И вот для нас наступил день испытаний. С одним из наших товарищей случилась беда - он попал с машиной под лед и ушел в мир Иной. В этот день весь летный состав отдыхал. На месте, в центре полетов, была только Люсьен, ей и пришлось броситься на перехват души Игоря. Однако у нее ничего не получилось. Ей удалось только сцепиться пуповинами и лететь с ним дальше.
Чтобы их выручить, нужна была наша поддержка. И вот мы всем составом, готовые только теоретически, бросились за ними в погоню.
Старт и выход в эктоплазме произошел так гладко, как будто мы занимались этим всю жизнь. Естественно, все это было отточено ра-нее на тренировках, а самое главное, сработало в состоянии аффекта. Неподготовленных людей это парализует, у подготовленных же, наоборот, все идет как по маслу. Нас стартовало шесть человек. Мы свя-зались вместе пуповинами и бросились в погоню: Иваныч, Игнатьич, Леонидыч, Виктор, Вовчик и я.
Технически за полет отвечал Иваныч - он же постоянно с помощью рамок делал замеры и определял, правильно ли мы летим. Виктор делал расчеты на компьютере, связь с которым, как и с телом, держал через пуповину. Леонидыч отвечал за энергетические каналы и за то, чтобы ни у кого не перетерлась или не порвалась пуповина.
Восточная философия
«Ведь что есть смерть, кроме как новое рождение в ветре и растворение в небесах? И что значит перестать дышать, кроме как освобо-дить дыхание от волн беспокойства, чтобы уметь вознестись и найти Бога, не встречая больше никаких помех? Лишь когда пьешь из реки, ты можешь слагать подлинные гимны. Лишь достигнув вершины го-ры, ты можешь, наконец, начать настоящее восхождение».
Легко сказать, тяжелее выполнить, пока сам не испытаешь, не пой-мешь, что это такое. Первые минуты отрыва от тела у нас прошли гладко - мне приходилось это испытать в трех случаях клинической смерти и на тренировках в тонком теле. Однако когда я попал на Кон-тинент воспоминаний, на меня накатился страх. Я стал ватным, и если бы не поддержка друзей, которые тоже непонятно как справлялись с воспоминаниями, мне бы не преодолеть этот Континент. В зоне сек-суальных наслаждений, наоборот, я тянул друзей вперед. Видать, Первый континент на меня нагнал такого страху, что было уже не до утех, и, кроме того, я сосредоточился на одной мысли - спасти нашего друга.
Суфийская философия
В моем сердце пылает звезда,
И в этой звезде прячутся семь небес.
Мы уверены, если не догоним друга до седьмого континента - рая, то пойдем на аудиенцию к самому архангелу, а может быть, и к Богу. Все в ожидании, что ждет нас за первым барьером, следующим и, на-конец, за последним. Там, за занавесом жизни, сбываются все жела-ния, здесь, за этим занавесом, реальность объединяется с фантасти-кой, и все мифологии мира сливаются с точной наукой. Вот она, последняя территория Запредельного мира. Я головой пробиваю стену, напоминающую скорлупу, голова начинает вроде бы стонать, но тут же боль прекращается. Вокруг оглушительная тишина. Я спрашиваю у друзей, что они слышат, что чувствуют.
- Завораживающую музыку, - отвечает Иваныч.
- Легкость, - вторит Игнатьич.
- Чудесную вибрацию, пронизывающих меня волн, - замечает Лео-нидыч.
- Я Каббалу понял! - кричит Виктор.
- Я вижу настоящие горы, землю, деревья! - кричит Вовчик, вос-принимая все окружающее как художник.
Мы в раю. Кругом нас души умерших людей и не только людей, но и животных, растений. Значит, для них тоже есть дверь.
Правда, такое скопище не радует. Неужели со всех планет нашей Вселенной все попадают сюда?
Иудейская мифология
Рай находится на седьмом небе. Ведут туда две двери. Они зовут к танцу и радости. Можно видеть четыре реки: из воздуха, меда, вин и благовоний…
***
Все это на самом деле здесь есть. Есть и четыре реки, которыми омывается рай. Наши предки все это знали и иносказательно описы-вали один и тот же пейзаж. Четыре реки - это четыре тональности: бас, баритон, дисконт и фальцет. Четыре вида существования души. Я же вижу четыре тональности посвоему - вот они, четырехмерные лучи в четырех направлениях четырехмерного пространства. И мне ка-жется, каждый эти четыре мира видит посвоему. И не только по-своему - это тот путь, по которому будет следовать каждая душа.
Алхимия. Философский камень
Уделом алхимии было искание философского камня и эликсира жизни. В Египте этой тайной владел бог Тот, прозванный Дважды Великим, который изложил свою сокровенную премудрость в 42-х свя-щенных папирусах. В 240 г. до Р. X. папирусы Тота были переведены на греческий язык под названием книг Гермеса.
***
Исходя из принципа, что природа всегда стремится к совершенству, считали, что золото, в силу единства материи, имеет те же составные части, что и другие металлы. Задача алхимиков сводилась к тому, чтобы исправить ошибки природы, поставить неблагородные металлы в условия, чтобы стать золотом, или серебром. Для достижения этого результата необходимо было к расплавленным неблагородным метал-лам прибавить, путем нагревания с золотом, философского камня, к исканию которого и были направлены все труды алхимиков.
Под философским же камнем алхимики разумели тончайшие, разряженные и невидимые для глаз испарения, которые заключают в се-бе жизненную силу, необходимую для воспроизведения и развития всех форм природы. Испарения эти проникают во все поры и извилины земного шара и дают жизнь всему существующему. Эти небесные испарения алхимики надеялись извлечь сперва в жидком виде, а затем обратить в порошок, что и должны было явиться тем философским камнем, который тщетно искали в течение многих веков фанатики сокровенных знаний и в который верили даже серьезные ученые.
- Толпа, мы не для того собрались, чтобы любоваться этим миром, - первым из нас очнулся Леонидыч. - Мы в долгу перед Землей нашей и обещали вернуть нашего друга. Понимаю, вам всем хочется остаться в этом счастье, но посмотрите, разуйте глаза, тут тоже не все так чинно. Смотрите, какие очереди! На поклон к архангелам все стоят. Вон и Люсьен с Игорем в очереди, как пара голубков воркуют, - хорошо, их сплетенные пуповины еще не оборвались.
И действительно, мы все вдруг поняли, что мы не мертвецы, а живые люди среди мертвецов и можем управлять своими действиями. Мы способны исследовать Запредельный континент и вернуться на Землю. Мы кинулись к Люсьен и Игорю, расталкивая мертвецов, ко-торые от нас шарахались, видя, как за нами тащатся пуповины.
- Люсьен, куда очередь?
- На взвешивание души.
- Вот тебе на! Я думал, в раю как в раю - все радости, а тут опреде-лят, что душа плохого или хорошего творила, будь добр - тебе налево, а тебе направо.
- Пока рассуждали, Игоря на взвешивание потянули.
- Архангел Гавриил! - Люсьен ва банк пошла. - Ты не можешь ос-вободить раба твоего от этой процедуры? Мы его должны в мир зем-ной вернуть.
Весь собор архангелов остолбенел от такой наглости, и даже не от наглости, а вообще, как это могло случиться такое в этом мире.
Ангелы и души покойников с интересом наблюдали, чем же все де-ло кончится.
- Мы не против, - наконец кто-то из архангелов произнес. - Однако видите, пуповину от вашего подопечного мы уже отсоединили, и те-перь все зависит от него, захочет он в Нижний мир спуститься или за-хочет здесь остаться.
- Игорь, на Земле твоя Верка ждет! - закричал я зная на какое больное место давить. - Ты же обещал ей шубу справить, а потом себе то-пор купить и пойти в небесную обитель, к Виссариону, монастырь рубить. Это на Земле сделаешь, твоя душа сразу на несколько грам-мов подобреет, и ты не в ад, как сейчас, попадешь, а в рай - в вечное сладострастие.
- У нас, во-первых, нет ада, - архангел Гавриил давай нам объяснять, а во-вторых, если душа не дотягивает до нужного веса, - завет-ного числа 600 - она подвергается реинкарнации и должна еще жизнь прожить, правда, в другом обличье и даже, может, в нечеловеческом.
Все замерли в ожидании, что Игорь скажет. Он уже на весах лежит, и мы видим, что вес души не в его пользу, и надеемся, что трезвый ра-зум перевесит.
- Извините, дорогие архангелы, - наконец Игорь начал говорить. - У меня на Земле действительно много незавершенных дел осталось.
У всех, стоявших в очереди, после этого глаза на лоб полезли. Как это может человек от рая отказываться, пускай хоть в каком-то буду-щем ему придется еще пожить на Земле, но сейчас-то никто не гонит, и, пожалуйста, пользуйся всеми благами рая.
- Не отпускать! - закричал один из ангелов. - Так у нас каждый захочет: туды-сюды.
- Мы не можем от своего слова отказаться, - заявил архангел Гав-риил. - Тем более, благое дело он задумал, дальше жизнь Богу посвя-тить. Это и будет в принципе его следующая жизнь. Потому с Богом в душе отпускаем его на Землю. А вам, - он обратился к нам, - я бы по-советовал здесь остаться, взвешивание души пройти. Без очереди проходите.
- Не, не! - закричали мы хором. - Мы еще тоже не все хорошие дела на Земле сделали! Просим отпустить нас с миром!
- Благословляю! - перекрестил нас архангел и дальше делом занялся - взвешиванием душ покойников.
- На материальную Землю! - закричал от восторга Игнатьич, - а то уже водочки захотелось, здесь не подают, вижу, ее, родимую.
- Оставь богохульные мысли в раю произносить! - зашумели на него. - Мы еще не на Земле.
Действительно, чтобы обратно спуститься, мы должны были по раю своего рода ритуальный круг почета сделать. А это несколько миллионов километров. Наши пуповины вот-вот порвутся.
- Не волнуйтесь, сейчас моя пуповина крепка, как никогда, ее сам архангел Гавриил завязал, - успокоил Игорь. - И ее уже ни за что не порвать. Давайте вяжитесь ко мне, от моей пуповины сила и у вас появится.
Мы мигом все сделали и в круг почета по Седьмому континенту двинулись. Это оказалось не так просто - лабиринтам наш путь был обозначен. Хорошо, я сакральной геометрией занимался по Мелхисе-деку и такие лабиринты проходил за компьютером. Витя коды знал - они в откровениях Моисея на Земле были даны. Ключ Соломона на стреме был, как тот или иной лабиринт пройти. Короче, выпутались. И вот в конце очередного туннеля увидели врата в Нижний наш мир. Он был прямой, как стрела. И мы вмиг начали проскакивать одну тер-риторию за другой: вот мелькнули красоты Шестого континента, вот - Знания, вот - Испытание временем, вот - Наслаждения, а вот - Страх. Ничего этого уже не испытывали - мы победили, и как победители, проскочили все континенты. И вот она, наша Земля, которая нам виделась такой родной и прекрасной!
- Не надо нам Рая! - закричали мы почти все сразу, когда почувст-вовали дуновения нашей Земли, запах черемухи, весны. Почемуто наше приземление произошло на моей родине в Саянах, в Курагино. Однако никто не возражал - тем более, трое из нас родом отсюда, и остальные неоднократно здесь были.
- Давайте у Виктора пару дней погостим, - предложил я. - Отды-шимся. На Гуляевский порог съездим, отдохнем.
- Как мы без своих тел, среди живых с бренными телами будем от-дыхать? И нам Игоря надо определять - его тело в морозилке уже тре-тьи сутки лежит, и критический момент наступает - потом ищи дру-гое.
- И то верно, - вспомнил я, в каком мы обличье. - Давайте по своим телам, а потом сюда - отдохнуть на лето. Только я к Виктору залечу. Напугаю.
И точно: залетел к нему.
- Витек, - пытаюсь ему внушить, - подними правую руку, подними левую, - выполняет команды. - Вон бутылка водки стоит, вылей ее - и больше ни грамма этого зелья. «Хоть хорошее дело сделаю на своей Земле», - подумал я и мигом в группу своих друзей влился.
Вмиг мы во Владивостоке оказались и по своим телесам распределись, правда, от радости малость перепутали - но потом порядок навели. Как очухались, бросились в морг: как там Игорь? Никого еще не напугал? И действительно, в столь заведении печальном сторож стоит и крестится:
- Ожил! Ожил покойник! - причитал он.
- Федорович, не пугайся! Не ожил, а мы его с того света вернули. Потому давай одевай его, и мы к его женке поведем. Сами архангелы душу ему вернули, и мы с того света вернулись.
- Во, народ! Перепьется и что городит! - начал понемногу Федорович отходить. - А если правду говорите, то вон ключи, берите одежду и сами одевайте.
Однако нам ничего не надо было делать: Игорь сам каптерку открыл, свою одежду нашел - с сияющей улыбкой перед нами предстал.
- Хоть на свадьбу! - воскликнул Игнатьич. - Однако сейчас отвезем тебя к твоей женушке Верке - только не напугай ее, она тебя уже как три дня мертвым считает.
Все получилось, как мы предсказывали: Вера при виде Игоря в обморок упала - еле в чувства привели. Обрадовалась, что муж живым перед ней предстал. Наша же жизнь после этого в размеренное русло вошла - решили с годик пожить тихо-мирно - для себя. Кто-то семье решил себя посвятить, кто-то детям - по музеям мира покатать. Лео-нидыч свою аппаратуру бросился усовершенствовать, чтобы через энерготочки определить, что за болезнь в том или ином случае и как энергетически по ним ударить по принципу: мы устраняем причину, а не следствие. Вовка Щербинин с небывалой силой за холсты сел - все, что увидел, решил в масле отразить. Я же сел за мемуары. Конечно, все, что мы испытали, увидели, невозможно ни изобразить, ни опи-сать. Это только слабая попытка. Однако описано все то, что действи-тельно произошло с нами. Мы увидели, и это для нас - правда. Люди пребывают в заблуждении, и в наш полет в Рай никто не верит, тем более, что все попытки других смельчаков проваливались одна за другой. Видать, архангелы дополнительные устроили заслоны, и что-бы проникнуть в Запредельный мир и вернуться оттуда, нужны новые мифы и технологии. Хотя, как говорится, нет ничего нового, есть только хорошо забытое старое. Потому энтузиастов ждет большая ис-следовательская работа. Пожелаем им успеха на поприще новых за-воеваний Запредельного мира. Нам открылась только крупица непо-знанного. Так что, вперед!