Наш туристичекий сайт Йети
http://vm.msun.ru/Turklub.htm
объявляет Федора - человеком декабря и года - для этого есть много причин.
Начну с предистории: о друзьях Федора и как разворачивались события восхождения Федора на Олимп (описано в "Бурса-4")
***
Виктория Островская — москвичка. У нее была в Москве квартира. Живи — детей расти! Но нет — судьбу покуражить подавай.
В одиночку прошла на яхте из Ленинграда до Сингапура. Дальше не пошла — решив пока оставить мечту об Антарктиде, а совершить одиночное плавание вокруг света.
А после того как пути с Димурой свели, жизнь по-новому закипела. После двух-трех встреч Димура оказался “не промах” — женился, закрепив любовь навечно печатью в паспорте. Сейчас, правда, смеется:
— Не жона она мне боле, не жона.
Пожить вместе им в общей сложности мало пришлось — то она по морям, то он. Только на “Палладе” Димура совершил два рейса — один вокруг света.
Островская же, заручившись обещаниями спонсоров повторить рекорд Конюхова, пошла на все — продала в Москве квартиру и махнула в Австралию — подбирать яхту, за которую обещал спонсор оплатить из России. Яхту в Австралии Островская подыскала, а денег так и не дождалась.
Пришлось идти “на парапет”— в монастырь — там хоть кормят. И верила в звезду свою — постоянно общественность бомбила, и повезло.
Вдова русского офицера память мужа в путешествии Островской решила увековечить. Купила яхту и вот-вот Виктория должна пойти в кругосветку.
Димура узнал об этом будучи в Австралии с выставкой своей. Последние же новости мы узнали от Леонида Лысенко.
Леонид после своего грандиозного путешествия, которое начинал с Федором Конюховым, и потом продолжил, уже без него, еще на два года, и наконец потопив яхту у Австралии, чудом спасшийся сам, сказывал:
— Виктория стартовала, но выбрала самый трудный вариант кругосветки (время старта, направление движения — с востока на запад — что значительно трудней), и шансов пройти маршрут у нее мало.
Димура официально до сих пор с Викторией муж и жена. Штамп в паспорте стоит. Она умоляет Димуру оформить развод, — ей из-за того, что она замужем, никто и не хочет помогать.
— У тебя муж, известный художник, пусть и решает твои проблемы, — постоянно напоминают ей об этом.
— Евгений Федорович! Ты не хочешь развода? — смеемся мы. — Вдруг Виктория знаменитой станет! Разбогатеет! И перепадет тебе со стола любимой женушки икорки на хлебушек с маслом.
А Леонид Лысенко вспоминает Островскую с дрожью:
— Горюшка с ней в рейсах хлебнул вдоволь!
— Не понятно было, кто на яхте капитан я или она? — сокрушался Леонид
Лысенко давний друг Федора Конюхова. Это он готовил первую кругосветку для Федора в Австралии, а потом и сам подвязался с ним в кругосветку ходить.
Первое путешествие Федора спонсировала страховая фирма “Дальроссо”, у которой после кругосветки к Федору была куча претензий. Собиралась даже на Федора подавать в суд.
— Конюхов и кругосветку не сделал и, вообще, нас надул, — заявляли они.
У них видел папку, досье на Федора.
Однако надо отдать должное и директору этой фирмы Шахову, доверившему 100 тысяч долларов Федору.
Блестяще провернул дело и сам Федор — обманул чиновничьи ведомства.
Дело в том, что Федор, хоть и яхтсмен, но не капитан и ни разу в одиночку не ходил даже от Владивостока до Находки, не говоря о кругосветке. Естественно, чиновники от спорта России его бы не выпустил ни за что.
И вот Федор с огромной суммой долларов в простой котомке летит в Австралию. В качестве тренера Федор взял Леонида Лысенко. Леонид помог выбрать и купить яхту, где-то за 80 тысяч долларов, помог ее экипировать и отправить Федора в путь.
Федор тогда совершил чудо — без захода в порты, за семь месяцев обогнул шарик и вернулся в исходную точку. За весь переход не встретился ни с одним судном и ни разу не передал свои координаты.
Что не заходил в порты и не переговаривался с другими судами, понятно — не знал языка. Да и заходить в порты для него было опасней, чем идти в открытом океане.
Помню, Валерка Попов из нашей академии, преподаватель, тоже яхтсмен, ходивший на яхте вокруг Европы и исколесивший весь Тихий океан, смеялся:
— Главное, Федька не хватался бы за штурвал! Поставил яхту на курс, и пусть себе идет. На тех широтах ветер дует в корму — тем и хорошо Федьке!
Когда Федор завершил путешествие, многие стали сомневаться: “Было ли кругосветка!” С Дальроссо были какие-то проблемы по этому поводу.
— Федька кругосветку сделал! — не сомневался я.
Вопрос в другом:
— Пересек ли Федор экватор? — как требуют условия? — Это другой дело.
Здесь как раз и требовалось браться за штурвал — чего Попов и не советовал делать. А придирки — ложка дегтя в бочке меда.
С Федором мы давно друзья. Познакомился на творческой даче “Челюскинская” под Москвой. Тогда я учился в аспирантуре в Ленинграде и часто бывал на “Челюхе”. Частые гости там были Евгений Димура и Андрей Камалов из Владивостока, с которым уже тогда были друзьями.
Друг мой Федька!
С Федором познакомился так. Приехал под новый год на “Челюху” и у дежурной спрашиваю:
— Есть ли место, где можно ночь провести?
Тогда на “Челюхе” сложно было с местами — это сейчас свободно — плати только денежки.
Мест не оказалось. Что делать? На улице ночь.
— Может, кто-нибудь из Владивостока есть? — продолжаю напирать.
— Милый, — оживилась дежурная. — Как же я, старрая, забыла! Федька Конюхов же здесь! Иди в 11 номер. Там он. У него и устроишься, он все равно на балконе спит — закаляется.
Заявился к нему в комнату. — Мы с Федором раньше уже встречались, но знакомы не были. — Объяснил ситуацию.
— Какие разговоры! — отреагировал Федор на мою проблему. — Располагайся. Я на балконе сплю.
Так я познакомился и подружился с Федором. Жил у него дней десять. Он был весь в Северном полюсе — со Шпаро готовился.
При мне начал ходить и на тренировки. Приглашал и меня:
— Давай, Болотов, пошли, по торосам полазишь! Со Шпаро познакомишься, с его ребятами.
— Федор, да ты что! Холода боюсь! Мне бы куда-нибудь потеплей, — яростно отбивался я.
Потом много у нас с ним было встреч на Челюскинской во Владивостоке, а тогда зря не походил к Шпаро — было бы о чем вспомнить.
В первую кругосветку Федор улизнул незаметно. Я не знал, да и никто толком не знал об этом. Перед этим был у меня с ним разговор насчет сплава по рекам, в частности, в Непале и все.
И вот, когда кругосветка у Федора заканчивалась, в Ленинграде случайно в сауне услышал разговор мужиков об Эвересте. Понял — альпинисты. Представился. Сказал, что друг Федора Конюхова и, что он вот-вот заканчивает кругосветку и на Эверест хочет подняться.
— Как думаете, сможет? — спрашиваю у мужиков.
— Все зависит от того, как подготовлена экспедиция будет и кто в группе поддержки окажется, — отреагировали мужики с интересом. — Мы следим за Федором — рисковый парень. А насчет идеи готовы поговорить.
Федор ни сном ни духом не ведает, а его уже на Эверест сватаю, — подумал я тогда с опаской.
Толпа оказалось — известнейшие альпинисты. Трощиненко и его компания из электротехнического института. Предложил встретиться в их клубе.
В клубе познакомился с другим известнейшим альпинистом — Сашей Глушковским, с которым и началась, собственно, работа.
Глушковский имел патент на восхождение на Эверест, и требовались деньги на экспедицию. А денег, как всегда, нет или их крайне мало. Вот и возникла идея раздобыть деньги с помощью Конюхова.
— Найдет Федор 40 тысяч долларов — будет на Эвересте, — поставили условие.
Круто! — подумал я тогда. — Но в то же время, главное, начать, а там видно будет. Может, что и образуется. И ребята, вижу, с умом — дело свое знают.
Тогда в 1990 году Глушковский поставил клуб на коммерческую основу, и хорошо зарабатывали — иностранцем восхождение на семитысячники обеспечивали, в Непал кислород, карабины и прочие альпинистские прибабахи поставляли. Из Непала козьи шубы и пуховики везли.
Федор потом сокрушался:
— В Австралии жене шубу взял, а в Непале они в два раза дешевле оказалась.
Федор кругосветку заканчивал в июне, и с его женой, ехавшей его встречать в Австралию, передал предложение — осенью Эверест штурмовать.
Жду от Федора ответа, а от него — ни слуху ни духу. Потом выяснилось — жена ничего Федьке не передала. Уберечь решила своего муженька еще от одного безрассудства.
У нас же с Глушковским работа на полный ход пошла. Чуть ли не ежедневные депеши, уточнение планов и прочее. Глушковский работы требовал и интересовался: Конюхов где?
— Саша! — приходилось завирать. — Федор в курсе и вот-вот во Владивостоке будет и сразу к подготовке подключится.
На август Глушковским тренировка на Тянь-Шане была запланирована, на которой должны быть и мы.
Саша! С Федором мы обязательно на Тянь-Шане будем, — заверил ему в телеграммах.
Сбор планировался у пика Ленина на 5 тысячах метрах, где в течение 50 лет каждый год существовал альпинистский лагерь, и удобного места для адаптации и тренировок не сыскать было.
До Федора я, наконец, дозвонился.
— Федор, торопись! Тебя Эверест ждет, — объяснил ему ситуацию.
Федор уже прослышал, что я его на Эверест сватаю, и обещал быть скоро.
В газетах Владивостока прошли публикации об этом: “Из океана в поднебесье”, “С Эвереста на каяках” и другие. Договорился с Евгением Мозеровым — директором фирмы “Актур”, — писал о нем уже, о сплаве на катамаранах из-под Эвереста и частичном финансировании проекта.
А Федьки нет! У него, оказывается, встречи на самом высшем уровне идут то с премьер-министром Австралии, то отдых с миллионершами на островах, презентации, выставки, выступления.
Тогда же Федор и шум поднял об одиночном походе на Южный полюс — мощный толчок дал к подготовке. И когда через несколько лет Федор Конюхов объявил о старте на Южный полюс, его конкуренты были готовы и ждали прецедента.
— Не стартуй Федор, они бы до сих пор собирались, — хвастает обычно Федор.
Кроме встреч, Федор лекции читал.
— На меня в десятки раз больше народу собиралось, чем на Муслима, — палил Федор.
Это он по поводу Муслима Магомаева прошелся, гастролирующего в это время по Австралии.
— Конюхов заработал только на одних лекциях миллион долларов, — захлебываясь, писала пресса.
За такие публикации Федор нажил себе врагов, в частности, в лице своего спонсора — “Дальроссо”.
Они были на него злые-презлые. С ними у Федора была договоренность — вся прибыль от кругосветки идет “Дальроссо”. Поэтому, узнав из прессы, какие Федор гонорары гребет, давай требовать. Собирались в суд подавать!
Федор аргументировал:
— Контракт заключен на рекламную прибыль, но не лекции.
Из-за проволочек Федора наша поездка на Тянь-Шань срывалась. Даже подумывал — не махнуть ли мне одному, без Федора. И тут ЧП.
* * *
По радио, в газетах сообщение прошло: “Под пиком Ленина лавина сошла. Погибло более сорока человек”.
Оказывается, произошло землетрясение, и ледяная шапка, не вызывающая тревог в течение 50-ти лет, на альплагерь обрушилась. За секунды палатки и люди сметены были и захоронены под огромной толщей льда.
Произошло это 13 августа. А через дня два-три после трагедии получаю письмо от Глушковского, датированное от 12 августа. В письме сообщалось, что сегодня он выходит под пик Ленина, где его группа ждет. “Все! — думаю. — Погибла толпа!”
В газетах подтверждение: “Погибшие под Пиком Ленина были, в основном, из альпклуба Ленинградского электротехнического института”.
“Федька! А ты в рубашке родился! — пронеслась первая мысль. — Послушай меня — и мы могли там оказаться”.
Проблемы с Эверестом отпали сама собой. Вдобавок ГКЧП бучу поднял и прочее.
Федор привез в Россию группу бизнесменов из Австралии и с ними в автопробег рванул — в “Красную неизвестность” — Владивосток-Брест.
Федор рассказывал, как он “намучился” с ними:
“Лучше две кругосветки сделать, чем в такой компании месяц провести, — чертыхался Федор. — Все у них расписано: 8 — завтрак, 12 — обед, 18 — ужин. Еда своя, воду из ручья не попей, костер разжечь не умеют — только примус”.
Но еще и другая беда. Иностранцы, тогда в России, в глубинке, хоть и было в новинку, но народ уже соображал, что с них купоны стричь можно.
Встречали иностранцев в городах, поселках, по которым им пришлось ехать, с шиком. Откуда-то заранее узнавали о приближении кортежа иностранцев и закатывали банкет на весь мир. И еще не отгуляв бал, разбой начинали:
— Дорогие, вы наши! Надо оплатить! За банкет! По счету!
— Да мы ни грамма не выпили и ничего не съели, — оправдывались австралийцы.
— Нет, сидели на банкете, платите, — выкручивали сельчане руки австралийцам.
Когда не помогал “наезд”, сельчане действовали по -другому.
— Мы бедные, нам зарплату платить нечем в колхозе! Помогите! — увещевали австралийцев.
-У вас проблемы, а мы-то тут причем! — удивлялись австралийцы этой особенности русского характера.
В Москву подоспели как раз, когда Ельцин верх взял. Есть даже фотография — Федор Конюхов с австралийцами у Российского флага у Белого дома стоит.
Ельцин их тогда встретить должен был, но что-то сорвалось.
Федьке на встречу с Ельциным не везет. Перед походом на Южный полюс также была договоренность о встрече и даже Федор попал в Белый дом. Но аудиенции так и не дождался. Хорошо, бутылка коньяка оказалась.
— Думали с Борисом распить, — рассказывал Федор. — Однако не повезло. Не принял нас. На лестничной клетке в Белом доме ее с Коржаковым распили.
Жириновцы, прознав о неудаче Федора с Ельциным, тут же отреагировали — встречу устроили.
Владимир Вольфович встретил Федора по-братски — обнял, расцеловал.
— Федор! Считай, миллион долларов у тебя в кармане, — начал он без всяких предисловий. — Но чур, маленький уговор — наше знамя должно быть на Южном полюсе водружено! Полюс нашим быть должен!
Федор трухнул... и в итоге миллион не поимел.
А насчет того — какое знамя водружать на Южном полюсе — у Федора целая эпопея была. Долго дебатировал по этому поводу с губернатором Приморского края Евгением Наздратенко, какой флаг должен быть на Южном полюсе — Российский или Советский. Больше соглашались, что Советский.
— Советский водружали, он и должен висеть.
Дискутировал по этому поводу Федор и с Зюгановым, и другими лидерами партий.