Тихие шаги идущего по тропинке человека практически не слышны. Им слишком сложно прорваться сквозь толпу звуков, стремящихся попасть в сознание среднего обывателя города, но наиболее внимательный различит их. Шаги становятся все тише и дальше... человек, топающий куда-то вдаль думает о чем-то непередаваемо красивом, и посматривает по сторонам... В это время в такую погоду в лесу слишком красиво, чтоб человек, идущий по тропинке, незаметил. Солнечные лучи под острым углом пробираются сквозь деревья, на которых уже не осталось листьев, отражаются от замерзших луж и рассыпаются на миллионы озорных искр попадая на иней. Небо безгранично высокое, притягивает взгляд, заставляет задуматься о бесконечности, но идущий думает совсем не об этом. в его сознании пустота, наполненая музыкой, принимает очертания разных лиц разных людей, которые когда-то были его друзьями... когда-то, когда у него хоть кто-то был...
А было у него много друзей. Большая, шумная и дружная кампания любимых придурков, без которых он раньше не представлял себе свою жизнь. Не представлял, как можно жить без долгих прогулок всей кампнией, без снежного мяса зимой, без заплывов по реке летом, без постоянных концертов, пьянок, тусовок... Без тихой досады от неуклюжего прикола над ним и без смущенной улыбки и раскаявшегося взгляда шутника…Теперь у него нет всех этих людей...
Нет, они все живы-здоровы. С ними ничегошеньки не случилось и вообще все заебись, они даже не думают об этом человеке, идущем по тропинке. Для них ничего не изменилось. Потому что в их кампании никтон е исчезал, просто человек, идущий по тропинке однажды, приехал на сходку и обнаружил там себя, весело болтающего с друзьями. Все здоровались, смеялись, радуясь встрече, а Человека, Идущего По Тропинке никто не заметил, будто он чужой... Он пытался подойти, спросить, что происходит, но друзья посмотрели на него как на психа и быстро отошли по-дальше... Человек не стал еще раз пытаться заговорить, понял что это безполезно, но он все же решил хотя бы походить рядом с друзьями, посмотреть хотябы издалека на милые ему лица.
Проходив до конца вечера поблизости от кампании, он совсем замерз, и отправился домой, но дома его не узнали и Человек просидел ночь на лестнице, за окнами, подовина из которых была выбита, выл зимний ветер, и шумел чужой ему город... На следующий день Человек проснулся от озорного лучика света, прыгающего по лестнице. Он вышел на улицу и увидел лето, хотя был последний день осени. Солнце светило ласково и дружелюбно, легкий ветер шебуршал в опавшей листве, ставшей хрупкой от холода... Человек пошел в лес. Там казалось, что время остановилось: следы на песке были жесткими, лужи замерзли и тонкий лед на них еще никто не поломал, поэтому они казались просто замершими. Только иней на ветках выдавал холод.
И вот Человек, идущий по тропинке, топает куда-то, скользя кедами по замершим лужам... топает... топает... его шаги становятся все-тише, его очертания все труднее различить в лучах рыжего солнца, слышно только музыку, играющую в его плеере. А мир вокруг будто остановлен рукой красивой феи из сказки...
И человек, идущий по тропинке, уходит в лето в последнем дне осени и исчезает уже совсем и навсегда...
От него остается только тихая музыка его плеера, но ее почти не слышно ибо слишком ей сложно прорваться сквозь толпу звуков, стремящихся попасть в сознание среднего обывателя города…