Я знала, что это случится. Я предчувствовала твою смерть. Я понимала, что времени осталось совсем мало, я только не знала сколько и молила Бога, чтобы это случилось после моего отъезда. Я не хотела это видеть. Я бы не смогла.
Я чувствовала приближение смерти и наверное, именно поэтому так лихорадочно выкраивала каждую свободную минуту, чтобы побыть с тобой, прижаться к тебе, вдыхая твое тепло, твой родной запах; я пыталась наглядеться, запомнить каждую черту, каждое движение.
Поэтому я бегала за тобой с фотоаппаратом, часами доводя тебя до белого каления. Я хотела успеть запечатлить все мелочи и детали. У меня теперь куча фотографий, рассованных по самым дальним углам, на которые я не могу смотреть.
Я смотрела на тебя и пыталась смириться с мыслью, что совсем скоро тебя не станет, что ты уйдешь навсегда, но к такому нельзя быть готовым. Сколько бы ты себя не убеждал, сколько бы не пытался свыкнуться с этой мыслью, это всегда случается внезапно. Слишком рано.
Как я восприняла эту новость? С улыбкой. Я не люблю плакать на людях. Говорят, я побледнела.
И только вечером начался расколбас с отжиманием подушек и бессоной ночью.
Я не расспрашивала подробности. Я знаю, что это случилось в субботу. Конец июля. Чуть позже твоего дня рождения. Я не хочу вспоминать дату, я буду ее бояться.
Я до сих пор не могу отойти. Уехать и потерять из виду это совсем не то, что знать, что тебя больше нет. Совсем нет. Родного не по крови, но по духу, а это даже ближе родных.
Зачем я это пишу? Ведь все еще так же больно. В глазах все еще слезы, набегают с каждой строчкой.
Мне просто хочется поставить точку. Хотя бы попытаться. О забыть даже не мечтаю. У меня дурное свойство - я в деталях запоминаю то, что следовало бы забыть.
Я не буду тебе ничего говорить. Слова всегда были лишними. Мы обходились без них.
Наверное, я теперь долго не смогу смотреть на таких как ты, буду прятать боль за равнодушием.
Кто-то скажет клин клином, но, несмотря на свою природу, я однолюб.
Я буду скучать по тебе, шкурка.
Прости.