумал он.
- Ну да, вот пойду сейчас в библиотеку, сяду рядом с этаким… начитанным - pauper introverted* - в стоптанных башмаках и буду смотреть ему в рот! - прорвалась сквозь шум зала блондинка. - А у самой во рту маковой росинки не будет!
- Нет, за маком это не туда!.. - чёрно пошутил сидящий на соседнем диване, кожанно-заклепанный парень с петушиной причёской, определяющей падение зоновской империи под натиском загнивающего империализма извне. - А самой заработать? Не сладким местом, а ручками, головкой… Слабо?
- Ну что вы! Не царское это дело!.. - качая головой, скептически поддакнул Леонид.
Ведущая толерантно улыбнулась и помахала ему рукой:
- Молодой человек, как основной оппонент нашей «героини», пройдите, пожалуйста, за столик с домино. По нашей традиции победителем спора будет признан выигравший одну единственную партию.
Отобрав семь костей и привычно зажав их в левой руке, Леонид, усмехнувшись, взглянул в покрытые патиной* уверенности глаза и шмякнул костяшку о стол:
- Один - один!
Пластмассовая колбаса довольно быстро выросла в длину, благодаря бойкой сообразительности и кое-какому опыту соперницы…
- Всё Дина!.. Рыба! - хлестнул по столу Леонид и очень уверенно взглянул на VIS A VIS и на оставшуюся в руке кость «один – пусто».
- Не Дина, а Диана! - молодая женщина сморщилась от смеха
и выложила на стол кость: «пусто – один». - А ты КОЗЁЛ!
Открыв ладонь и не скрывая удивления, Лёня увидел раздевшуюся на ней «пустышку».
- Ты!.. Как ты подменила… ведьма? - выдохнул он со страхом. «Точно, Геката!» - решила мулатка, заглянув в ладонь проигравшего и снова переглянулась с коллегой.
- Что ж, выбирайте ему дальнейший путь, как победитель! - проговорила беленькая ведущая, пожав плечами и показав жестом, чтобы проигравший встал.
Победительница тоже поднялась из-за стола и простёрла руку над головой Лёни, волосы которого встали дыбом и потянулись к её ладони быстро растущим осотом!
- Ну, поскольку имя моё Диана, - загробным голосом проговорила она, - и в мифологии ещё и Тривий - богиня трёх дорог, то отправляю тебя умник к большому камню друидов и пойдёшь ты от него налево! Может, наконец, поймёшь, что рай и шалаш - понятия несовместимые, что субстанция нищего счастья – это книжки мечтателей - писак, где желаемое выдаётся за действительность, где человек становиться слабым на примере «сильных» героев из папье-маше. И поймешь, наконец, что у добра слабая выживаемость, что добро - это ложь!
Одарив Лёню сатанинским взглядом, Дина звонко щёлкнула двумя пальцами, и вокруг всё завертелось красно-чёрными валетами, с лицом Жюльена Сореля, попеременно заглядывающим в глаза и показывающим двуцветные языки.
ГЛАВА 2 А.РОДИОНОВ
«Налево пойдёшь - жену потеряешь!» - прочитал Лёня на уже знакомом строительном материале и насторожился:
«Что там затеяла эта акула? Зря я на неё бочку катил во всеуслышанье, взяла и отправила меня назад - к камню, просто играючи, как в сказке! Мистика какая-то! Может, я сплю?
Узенькая дорожка налево вела через прозрачный сосновый бор, и вскоре стало заметным столпотворение ходоков, мазохистски падких до телефикций. Как всегда, культурно, выстроившись цепочкой, они тянулись на вход жирной гусеницей, оставляя на земле грязный след обсуждений прошлого сценария.
Прицепившись на жопный шип очереди слабым звеном, Леонид вполз под ослепляющие софиты студии и стал высматривать самое высокое место, но его мягко взяли под руку и повели….
- О… а мы вас ждали! - сам Михаил Пореченков крепко пожал ему руку и указал на низко расположенное, но зато центральное место.
- Диана? - спросил Лёня с надеждой на ошибку.
- Она родимый! - тяжело вздохнув, проговорил Пореченков.
- Блин! - только и смог выдавить ссыльный и почувствовал влажность на крестце.
- Не бойся: днём раньше, днём позже!.. - ведущий ободряюще похлопал его по плечу. - Все через это проходят! Главное - уверенность в себе: это такой пропуск вседозволенности, дающий крышу от любой морали, поскольку твоя собственная мораль для тебя важнее всей анахроничной болтовни.
- Как же так? - пролепетал Лёня, сжавшись душевным баяном от подавляющей пальпации прагматичных инопланетян, за какие-то пятнадцать лет заселивших страну так, что некуда было поставить кружку с разливным пивом. - А чувство долга… перед Родиной хотя бы, вдруг война; что, все, сразу обратившись к удобной для себя морали, станут предателями?
- Родина - это всё человечество! - радостно освежив лошадиные зубы, улыбнулся оператор и навёл объектив на Лёню. - Хосе Марти сказал, во! - ещё больше обнажив дёсна, он метнул взгляд на шефа, видимо ища поддержки. - Война! Ляпнет же, «ботва»! - пробормотал он уже тише.
- Так, всё, начинаем! - Пореченков махнул рукой кому-то и значительно посмотрел на Леонида. - Давай!
- Что давать? - забеспокоился тот и завертел головой.
- Это я оператору! - процедил Михаил. - У нас в гостях Леонид! - закричал он, обращаясь в камеру, - Имя громкое, ничего не скажешь, просто царь Лакедемона, очень воинственно настроенный против современных технологий и возможностей телевидения. Оскорбляет недоверием даже Богов! - он указал рукой на Лёню, вжавшегося от неожиданности наезда в кресло, и спросил: - Так о ком сказано: «ищите женщину!», о Диане или Гекате?
Вопрос опять застал беднягу врасплох и, задёргавшись на холодной коже, он прошептал:
- Я думаю: о Гекате - прикрывающейся именем Диана!
- Тогда следующий вопрос, только, пожалуйста, громче ответ:
Кем вы считаете вашу супругу?
Удивившись, мягко говоря, вопросу, Лёня пробормотал:
- Не Гекатой, это точно! Она хорошая мать и верная жена, мне не в чем её упрекнуть! - его губы обиженно поджались.
- Ну что ж, тогда смотрим на экран! - Пореченков довольно засмеялся. - Мы установили слежку, со съёмкой на камеру, за женой Леонида по его же просьбе! Что, не просил? Просил, просил, просто забыл! - он погрозил воспитательским пальцем. - Вот, как видите, она проходит в студию ток-шоу «Окна» и садится за стол, значит, она специально приглашена и речь пойдёт о её проблемах. Смотрим…
Увидев на экране, что в студию «Окна» входит ещё и Сергей - его друг и начальник, (они вместе работали над одной экономической темой, способной решить проблему урбанизма, обнищания регионов и грабительского отсоса заработанных периферией денег в столицы областей и страны) Лёня стиснул ручки кресла и подался головой вперёд…
- … Мы знакомы со школьной скамьи! - дёрнув в носу волосину, нараспев объяснил Сергей и потянулся к узлу галстука, опустив его вниз и освобождая покрасневшее вдруг горло. - Но близкие с Лизой отношения начались за два месяца до её свадьбы с Лёней. Когда я защитил кандидатскую!
- Кто же из вас первый подал, если можно так выразиться, руку помощи жаждущему? - сложив губы подковой, Нагиев выдвинул накачанную грудь из расстёгнутой до пупа рубахи и присел на спинку диванчика.
- Это была я! - опередив любовника, Лиза покачала головой, то ли с сожалением, то ли с гордостью. - Очень захотелось в оазис!
- Зачем же вы, простите, вышли замуж за другого, сделав его несчастным? - грудь переместилась на другую спинку дивана, сверкнув толстым золотым ошейником.
- Несчастным он никогда себя не ощущал, могу вас в этом уверить, может потому, что я неплохая актриса, а может от увлечённости своей работой.
- Он тоже кандидат наук? - присев в ногах разомлевшей от счастья дуры, с боем занявшей место в первом ряду и поглаживая её податливую голень, Дмитрий медленно подводил аудиторию к осознанию меркантильности предательства.
- Нет, он не амбициозен, такие, как он, всю жизнь работают на других, а думают, что на науку! - Лиза зло рассмеялась. - Жалкое зрелище!.. Красивый здоровый мужик, а в глазах коровья грусть!
- Я тоже вроде бы ничего и тоже иногда грущу! Ну и что? - быстро ухватившись за фразу, ведущий, в который раз назойливо напомнил зрителям, что он тоже «Ничего!» и уже другой «Юнгов сук» понимал: что нечто «подпороговое»* ещё срабатывает у, кажущегося очень уверенным в себе, человека.
- Сергей не захотел на мне жениться, поэтому я осталась с Лёней, думала: стерпится – слюбится! - закончила Лиза, автоматически согласившись, что Дмитрий Нагиев даже «Очень ничего!»
- Я не мог тогда!.. - предупредил вопрос ведущего Сергей. - Я был женат!
- Угу, на дочери директора института! - ехидно вставила Лиза.
Отведя глаза от экрана, Пореченков взглянул на Леонида:
- Вам плохо? - он потряс за плечо, откинувшегося на спинку кресла и закрывшего глаза человека. Взглянув на его руки, он удивился белизне суставов стиснувших быльца.
- Нет, нормально! - прохрипел Лёня. - Только ведь это всё сценарий и загримированные актёры, правда? - он с надеждой взглянул на мужественного героя сериалов, но, встретившись с сочувствующим зрачком, вздрогнул. - Не может быть!? Ваши дешевые местечковые пьески - для лохов и извращенцев, ну ещё для парализованных старушек! Всё это выпачкано - для завистников и злопыхателей!
- А вот об этом, нам, потом, расскажут зрители! - обиженно возрос голосом крутой Смородинов и обвёл рукой ссутулившихся бездельников, в гипнотическом трансе уставившихся на экран и боящихся пропустить скандал в соседней аудитории…
- При чём здесь отец Веры? - воскликнул Сергей и недовольно поморщился. - Ты намекаешь, что я карьерист?
- Мне показалось и я думаю… всей аудитории тоже, что вы не ошиблись и намёк слишком толстый, чтобы считать, будто это намёк! - веки Нагиева томно опустились под полупрозрачными стёклами модной водолазной маски, а рука поползла вверх по увлажнившимся колготкам фанатки.
«Козлина, восемьдесят процентов моих мыслей и расчётов в его кандидатской, а он ещё и жену мою трахает! Ублюдок! Вовремя я всё узнал, оголтелого члена КПСС ты у меня докторскую защитишь! - От справедливой злости стало легче, и Лёня открыл глаза. - И ты Лизушка… спасибо тебе за четыре года счастливого неведения и спокойной жизни! Знал бы я, что тебе глаза нужны волчьи, давно бы академиком стал или хоть деньги с них брал за научные труды. Гекатушка ты моя трёхликая!
- …А вы не боитесь, что вас услышит сейчас муж и… - Нагиев покрутил в воздухе рукой, намекая на банально-примитивные разборки отечественного обывателя.
- Он не смотрит ваше шоу, называя его дрянью! - тихонько уколола Лиза.
- Вы знаете, я и не удивлён: сколько дряни мы здесь слышим и видим, что не мудрено! – раздвинув сжавшие его бёдра, Дмитрий поднялся с пола, а весь зал захохотал, адекватно оценив ответный удар.
Лиза стоически вынесла приговор кумира и, умывшись, продолжила:
- И вообще мне плевать, узнает он или нет, надоела такая жизнь - сплошное амёбное деление! Я подаю на развод, и пришла сюда, чтобы сказать…
- Лиза подожди! - взволнованно крикнул Сергей.
- Успокойся милый, допишет тебе докторскую Лёня, потому что ты тут ни при чём! А не допишет, колбасой отдам! - Лиза шумно перевела дух. - Я пришла сюда сказать, Дмитрий, что полюбила вас с первых минут вашей замечательной программы. Вот в Каменской я вас не разглядела, а в «Окне»… ну вообще!..
Недовольный шум в зале заглушил её слова и камера потеряв удивлённо - досадное выражение лица ведущего, наехала на злые ухмылки и искривлённые рты клуба фанаток: «кто посмел войти в святая святых, и сколько тебе лет бабушка?»
«Эти хилые умом и больные расстройством нервной системы девицы, ходят туда, чтобы предложить себя своему идолу и тускло засветиться на телетусовке. - подумал Лёня, и ему до боли в боку стало жаль жену. - А ты Лиза просто дура! Неужели вам, женщинам, таким многогранным и тонким созданиям, в отличие от грубых, серых, неотёсанных, примитивных мужланов, невдомёк, что нельзя напроситься на чувства, что наоборот - это оттолкнёт, что насилие над серым веществом - прерогатива средств массовой информации, только телевидению под силу убедить человека в том, что он обязан быть идиотом!..»
- Сука ты Лиза! - крик Сергея вернул Леонида к экрану. - Хочешь, что бы твой муж узнал кто настоящий отец Машеньки?
Удар из «Окна» пригвоздил Лёню к спинке кресла осколком стекла и он схватился за левую сторону груди….
- Вам плохо? Плохо! Ему теперь точно плохо, врача сюда!.. - закричал Пореченков и нагнулся над сползшим вниз Леонидом.
Его куда-то несли, потом везли, потом снова несли, потом он лежал и думал одну и ту же мысль:
«Машенька родилась семимесячной! Машенька родилась семимесячной! Машенька родилась семимесячной!..»
ГЛАВА 3 А.РОДИОНОВ
Поцеловав дочь и сунув ей в руку апельсин с тумбочки, только что принесённый ему, он внимательно посмотрел на Лизу.
- Машенька, иди доченька погуляй в коридоре, - проговорил он, мстительно наслаждаясь недоумением жены.
Проводив взглядом захлопнувшуюся дверь палаты, Лёня спросил:
- Лиза скажи мне, пожалуйста, со всей ответственностью: Машенька моя дочь?
- Ты видел «Окна» или тебе кто рассказал? - изменившись в лице, Лиза затеребила край простыни.
- Неважно, отвечай!
- Лёня, клянусь тебе всем святым, Машенька твоя дочь!
- Но ваша связь с Сергеем за два месяца до свадьбы?.. - он закашлял, - Как ты могла Лиза?
- Связь - это одно - Машенька другое! - женщина побледнела - Уже подсчитал, ботаник!.. - она весила килограмм!.. А ещё учёный!.. - встав с кровати и поправив за собой одеяло, Лиза отошла к двери. - Ну, выздоравливай!.. Я буду приходить, приносить, менять, главное - не переживай, а там посмотрим, что будет! Я теперь свободна, как птица! - подойдя к кровати, она погладила его по щеке, как раньше и он дёрнулся, будто ущипнули. Уже открыв дверь, она обернулась:
- Скажи Лёнь, я дура!?
Отведя глаза, с лопнувшей в них плотиной, он резко отвернулся к стене и оттуда промычал:
- Ещё какая!
* * *
Достаточно окропив подушку и почувствовав облегчение, он улыбнулся, увидев на стене, в десяти сантиметрах от носа, солнечное пятнышко. Всё утро было пасмурно, а тут…
«Машенька родилась семимесячной! - первый раз в жизни он подумал об этой неприятности с радостью и почувствовал, что не ощущает ненависти к Лизе. - А был ли мальчик… Серёжа?» Он вспомнил друга детства, вечно списывавшего у него контрольные, но не убегавшего в трудных ситуациях, за что и остался по жизни рядом. Как позже оказалось, слишком близко, даже в братья пробился… молочные!
Пятно солнца переместилось ближе к ногам и засветилось справа - солнечной дорожкой, ведущей высоко за окно. Она так заманчиво манила, как будто на курорт Манилы, что, сбросив одеяло и нащупав тапочки под кроватью, он ступил на призрачную ступеньку…
Дорожка и вправду брала всё выше, и выше, и выше! И когда Лёня вошёл в храм, к которому она привела, он понял, почему троекратная категория высоты ассоциировалась с песней недавнего прошлого.
Самые высокие места были свободны, а значительные, до боли знакомые лица вальяжно утонули внизу, не только в креслах, но и в брыльях лицевых отложений, по старинному восточному обычаю: соответствовать весом тела - заслугам перед обществом. Скромно присев с краю, пустующего верхнего ряда и внимательно осмотревшись, Лёня напрягся во внимании, но ничего не смог услышать.
«Что это с моими ушами? Звук пропал! - он постучал по голове, - Эй, включите!.. Кажется, кого-то судят, и даже двоих сразу!
А, нет, это у них соревнование, у подсудимых, но судя по их смелым открытым лицам, неподсудных!
О, а этого я знаю, из КПРФ, что-то ему не понравилось: он кричит и машет руками! Кажется, набирает в рот слюну…
Интересно, плюнет или проглотит? Проглотил… Талейран ты наш, весь кайф испортил. Но второй тоже раскричался, не даёт первому договорить… орут оба. Не пойму, может это конкурс оперных вокалистов, те тоже в смокингах и мордатые, - Лёня беззвучно рассмеялся. - Ну блин, старик, с такими злыми лицами не поют!
Точно, не поют, ругаются, спорят, валят друг на друга чужую беду, это ведь не их проблемы. Чёрт, хреново, когда уши заложены, просто невыносимо!»
Лёня вспомнил, как однажды в воскресенье, у него заложило ухо серной пробкой. Кошмар… он еле дождался понедельника и с утра побежал к ЛОРу за помощью…
ЛОРиха заглянув извечной ненавистью бюджетника - ему в ухо, отомстила «свежим» перегаром за тяжёлый понедельник и достала моргуновский шприц…
После двухдневного запоя, силы в её руках недоставало (она систематически накапливалась к концу рабочей недели…) и напор шприца был слабым!
Голова Лёни наполовину заполнилась коктейлем воды с серой, и слышать он стал ещё хуже.
Вспотевший ЛОР предложила прийти завтра, а ухо, пока, закОпать касторкой.
Пришлось поступить гадко и напомнить о клятве Гиппократа… Когда они оба рассмеялись, пришлось вспомнить Главного врача!
Несчастные глаза потемнели, и со всей ненавистью рука нажала на шток… Пробка выплыла и с ней была плутовка такова!..
- Вот как бывает!.. - устало улыбнувшись, расслабилась ЛОР.
Услышав положительное резюме двумя ушами, Лёня тоже расслабился…
Сейчас было ещё хуже, он не слышал ни хрена обоими ушами, а неподсудные, судя по вибрирующим пещерам на лицах, яростно волали.
«О… второго тоже видел, он ещё Немцову плеснул в лицо из стакана! Два высших образования у человека, а дурака валяет: то за волосы оттаскает ЛОР депутата (Либеральные Олухи России), то евреев пожурит - за то, что не забыли. Но, коль он такой умный и валяет Ваньку с народом, то действительно плохи дела, это уже не народ, а урод, если с ним, как с дурачком!» Ёма ё! А как же хочется вам всё высказать! - крикнул он. - Сказать вам, что зря вы кричите, спорите, занимаетесь показухой… вас давно просчитали!
Он вспомнил, как лидер ЛДПР в дебатах с Хазановым, постоянно повторяясь, концентрировал внимание трудовых резервов на пожизненном тунеядстве артиста, отлично зная на какую наживку ловится Гегемон - свирепеющий от злости, что его обдурили: назвав хозяином - сделали рабом и воспитывая в презрении к культурному наследию, кроме лопаты ничего не доверили!
Обманули!
Теперь ему говорят, что он может всё, стоит только захотеть, но дают понять, что он опять «Г»!
Снова обманули!
Может, он на сей раз допрёт, что только массовая культура в силах превратить «Г» в Гегемона, и тогда никакое другое «Г» не сможет его обдурить! И тогда обнимет чеченец - русского и скажет: ГАРАДЖО! И Грозный перестанет быть грозным, и не будет войны!
А политиков - латентных апологетов войны, по-настоящему гегемонистый, культурный народ отправит в вечную отставку и будет соблюдать «ПАНЧА ШИЛА»*
И придут к власти грамотные культурные люди, политически амбициозные, как говаривал Пушкин: «благородно – гордые», для которых творческий процесс важнее наживы, для которых высшее достижение - «нетленка» - добрая память потомков! И пусть не смеются над губернатором клоуном, он первая ласточка интеллигенции, той, которая: и в Сибирь от чинов! Или за чинами?
Но «Г», снова спит в берлоге невежества, сосёт лапу вместо Чупа Чупс и растапливает печь дедовской библиотекой, поэтому тяжело придётся бывшему Клоуну, помогать не станут, а мешать будут! Потому что демократия ещё не про нас! Может и прав президент, консолидируя власть, пока многопартийный дракон о ста головах не сожрал всю страну и не выкакал в виде Челси за тропосферой отечественного запаха.
Вдруг Лёня замолчал, обратив внимание, что вся аудитория повернулась к нему и делает какие-то знаки, показывая на уши. «Что такое, причём тут они - к моим ушам? - подумал он и непонимающе мотнул головой. Тогда, один из шерстяных костюмов, наглядно показал ему, что нужно попрыгать, заткнув рукой ухо. - А ну… - Лёня сделал, как в детстве после купания и три раза подпрыгнул. - Оба-на, что это?.. Банан!.. Нормально!» - закрыв другое ухо, он повторил упражнение и выловил ещё один фрукт. - Ну конечно! - заорал он. - Как я сразу не догадался: республика-то банановая!
- Ну, это ты зря! У нас сейчас любых фруктов навалом, были бы деньги! Коммунисты знают! - ЛДПРовец жёстко и коротко улыбнулся, взглянув на уставшего кричать оппонента. - А ты молодец, такую речугу двинул, просто Цицерон! Давай к нам, вместе будем Гегемона тащить за уши - в князи!
- А вы что, всё слышали? - испугался Лёня, (он думал, что говорил про себя).
- Конечно, слышали, разве можно игнорировать такую мощную энергетику правды! Давай лучше к нам! - хором крикнули new коммунисты, - Люди уже начинают понимать, кто к ним лицом, а кто жопой!
- Это не ваша заслуга, а глупость остальных! - Владимир Волкович презрительно скривился. - Ну что, с нами? Кто не с нами, тот против нас! Коммуняки - атавизм без будущего!
- Да я и не против, давно думал, как бы пользу, какую, принести, - махнул рукой Лёня. - А помогать будете?
- Однозначно! Может и я смогу вегетарианцем стать! А то всё козы - да овцы, козлы - да бараны, мне бы чего-нибудь постненького…
* * *
В обратный путь дорожка повела мимо больницы, что несколько удивило, но, уже привыкнув к чудесам, он отдался воле провидения и, достав из нагрудного кармана больничной пижамы маленькую, обтянутую натуральной кожей книжечку с логотипом ЛДПР, вспомнил, что на камне было написано:
Направо пойдёшь - мандат найдёшь!
- Чудеса! - проговорил Лёня и с лёгким сердцем прошёл мимо больничного комплекса.
- Папа, папочка идёт! - Машенька, сидевшая на камне и отбивающая его бока твёрдыми пятками босоножек, спрыгнув на землю, бросилась на встречу своему папуле. Повиснув на его шее и надув губки, она спросила голосом медвежонка Умки:
- Ты где был, мы ходили в больницу, а нам сказали, что ты здесь!
- Кто сказал, Машуня?
- Тётька в белом халате… красивая, но лицо злое!
- Диана Сергеевна, - Лиза тоже вставила слово, подойдя ближе.
- Не знаю такую! - Лёня пожал плечами, - Хотя имя знакомое.
- Она психотерапевт, кстати, садилась в такую крутую машину, что мне опять стало жалко и себя, и тебя! - Лиза виновато шмыгнула носом.
- А меня жалеть не надо, я теперь!.. На, смотри!.. - он сунул мандат под нос жене.
- Что, советник председателя ЛДПР по южным регионам!? Это что, советник Жириновского? - Лиза покраснела.
- А что, не кисло? - хмыкнул Леня, отбирая книжечку, - Завтра приступаю к обязанностям! - он обошёл вокруг камня и благодарно погладил его по тёплой серости. - О… да тут ещё четвёртая строка, а я совсем о ней забыл!
«Дальше пойдёшь - себя не узнаешь!» -
прочитал он и почесал затылок, - М-да!..
- Лёня, может не надо тебе этой политики, сожрут ведь, как цыплёнка! Ты ведь не вольф… и даже не вольфович, а… Лёнь! - Лиза взяла его под руку и заглянула в глаза. - И я не буду тебя доставать! Защити докторскую и всё! Это ведь тебе больше нужно, чем мне! Ты ведь понимаешь, о чём говорит эта строчка?
- Конечно понимаю, но кто тогда, если не я! - вскричал Лёня и неуважительно плюхнулся на камень пятой точкой. - Ничего, зафиксируем цены, поднимем зарплаты за счёт доходов капиталистов!.. Представляешь, если бы у него было… ну пусть три миллиарда, но не двенадцать же! Нет, ты представляешь, на сколько можно было бы поднять зарплату людям работающим на его предприятиях. Двенадцать миллиардов это ведь немыслимые… космические деньги! Если взять расстояние до Луны - около 400 000 км, то на каждый метр можно уложить тридцать долларов, а если ещё и однодолларовыми купюрами, то по этой дорожке можно прийти на Луну пешком и обойдется, наверное, дешевле, чем лететь туда на космическом корабле. Хотя, что двенадцать миллиардов - космос, что один!.. Ужас, во Штаты бабок напечатали! Вот я и говорю: если бы… да людям… за честную работу, как у эксплуататоров за кордоном… - охнул Лёня, - Ан нет, хотят быть богаче всех в мире, цены мировые, а зарплаты хоровые, колониальный гнёт, от своих же!
- Нашёл своих! - хмыкнула Лиза. - Три миллиарда тоже до Луны достанут, только в одну линию. Помнишь, как Челентано блефовал, выбросив деньги на верёвочке за борт самолёта? Так там… целое состояние растянулось метров на сто, а здесь… до Луны!
- Точно! Тут… икону бабушкину потащишь через таможню - посадят, а они миллиардами!.. - поддакнул Лёня. - Мне кажется, в семнадцатом, для революции предпосылок было меньше! А ты вообще… - Что-то вспомнив, он зло повернулся к Лизе. - Уже советует она, считает, рассуждает!.. – и вдруг прищурился. - Слушай, а может, ты в помощники клеишься? Я, между прочим, ещё ничего не решил насчёт нас! - он посмотрел на нахмурившуюся Машеньку и, передразнивая ее, вытянул вперёд губы: - Ты что, тоже с чем-то не согласна?
- А ты, почему на маму кричишь? Я тебя накажу! А ну быстро пошли домой! - взяв родителей за руки, девочка потянула их на себя. - Я сказала домой, а то обоих в угол поставлю!
ГЛАВА 4 А.РОДИОНОВ
Голова разламывалась, а докладчики сменяли один другого, и до прений можно было не дожить. Пол года мужественного сопротивления, на уровне карбонариев, ни к чему не привели и вчера он сломался: сауна конечно вещь, но, сколько он сожрал деликатесов... до сих пор было стыдно! А от устриц ещё и слабило! Теперь он сам мог всё это купить и семья далеко не голодала, но плебейская тяга к шаре ещё не была вытеснена из глубины душонки и сохранялась в виде консервантой тушёнки: «а вдруг завтра захочется, а вдруг война!»
С напитками было ещё хуже: остановиться на одном «Абсолюте» он не смог и совершил замес достойный самого «Franc Mason» (настала пора приобщаться к вечным виновникам плохой жизни на Руси), что, конечно, не прибавило здоровья, тем более воли.
Ну, а половой вопрос… вообще был опущен до уровня дна бассейна, хоть и говорят, что оттуда виднее, но это если бабе заглядывать под юбку, а вот просверлить острым взором башку товарища по партии, уже трудно!
Лёня знал, что пьяный он не способен на сексуальный подвиг, но то, что фотогеничен… догадывался, тем более в обществе голых девчонок. По-другому не могло и быть, политик не может не быть фотогеничен в таком обществе, просто не имеет права! Иначе за что его можно схватить? Не за мобильник же?!
Да, вот тут его и развели на документы, которые он собирал и проверял целых три месяца.
Партия ему доверяла!
Этими бумажками можно было превратить плохого дяденьку в какашку, а он… Нет, нет такого разума, чтобы самостоятельно победил зелёного змия! А в политику должны идти кастраты, потому что, если ты что-то решаешь, то отвлекаться на секс, не имеешь права, даже если твоей боевой подруге шестьдесят и у неё всё зашито, или ничего уже нет!
Да пошло, больно, грубо, но нет, а у тебя ещё осталось, на пару затяжек и так хочется курнуть напоследок, но опять нет! Потому что ты политик, аналитик, депутат, сервелат, тромбон, саксофон и так далее…
«Вау, кажется перерыв, и все сразу ломанулись в буфет, будто им хуже, чем мне! Сволочи, я за полгода первый раз… а они…»
- Лиха беда - начало! - шепнул кто-то на ухо и Лёня испуганно посторонился… - Это вы мне? - он посмотрел на маленького толстяка из «Единой России».
- Простите, но я ничего не говорил! - толстяк обогнал его сбоку и проскользнул на лестницу.
- Зенки красные прячет, тоже, наверное, вчера уелся! - зло хмыкнул Лёня и, измерив, примерно, скорость толстяка, понял, что если будет интровертивно* втыкать, то экстраверты,* которых здесь девяносто девять процентов, выжрут всю водку в буфете. Эта мысль подстегнула и, заржав, он скакнул сразу через пролёт.
Ему повезло!.. Вчерашний сосауновец спросил его от устья очереди, сколько брать и… закусив бесцветное лекарство приличным куском булки с севрюжьей икрой, он удовлетворительно выдохнул накопившийся негатив.
Промокнув бисеринки пота со лба, он не спеша, налил вторую и поднёс ко рту…
- Ну, что решились Леонид Петрович? - к столику подошёл высокий худой мужчина с крупным бриллиантом на галстуке. - Понимаю, вы прекрасно поработали, перелопатили такой пласт, что памятник впору ставить! Но и мы как говорится, не дремали… Увы, ничто человеческое нам не чуждо, ни вам, ни мне Леонид Петрович, так что давайте, обменяемся под столом дипломатами, как договаривались вчера и останемся друг другу обязанными. В вашем, что пока у меня, дипломате, как мы и говорили, миллион условных… лет, ха-ха-ха, шучу! Условными тут не отделаться… миллионами, ха-ха-ха! Реальными, только реальными денежками можно горы свернуть и мозги… даже самые извилистые! И никакого срока не будет, даже условного! Ха-ха-ха!
Подвинув ногой свой дипломат с компроматом длинному хохотуну, Лёня горько вздохнул и вспомнил о рюмке, так и оставшейся на весу и сохранившей наполненнось образа. Проглотив ставшую невкусной водку и подцепив рукой миллион… денег, он тяжело поплёлся на выход, а всё остальное сзади… было уже неинтересно.
Длинный пустынный коридор уныло опустился лепным потолком, и Лёня понимал почему: коридор сочувствовал, а может, и завидовал, хотя сам себе Лёня не завидовал, у него никогда не было миллиона и то, что такая куча денег помещается в маленький чемоданчик, казалось ему несправедливым; но потом он вспомнил о пасхальных яйцах Фаберже и об алмазе Кохинор весом в 108 карат, и о многих других: дорогих, совершенно бесполезных вещах на фоне невиданного отечественного пауперизма,* и понял, что его купили за копейку, как жалкого лоха и мелочёвку. Ему стало горько, но вместе с тем и легко, взбодрила строчка тёски Сталина, Нобелевского лауреата:
«…Оттого мы и счастливы, что мы ничтожны!..»
Странное ощущение собственного ничтожества и бесполезности, раздавленности спрутом – акромегалом* с восемью щупальцами – партиями, подал анестезирующую мысль, что когнитивная теория* здесь не покатит никогда. Наоборот, необходима была бы апперцепция,* но это, когда Гегемон подрастёт, а пока… стены и потолок всё сужались и сужались, превратившись в какой-то скользкий вонючий тоннель, сквозь который всё труднее приходилось протискиваться.
Догадавшись, что дальше будет хуже, Лёня подал торс назад, но не тут-то было… Тоннель собрался складками, как кольчатый червь и погнал его волнами дальше - в темноту и слякоть. Там его вдруг сжало и вытолкнуло на свет. Поднявшись на ноги и убедившись, что дипломат цел, хоть и прилично измят, он упёрся взглядом в большое, в рост человека зеркало - в котором отражался сам, только почему-то в раскраске «негро», а сзади виднелся круглый люк. Обернувшись, Лёня попытался догадаться, что ему напоминает эта дверь, круглая, с почти живыми морщинками и складочками… он медленно протянул руку и потрогал тёплую материю… и тут его начитанную голову осенило: сфинктер - круглая мышца, суживающая и замыкающая анальное отверстие.
- Но причём здесь это! - содрогнулся от неожиданно ударившей в нос вони Леонид и повернулся к зеркалу. Мазнув пальцем по коричневому лбу и понюхав… он чуть не сблевал… - Говно! Откуда? Меня что выс… в смысле уволили? - испугался человекоглист и дрожащими руками вцепился в замки дипломата. Вспомнив, что ключик в пистоне брюк, он, наконец, открыл скользкую крышку, и на него глянуло множество беспристрастных Бенджаминов, вызвавших своей холодной бесстрастностью целую бурю чувств в груди маленького человека.
- Уф!.. Ну, теперь пусть высир… тьфу ты, увольняют, мне хватит, я знаю, что такое самодостаточность!
Лёня в эйфории, с оттяжкой захлопнул крышку дипломата так, что брызнули ошмётки шлаков тоннеля, и вдруг вспомнил четвёртую строку на камне:
«Дальше пойдёшь - себя не узнаешь!»
Махнув рукой и погладив чемоданчик, он сказал:
- Спасибо камушек, но как-нибудь сам разберусь - что нашёл, а что потерял! Вот в сауну схожу снова и узнаю себя в зеркале - чистого и белого! А может эта фраза - опять троп:* мол, раз–богатею… другая жизнь начнётся… трудно будет узнать в Леониде Петровиче бывшего Лёню! Правильно, это и есть смысл надписи, никакой эзотерики!
* * *
Танк сильно дрожал на московской брусчатке и он подумал, что переборщил; можно было попросить бронированное авто и не чувствовать себя дураком. Но миллион могли отобрать, те, кто дал, да ещё и шлёпнуть! Нет, лучше час вибрации, говорят это полезно для здоровья простаты.
Водитель - механик всё время воротил нос в сторону и недружелюбно поглядывал…
«Ничего, дыши солдатик! А говорят, что деньги не пахнут! Большие… ещё как пахнут, так что наслаждайся танкист хоть запахом! - Лёня вспомнил дурацкую песенку:
«Да у тебя же мама педагог!
Да у тебя же папа пианист!
Да у тебя же всё наоборот!
Какой ты нафиг танкист!»
Если хорошо посочинять можно и про себя нечто похожее накропать, - подумал он, - типа:
Да у тебя же только миллион,
Теперь купи дерьма вагон,
Ведь ты уже почти гандон!
Какой ты нафиг Закон!
Как-то не очень талантливо, мягко скажем, и даже не смешно! - взгрустнул Лёня и отвернулся от заткнувшего нос танкиста. - Надо уволить этого нетактичного солдафона!» - подумал он и захандрил окончательно.
Трясти стало ещё сильнее и явилась мысль, что танкист нарочно везёт неаккуратно; возмутившись, он решил, что уволит его точно!
В этот момент, будто специально, сильно колыхнуло и что-то твёрдое очень больно оказалось под локтём…
- Ну, всё! - в бешенстве заорал Леонид. - Песец тебе вислоухий!
«Сам ты вислочлен вонючий!» - зло подумал служивый, поправив шлемофон и послушно сбавив скорость… Секунду поколебавшись, он открыл люк и внутрь ворвался долгожданный ветер перемен. - Ничего, не дует? - не поворачивая головы, спросил он и рычагом застопорил левую гусеницу.
- Если бы ещё дуло, то точно, при подскоке вверх, вынесло бы из башни! - прокричал Лёня в надежде быть услышанным и прижал дипломат к грязному галстуку.
- Что из башни? Мозги что ли? - танкист наклонил голову в направлении голоса, но, шевельнув ноздрями, передумал и вернул её на прежнее место.
- Не надейся, мои мозги не вынесет и не растрясёт! - разозлился Лёня. - Я ж, нафиг, не танкист! - он засвистел эпохальную мелодию...
«Эт точно! Ты просто, нафиг, говно!» - про себя усмехнулся танкист и в голос подхватил припев:
- …Да у меня же мама – педагог!
Да у меня же папа – пианист!..
* * *
- Папа, мама убежала на работу и сказала, что ты отведёшь меня в садик! Мы уже опаздываем! - Машенька, сердито нахмурившись, продолжала трясти его за плечо.
- Что?.. А!.. Вы что ещё не ложились? - он уже юморил, а значит проснулся. - Отведу моё солнышко! Отведу мою девочку! - схватив Машеньку, он поднял её над кроватью и загудел, как немецкий ФОКЕР… - Полетели, полетели, ап… сели!..
Он подозрительно принюхался и сунул нос ближе к одеялу… нет, как будто пахло нормально. Потом приблизил её лицо к своему, внимательно посмотрел на «свои» глаза, разлёт бровей и счастливо засмеялся, осыпав поцелуями.
- Ты чего нюхаешь, я не пукала! - обиделась дочурка и надула губки. - Какой-то странный сегодня!?
- Ну, ладно, одевайся быстренько, а я сейчас!.. - опустив дочь на пол и стремглав кинувшись в ванную, он заметил на журнальном столике распечатанный конверт. - Ого! Ангола! Луанда!
- Это от дяди Серёжи письмо! - Машенька отобрала конверт у отца. - Па, ну мы же опаздываем! Ты чисть зубы, а я тебе всё расскажу!
Лёня засунул щётку в рот и выпучил глаза, приготовившись слушать.
Но дочь нахмурилась, не принимая баловства:
- Ты вози, давай, щёткой, чего застыл! Ну вот… так… а дядя Серёжа пишет, что его перевели в Африку, после пяти месяцев бес-про-свет-ного плавания! Нет! Как же там написано? А вот, вспомнила: дрейфа, на льдине, и что теперь он плавает среди морских черепах, а не холодных тюленей! - довольная своей памятью и допуску к тайнам взрослых, Машенька, наконец, расплылась широкой улыбкой.
- Сергей дрейфовал на льдине!? - удивился Леонид, - А сейчас в Африке?!.. Ура! - неожиданно закричал он с зубной щёткой во рту и заляпал пастой зеркало напротив. - Ура! Да здравствует доктор биологических наук, большой учёный и прекрасный друг - Сергей Большаков! - он вышел из ванной и стал натягивать потёртые джинсы.
- Ура! - закричала Машенька, - Да здравствует кандидат биологических наук - Леонид Чуриков.
Сомкнувшись лбами, они дружно закричали:
- И кандидат биологических наук Елизавета Чурикова!
Машенька медленно прошла к обувной полке и вернулась с ложкой:
- И ещё я! - она протянула блестящую полоску металла отцу.
- Да здравствует будущий академик Мария Леонидовна Чурикова! - завопили два голоса: детский и мужской, пугая и удивляя соседей по подъезду, торопливо стучащих каблуками по лест–ничному маршу и удивлённо принюхивающихся у обитой новым коричневым дерматином двери.
АЛЬБЕРТ РОДИОНОВ
Зима 2004
СЛОВАРЬ:
ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ (греч. esoterikos — внутренний), тайный, сокровенный, понятный лишь избранным, предназначенный только для посвященных.
СУБЛИМАЦИЯ, в психологии — психический процесс преобразования и переключения энергии аффективных влечений на цели социальной деятельности и культурного творчества.
ВЫТЕСНЕНИЕ, защитный механизм психики, состоящий в изгнании из сознания неприемлемых для него переживаний — влечений и импульсов, а также их производных — эмоций, воспоминаний и др.;
Панча шила - (на языке хинди): ПЯТЬ ПРИНЦИПОВ МИРНОГО СОСУЩЕСТВОВАНИЯ
АППЕРЦЕПЦИЯ (от лат. — восприятие), понятие философии и психологии нового времени, введено Г. Лейбницем
АКРОМЕГАЛИЯ (от греч. akron — конечность и megas, род. п. meg-alu — большой), эндокринное заболевание, обусловленное избыточной продукцией гормона роста, главным образом при аденоме гипофиза. Возникает преимущественно после завершения роста организма: увеличение конечностей, нижней челюсти и т. д.
Согласно когнитивной теории личности, каждый человек воспринимает внешний мир, других людей и себя сквозь призму созданной им познавательной системы — «персональных конструктов».
ИНТРОВЕРТИВНЫЙ (от лат. intro — внутрь и verto — поворачиваю, обращаю), обращенный внутрь; психологическая характеристика личности, направленной на внутренний мир мыслей, переживаний, самоуглубления. Понятие введено К. Г. Юнгом.
ЭКСТРАВЕРТИВНЫЙ (от экстра... и лат. verto — поворачиваю, обращаю), обращенный вовне; психологическая характеристика личности, направленной на внешний мир и деятельность в нем.
ПАУПЕРИЗМ (от лат. pauper — бедный), массовая нищета.
ПАТИНА (итал. patina), пленка различных оттенков, образующаяся на поверхности изделий из меди, бронзы, латуни при окислении металла под воздействием естественной среды или специальной обработки (патинирования).
Тропы - различные способы словопреобразований (от слова к образу) и соотношений между ними.
ПОДПОРОГОВОЕ (К.ЮНГ)- Личное бессознательное содержит утраченные воспоминания, вытесненные (намеренно забытые) тягостные представления, так называемые подпороговые (сублиминальные) восприятия, которые были недостаточно – сильны для того, чтобы достичь сознания, и, наконец, содержания, которые еще не созрели для сознания.
СФИНКТЕР (греч. sphinkter, от sphingo — сжимаю), круговая мышца, суживающая или замыкающая при сокращении наружное (напр., ротовое, анус) или переходное (напр., мочевого пузыря в мочеиспускательный канал) отверстие.