Кухонная фея как раз домыла посуду, когда в тяжелую и, должно быть, очень старую деревянную дверь постучали. На ходу вытирая маленькие пухлые ручки о фартук и расправляя пронизанные золотыми нитями крылья, Кухонная фея добрела до двери и ловко защелкала щеколдочками и замочками. Наконец дверь открылась. На пороге стояла хрупкая и смешная девочка. В ее черных спутанных волосах запутались листья и колючки, огромные круглые глаза моргали с испугом и любопытством, на коротком голубом платье красовались разноцветные клетчатые заплатки, а огромные коричневые ботинки на толстой подошве были изрядно стоптаны.
- Доброе утро, - сказала девочка, переминаясь с ноги на ногу.
- Доброе утро, юная леди. Вы ко мне по записи? - Кухонная фея аккуратно поправила круглые очки на курносом носу и строго посмотрела на прическу гостьи.
- Нет. Я от лавандовых эльфов. Я закончила у них Школу Лесных Ветерков, факультет утренней росы. Я могу у вас полы мыть...
- Росой? - удивилась Кухонная фея. Лавандовые эльфы раз в месяц присылали ей флакончики со своими новыми ароматными маслами. А вот взъерошенных девочек...
- Нет, я могу и тряпкой... Понимаете, я... Помогите мне, пожалуйста... - в ее ярко-зеленых глазах заблестели капельки росы.
Кухонная фея не любила истерик - они ее слишком сильно трогали, до глубины сердца, и мешали ей сконцентрироваться на распылении звезд и взбивании облаков. Поэтому она сказала:
- Не плачь. И заходи.
На столе девочку уже ждал горячий чай, выпечка с земляничным вареньем и бабочки из молочного шоколада.
- Угощайся, только не реви, - сказав это, Кухонная фея устроилась поудобнее в своем любимом плюшевом кресле.
- Спасибо, - улыбнулась девочка и аккуратно откусила маленький кусочек шоколадного крылышка, - меня зовут Росинка.
Вскоре, когда на обеих тарелках остались только крошки, девочка начала свой рассказ.
- Я его увидела, когда серебрила росу в городском парке. Он долго смотрел на одуванчик, в который я превратилась. Я, когда волнуюсь, все время превращаюсь в одуванчик... Он ушел, а моя белая роза стала красной-красной. А потом на ней выросли шипы...
- Какая роза, дорогуша?
- Ну у меня внутри растет роза. Вместо сердца. Это хроническое. Меня лечили лесными травами, но ничего не помогало. Так и оставили розу. Она раньше не мешала, а теперь...
- А если она внутри, то откуда ты знаешь, что она покраснела?
- Бутон пророс сквозь плечо. Смотрите, - и Росинка повернулась к Кухонной фее левым плечом, на котором действительно цвела красная роза, - А теперь она шипы распускает в разные стороны, когда я о нем думаю. Больно...
- А ты часто думаешь?
- Всегда. Почему-то.
Кухонная фея в задумчивости слезла с кресла и стала мерить комнату маленькими проворными шагами... Это продолжалось очень долго. Так долго, что за окном стемнело. Потом она сказала:
- Это тяжелое человеческое заболевание. Его может вылечить только человек. Не знаю, где ты эту заразу подхватила... Нечего по паркам шляться... Но теперь уже поздно превращать бабочек в гусениц. Постараюсь тебе помочь. И Кухонная фея сняла с вешалки желтый плащ и сиреневую остроконечную шляпу.
- Пойдем.
Росинка обрадованно вскочила со стула, который ловко отряхнулся и задвинулся под стол, недовольно поскрипывая.
Во дворе их уже ждали две лошади. Первая лошадь была синяя с серебряной гривой, а вторая - красная с перламутровой. Лошади фыркали и вставали на дыбы. Рядом с ними Кухонная фея казалась еще меньше, чем была на самом деле. Но, не взирая на это, она уверенно ухватила красную за поводья и, подпрыгнув словно мячик, оказалась в седле.
- Смелее! У нас мало времени! Запрыгивай! - крикнула она Росинке, которая пыталась вставить в стремя огромный ботинок. Росинка ухватилась за серебряную гриву и вскарабкалась на спину лошади. В эту же секунду у домика Кухонной феи уже никого не было. Только пыль повисла в воздухе.
Вокруг поблескивали звезды, круглые и взъерошенные. От них веяло жаром, и приходилось пригибаться к самой гриве, чтобы не обжечься. Росинка тем не менее успевала восхищенно смотреть по сторонам. Вдруг впереди засияло что-то большое и разноцветное. Кухонная фея устало вздохнула:
- Приехали. Здесь живет Любовь. Любовь - это такая...
- Я знаю, - удивившись сама себе, вскрикнула Росинка, - я откуда-то знаю. Я его люблю. Это ведь любовь? - и в этот момент шипы укололи ее внутри.
Кухонная фея испугалась побледневшего вмиг лица Росинки.
- Ты чего это, дорогуша? Ну-ка, нарумянься. А то ничего не выйдет, - и фея подула на свои пухлые ладошки, с которых тут же слетели розовые бабочки, осыпав щеки росинки блестящей пыльцой.
К тому времени они уже оказались у хрустальных ворот величественного замка, построенного то ли из цельного куска алмаза, то ли из закатной дымки. Ворота распахнулись, и лошади загарцевали по золотистой мостовой. Из воздуха, а возможно и из-за угла появились два черных силуэта. Они сделали знак остановиться и спешиться. Потом так же таинственно исчезли, уведя за собой лошадей.
По хрустальной лестнице фея и Росинка поднялись в тронный зал. В зале заливисто пели птицы, все вокруг было если не белым, то по крайней мере очень светлым и полупрозрачным. Росинка стыдливо посмотрела на свои ботинки, потом еще стыдливее на платье.
- Доброй звездной ночи, - раздался женский голос, властный, но нежный. Если только так может быть.
Появилась женщина в черном длинном платье, расшитом живыми цветами. У женщины были длинные вьющиеся рыжие волосы и карие глаза с длинными ресницами. Правда Кухонной фее глаза показались голубыми, но Росинка точно знала, что глаза были карие.
- Я Любовь.
- Я.. - заговорила Росинка.
- Я знаю. Пойдемте.
И Любовь повела их сквозь туннель светлых комнат. В одной из комнат были разорваны шторы - белая ткань с оборванными краями свисала с величественных окон. В следующей комнате все было забрызгано кровью, кто-то плакал. Росинка в ужасе шла за Любовью, не способная обернуться. Кухонной феи рядом с ними уже не было. А Любовь все шла. Комнаты стали темнее, послышались истошные крики, заиграла скрипка. Любовь остановилась. Росинка тоже. Шипы уже так больно въедались в нее, что невозможно было говорить. Воздух вокруг как будто загустел. Его лицо стояло перед глазами.
- Прошу вас, - простонала Росинка от боли и отчаяния, - где он?
Скрипка заиграла громче. Любовь повернулась к Росинке лицом, и та замерла. Исказившиеся в злобном оскале оскале губы посинели, волосы поседели, кожа сморщилась и покрылась волдырями. Глаза были абсолютно прозрачными.
"Он, он, он, - молилась росинка, - к нему..."
- Иди, - голос скрипом вырвался из уст Любви. Она указала на облуплившуюся дверь. Комнаты закончились.
Росинка кинулась к распахнувшейся двери. Вбежала внутрь. Ее окатило жаром тысяч звезд. Он стоял напротив и смотрел прямо перед собой. Росинка кинулась целовать его, трясти за плечи, звать... А он все стоял и смотрел в пустоту. И чем дольше он смотрел, тем сильнее пронзали шипы худенькое тельце Росинки. Роза почернела, и ее лепестки, обуглившись, упали на пол. Потом упала Росинка. Он взглянул в ее побелевшее лицо и его спутанные ресницы дрогнули над карими глазами. Росинка слабо улыбнулась и перестала дышать.
Кухонная фея открыла дверь, в которую, как ей показалось, стучали. За дверью никого не было. "Странно все это", - подумала она, защелкивая замочки и задвигая щеколдочки.