(или продолжение сюжета «Как Голливуд СССР надурил»...)
Итак, зовущая мечта Голливуд, сняла на корню все трудоспособное и не очень население и обратила его вожделенные взоры на Запад, в сторону капиталистического райка. То есть, население, лишенное за 70 лет предыдущего режима веры в загробный рай, вдруг решило визуализировать групповой образ - рай на земле. Голливудская продукция фильмоиндустрии помогла указать четкий адрес. И исход начался...
Как мамонты в поисках пищи и более благоприятного климата, люди всеми правдами и неправдами стали тянуться на запад. Прорывавшиеся счастливчики, донесшие «племени» свои истории, становились национальными героями. (В свое время моя статья лета 2000 года в Молдавской Комсомолке «Как выйти замуж по Интернету» стала настолько «шлягером», что висела на досках объявлений Министерства экономики нашего края– типа как инструктаж остальным стремящимся...)
И народ рвался, тянулся и ехал. За минувшие годы 100 тысяч нелегально работающих в Италии молдован получили официальное разрешение государства на проживание и работу. Рабочие руки русскоговорящего национального заброшенного на бывших окраинах СССР меньшинства, не признанного «своими» Россией, скупала Москва, Лондон, Париж и Адис- Абеба. Я знавала девушек, ставших ночными танцовщицами в отелях Турции, Ливана, Греции. Слышала истории пробиравшихся на дне торгового вагона через всю Европу, чтобы стать сборщиками винограда на французских полях. Просивших политубежища при прилете в Ирландию. Строивших за смешные по иностранным меркам деньги (300 евро) здания в сельской местности в Португалии и живших при этом в бараках на 6-8 человек (чтобы дешевле). Выпекавшими пиццу, ухаживающими за стариками и чужими детьми в Испании.
Были у нас на роднике (место сбора городской кишиневской альтернативщины) и «придурки», «скосившие» от жизни в Израиле (оказывается, потому что работать там много надо было) и продлевавшие свой вид на жительство в своей родной стране, Молдове, теперь уже с иностранным пасспортом, пользуясь разными благородными предлогами (типа «больная матушка», и так далее).
Доносил ветерок слухов и вести о бывших известных фигурах молдавской русскоговорящей интеллигенции, сложивших жизнь на плахе капиталистического прогресса на тяжелых физических работах (Мир почившим, ушедшим в мир иной!)
Много драматических, а порой и кровавых историй доносила земля в неполные четыре миллиона жителей, двадцать пять процентов из которых, следуя официальной статистике, зарабатывали за рубежом!..
Ехали как правило в основном сильные духом или отчаявшиеся. Я знавала одну одинокую мать, которая семь с половиной лет ездила зарабатывать аниматором в отели Турции, чтобы прокормить своего сынка, оставшегося в Молдове, знавала и другую женщину, которая годы напролет не могла легализоваться, а потому и прилететь на родину из Греции. В Кишиневе же тем временем росла и выплакивала все глазоньки по маме ее растущая дочка...
Много было, есть и будет историй, о которых никогда не поведает интернет, и которые родятся и умирают на дворовых скамейках, в рабочих коридорах, в троллейбусах и трамваях...
Но здесь не столько мы будем предаваться «страшилкам», сколько постараемся понять, что же происходит с людьми, переселенными на новую почву...
Для начала предлагаю такой эксперимент. Возьмите дерево, к примеру, хрупкую магнолию моего нового южного края, и попробуйте ее пересадить на почву северных широт Нью Йорка. Приживется? Даже при самых благоприятных условиях? Скорее погибнет, или долго болеть будет...
А магнолия- это растение. Кто же сказал, что человек, еще более хрупко и тонко организованная субстанция, с легкостью вживется в любые новые условия? Может у нас такая уверенность из произведений Максима Горького, сказавшего устами одного из герояев: «Человек- подлец, ко всему привыкает!» Почему мы- то и решили, что и мы привыкнем: в Азии, Африке, обоих Америках...
Интернет- почта доносила до меня интересные свидетельства, как белые женщины бывшего СССР приживаются в Африке - конкретно Эфиопии (те же жительницы Молдовы, Узбекистана и Прибалтики). Как не найдя баланса в одном браке с чернокожим местным населением, некогда учившимся в СССР, разводятся, но отнюдь не уезжают назад, а позиционируют себя на рынке местных невест, используя такое неоспоримое преимущество как белая кожа. Сказать об их психологическом состоянии трудно, не будучи в личном контакте, кстати, их дети- полукровки яростно декларируют себя «русскими» - вот ведь парадоксы социума!
Есть у меня в колоде воспоминаний история одной нелегальной иммигрантки с Западной Украины, за изменением психологического состояния которой я наблюдала долгие два года в длительных телефонных разговорах. Это фактография того, что происходит с человеческой психикой, сменившей не только континент, но и среду и строй проживания, более того, по возрасту своему, ставшей свидетелем проживания в трех общественных системах: социалистической, псевдодемократической (в полит-лексике именуемым государствами в переходном периоде) и зрелой капиталистической. Как говорит старая китайская поговорка: «Не приведи господь жить в эпоху перемен!» Бо, вкусившие такие «эпохи перемен» порой становятся ... «крышепотечными».
Итак, моя героиня, прибывшая в США по программам государственного обмена на несколько недель, решила нелегально остаться в Чикаго, чтобы заработать денег на учебу своего сына и квартиру на родине. Кандидат наук и руководящий работник там, она стала выносить горшки за полупарализованной бабкой 24 часа в сутки. Всего при двух выходных в месяц, но привлекательным для любого жителя СНГ, да и стабильным для капиталистического мира заработком в 35 тысяч долларов в год! «Терпение» ее продолжалось полтора года (показатель очень сильной личности), когда в отсутствии хоть сколь-нибудь интеллектуального общения, нормальной социальной деятельности и даже физической свободы передвижения, наша героиня, раньше часами жалующаяся на свою «горькую долю»: и на родине тошно, и новая страна люки для легализации не открыла и лакомых ролей не предложила, «потекла» «крышей», а попросту легонько так «сдвинулась по фазе». Всем, кто знал ее до этого, и чьим врачевательным терпением «выслушать» она пользовалась, она заявила, что вышла замуж, и не за простого Ваську-слесаря с токарного завода (а кому еще нужна немолодая безденежная пост-советская нелегалка?), а за вдового состоятельного юриста, который теперь вот решит все проблемы ее легализации, и который содержит ее в мехах и золоте, кормит только в ресторанах по три раза в день и закупает ее одежду только в ведущих дизайнеровских компаниях... И что все ее бывшие «сочувствующие» - лишь жалкая грязь у подножья ее нынешнего величия... И такое вот бывает!
«Ну вот, еще у одной сорвало крышу»,- сначала подумала про себя я. Но главная героиня так ревностно убеждала меня в новой безоблачности своей жизни, что на какой-то момент и даже я признала, что сказки бывают. Пока... мне не позвонил через полгода от создания этой «легенды» ее приятель, чьими транспортными и прочими приятельскими услугами она пользовалась. И не сказал, что гражданка N уехала на родину, оставив ему долг на зарегистирированном на его имя ее мобильном телефоне в 500 золотеньких! «Не видали мы такого невода»- только и хотелось присвистнуть мне! «А что, равзе N не вышла замуж за богатого юриста?- спровоцировала его я. «Нет, а о чем вы говорите?- искренне удивился он- «Мы вообще-то с ней сожительствовали все эти два года, и меня она кинула, уехала, даже не оставив адреса»...
Ну как тут не вспомнить, что зэки, отбывающие в изоляции долгие годы и лишенные полноценного социального общения, начинают выдумывать себе легенды о том, что их ждет в родном селе «умница-раскрасавица», чуть ли не Клавдия Шифер, или что у них зарыт клад в миллион золотых монет на старом кладбище. То, что недополучает организм в процессе жизнедеятельности, услужливо выдумывает раненная психика. А что, мечтать-то не запретишь!..
И запеленгованная большой сладкой Голивудской мечтой толпа советских интеллигентов в первом поколении (90 процентов пациентов дурдомов по статистике еще совестких времен таковыми и являлись), ринулась через «горы, реки и Хинган», напролом, покорять затерянный на земле рай, с указанием четкого адреса «зарубежье», чтобы стать небывалым в истории экспериментом израненного и не всегда после исцеленного сознания, по английски именуемом «sanity». Какое простор и какое поле дятельности для профессиональных клинических психологов и психиаторов! Интересно, скажет ли когда-нибудь профессиональная наука по этому поводу свое меткое слово?
Наталья Ткаченко, журналист, автор книжки
«Славянка в американской глухомани, или личный опыт адаптации» на сайте http://world.lib.ru/t/tkachenko_n_n/