Глава 4. Скалы
Быстрее, еще быстрее. Синие искры выбиваются из-под копыт жеребца и исчезают в утреннем тумане. Быстрее. Он несся по крутой скалистой тропе, и клочья тумана неслись рядом с ним, как призрачные кони. Или это он сам – причудливо сотканный туман?.. Еще быстрее. Стуку копыт вторит сердце. Камни несутся навстречу, бледный туман окутывает все вокруг. Только бешеная скачка. Только холодное зимнее утро, туман, шум моря на грани сознания… быстрее… только звон подков о скалы и скорость… только эта смертельно опасная скачка по камням, когда одно неверное движение, и ни коню, ни всаднику не быть живыми. Он все быстрее и быстрее скакал, подставляя лицо холодному морскому ветру.
Быстрее, еще быстрее. Только так, заставляя себя полностью отдаться этой опасной, безумной скачке, он мог сохранить равновесие внутри себя. Конь взвился вверх, преодолевая препятствие, приземлился, и снова помчался по острым скалам к морю. Туда, где каждый шаг грозит смертью, где дует ледяной ветер… туда, где он найдет спокойствие… или хоть тень его. Он машинально заставил серого преодолеть еще одно препятствие… Нет. Он слишком хорошо знает эти скалы, чтобы они заставили его полностью сконцентрироваться. Чтобы он смог хоть на минуту забыть… Будь проклята эта женщина и ее глубокие глаза!
Конь, почувствовав настроение герцога, замедлил бег. Кунсайт вздохнул и направил его вниз, к воде. Как она смогла занять его мысли до такой степени?! Просто она не испугалась тебя, сказал он себе. Она горда, и это гордость воина. Она красива. Слишком красива…
Туман понемногу рассеивался, скоро он исчезнет совсем. А пока его пряди танцевали среди скал, прикидываясь то деревом, то человеческой фигурой, завернутой в серый плащ. Ему показалось, что один обрывок тумана выглядит более плотным и темным, чем остальные… Порыв морского ветра откинул назад его волосы… и скинул капюшон серого плаща, заставив владелицу придержать его руками. Коварный ветер, словно только ожидая этого случая, распахнул плащ и принялся трепать его. Наплевав на ветер, девушка пошла по берегу, прыгая по скользким от прилива камням с ловкостью воина. Ветер добился своей цели, окончательно сорвав с ее головы капюшон.
Ну, этого стоило ожидать. Кунсайт замер, продолжая наблюдать за тем, как Сетсуна, перескакивая с камня на камень, шла по берегу. Но что она делает здесь так рано? Насколько ему было известно, ни одна живая душа в поместье еще не проснулась. Видимо, он ошибся.
Что ему понадобилось на берегу в такую рань? Она услышала всадника, однако надеялась, что, кто бы это ни был, он проедет мимо. Но затем почувствовала его присутствие на берегу. Да, это герцог. Сидит верхом и смотрит на нее. Чего уставился? А ей что делать? Притвориться, что не замечает его… глупо как-то. По-детски. Ни он, ни она не виноваты в том, что случилось. Но обида на его подчеркнутое пренебрежение к своей невесте все еще терзала ее. Да, это недостойно наследной принцессы Плутона и Ловца Звездного Света, но она, кроме всего прочего, женщина… он что, так весь день будет стоять, не двигаясь с места?!
- Доброе утро.
- Доброе, - он спешился, и, зная, что серый никуда не уйдет, пошел к ней по берегу. В который раз она ошеломляет его. Кунсайт ожидал чего угодно, но не этого простого и доброжелательного «доброе утро».
- Здесь всегда так? – спросила она, показывая на море. Тонкая фигурка, как будто нарисованная тушью на серой акварели…
- Зимой, почти всегда. А ты что так рано? Еще все спят, - Зачем ты здесь оказалась, когда я так пытался не думать о тебе…
- Не все, - ее голос серьезен, но в глазах – намек на улыбку.
- Хорошо, все, кроме нас. Так что ты тут делаешь? – Почему я так хочу подойти ближе к тебе, что едва удерживаю себя на месте…
- Хотела посмотреть берег. У нас больше нет моря. Уже давно, - она подобрала несколько камешков и стала бросать их один за другим в волны. Техника метания у нее безупречная… а непокорная темно-зеленая прядь у виска опять выбилась из прически.
- Как это «больше» нет моря? А сначала было? – но я не позволю тебе играть мной.
- Сначала было, - она повернулась к нему, подошла ближе и уселась на камень. Помедлив секунду, он сел на второй, - искусственное. Но оно высохло… вернее, мы разобрали воду для гидропоники в оранжереях. Сейчас там просто скалы. Как здесь, - что-то ему померещилось в ее голосе…
- Тебе здесь нравится? – недоверчиво спросил он. Неужели кому-то, кроме меня, может нравиться этот зимний ледяной ветер, эти постоянные грозы и шторма, эти скалы, на которых ежесекундно рискуешь сломать себе шею…
- Да, - ответила она, не задумываясь, - очень. Я люблю скалы. И море мне нравится…
- И этот промозглый холодный ветер? – язвительно спросил он. Как не стыдно так врать…
Она посмотрела на него, как на полоумного.
- На Плутоне гораздо холоднее зимой. А ветер не меньше. Если бы нам все-таки удалось довести до конца программу…
- Какую?
- Преобразование климата. Я читала эти старые документы, еще времен независимого Плутона… читала и никак не могла понять, представить, как все это бы выглядело… Теперь я представляю. А почему ты не веришь, что я говорю правду? – спросила она, вскинув голову.
- Я никому не верю. И я вряд ли поверю, что кому-то нравится здесь. Тем более, зимой.
- Тебе же нравится, - пожала плечами Сетсуна.
- Я – другое дело.
- Чушь! – фыркнула она, поднялась с камня и направилась к воде.
Нет, положительно невозможный тип!
- Ты куда? – спросил он, поднимаясь с камня вслед за ней.
- Хочу попробовать воду.
Эта сумасшедшая уже сняла плащ и теперь стаскивала сапоги.
- С ума сошла? Вода ледяная, сейчас середина зимы!
- Ничего, я закаленная. Я же говорю, на Плутоне гораздо холоднее…
- Там влажность в два раза меньше.
- Ну и что, - она уже подошла к самой кромке воды.
- Не делай глупостей, я бы сам не рискнул сегодня купаться. А я здесь вырос!
В ответ она только мотнула головой, убирая надоедливую прядь волос, и улыбнулась.
- Если верить моей матери, это далеко не первая глупость, которую я делаю.
Кунсайт махнул рукой, сдавая позиции.
- Схватишь лихорадку, будешь сама виновата.
Полчаса спустя они в молчании шли к замку. Туман уже совсем рассеялся, и берег казался огромной шкурой барса, снежно-белой с серыми пятнами камней. Кунсайт вел Тумана в поводу, привычно петляя среди камней. Сетсуна шла чуть впереди, ступая по камням походкой человека, привычного к скалам и ловушкам. Слава Небу, у этой невозможной женщины хватило благоразумия не купаться в ледяном море… она просто побродила по мелководью несколько минут…
… Если он и дальше будет так сверлить меня взглядом, то протрет дыру в спине. Сетсуна мысленно хмыкнула и отвела вечно мешающую ей прядь за ухо. Молчание не тяготило ее, она умела ценить тишину зимнего утра и скал. Как здесь красиво… Сейчас ей казалось, что это место она уже давным-давно знает, что вся чуждость его, так испугавшая ее вчера – это лишь внешнее, временное… как снег, что растает весной. А под ним – все те же знакомые, верные гранитные скалы. Даже ее обида как-то потускнела, подернулась туманом сожаления… если бы он приехал на Плутон, все было бы иначе. Но какой смысл думать о том, что могло бы быть… Она машинально поправила на плечах плащ. Как бы и самом деле не простыть, морская вода была почти ледяной… Нет, ну как ему не надоест буравить ее взглядом! Она остановилась и обернулась… но сказала совсем не то, что собиралась.
- Я не понимаю тебя.
- О чем ты? – он тоже остановился. В свете зимнего солнца его волосы казались свежевыпавшим снегом.
- Почему ты считаешь, что никому не может здесь нравиться?
- Скажем так, у меня есть для этого основания, - кривая, чуть саркастичная полуулыбка искривила его губы. А глаза остались подчеркнуто спокойными. Что ты там прячешь, ледяной герцог? Она хмыкнула.
- Интересно, какие?
- Я еще не встречал человека, которому нравилось бы Северное побережье. Тем более, зимой, - проклятые голоса воспоминаний…
- Но это же не значит, что таких людей не существует вовсе… - она чуть вскинула голову, чтобы видеть его лицо.
- Может и так, - он тронулся с места и медленно пошел по тропе, - но я еще не встречал ни одного человека, кроме моей семьи, которому бы нравились эти места. И я не верю, что они нравятся тебе, - Как ты мог подумать, что мне нравится эта глушь?! Проклятый голос… как давно это было… но кажется, что вчера. Другой голос ворвался в его мысли… голос низкий и бархатистый, спокойный, но вместе с тем дерзкий… - Что ты сказала?
- Я сказала, что не собираюсь тебе ничего доказывать. Это было бы пустой тратой времени.
- Возможно, - они вышли на прямую аллею, ведущую к замку. Северный ветер заглушил бриз и теперь развлекался, развевая флаги на башнях замка и сгоняя тучи. Пока еще серебристо-серые, но скоро они нальются свинцом… - Гроза будет.
- Гроза?
- Да. У тебя есть возможность увидеть зиму Северного побережья во всей красе… - он усмехнулся, - поверь, зимние бури – вещь незабываемая.
- Жду, не дождусь посмотреть на это, - она улыбнулась, как будто поставила себе целью перевернуть всю его жизнь с ног на голову. Впрочем, она уже начала это делать.
- Ты смеешься? – сейчас, когда она стояла выше него на одну ступеньку парадной лестницы, их глаза оказались на одном уровне. Усилием воли он заставил себя остаться спокойным. Эмоции – слишком неверная вещь.
- Нет, - абсолютно серьезно ответила она, глядя ему в глаза. Что за звезды светят за облаками твоего спокойствия, Кунсайт?
- В таком случае подожди до вечера. Думаю, гроза начнется сразу после заката, - Эмоции опасны. Они разрушительны и не поддаются контролю, как зимняя буря. Они опасны, как острые скалы на морском берегу, - Увидимся вечером.
- Ты уезжаешь?
- Да, - может, хоть дела во дворце помогут ему найти покой…
- Тогда до вечера, - она спустилась с парадной лестницы и направилась к Старой башне. Северный ветер безуспешно пытался растрепать ее прическу…только вечно непокорная прядь плясала на ветру…
- Ты выйдешь к ужину? – неожиданно для себя самого спросил он.
От неожиданности она чуть не запнулась. Вернее, запнулась бы, если бы не была Ловцом Звездного света. Сетсуна повернулась к мужу, к человеку, которого знала меньше суток… Какая разница, насколько глубока пропасть, раз ты все равно уже прыгнула в нее?!
- Да.
Глава 5. Осколки стекла
Рабочий кабинет принца Эндимиона заливало полуденное Солнце. Его лучи наливали красками витражи оконных стекол, дробились на маленькие радуги в хрустале светильников, заставляли блестеть тисненые корешки книг, отбрасывали блики на рабочий стол темно-золотистого дерева.
Здесь, в Элизиуме, резиденции Земных королей, даже зима была какой-то праздничной. И совсем не холодной. Люди ходили по улицам города, лишь накинув легкие плащи, а ветер не заставил поежиться даже теплолюбивого Зойсайта, устроившегося на подоконнике открытого окна.
Эндимион отложил очередную пачку бумаг и прошелся по кабинету, разминая затекшую шею.
- Так, с местным дворянством все ясно…
- Яснее некуда, - Нефрит сделал пометку в своей черной папке, - Война закончена, и Дома это прекрасно понимают. Они могут сколько угодно ворчать, но до тех пор, пока мы живы, не осмелятся даже пикнуть вслух. Спасибо нашему главнокомандующему, - он шутливо отсалютовал Кунсайту стаканом с темно-красной жидкостью.
- Поддерживаешь репутацию пьяницы и ценителя вин? – ехидно осведомился с подоконника Зойсайт.
- Положение обязывает, - Нефрит усмехнулся и осушил одним глотком свой стакан, - вообрази, какая поднялась бы шумиха, если бы все узнали, что это – виноградный сок.
- Но зачем тебе этот маскарад?
- Пойми, Джедайт, я - глава разведки и дипломатического корпуса. И чем меньше меня будут бояться, тем больше будут при мне болтать. Вот нашего генерала должны бояться. И чем сильнее, тем лучше. Хотя ему для этого даже притворяться не надо.
- Не хочешь снова поступить в действующую гвардию? – улыбнулся Кунсайт.
- Нет, с меня хватит, - засмеялся Нефрит, и провел рукой по лицу, словно что-то вспоминая.
- Ладно, вернемся к скучным государственным делам… Что у нас на внешнем фронте?
- Как скажете, Ваше Королевское Высочество, - Нефрит ухмыльнулся и тут же посерьезнел, - Совет согласился назначить дату твоей свадьбы с принцессой Серенити на первый день весны.
- Почему ты решил перенести свадьбу?
- Потому что твоя коронация состоится за десять дней до этого. А брак с королем Земли - совсем другое, нежели брак с принцем, за которого все решает Регентский совет. Если бы коронация состоялась после свадьбы, то твоя жена стала бы соправительницей, коронованной по нашим законам.
- А что ты имеешь против моей невесты? – нахмурился Эндимион.
- Абсолютно ничего. Поверь, я искренне рад, что ты так любишь принцессу Серенити…
- Но?! Договаривай, Нефрит.
- Но мы все знаем, что этой свадьбы не было бы, не будь Земля столь богата ресурсами, а ты – совсем зеленым юнцом. По крайней мере, с точки зрения Дома Луны.
- То есть ты считаешь, что моя жена захочет влиять на политику Земли согласно интересам своего Дома? Я в это не верю! – в глазах Эндимиона появился стальной отблеск гнева.
- Ни в коем случае. Твоя невеста чиста, как горный хрусталь, и вряд ли в ее голове есть что-то, кроме любви к тебе. Но королева Серенити – совсем иное дело. Неужели ты думаешь, что она выдает за тебя свою дочь только потому, что вы любите друг друга?..
- Я не настолько глуп. Что еще по внешним делам?
- Все великолепно. Серенити - старшая рвет и мечет по поводу свадьбы Кунсайта с принцессой Плутона. Венера тратит свои богатства на бесконечные празднества, Юпитер строит новый перерабатывающий комплекс, Уран и Нептун официально объявили о помолвке своих наследников, Исследовательский центр Меркурия выиграл конкурс на проведение следующего Большого Научного Симпозиума Системы, приглашения уже разосланы. Так что готовься к командировке, Джед.
- А что Сандра?
- Банкиры Земли и Меркурия дали Дому Плутона кредит на восстановление гидропоники и преобразование климата. Мои агенты сообщают, что жители Плутона, покинувшие планету, срочно возвращаются. Сандра не теряет времени даром. Занятный у нас союзник… - Нефрит нахмурился, не зная, стоит ли продолжать.
- Что-то тебя тревожит?
- Мы о них почти ничего не знаем.
- То есть?
- Все, что я сумел узнать о Доме Плутона – это какие-то осколки, которые не складываются в общую картину. Я не знаю, кто у них ведает контрразведкой, но я рад, что мы с ними не воюем.
- Даже так? – заявление Нефрита было признанием поражения. Зойсайт не мог в это поверить. Глава разведки был умным и проницательным человеком, опасным противником, опытным дипломатом. Треть побед в гражданской войне за наследство принадлежала ему. И все собравшиеся здесь знали это.
- Именно так. Все что у нас есть – это слухи и косвенные факты. Плутон окружает себя тайной. Единственное, что меня радует – другие Дома знают еще меньше. За исключением, может быть, Сатурна.
- А что Сатурн?
- Готов признать тебя законным правителем после коронации и открыть на Земле свое посольство. Мы же теперь почти родня.
- То есть?
- Кунсайт, ты что, не знал, что твоя жена приходится кровной родственницей королеве Ио? Стыдно. Такую родню надо знать. Вот, пожалуй, и все. Через месяц – коронация, так что на большом балу в этот раз скучно не будет. Кунсайт, Джедайт, вот вам приглашения.
- Это действительно так необходимо, быть там? – Джедайт явно был настроен скептически.
- Ты же знаешь, как я не люблю эту шумиху… - Кунсайт вложил приглашение в папку.
- Знаю, знаю. Для тебя хорошо провести время – это бродить целый день по обледенелым утесам, рискуя сломать себе шею.
- Тогда почему ты так часто приезжаешь ко мне?
- Видимо, это заразно. А во-вторых, у тебя отличные винные погреба, - усмехнулся Нефрит и допил очередной стакан сока.
Герцог вернулся домой, когда окончательно стемнело. Нефрит прав, подумал он, открывая окно. Для него нет ничего лучше, чем эти скалы, это холодное море… Этого у него никто не в силах отнять. Он подставил лицо ветру… через какой-то час начнется буря. Молнии будут прорезать небо одна за другой, освещая ночь белым в синеву пламенем разрядов. Снег будет биться в окна, ледяной, острый, как стальной клинок… гром будет сотрясать стекла, море набросится на скалы, разбиваясь о камни в мелкие осколки брызг… И ветер… такой льдисто-холодный, что даже его сердце начинает казаться живым…
Кунсайт спустился вниз. Каминный зал был ярко освещен, двери в малую столовую распахнуты…
- Где герцогиня?
- У себя, ваше сиятельство…
- Скажи ей, что я вернулся, и подавайте ужин.
- Слушаюсь.
Вот уже час, как у нее непрерывно кружилась голова… Сетсуна глотнула обжигающе-горячего чаю. Это уже пятая чашка… да что с ней такое? Похоже, она действительно сделала глупость и простыла от морской воды. Очень глупо. Глупо и недостойно взрослой женщины двадцати пяти лет от роду. Еще глоток. Как же холодно… Приступ лихорадки закончился уже давно, да и не был таким уж сильным. Почему же ей так холодно… Не смей расклеиваться! Мелодичный бой часов показался ей непривычно громким… Пора спускаться вниз. Холодно… Она только несколько минут полежит, чтобы согреться, и спустится. Только сначала согреется…
Он погасил свет, и теперь зал освещало только пламя каминов. Вдалеке прогремел первый гром. Скоро гроза будет здесь… Сзади раздались легкие, почти бесшумные шаги. Он обернулся. Даже в полумраке, среди теней, отбрасываемых камином, было видно, как побледнела горничная.
- Ваше сиятельство…
- Ну?
- Герцогиня… она нездорова.
- Что? – от такого ровного голоса служанка побледнела еще больше.
- Я поднялась к ней… а она лежит, вся в ознобе, и холодная, как лед, - девушка сглотнула, набираясь смелости, - Ваше сиятельство, может за лекарем послать? Сын конюха поймал осколок… а ведь ее сиятельство не местная…
- Пошли за лекарем, быстро. И вели принести горячего отвара в старую башню, - Кунсайт почти сбежал по лестнице в холл, к телепорту.
Кретин! Дважды кретин! Если это действительно стеклянная болезнь… Он распахнул дверь в комнату Сетсуны. Своей жены.
Оба окна плотно закрыты, тяжелые шторы опущены. Камин горел в полную силу, но даже в его золотистом свете лицо Сетсуны казалось просто белым. Почти просвечивающим. Она лежала на кровати под покрывалом, рука судорожно стиснула его край… Какие тонкие у нее кисти… Даже отсюда видно, как ее знобит…
Он подошел ближе, коснулся ее лица… она прерывисто дышала, плечи тряслись в ознобе, ледяные руки намертво стиснули покрывало… И эта девушка вчера бросила ему вызов, это она еще сегодня утром спорила с ним… Кунсайту показалось, что его ударили. Холодной когтистой лапой в солнечное сплетение. Потому что сейчас он видел не воина, он видел девушку, беззащитную перед бурей, хотя и пытающуюся сопротивляться. Она мотнула головой, застонала, не в силах вырваться из болезненного сна… Этот стон заставил его опомниться.
Кунсайт встал, поднял шторы, чуть приоткрыл окно. Стеклянная болезнь, самая коварная и подлая из всех хворей… он снял рубашку и лег рядом с Сетсуной, прижимая ее к себе. На долю секунды она напряглась, словно готова была оттолкнуть его, но тут же расслабилась и прижалась к нему. Ему показалось, что озноб, сотрясавший ее, стал чуть слабее. Ее рука отпустила покрывало и легла ему на плечо.
Когда-то давно люди верили в богиню, что в гневе разбила волшебное зеркало. И тысячи осколков разлетелись по миру, неся с собой болезнь... Она чуть пошевелилась, плотнее прижимаясь к его груди… Если с ветром или снегом осколок попадал в человека, его настигала болезнь. Потому простые люди и говорят «поймать осколок»… не изнуряющей лихорадкой страшна стеклянная болезнь, а долгим, мучительным ознобом, беспричинным переохлаждением. И чем сильнее организм сопротивляется, тем больше сил забирает озноб. Тем глубже болезненный сон, в котором замерзают насмерть… Громче звуков бури для него было биение ее сердца… Часы пробили полночь. И сколько не жги дров в камине, только труднее будет дышать. Только теплом другого человека можно согреть больного стеклянной болезнью. Может, поэтому люди до сих пор верят в то, что это пламя любви лечит ее…
Бесконечная, черная холодная бездна, наполненная пылью… Где она? Если это - Плутон, то почему под ногами нет скальной опоры? А если она в космосе, то откуда эта пыль?.. Проклятая пыль!.. Мельчайшие зеркальные осколки, они вьются вкруг нее, искажая свет, они впиваются в нее, причиняя боль. Пламя! И огонь, горящий в ее сердце, пламя ее звезды поглощает ее всю. Она сама – пламя. Нет ничего, кроме этого пламени, пустоты и зеркальных осколков… Ее пламя сожжет их…
Пламя металось в пустоте, но один осколок дробился на десятки и сотни, не сгорая. Пыль гонимая нездешним ветром, набрасывалась на нее колючими волнами. Все меньше места оставалось огню… Пыль не могла его погасить, но она мешала ему гореть. Ее огонь начал задыхаться, и она почему-то только сейчас почувствовала холод… Мертвый холод ее тюрьмы. Ядро дает тепло планетам изнутри, а с неба их освещают звезды. Бесконечность космоса греет огнями звезд и ожиданием новой дороги или возвращения домой… Здесь не было НИЧЕГО. Только холод, пустота и осколки… Они все ближе и ближе к источнику огня… И она понимает, что не справится с ними…
Откуда-то пришел ветер…
Но защитная вспышка погасла, узнавая его прохладу. Узнавая этот льдистый, влажный морской ветер со снегом, такой холодный… Такой свежий морской ветер… такой теплый, горячий в этой пустоте. Такой знакомый и близкий…
Ветер разорвал завесу осколков и добрался до огня, раздувая его. Пламя взметнулось вверх, ровное, сильное, веселое боевым хмелем. И охватило все осколки разом. «Мне не хватало тебя, ветер»… подумала она. И то ли померещилось, то ли действительно в ветре прозвучало: «Ты не погаснешь»…
Раздался звук. Чистый серебряный звон с примесью хрусталя… Выйдя из огня, она смотрела, как осколки, уже не зеркальные, а окрашенные в красный, зеленый, голубой, золотой цвета, собираются вместе. Собираются в витраж, оправой которому стала чернота Вселенной. Собираются в дверь.
«Иди», - нет, теперь ей точно не мерещится, - «Иди и не оглядывайся!»
Она кивнула ветру, не поворачивая головы, и побежала к витражной двери. У самого порога остановилась. Улыбнулась своим мыслям и, не оглядываясь, шагнула. Ей не нужно было оборачиваться. Она и так знала, кто был ветром…
Она спала. Спала сном, совсем непохожим на тот, прежний… ее дыхание было ровным, дрожь больше не сотрясала ее, спокойно билось сердце… Ее рука расслабилась и теперь просто лежала на его плече. М-да, ну и хватка у нее, синяк долго не сойдет. Конечно, его можно вылечить за миг, но он прекрасно понимал, что не сделает этого…
Неужели рассвет? Как быстро… Ему показалось, прошел какой-то час… Бледный луч зимнего солнца добрался до постели, зажег несколько искр в темно-зеленых волосах, прыгнул зайчиком на лицо, заставив Сетсуну повернуть голову. Ему понадобилась вся выдержка, чтобы не вздрогнуть от этого движения… чтобы не прижать ее крепче к себе, не запустить пальцы в ее волосы, не провести тыльной стороной ладони по ее щеке, поймав тот самый миг, когда она откроет глаза… Что ты со мной делаешь?! Я хотел бы проклинать тебя, но не могу. Я думал, что смогу жить, как жил раньше… Это не так. Но я понял это только сейчас.
Он осторожно высвободился из кольца ее рук… волосы скользнули по плечу… Спокойно. Ты генерал или мальчишка?! Она что-то пробормотала во сне и обняла подушку, на которой он лежал минуту назад… Спокойно. Он натянул свежую рубашку, поднял с кресла мундир. Вечно эти слуги все успевают... теперь в комнате нет никаких следов его присутствия этой ночью. В комнате, где он жил десять лет назад…
Парк встретил его утренним бризом, по-зимнему холодным. Странно, ему показалось, что в комнате было гораздо теплее, хотя окно оставалось открытым всю ночь… Остро захотелось вернуться обратно в башню…
Ты горда, думал он, медленно идя по аллее к замку. Я однажды уже оскорбил в тебе женщину. Тогда мне было все равно… Но я не могу оскорбить в тебе воина. Я не могу и не хочу обидеть тебя сейчас. Я ошибся в тебе…Принял изумруд за стекло…
Серый, как утренний туман, конь нес всадника по прибрежным скалам, по пустому берегу… Он знал, что скачка не заставит его забыть, не думать, отвлечься… Просто он очень любил эти скалы.
Глава 6. Запахи весны
Она проснулась от странного, никогда прежде ею не испытанного, ощущения яркого света на лице. Свет был яркий и теплый, ей подумалось, что на ощупь он должен быть чем-то вроде алого шелка… Сетсуна потянулась и открыла глаза.
Солнечный свет нахально лился через распахнутое на ночь окно прямо ей в лицо, заставляя щуриться. Небо, сколько же сейчас времени?! Стрелки возвещали о скором наступлении полудня. Да-а, завтрак она проспала, но… Небо!.. Вчера… Что же было вчера?! Она вернулась с прогулки, разобрала часть вещей, которые прибыли из дома, написала письмо Хотару. Потом… потом с ней случился небольшой приступ лихорадки, совсем слабый, а потом… Дальше воспоминания шли какими-то обрывками… Головокружение, несколько чашек горячего питья, ощущение холода… Она собиралась прилечь на минуту, а затем спускаться вниз. Что же случилось?!
В раздумье девушка снова залезла на постель, машинально обняв подушку. Она, наверное, заснула. Но почему ее не разбудили? Должны были позвать к ужину… Что-то было не так. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь сконцентрироваться и все вспомнить… Запах. Подушка, которую она обнимала, пахла морем, каминным дымом, какими-то травами… и странным, но безошибочно узнаваемым запахом. Какого черта он делал в ее постели?!!
И почему она не прогнала его?! Почему спала, обнимая эту самую, пахнущую им, подушку, хотя такой привычки у нее никогда не было?! Сплошные «почему».
Одеваясь, Сетсуна все пыталась понять… Она помнила страшный, леденящий холод, который преследовал ее во сне… Сон. Она остановилась посреди комнаты на половине шага, когда на нее нахлынул поток образов и ощущений из сна. Холод, пустота и осколки стекла, которые она пыталась сжечь. Ей это не удавалось, пока не пришел ветер… Ветер… Вот оно! Но почему он сделал это? Хотя… от НЕГО она бы и не ожидала иного. И все же…
«И все же ты решилась на эту игру», - сказала она себе, - «Ты знаешь, что видения не врут. И сердце тоже врать не может. Оно просто не умеет». Сетсуна подняла подушку и уткнулась в нее носом. Как там он сказал, нравится ли ей этот промозглый северный ветер? Да она его обожает!
Сколько же видели эти скалы? Сколько еще увидят? Они видели основание герцогства, жизнь и смерть, войны, мирную жизнь… Сколько возлюбленных убегало сюда, на берег, чтобы уединиться… или броситься вдвоем со скал в море.
Что для них одна человеческая жизнь? Много или мало… Десять лет… Десять лет назад он пригласил ее на эту скалу. Она отказалась прийти. Тогда он еще не понимал…
- Там ветер! Моя прическа пропадет. Нет-нет! Если ты так хочешь нарисовать мой портрет, Кунсайт, это можно сделать в студии…
Тогда, десять лет назад, он поклялся. Но что сейчас ему делать с этой клятвой?
Утес Судеб… Его резкие, как будто изломанные линии прочерчивали небосвод. Глубоко врезающийся в море темно-серой твердостью гранита утес. Сюда часто приходят люди… Вот и сейчас кто-то стоит наверху. Только он больше никогда не поднимется туда. Он поклялся.
С моря налетел порыв ветра, принес свежие запахи и весть о том, что вечером разразится еще одна гроза… Среди запахов моря ему померещился… не померещился. Это действительно она. Что ты делаешь со мной? Чего ты хочешь от меня?.. И почему мне кажется, что меня несет ветром куда-то… Но я не могу понять, куда… Наверное, я разучился смотреть. Тогда, десять лет назад.
Вот он, утес Судеб. Сто шагов. Так мало. Так много… Шаг. Там, на утесе, действительно самый сильный ветер… шаг… самый свежий… шаг… Оттуда так хорошо было любоваться закатами… ночными летними грозами… Там, почти на самом краю, стояла, подставив лицо ветру, его жена.
На ней был вчерашний черный полевой мундир без знаков различия, а волосы убраны в узел на затылке. Своевольная темная прядь билась на ветру… Холодном северном морском ветру. Льдистом, свежем, пьянящем…
Она не замечала его. Сетсуна стояла на краю утеса, закрыв глаза, и улыбалась. Герцог застыл, глядя, как она медленно подняла руки к голове и стала вытаскивать шпильки. Волосы обрушились темно-зеленым водопадом ей на спину… Вот ветер подхватил их… Понес темно-зеленые пряди, такие шелковистые на ощупь… Почему я не ветер… Тогда бы я играл твоими волосами, ты бы улыбалась мне… Доверчиво подставив лицо и закрыв глаза…
- Сетсуна, - сами собой шевельнулись губы. Почти не слышно. Но даже этого хватило, чтобы она обернулась.
Она обернулась. Ее темно-вишневый взгляд проникал, казалось в самую душу. Она знает.
- Кунсайт! Иди сюда, здесь так хорошо! – она улыбалась. Улыбалась. Ему.
Она не могла знать, что за утес у нее под ногами. Как не могла знать и о его обещании. Не могла знать, что он поедет этой дорогой… Она просто любовалась морем. И звала его разделить эту красоту…
Будь, что будет.
- Да. Здесь самый лучший вид.
- И самый сильный ветер… - она снова закрыла глаза, а ветер, словно в насмешку, мазнул одной из прядей по его лицу.
- Это самая северная точка материка на планете.
- Правда? Значит, дальше к северу – только острова?
- Да. Только острова. Там никто не живет, только птицы и тюлени.
- Там, наверное, красиво…
- Когда я был там в последний раз, то не думал об этом… - надо было остаться в живых самому и вытащить остальных…
- Что со мной случилось вчера? Я заболела? – она знала. Все знала.
- Да. Ты подхватила стеклянную болезнь, - девушка вопросительно посмотрела на него, - Это местная хворь. Очень подлая, и… часто смертельная. Человек не понимает, что с ним и замерзает во сне.
- Спасибо.
- Что?
- Что спас меня. И что не стал… заострять внимание на моей слабости.
- Я не хотел оскорбить гордость воина, - она кивнула. И снова улыбнулась, - Как ты узнала?
- Подушка. Она… пахла тобой.
- Буря… об этом я не подумал… Ты сильно разозлилась?
- Нет, - ну не говорить же ему, что полчаса прижимала к себе эту проклятую подушку!
- Пойдем в замок? Скоро обед.
- Пойдем. А куда ты ездил?
- Смотрел, какой урон нанесла буря, - Кунсайт спрыгнул с камня и протянул руку. Сетсуна оперлась на нее и тоже спрыгнула на тропу, - Сегодня снова будет гроза. Видишь, море – как будто свинцовое.
- Никогда не думала, что море может быть такого темного цвета. Я ведь видела его только на картинах… А на Нептуне море совсем другое.
- Да. Оно больше похоже на тропические моря Земли.
- Ты был на Нептуне?
- Да. Давно… Восемь… нет, девять лет назад. Как раз перед началом войны.
- Ты мне расскажешь?
- Потом.
Малую столовою заливал непривычный для середины зимы солнечный свет. Все вокруг будто несло в себе какой-то намек на праздник, - ветер с моря, неожиданно теплая погода, солнечные блики в витражах и на хрустале фужеров… Или это ей просто кажется после серого Плутона. Ее любимой, но мрачной от вечных напастей планеты…
- Могла бы меня и не ждать, - раздался голос за ее спиной.
Позор! Как можно было расслабиться до такой степени! Она не замечала его до последней секунды!!! Салага, ты, Ваше Высочество, а не ловец! Вот, что значит, три дня без тренировок…
- И отравиться чем-нибудь из вашей кухни? Ну, нет, не надейся, так легко ты не овдовеешь.
- Жаль. А я так рассчитывал на это, - лицо абсолютно серьезное, но левая бровь насмешливо надломилась… Бездна, до чего же хорош… - Прошу.
Некоторое время за столом царило молчание, нарушаемое позвякиванием столовых приборов. Сетсуна с облегчением отметила, что слуги не стали оставаться в столовой после сервировки. Она ненавидела есть, когда кто-то стоит за спиной…
- Ну, как тебе земные яды? – продолжил за обедом пикировку Кунсайт.
- Очень вкусно. А что это за блюдо?
- Обыкновенное. Тушеное мясо в соусе, салаты из теплицы… Местное северное меню. А вино с юга, из Нефритовых виноградников.
- Мне положительно нравится земная кухня.
- А какое на Плутоне национальное блюдо?
- Белковый концентрат три раза в день, - спокойно ответила Сетсуна, накладывая себе на тарелку еще мяса.
- Шутишь? – почти утвердительно сказал он. Белковый пищевой концентрат входил в состав армейского НЗ, - гадость неописуемая.
- Абсолютно серьезно, - покачала головой она, - уже двадцать лет только на нем и сидим. С тех пор, как последняя оранжерея вышла из строя. Гадость, конечно… Но привыкнуть можно.
Кунсайт передернул плечами.
- Я бы не смог.
- Ты? – она усмехнулась, - смог бы. Особенно если точно знаешь, что ничего другого ни завтра, ни послезавтра на обед не получишь.
- А синтезаторы?
- И продать Луне на корню всю планету?! Ну, уж, нет! Лучше я на концентрате сидеть буду.
- Могу приказать. Мне, как генералу, полагается пищевое довольствие. Так что запасы есть.
- Испугал! – засмеялась она.
Когда кто-то в последний раз смеялся в этом доме?.. Он не помнил. Но это было давно… Как непривычно слышать здесь смех… Так же, как улыбаться самому.
- После обеда я покажу тебе замок.
- Хорошо.
Кунсайта не оставляло ощущение, что он сходит с ума. Или с ума сошел весь мир?.. Судьба от души смеялась над ним, когда он говорил о жизни врозь. С кем угодно, но не с этой женщиной. С женщиной, обожавшей скалы и соленый морской ветер… с женщиной, всем туалетам предпочитавшей полевой мундир. Женщиной, которая живет по канону чести плутонианских воинов.
Или всего лишь делает вид?.. Старая боль резко напомнила о себе. Тогда ты тоже поверил женщине, которую почитал совершенной. Ты верил, что ее душа чиста и прозрачна, но драгоценный камень оказался стеклом.
Ты водил ее по этим самым коридорам десять лет назад, гордясь замком и родом. Сейчас ты ведешь по ним другую… Первой ты верил безоговорочно, но напрасно. Поверить ли снова?.. Поверить женщине… существу непостижимому…
Поверить?! Ей?! Она заключила с ним сделку! Согласилась продать себя!... А ты понял, чего она от тебя хочет?.. Где мне понять ее, когда я не могу понять себя. Понять, хочется ли мне бежать от нее, или никогда не отпускать от себя…
- Это портретная галерея, - спокойный голос Кунсайта отразился от стен эхом.
- Твои предки?
- Только самые выдающиеся из древних. И последние пять поколений, - он прошел вглубь зала. Шаги за спиной были гораздо медленнее, чем он ожидал. Обернувшись, он увидел, как Сетсуна медленно идет вдоль портретов, рассматривая каждый из них. Он остановился.
- Ваш род – потомственные военные?
- В той или иной степени. Вот, например, - основатель рода Кунцитов, кстати, тоже Норманн, - боевой маг. Он первым овладел силой этого камня. Неприметного, но очень опасного. А его правнук добился обязательного магического обучения в армии. Ну, это военачальники прошлых лет, когда Земля еще не была единой… А Кейн Кунцит был разведчиком. Это после него у нас в роду все беловолосые.
- А почему?
- Он поседел в плену, где провел пятнадцать лет, после провала своей последней миссии. Потом бежал, вернулся домой. И только тогда женился.
- А это кто?
- Это жена Кейна Кунсайта, герцогиня. Очень сильный боевой маг из дома Лазуритов. Она ждала Кейна двадцать пять лет, - если бы не знал точно, то никогда бы не поверил, что бывают такие женщины. Хотя, может, это сейчас их больше нет…
- А это твой дед?
- Да, а ты откуда знаешь?
- Он был министром иностранных дел при короле Алмазе. Подписал договор с Плутоном о взаимопомощи. Нам тогда приходилось туго. Земля была единственной планетой Альянса, кто действительно пытался помочь нам. Кроме Сатурна, конечно.
- А-а, договор о военной службе… Но ведь все так и осталось на бумаге.
- К сожалению.
- Это мой отец. Он погиб в гражданскую войну. На восьмом году, в болотах Малахита. А это - мама.
- Боевой маг? Причем из Топазов… - С ума сойти, она разбирается в камнях и потоках… На глаз… Хотя, она, все-таки принцесса… Курс магии входит в обязательную программу особ королевской крови…
- Одна из лучших. Она ушла после окончания войны. На третий день.
Она молчала. Ей хотелось положить пальцы на рукав его серо-стального повседневного мундира, но она просто стояла.
- Вот, пожалуй, и все, - он стоял уже в дверях. Сетсуна вышла из галереи, кинув взгляд на последнюю картину. Потом она вернется сюда, чтобы рассмотреть ее получше…
- Хочешь увидеть еще что-нибудь?
- Ты не показал мне самого интересного.
- Да? – в его глазах появилось уже знакомое ей холодное выражение. Но отчего?..
Они все одинаковы… Все. Лживые, продажные существа, падкие на блеск золота… И ты – тоже. Такая же… Чья-то холодная рука привычно сжала его существо. Такая же…
- Конечно. Где в этом замке оружейная? – ледяная перчатка разжалась и осыпалась на плиты пола с жалобным звоном. Ветер подхватил его, швырнул навстречу теплым потокам воздуха, несущим с собой первые признаки еще далекой пока весны…
- На первом этаже.
- Ну так пойдем, - в вишневых глазах заплясали искры нетерпения, - или мне нет туда доступа?
- Я просто не думал, что тебя это заинтересует, - нет, эта женщина – просто наказание какое-то!
- Если бы приехал на Плутон до свадьбы, то знал бы. Вообще, знал бы, на ком женишься.
- Если бы я познакомился с тобой до свадьбы, то удрал бы подальше. Женился бы на тихой, спокойной принцессе, вроде Венеры… И никто бы не переворачивал всю мою жизнь с ног на голову.
- Венера превратила бы твою жизнь в ад.
- Нет, - совершенно серьезно сказал он, - Она бы уехала в столицу, где спокойно тратила мои деньги, а я бы жил спокойно тут. Денег у меня много, ей бы хватило…
- Да, не повезло тебе со мной. Я не из столь приближенного к Луне Дома, не столь красива, не столь известна… Моя планета на грани краха… одно утешает, - со мной тебе не грозит смерть от скуки.
- Это уж точно. Вот, пришли.
Дверь в оружейную на первый взгляд ничем не отличалась от других дверей в замке, но Сетсуна чувствовала чары, оплетавшие не только дверь, но пронизывающие все стены насквозь. Кунсайт отодвинул кусок дверной рамы, за которым оказался замок. Ключом к нему должна была служить рука входящего.
- А если попытается войти посторонний?
- Прилипнет. Если конечно, успеет дотронуться до замка. Да, чуть не забыл, - Кунсайт остановился по другую сторону двери, - Приложи руку.
Она послушно вдавила правую ладонь в замок. Кунсайт прикоснулся ко второму, находившемуся чуть выше. Под его рукой вспыхнуло зеленым, под рукой Сетсуны – янтарным светом.
- Добрый день, генерал, - раздался ниоткуда ровный баритон.
- Добрый день, Страж. Запомни нового человека.
- Имя?
- Сетсуна, герцогиня Кунсайт. Принцесса Плутона.
- Полномочия?
- Абсолютные.
- Позывной?
- Офицер, - ответила она, опередив мужа. Тот дернул бровью, но промолчал.
- Добрый день, офицер.
- Офицер?
- Все жители Плутона имеют статус военных. А все члены королевской семьи - кадровые офицеры.
- Интересно. Вот, здесь весь арсенал. Холодное и магическое оружие. Во втором помещении – тепловое, а патроны и склад – в подвале. Ты что, не слушаешь?
Она не слышала. Ее взгляд метался между копьями, нагинатами, мечами и метательными ножами. Сетсуна застыла посреди зала, не зная, куда подойти в первую очередь. Вот ее глаза остановились на паре мечей, что висели недалеко от входа. Ножны в простой потертой темной коже, той же кожей оплетены рукояти… но даже по ножнам угадывается точный и плавный изгиб клинка, способного перерезать пушинку и перерубить гвоздь… но в рукоятях холодным голубым огнем горят два камня. Такой холодный, морозный свет могут испускать только магические, полностью разбуженные кунциты.
С трудом она заставила себя вдохнуть. Вдох получился жалкий, с каким-то всхлипом, но все-таки она снова дышала.
- Твои? – вырвался хриплый вопрос из ее горла.
- Фамильные, - в глазах Кунсайта зажглись огоньки гордости.
- Никогда не видела такого… Эти мечи невозможно повторить… - в ее глазах горел какой-то сумасшедший огонь, не то аметистовый, не то рубиновый… Он не раз видел, как горят глаза при виде его коллекции у друзей, но так… не жадность, и даже не почтение… она просто влюбилась в пару клинков… Очень немногие отличали эти мечи от остальных. Пожалуй, Нефрит… еще Эндимион. Ну и Зойсайт, конечно. Его глаз художника невозможно было обмануть. Джедайт тоже, но уже после войны. До тех пор он вообще не интересовался оружием…
Но Сетсуна… Невозможно подделать такой взгляд, он идет из самой глубины. Да, эту женщину пуще любых драгоценностей порадует хороший клинок. Она знает, что это такое. Знает. Иначе не распознала бы в двух неприметных мечах сердце арсенала – Зимних Братьев. Воин. Провалится мне на месте, если у нее не ранг воина…
Она так и стояла, замерев перед стойкой. Не смея подойти ближе, не имея сил отойти. Напрочь забыв, что герцог стоит за ее спиной, девушка очнулась, только когда широкая мужская спина закрыла ей обзор.
- Смотри, - он снял длинный меч со стойки и вынул клинок из ножен. Сталь переливалась серебристыми волнами, внутри клинка рождались голубые искры, фиолетовыми бликами, отражаясь в ее глазах.
- И многие знают об этих мечах?
- Об этих немногие. Я, Эндимион, остальные трое… Еще кастелян замка. Ну, и ты. А вообще о фамильном оружии Кунцитов ходит куча легенд. Одни в них верят, другие – нет… никто не знает, сколько там правды, - Кунсайт вспомнил, как то же самое Нефрит говорил о Плутоне. Интересно, сколько правды в тех легендах?
- Но здесь есть кое-что интересное и помимо Зимних братьев, - клинок вернулся на свое место на стене, - Пойдем. Смотри, это все – боевое оружие, оно в прекрасном состоянии.
- Кроме той стены, - Сетсуна кивнула на центр первого зала, - зачем здесь это…
- Барахло? – договорил он с усмешкой.
- Я этого не говорила, - вздернула подбородок его гордая супруга.
- Но подумала. Это, дражайшая герцогиня, ловушка для гостей. Проверка, каковы их мотивы.
- Ловко. И многие покупаются?
- Я не вожу сюда гостей. А при моих родителях – да, многие попались на эту удочку, - а она даже не дошла до оружейной… - Ты можешь брать любое оружие отсюда. Тренировочный стенд – вон там.
Он только успел заметить, как мелькнула темно-зеленая коса, а эта… посланница бездны уже снимала со стены армейский меч. Самый простой. С ним он начинал десять лет назад… Клинок метнулся вверх-вниз, завертелся веером, отражая блики ярких ламп. Похоже, меч радовался ощутить себя в ее руках после стольких лет одиночества. Одиночества и спокойствия, которого он сам искал тогда вместе с этим мечом на морском берегу… Которое он нашел…
- У тебя здесь просто сокровищница, генерал! – ее веселый голос сам был как клинок. Звонкий, мелодичный… рождавший сладкую боль где-то в глубине…
- Скажи, все жители Плутона так понимают оружие? – он подошел ближе и, не глядя, послал в полет пару ножей, сняв их со стены. Он знал, что ножи воткнулись прямо в глаза мишени.
- Честно говоря, нет. Например, моя сестра… совсем ничего не понимает, - широкие «крылья» с тонким свистом вспороли воздух. Сай, пущенный ее левой рукой, застыл в диафрагме мишени. Мишени, которую она даже не видела, - Прекрасные ножи. А «дракона», я смотрю, у тебя нет.
- Если бы я знал, у кого он есть… - «дракон» - оружие легендарное, загадочное. «Дракон» уникален уже тем, что не создается в кузнице, а рождается.
- Послушай, можно я останусь тут на пару часиков?..
- Хоть до утра, - он усмехнулся и пошел к выходу.
- Кунсайт.
Он обернулся.
- Спасибо.
Чего же ты хочешь от меня? Сетсуна, женщина, ты перевернула весь мой мир… ты бежишь от меня и преследуешь меня… Он сел на подоконник. Гроза уже отгремела, и сквозь промоины в снежных облаках на землю лился звездный свет. Падал снег.
Падал снег, как всего двое суток назад… То, что ты просишь, нельзя купить за деньги, украсть и взять силой… Правды? Верности? Доверия…
Пальцы скользнули вверх-вниз по каменной оконной раме. Верность нельзя купить за деньги, это так. Настоящую – нет, нельзя. Ты получила ее. В тот миг, когда я увидел тебя, я понял, что больше не посмотрю ни на одну женщину, кроме тебя. Тогда я почти ненавидел нас обоих за это. Тебя – за то, что влечешь меня. Себя – что не остался равнодушен. Потом я понял.
Правда. Если хочешь, я дам тебе ее. Я расскажу. Почему-то мне кажется, что ты поймешь меня. Я… да, я готов поверить тебе. Смешно… Я думал, что не поверю больше ни одной. Но тебе… Пальцы снова гладят серые камни стрельчатого окна… Вот ветер принес в открытое окно запахи скорой весны… Сейчас? Значит, весна будет ранняя. Как десять лет назад, - бешенная весна, пьяная от цветов и морской свежести… Когда руки сами тянутся к инструменту или кисти… Что ты делаешь со мной?!!
Холодный металл переплета не дает успокоения, только острее зуд в пальцах. Никогда так остро не хотелось прикоснуться к струнам… За гранью слуха уже звучит мелодия. Старая, старая песня… Нет… это играют где-то в парке. Или в старой башне. Он прищурился, - в темноте оконного проема можно различить женскую фигуру. Она сидит на подоконнике и перебирает струны на слух. Слишком знакома всем эта мелодия, чтобы нуждаться в нотах.
Звуки лютни казались частью этой ночи. Продолжением синего неба, серебристого снега, падавшего на скалы, самих скал… на фоне необычно тихого этой ночью моря… Но чего-то не хватало…
Мелодия изменилась, когда к первой лютне присоединилась еще одна, вторя ей чуть более низким голосом. Напоминая о старых деревьях в горах, о пещерах и волчьих стаях. Волки, там, в горах, тоже поют. Они тоже чувствуют близость весны… В запахе леса, в ветре… Голос двух инструментов был еще одним голосом приходящей весны.
Вот музыка зазвучала тише… еще тише… вот она почти затихла… и зазвенела закаленными клинками страстей в крещендо… Поднялась сине-серебристой… нет… темно-зеленой, изумрудной прохладной волной, и опала… Как короткая летняя гроза… штормовая волна… Водопад темных волос на ветру…
Холодный камень оконного проема холодил спину… зимний ветер бросал пригоршни снега в комнату… Желтый диск Луны, такой необычно большой и яркий… Почему-то только сейчас он заметил лютню в своих руках. Что ты делаешь со мной?!!
Что ты делаешь со мной?!! Сетсуна стукнула кулаком по камню оконного проема. Ты преследуешь меня и бежишь от меня… Всюду мне мерещится твое присутствие, твой взгляд… Почему ты смотришь на меня, словно хочешь убить… а стоит мне отвернуться, как я снова чувствую жар твоего взгляда. Как тогда, на свадьбе… Вот и сейчас, когда кто-то подхватил мелодию… Почему мне кажется, что это ты?.. В замке не горело ни одно окно, но она чувствовала, ощущала этот взгляд. Это он! он… ОН…
Ты окружил себя ледяной стеной ненависти… Запутал дороги в тумане молчания… Но звезды светят и за облаками. А она умеет ловить звездный свет.