Приснился мне бурный поток речи человеческой. Кто кинет в него цветок, кто помои выплеснет. Кто выловит жемчужину, а кто захлебнется в нечистотах. Что-то в нем перемешивается, а где-то видны отдельные струи, контрастирующие чистым насыщенным цветом с мутными, грязными и зловонными канализационными стоками. Есть прозрачные старицы древних библиотек, дремучие болота местных диалектов, чистые пруды художественного слова, наполненные причудливым коктейлем несовместимых компонентов заводи книжных магазинов.
И сидят на берегу этого потока презабавнейшая троица - литераторы.
Первый сначала долго шарит сачком, выловит словечко, вымоет его тщательно, рукавом толстовки ототрет, кисточкой пылинки смахнет. Потом долго высматривает и прикидывет, куда это словечко вставить в затейливую мозаику, сложенную им на скрижалях у берега. А как заполнятся скрижали так, что и словечка не вставить, спускает их в бурный поток.
Второй норовит выловить что погрязнее, пострашнее, повонючее. Поплюет на находку, помочится, испражнениями измажет - да и уложит на кучу. Как устанет - спихивает кучу в мутный поток и отдыхать ложится. А после, как бездельничать наскучит, новую кучу складывать затевает.
Третий бранит первых двух тунеядцами. Сам-то он хватет без разбору все, что мимо плывет. Мягкое - ножом кромсает. Твердое - молотком размозжит. Потом сшивает, склепывает и склеивает осколки и обломки. Выходят у него монструозные странные словечки. Он эти словечки нанизывает, приляпывает да нахлобучивает самым невообразимым образом. И готовые конструкции тоже в поток бурный отправляет.
Глядел я на мощный поток, на смешную троицу. Наклонялся над бурными струями и тихими заводями, пытаясь увидеть в глади вод свое отражение и понять - кто я? Тщетно! Проплывали и лики, и лица и образины, только не было меж ними моего лица. Я знал это точно!
И тогда нашел я на берегу чистый пляж песчаный, руками выкопал ямку в песке, дно выложил разноцветной плиткой, носил долго пригорошнями воду чистую и ямку ею наполнял. Наполнив ямку до краев, склонился я над нею и увидел в ней свое отражение. Не берусь судить, насколько увиденное лицо было симпатичным или приятным, но это было бесспорно мое лицо! И понял я тогда, кто воде отражается. И еще понял, что не весь я в лужице отразился, а только часть меня малая. Засмеялся я тогда радостно, прорыл быстро канавку от моей ямки до потока бурного, да и выпустил свое отражение гулять по потоку. Вдруг оно кого-нибудь позабавит? Мне не жалко! Захочу - другую ямку вырою, а может, целый океан!
Вот и все! Просыпаться пора поскорей, чтоб хоть частичку хорошего настроения из сна в явь успеть перетащить.