На товарном вагоне поезда, который привез тело Чехова из немецкого города Баденвейлера в Москву, в качестве обозначения содержимого было указано «устрицы». Говорят, это была последняя шутка Антона Павловича. А может быть, он просто не хотел, чтобы на вокзал сбежались влюбленные в него женщины?
Исследователи человеческих эмоций утверждают, что низкий голос вызывает в дамах невольное возбуждение. У Чехова был даже не низкий голос, а бас, с густым металлом. Особенная улыбка, неожиданная и искренняя, «приятно вьющиеся» заброшенные назад волосы, рост выше среднего – такой внешне, он был любезен в общении, душевно изящен и даже в опасных ситуациях неподражаемо остроумен. Кроме того, знаменит. В глазах современников что-то между обладателем Оскара, вдоль и поперек истоптавшим каннский ковер, и культовым автором, чьи книги читает элита. Сборник его рассказов получил полную академическую премию. «Толстые» журналы пьес не печатали, но для земского врача делали исключение, а корифеи литературы кто громко, кто шепотом, роняли про него судьбоносные фразы. Столичные сливки отрывались от чего бы там ни было, когда он появлялся на «интимных обедах», крупный издатель делил с ним актрис, актеры за кулисами волновались, если Чехов шел на репетицию. Он редко пил водку и нежно заботился о родне. Итого, с точки зрения претенденток на тело, полное отсутствие минусов. За исключением одного – до сорока с лишним лет лакомый кусок никому не давался. Когда же в церкви Воздвижения на Плющихе наконец появилась официальная запись о его личном счастье, знаменитая «чеховская» тоска ошеломила всех, кто его знал. А спустя три года после венчания он умер.
«Не хочешь быть одиноким, не женись», - из записной книжки Чехова.
Если про писателя можно сказать «мужской», то к Чехову это относится в полной мере. О женщинах и со страниц, и в жизни, он говорил крайне обидно, а то и вовсе дурно. Соль его сочинений (кроме ранних, анекдотичных) – мужское одиночество и неустроенность. Семейные выходят у него сплошь несчастными, свободные тоскуют, почуяв аркан, а убежденные холостяки морально терзают своих женщин. 50 раз Чехов описал мужчину, который не умеет любить. «Мне с вами скучно, мне с вами спать хочется!» - дамы, имевшие виды на А.П. или слышали только то, что хотели, или прощали доктору Чехову открытый цинизм. Должно быть, подозревая, что пленительный сексопил где-то внутри скрывает дар тепло и нежно любить. Так это или нет, однако людей, с которыми не нужно было играть в интим или брак, он оделял нормальной заботой и чувством. Он писал своей матери каждый день и через брата отправлял деньги с просьбой передать их тайком. И братьям, и сестре он слал милейшие письма, копался в их душевных проблемах, принимал участие в судьбах и активно берег от ошибок. Когда к сестре Маше посватался Левитан, Антон Павлович вмешался тот час и… все расстроил. К тому времени он уже негласно считался главой семьи и обладал достаточным авторитетом, чтобы сестра осталась девицей. Брак Марии с молодым помещиком Смагиным тоже был незамедлительно не одобрен. Предвидя реакцию и в третий раз, Бунину Мария Павловна отказала сама, окончательно уже разделив чеховское безбрачие. Никто никогда не узнает доподлинно, почему Чехов так решительно «позаботился» о сестре. Может быть, это «месть» всему свету за себя и Дуню Эфрос, которую не отдали за русского. Хотя, вряд ли история с ранним неудавшимся браком может на всю жизнь привить умному человеку тотальное отвращение к узам и всему, что с ними бывает связано. Через какое-то время Чехов напишет пронзительный рассказ «Дом с мезонином», в котором талантливому неудачнику и девушке Мисюсь, не дали соединиться властные родственники. Должно быть, он и сам понимал, что просто питает отвращении к барку.
«Женщина с сотворения мира считается существом вредным и злокачественным»…
«женщины плаксы к тому же деспотки»…
Мария Чехова увлечениям брата не противилась. Даже наоборот, рада была видеть его женатым, по крайней мере, до тех пор, пока выбор падал на ее подруг. Однажды в доме Чеховых появилась польских кровей Лика Мизинова, сероглазая, пепельноволосая, во всех щедротах, какие женщине может дать природа, и в славе красавицы. 19ти лет. Провокации, несколько странные для взрослой девицы, начались прямо с порога. Первым делом новая гостья пропала – укрылась за вешалку, узнав, что хозяина ведут к ней знакомиться. Так и сидела там, пока не нашли. «Сложные отношения», - жаловалась Мария Павловна. Проделки ее шебутной и избалованной вниманием подруги у Чехова «взрослой» реакции так и не вызывали, хотя раз от разу становились все меньше похожи на детские. Первое ее письмо было кокетливым и манерным. Второе резко обиженным: Чехов ничем не выделил ее из остальных. С досады Лика придумала ввести третьего лишнего, на удачу поблизости оказался темпераментный Левитан. Ревности в Чехове оказалось хоть отбавляй, но и всего-то. Никаких серьезных шагов объект не предпринял. Больше того, завел нехлопотную любовницу из актрис. Но «сложные отношения» продолжались. Лика наступала со всех фронтов, спрашивала в письмах относительно своей матки (врачей не стесняются), Чехов отбрыкивался в свойственной ему благородной манере, не бросая, однако ходить в гости к ней на Арбат и зазывать к себе в Мелихово. Внешне отношения не выходили за рамки слегка развязного приятельства. За исключением может быть одного раза, когда вместе они чуть было не уехали на Кавказ. Лика вела подготовку, да случилась холера и поездка расстроилась. Возник провал в отношениях и беллетрист Потапенко. И если писатель ни в какую не хотел обзаводиться семьей, то с беллетристом была другая проблема: несколько лет как женат. Что, в прочем, не помешало ему захватить шампанского, сероокую Лику и прикатить к Чехову отмечать Новый Год. «Потапенко уже поет», - писал Чехов у себя в кабинете, - «И Лика запела». А что ей еще оставалось делать? Казалось, польские чары за это время должны были прожечь в сердце Чехова большую дыру. Тем более, что оно не было каменным и охотно откликалось на жалкий зов. Правда, только в том случае, если звали не к алтарю. Роман с беллетристом продолжался в Париже, Лика оказалась случайно беременна, Потапенко тот час предпочел жену. А Чехов отправился свою стрекозу утешать.
«Среди женщин так много идиоток, что это даже перестали замечать...»
«В Вас, Лика, сидит большой крокодил, и в сущности я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили. Дальше, дальше от меня!»
«…Вы дурно воспитаны и я не жалею, что однажды наказал Вас хлыстом.»
Ликина случайная дочка Христина была отправлена в деревню и там умерла двух лет от воспаления легких. Что такое роман с несвободным человеком, Чехов знал по себе к тому времени вот уже несколько лет. По своему обыкновению, однако, в страстях-мордастях как бы даже и не участвуя… Знакомство Чехова с Лидией Авиловой состоялось в доме питерского издателя, при ее муже, и сразу пустило дым, которого, без огня не бывает. Глядя на внезапное оживленье супруги, Авилов не вынес и сбежал с вечеринки. С тех пор ревновал жену агрессивно и без передышки. Ей исполнилось тогда 27, она была начинающей детской писательницей, и они с Чеховым вполне законно вступили в профессиональную переписку. Чехов был благороден и тонок, Авилов швырялся дома оладьями. От напряжения во время случайных встреч со своим «увлечением на стороне», Авилова доходила чуть не до истерик. Но муж ее должен же был когда-то уехать в командировку. «У вас врожденная нравственность», - сказал про Авилову Чехов. Должно быть, именно потому в самый неподходящий момент нагрянули досадные гости и сценарий «пока муж в командировке» не стал классическим. Впрочем, гости сидели не всю ночь, и после их ухода можно было продолжить, будь на месте Авиловой кто-то другой, и относись Чехов к серьезным отношениям по иному. Здесь он и так почти вышел за свои обычные рамки. И тут же притормозил, как прежде предпочитая ни к чему не обязывающих актерок. Мучась неутоленным чувством, Авилова послала ему медальон с обозначением страницы и строчки из его книги: «Если тебе понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее». Страсти. Он не ответил. Тогда под маской и действием шампанского на маскараде она почти явно признается ему в любви. Чехов бездействует, но это не значит, что события оставляют его равнодушным. Он назначил Немировичу-Данченко встречу и прямо на бульваре возбужденно поведал о том, как ухаживал за замужней, но вдруг понял, что покушается на невинность. Нину Заречную в своей «Чайке» заставил подарить Тригорину медальон со строчкой из его сочинений. «Если тебе нужна моя жизнь…». Авилова видит это в театре, как доказательство того, что Чехов игру в любовь поддержал. «Молодым девицам быть в маскарадах не полагается». Потом он даже решил, путь, игра станет жизнью: письмом до востребования вызвал свою тайную страсть в Москву, на свидание. Но такого отступления от правил не выдержал его организм. Вечером перед свиданием у Чехова горлом пошла кровь. Авилова разыскала его в больнице. Посещение и разговоры были запрещены. Но она уговорила врачей и сидела с ним молча. Чехов просил ее задержаться, но из Питера швырялся телеграммами муж, грозя, болезнью детей. У Авиловой их было трое. Позже Чехов сообщил ей о выходе своего рассказа. Назывался он «О любви». В нем говорилось о том, как легко ускользнуть от желанного чувства.
«Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель…»
Что за «более важное» Чехов имел в виду? Авиловой так и не удалось догадаться. Может быть, в этой фразе больше туману, чем истины. Человеку всегда хочется счастья, если что-то мешает его взять, с этим не так-то легко разобраться. Чехов продолжает быть внешне довольным жизнью, заботится о родне, одобряет чужое благополучие, но не делает никаких попыток наладить свое. «Если у вас есть дети, вам хорошо и не скучно жить», - но едва семейное счастье подбирается к нему близко, Чехова начинает от его атрибутов мутить. Как будто он запрограммирован на такую реакцию и, несмотря на тоску по любви, не хочет ломать заведенный порядок. Игра, в которую мы играем по жизни, каждый раз заставляет действовать по одному алгоритму. Попробуй, пройди его до начала. Пройди, и дознайся, где ты согласился сказать «да» чему-то такому, что теперь не дает тебе вырваться за рамки себя. Игра в безбрачие, в которую так долго играл Чехов, похоже, началась еще до его рождения. Совсем в юном возрасте отцу писателя, Павлу пришло в голову пойти и заказать себе печатку со словами: «Одинокому везде пустыня». Обнаружив у сына на пальце этот девиз, отец тут же заставил его жениться. Но девиз от этого не пропал, и в самом гениальном ребенке Павла превратился в некий дар ускользания. Не секрет, что к отцу Чехов не испытывал нежных чувств. Тем не менее, скреплял его девизом свои письма.
“Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать”
«Я никогда не мог простить отцу, что он меня в девстве сек».
Побои от отца доставались не только детям. Когда Павел Чехов, обладавший тяжелым, патологичным и взрывным характером бил их мать, дети прятались под кустами. В одном из писем к брату Антон Павлович говорит, что у матери характер был ноющий. Женским слезам Чехов не верил. «… То, что есть Дуня, должно быть мужчиною… Сделайте Дуню офицером, что ли…», - советовал он Авиловой по поводу одной из ее героинь, которая на взгляд Чехова вышла слишком женственной, - «утрите ей слезы и велите попудриться.». Примерно через год после последней встречи с Авиловой практически так же он советует поступить со своей героиней другой женщине – актрисе Художественного театра, Ольге Книппер. И она поняла, что Чехову нужно. Правда, чтобы сломать стойкого холостяка, ей понадобилось еще два года. Но даже после того, как все стало, кажется, ясно, Чехов много месяцев тянул с официальным объявлением, а потом оформлением отношений. Горький и Андреева к тому времени стали официальной парой, когда друзья требовали того же от Чехова, он отвечал примерно так, как когда-то писал своему издателю: “Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье, которое продолжается изо дня в день, от утра и до утра — я не выдержу. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небосклоне не каждый день.». Считается, что это шутка. Но по своей публичной профессии Ольга как раз этому условию и соответствовала. После женитьбы у Чехова резко обострилась чахотка, практически все время он жил в Ялте с сестрой. Жена бывала в перерывах между гастролями, спектаклями и репетициями. В ялтинском доме-музее хранят память о каждом ее приезде: «… в феврале она пробыла здесь одну неделю». Сестра (где-то, может быть справедливо) восприняла отказ Чехова от безбрачия как измену и с новым членом семьи так и не примирилась. Ялтинский врач считал, что женитьбы стала несчастьем: здоровье Чехова ухудшалось. Природа тоже не посчитала этот союз нормальным. Книппре-Чехова по выражению одного из актеров, «осрамилась, от такого человека и не удержала». Прямо в театре у Ольги случился выкидыш. Чехов переживал так, что ему приходили идеи о пистолете. Его письма становились все жалостней, он звал жену или просился к ней. «Я прошу тебя только приезжай. Слышишь, собака?». Интимные прозвища Ольги до сих пор для всех кажутся странными. На то они и интимные, чтобы передавать степень доверия между людьми. Но как бы там ни было, на постоянное проживание в Ялте Ольга разрешения не получала. Чехов втолковывал ей, что она актриса и, женившись на ней, он осознавал, что жить они будут порознь. Когда он приезжал в Москву, Ольга приходила домой поутру. В общем, виделись мало. Вот так, даже покончив с безбрачием, Чехов продолжал держаться своей схемы, а через три года, когда Ольга не могла отойти от него, больного, умудрился окончательно ускользнуть от большого личного счастья.
«Пустому сердцу не надо», - умирая, сказал он жене, когда она пыталась приложить к его груди лед.