Я нравоучений и наставлений не люблю. Не терплю их, и сам стараюсь их не давать. Я так считаю, что каждый для себя сам должен выбирать линию поведения и способы проведения ее в жизнь, опираясь на собственный позитивный жизненный опыт и ошибки окружающих. Всякое теоретизирование, не подкрепленное своим собственным жизненным опытом, ровным счетом ничего не стоит. Можно сколь угодно досконально соблюдать общепринятые правила и запреты и раз за разом попадать впросак. Но даже самый малый кусочек собственного (или протекающего на твоих глазах) практического, пусть даже и негативного, опыта остается в памяти навсегда, предохраняя вас лучше всех инструкций от жизненных неприятностей и коллизий. Понимая тщетность и бесплодность всяческих нравоучений, сам я стараюсь, по возможности, не учить, а показывать на практике. Только практикой и наглядным примером закрепляются жизненные установки, но отнюдь не нравоучениями и наставлениями.
Хотите пример? Он есть у меня. Было это в 1983 году, во время первой моей экспедиции в Монголию. Наш, совместный с иркутянами отряд возглавлял Коваленко Вячеслав Иванович, тогда еще доктор геолого-минералогических наук не так давно переведшийся в ИГЕМ как раз из Иркутска. В Иркутске, да и в Москве он был непререкаемым авторитетом по Монголии, и был заместителем руководителя всего советско-монгольского геологического проекта. Человек во всех отношениях неординарный, Вячеслав Иванович ценил свои время и опыт, не разбазаривал их на мелкие бытовые практические дела. Вот и начальником отряда официально являлся не он сам, а его младшая научная сотрудница Царева Галина Михайловна, человек, во многих отношениях недалекий и непрактичный, со многими претензиями, но исполнительный. Но о Галине Михайловне разговор особый, отдельный и я к нему еще вернусь. А пока она крутилась, как могла и, в силу своих недалеких возможностей, не всегда на пользу отряду. Коваленко же осуществлял руководство стратегическое и мог что-то подсказать из своего богатого (в том числе и монгольского) геологического опыта. Что он охотно и делал по всякому случаю.
Один из таких случаев представился ему в Арц-Богдо. Арц-Богдо – уникальный уголок Монголии почти в центре пустыни Гоби. Здесь, на очень ограниченном пространстве представлены самые разные топографические и геологические рельефы. В основном. Это каменистая, в виде очень мелкой слежавшейся гальки, пустыня из которой местами «выпирают» довольно высокие скалы. Есть ущелье с родником и сочной зеленой травой. Есть холмы с разноцветными, причудливо выветрившимися пластами осадочных пород. Однако, известность и популярность этому месту принесли не они, а агатовые поля. Здесь многие годы останавливались отдохнуть и «попастись» на агатах различные геологические экспедиции. Благо отдохнуть было где. В нескольких километрах от агатовых полей располагалось чудное местечко – заросли тамарисков. Прямо посреди выжженной солнцем каменистой пустыни – зеленый островок цветущих и душистых тамарисков, трава и недалекий колодец.
Остановился здесь и наш отряд и, присоединившийся к нам, отряд Володи Ярмолюка. В день приезда мы занимались обустройством лагеря и себя приводили в порядок – плескались у колодца в ледяной воде. Он только называется колодец, а на самом деле это артезианская скважина. В свое время их много пробурили и обустроили советские гидрогеологи, но со временем, без ухода многие из них вышли из строя. Опасались мы, что и наша скважина не функционирует – уж очень долго из нее не поступало ни капли воды. Мы, как заправские волы, ходили по кругу, толкая с усилием горизонтальный шест насоса и уже почти отчаялись, когда где-то в глубине скважины заурчало и, через несколько поворотов шеста, в желоб хлынула прозрачная ледяная вода. Как это здорово, в центре раскаленной пустыни – ледяная вода. Мы плескались и резвились, как дети, смывая с себя пустынную многодневную пыль. Нельзя сказать, что мы в пути не мылись совсем – мылись, вернее, умывались каждое утро. Мы всегда возили с собой запас питьевой воды, а для умывания под передним бампером нашего ГАЗ-66 была прикреплена столитровая канистра с краником и водой для умывания. Для нас она была как малый родник, который мы при первой возможности всегда пополняли водой.
Но разве можно сравнить тонкую струйку нагретой на солнце, почти горячей, отдающей ржавчиной воды, нашего «родничка» с мощной струей прозрачной вкусной, почти ледяной воды артезианского колодца? И никакой экономии – качай, сколько хочешь. Вот-вот, именно качай! Пока ходишь по кругу, упираясь с усилием в шест, вода бежит, но стоит остановиться, как поток сразу иссякает. Колодец наш, по всей видимости, был очень глубоким, а посему, чтобы поднять из него воду требовались постоянные усилия не менее трех человек, или одного верблюда. Верблюда у нас не было, зато людей было в достатке, и вода лилась ручьем. Пока одни крутили, другие мылись, потом менялись местами. Так что и помылись все и воды набрали в канистры, и машины помыли.
День приезда мы обустраивались и приводили себя в порядок. Но уже на следующее утро у нас была запланирована традиционная для всех экспедиций, отдыхающих в Арц-Богдо, вылазка на агатовые россыпи. Уже с вечера Вячеслав Иванович начал наставлять нас о мерах безопасности при поиске агатов. Собственно, опасность заключалась только в одном – нас мог укусить скорпион, а потому, надо было исхитриться и не брать его в руки. Скорпион хоть и житель пустыни, но в жару предпочитает проводить время в тени, под камушком. А потому, наставлял Вячеслав Иванович, прежде чем взять камень в руки, следует перевернуть его или геологическим молотком, или носком ботинка. И только убедившись, что скорпиона под ним или на нем нет, можно камешек поднять для изучения. Наставления иллюстрировались историями удачных и неудачных укусов и всяческими ужастиками. И потом уже, на следующее утро, садясь в газик, да и в самом газике по дороге на россыпи, Коваленко не уставал повторять нам эти простые, но жизненные правила. Но теория учитывает вероятности, а жизнь имеет дело еще и с психологией, и вот тут-то становятся бессильными любые предварительные знания и наставления. Так было и в нашем случае.
Немного поплутав, мы прибыли на место. Еще из кабины газика Коваленко увидел первые агаты, а когда Эдик Ковелидзе, наш шофер, затормозил, то выскочил первым из салона. Вот здесь-то и вступил в силу психологический фактор. Забыв про свои же наставления и предупреждения, Вячеслав Иванович поднял с земли первый же попавшийся агат, вскрикнул и отбросил его в сторону. Небольшому зеленому скорпиону, мирно отдыхавшему как раз под этим камнем, не понравилось такое беспардонное нарушение его жизненного пространства, и он ужалил Вячеслава Ивановича за палец. Это было событие и самый наглядный пример, как не надо собирать агаты. Лучшей наглядной агитации безопасности нельзя было придумать. Здесь уже были не слова, а факты, причины и наступившие незамедлительно последствия – палец стал распухать. Коваленко, правда, сказал, что почти не больно, но палец все пух и пух. Нашлись специалисты, которые тут же подсказали самый радикальный способ лечения от укусов скорпиона – сразу после укуса выпить 50 грамм неразведенного спирта для нейтрализации яда. Но спирта под рукой у нас не было, поехать за ним в лагерь Вячеслав Иванович отказался. Так и проходил он с перевязанным платком, распухшим пальцем все время сбора агатов. Да и сам, не смотря на очевидную боль, агаты собирал, аккуратно переворачивая их геологическим молотком, прежде чем поднять рукой. Случай этот в некотором роде стал уникальным, потому что и в эту экспедицию и в две последующие я не слышал, чтобы кого-то еще ужалил скорпион. И вообще было их мало, можно сказать – почти не было. А Вячеславу Ивановичу повезло, что ужалил его скорпион уже в середине лета. По весне, когда скорпионы особенно ядовиты, он бы так легко не отделался. А так, на следующее утро опухоль почти спала, но привычка поучать и наставлять у Коваленко осталась, еще раз характеризуя его как человека сильного, способного упорно следовать своим жизненным принципам.