Однажды я умер. Все приколы с этим не закончились, а только начались. Глянул я в последний раз, как я думал, на свое бездыханное тело и заметил, что уже начала образовываться воронка между пространствами. Меня забирали. Умер я внезапно, за мной не пришла делегация встречающих с цветами и оркестром и я летел один. Звук воронки нарастал, переходя в вой. Меня тащило туда с непреодолимой силой. В воронке свет погас, она превратилась с тоннель, по которому мне предстояло пролететь. Вокруг меня было то самое знаменитое ничто, которое так мечтают постичь буддисты. Глупые. Умирайте и постигнете. Боятся :) Между прочим, правильно делают. Ничего особенного, только жутковато. Вообще-то по идее, в этой пустоте и мыслей у меня не должно было быть, но они, почему-то, были. Очевидно, они нестребимы. По крайней мере, мои. Пока я летел, звук воронки все поднимался и поднимался, пока не повысился на октаву. Все, конечная, слазь. Меня выбросило в свет. Свет, ничего, кроме света. Я однажды в жизни видел такое. Один знакомый радиомеханик для удобства над рабочим столом повесил 2 ксеноновые киловатки. В общем, мне никогда не приходилось до того момента наблюдать, чтобы стол в комнате испускал свет достаточный, чтобы свободно читать на кухне. Учитывая, что между ними еще и корридор. Я подозревал, что прямой взгляд на эти лампы - событие уникальное: второй раз уже не посмотришь, вернее не увидишь, потому пробовать не торопился. И вот теперь все было в том свете. Теперь сталовилось понятно, почему попадаешь "на тот свет". Вот он, собственной персоной, тот свет. Прошу любить и жаловать.
Вскоре, я начал что-то различать. Судя по тому, что меня еще не жарили и пекли, я попал не в самое плохое место :) Рядом со мной начал просматриваться провожатый. Я его не знал, он терпеливо ждал, когда я прозрею. Когда он заметил, что его заметил я, он приветливо, не по-халливоудски, улыбнулся.
- Привет, меня зовут Гауст. Я тебя провожу.
Я попытался вспомнить, как зовут меня и вспомнил свое какое-то латинское имя. Сейчас я его уже забыл. А тогда уже не помнил, как звали на Земле.
- Куда? - поинтересовался я.
- К Святому Петру, - с улыбкой ответил он.
А, ну да, куда ж еще. Мы проследовали к высокому красивому храму неестественной для Земли архитектуры. Вокруг стояли парами-тройками множество людей, вернее, того что от них осталось :) Чувствовалось, что они тоже были в первый раз.
- Ого, очередь какая, - удивился я.
- Людей стало больше, вот и очередь увеличилась, - ответил он. И добавил - Слава Богу, что сейчас еще не война или землетрясение, а то тут такие толпы были бы.
Мда, действительно, слава ему. Пока было время, я решил порасспрашивать моего провожатого. Благо, он на все вопросы отвечал очень охотно.
- А ты сам Его видел? - начал я.
Судя по его реакции, вопрос был детстким, стандартным, заезженным до дыр на локтях.
- Конечно, - его реакция была очень близка к снисходительности. Примерно так отвечает добрый дядечка в очереди за колбасой, когда его спрашивает карапуз соседки, а правда что Земля вертится. Я вспомнил это чувство, когда учился ему работая с детьми в садике, но это было давно и не в этой жизни.
- И какой Он? - следующий стандартный вопрос уже сам сорвался с моих губ.
Поняв, что свою работу провожатого придется выполнять на все сто, он рассказал, как Он появляется, как часто это происходит и как выглядит.
- Хотя, как выглядит, это зависит скорее от тебя, чем от него, - закончил Гауст.
Я конечно же "все понял" и решил больше смотреть, чем слушать. Наша очередь подвигалась и вскоре мы были уже у ворот храма, где принимал Святой Петр. Тут мой гид продолжил свою работу.
- Святой Петр тебя спросит, что ты сделал полезного в своей жизни, надо ответить один раз, - он показал свой указательный палец, - поэтому вспомни самое важное сейчас, и потом скажешь ему. От этого многое зависит, - его глаза были озабочены. Похоже, он искренне за меня переживал. Я был этим тронут и начал вспоминать. "Ага", подумал я, "так вот зачем мне давалась перед смертью эта кинолента наоборот". Это для того, чтобы помочь вспомнить все важные события в жизни и из них уже выбрать. Продумано, ничего не скажешь.
- Это не для этого, - ответил на мои мысли мой сосед, - Это резервное копирование информации перед смертью. Ведь весь смысл твоей жизни - в этой информации. Если ее не скопировать, она пропадет, а этого допустить нельзя. Поэтому иногда, в самые опасные моменты жизни, ты тоже мог ее видеть.
Я ее раньше не видел, поэтому не знал. Оказывается, они тут все медиумы, раз мысли читают.
- Да, мы все медиумы, - опять ответил он моим мыслям, хитро усмехаясь, - а ты сам разве не медиум?
Я только сейчас обратил внимание, что он говорил, не разжимая губ. То есть, и я тоже читал его мысли, но только те, которые он хотел. Вот бы и мне так научиться.
- Еще научишься, а сейчас приготовься, - он опять был серьезен.
Я уже перебрал все варианты ответов и пришел к трем, из которых пока не мог выбрать. Думая, что выберу в последний момент, как обычно, я продолжил наблюдать публику. Публика была вся земная, но разнокалиберная. Когда до нашей очереди оставалось всего трое, мимо меня пролетела процессия без очереди, где какую-то темную даму буквально волокли двое местных. Та рьяно сопротивлялась, но силы были неравны. Безо всякой очереди они попали на прием и больше не показывались.
- А куда все пропадают, - поинтересовался я, - все заходят, а пока никто не выходил.
- Понимаешь, - был мне ответ, - вся эта очередь - это как прощальная церемония с вашим миром, поэтому она и ведется по вашим правилам. После приема у Святого Петра все это теряет смысл и процесс идет уже по законам нашего мира. После приема ты мгновенно попадаешь туда, куда он тебя определит.
- Что-то типа телепортации, - попробовал сумничать я.
- Да, можно и так сказать, - ответил он и подтолкнул ко входу. Была моя очередь.
Святой Петр был не один. В стороне стояли еще два ангела. В огромном храме я оказался прямо посередине грандиозной залы почти круглой формы с колоннами по периметру, уходящими вверх метров на семьдесят. Почему-то вспомнился вступительный экзамен в университет. Только сейчас экзаменатор сидел не за потертым столом советстких времен, а за бело-фиолетовым, я так думаю, мраморным. Надо сказать, что от всех обитателей этого мира исходило свечение, немного даже от той темной дамы, хотя от нее в самой меньшей степени. От Святого Петра исходило свечение самое сильное из всех, что я видел за эти несколько часов. Они, вообще, тут светотехникой не пользовались. За ненадобностью. Похоже, освещения Святого Петра хватало на все пространство храма. Временами даже казалось, что ангелы, стоящие невдалеке от Петра, сами светившиеся, еще и отбрасывали тень на стене от его света. В общем, свет его был очень мощный, почти белый, с фиолетово-синим холодным отливом. Выражение лица его было спокойное, но с некоторым оттенком печали или усталости. Во всяком случае, мне так показалось метров с двадцати. Мне стало его немного жалко. Ведь его работа идет без перерыва, а людей становится все больше и больше. Слава Богу, что еще не было войны. Он резко посмотрел на меня и задал свой вопрос.
- Что ты сделал в своей жизни?
Вопрос был простой, но поставил меня в полный тупик. Я разом забыл все свои варианты и почувствовал себя в глупейшем состоянии. Нужно что-то отвечать, а слов просто нет. Еще никогда такого рода примитивный вопрос не вызывал у меня таких странных ощущений. Даже не знаю, сколько я так простоял, в голове все плыло и сквозь этот туман я услышал, что кто-то моим голосом пробормотал "Думал". Просто слово "Думал" и все. Ничего больше. С меня как тонну железа сняли, я все вспомнил и уже хотел было что-то сказать, как обнаружил, что ничего уже сказать не могу. Сказать можно было только один раз и, судя по всему, я это уже сделал.
Судя по реакции Святого Петра, так отвечали нечасто. Опять же, между нами было два десятка метров и я мог что-то не так рассмотреть, но я отчетливо видел его вскинутые вверх брови. Его выражение, казалось, говорило "ну ты, мальчик, и нахал". Приблизительно так на меня смотрели преподаватели, когда мне удавалось найти ошибки в их нагоняющих сон выкладках на лекциях. Они явно не рассчитывали, что кто-то следит за их мыслью. Приблизительно тоже самое, судя по всему, обо мне думал и Святой Петр. Уже зная реакцию на мои замечания на лекциях, я четко представил, что меня ждет в будущем. Увидев, что я это понял, Святой Петр немного, лишь уголками глаз, усмехнулся и, судя по всему, смягчился. Он наклонился к столу и это было последнее, что я видел.
Вокруг меня была темнота, и так продолжалось довольно долго. Я уже привык к невесомости своего тела, но в полной темноте ее ощущаешь особенно остро. Земной опыт подсказывал, что то что есть, должно иметь массу. У меня массы не было, и было ощущение, что меня совсем нет. Я - это не я, а что-то неосязаемое, растворенное в пустоте. Жуткое, душераздирающее зрелище (с). Сколько времени я так проплавал, сложно сказать, но у меня уже начинали роиться мысли, что меня кинули в колодец с кислотой, которая меня сейчас разъест на составляющие оксиды. Я уже даже начал чувствовать эту кислоту, хотя понимал, что это невозможно. В этот момент что-то изменилось. Я не знаю что, но ассоциативно мне показалось, что у этой безграничной среды появились конечные размеры. Как если бы меня засунули в черную комнату с размерами в несколько парсек. Я воспрял духом. "Кислота" куда-то пропала. "Жизнь" налаживалась. Вдруг, на некотором расстоянии от себя я увидел черный шар. Я не знаю, как можно разглядеть черный шар в абсолютно черном пространстве, но я его видел. Даже больше, он светился черным светом! О, как! Как такое было возможно, я тоже не знал, но других версий, кроме этой, у меня даже не возникло. Черный шар, светящийся черным цветом, в абсолютно черной комнате космических размеров. Один к одному детсткая страшилка. Не хватало только мертвеца с криком "Отдай свое сердце!" Мою детскую ретроспективу прервало новое событие - шар начал вращаться. Опять же сложно понять как я это узнал, ведь узнать это можно, лишь увидев его магнитное поле. Поля я не видел, это точно. Но шар вращался. Кажется, против часовой. Когда этот процесс пошел, я неожиданно заметил вокруг себя какие-то серые хлопья ваты, похожие на облака. Когда шар неплохо так раскрутился, эти хлопья поплыли к нему со всех сторон. Медленно, почти незаметно, они наматывались на шар, который от этого начал светиться еще ярче и чернее. Меня осенило. Негатив! Шар занимается сбором негатива. Когда он поглотил все близлежащие облака, очередь дошла и до меня. Я чувствовал, как мои сомнения, тревоги и страхи по-о-оплыли потихоньку к этому шарику. В голове наступила ясность, появилось почти забытое чувство уверенности в своих силах, захотелось сотворить что-то великое и вечное. В голове запахло символизмом Маяковского. "Я - Чингачгук". Приблизительно так можно было охарактеризовать мое состояние. Судя по всему, этот результат вполне удовлетворил экипаж шарика, который тут же исчез.
Мое свидание с темнотой было прервано мною же. Вернее, моим изображением. Мне показывали кино про меня. Это было забавно. Изображение было объемное, скорее всего, голографическое и плавало в пространстве. По сюжету я сидел у себя дома и что-то набирал на белом ноуте. Такого ноута у меня никогда не было, но я всегда мечтал его купить. Да и дом я свой не узнал совсем. Вернее, я знал, что это мой дом, но я там никогда не был. Интерьер мне понравился, я такой когда-то видел на render.ru. В моей жизни этого не было, а я уже умер, и как это может быть, я не представлял. Тем не менее, это было занятно. Потом я ходил с какими-то бумагами по кабинетам, и мне там радовались, как дети радуются Деду Морозу. В общем, все смахивало на то, что я занимаюсь каким-то писательством. Причем, небезуспешно. Всегда приятно видеть свои достижения, пусть даже в кино и на том свете. Еще немного, и мне бы понадобились опять услуги черного шара по причине появившейся внезапно непомерной гордости, но изображение пропало. А с ней, мало-помалу, растворилась и гордость. Образовавшуюся пустоту души заполнил Чингачгук и все стало на свои места. "Je suis ecrivain celebre", - почему-то по-французски подумал я полностью растерялся. Что с этим делать здесь, в этой черной дыре, было непонятно.
Пока я вспоминал францусзкий, темнота начала приобретать очертания воронки. Я ощутил уже знакомое чувство перехода и с удовольствием дал себя втянуть в этот туннель. После нескольких секунд хроматической гаммы в исполнении "ветра проводов" меня вновь выкинуло в свет. И опять с тем же результатом. Я ничего не видел, кроме белого. Возможно, стоило хотя бы одним глазком взглянуть на те ксеноновые лампы. Потому что у меня не было возможности сравнивать силу этого света. Запас терпения начал уже иссякать, когда я начал что-то различать перед собой. И как вы думаете, что я увидел? Конечно, Гауста. Он снова стоял рядом и снова терпеливо ждал конца моих мучений. Золотой человек.
- Спасибо, - услышал я его голос.
Ах, ну да, конечно.
- Гауст, ты никогда не был рентгенологом? - мой вопрос звучал с максимальной подначкой, на которую я был способен после "шаровой" очистки.
- Был, был, - смеясь ответил он и пригласил жестом двигаться вперед.
- Куда теперь? - со вздохом поинтересовался я.
- Домой, - еще более широко улыбаясь ответил он.
- Куда домой? - ничего еще не подозревая, вставил я.
- На Землю, - Гауст был сама невиность.
А вот этого уже не мог предвидеть никто.(с)
- Так я же уже умер уже, - почему-то 2 раза повторил я "уже". Наверное, от неожиданности.
- Ну, не нужно так узко мыслить, - голос Гауста приобретал оттенки дядечки из очереди за колбасой, - Ты же жив сейчас, а твое тело на Земле мы попридержали немного. Ну, пуганешь кое-кого в морге, в первый раз, что-ли.
Вот те и номер. А как же рай, ад, еще там не знаю что? К чему был Святой Петр? Маскарад какой-то.
- Никакой не маскарад, - ответил, как всегда, на мои мысли Гауст, - Святой Петр решил, что ты не до конца использовал свои возможности в этой жизни, поэтому тебя почистили, и ты идешь опять на Землю. Тебе предстоит стать писателем, хоть ты этим никогда не занимался. Они любят давать такие задания, - его усмешка, казалось, была продолжением глаз Святого Петра.
Все они одним миром мазаны. Что святые, что гаусты. Пока ты тут, а они там, они дают задания, а ты крутишься как белка в колесе, только успевай поворачиваться. Но слава Богу, я сейчас себя чувствую в сто раз лучше и стать каким-то писателем - пара пустяков. Даже на французском. Где там ваши задания? Я готов. Я - Чингачгук, в конце концов, и je vais faire ca!
- Вот и замечательно, - подытожил мой гид и указал на знакомую воронку. Свист, октава вниз, пустота, темнота, и я оказался в морге. Холодное тело долго не хотело слушаться, но поддалось. Крики медперсонала, заспанный главврач, все это уже не имело никакого значения.
Завтра я иду покупать эппловский ноутбук и записываюсь в Альянс Франсез. Жизнь только начинается.