Тяжелые тучи нависли над городом. Первая капля попала прямо на нос. Юркнув в какую-то на вид безопасную дырку, маленький серый котёнок устроился удобнее и стал слушать шуршание частых крупных капель о старый потрескавшийся асфальт. Сквозь трещины пробивалась нежная травка, а иногда прямо посередине можно было увидеть благополучно растущее дерево. Таким деревьям повезло – их не затоптали, когда они были совсем маленькие, не сломали хулиганы школьники, когда они ещё не окрепли, и, наконец, не стали вырубать уже взрослыми. Под таким деревом и спрятался котёнок. Неудачное место выбрало это дерево для жизни, суетливое. Каждый день мимо него проходили тысячу раз и грузные бизнесмены, энергичные фермеры, кокетливые дочери рабочих, и маленькие злые мальчишки, и испуганные ими девочки, малыши и даже собаки. Да и сам котёнок очень часто бывал здесь. В широкой кроне дерева свили свои гнёзда прыткие воробьи, и таскали теперь жирных червей для своих прожорливых птенцов. Неумелые отпрыски были заманчивой и лёгкой добычей. И котёнок приходил сюда оттачивать свои охотничьи навыки. Пару раз он поймал взрослого и умелого папашу семейства, за это правда его чуть не склевала вся стайка, но добычу он с собой унёс.
У него было не совсем удачное детство. Их совсем маленькими оторвали от матери, кинули в грубый мешок и отправили в плавание по грязной пригородной речке. Жалобный писк новорождённых и беспомощных комочков сопровождал борьбу за жизнь. Истошные крики тонущих сестричек, острые коготки братьев раздирали нежную тонкую кожицу на загривке. Захлёбывающееся хрипение, вода обожгла лёгкие. Тишина. И вдруг всё закончилось. Самый слабый он смог дотянуть истончающуюся нить жизни до берега и выбраться из мешка. В нем остались спокойно лежать три брата и две сестры. Мир их невинным душам… На шатких лапках, слепой, голодный и замёрзший он добрался до сухого песка и в изнеможении упал. Он мог умереть, но его нашла старая кошка. Она, в прошлом добрая и ласковая мать, подчиняясь природному инстинкту, не бросила малыша. Унесла к себе на чердак заброшенного дома. Молока она дать не могла, пришлось приспосабливаться с первых дней жизни к взрослой пище. Старая кошка приносила мышей, вспарывала им живот и малыш пил их тёплую питательную кровь. Так рос серый котёнок, боролся за каждый вздох. Когда старушка поняла, что он приспособился к жестокой среде обитания, она умерла. Мир больше не держал её, она воспитала настоящего охотника и ушла. Тихо и незаметно, во сне.
Котёнок вышел в большой мир. Каждый день его пинали прохожие, на него наступали, не хотели прикасаться к нему. Люди, поглощённые суетными заботами о пропитании и одежде, жаловались на невзгоды, не замечая страданий маленького незаурядного котёнка. А ему сложнее было дожить до утра в сыром подвальном углу по соседству с жирными помойными крысами, такими большими, что ему иногда казалось - мимо пробежал мини-крокодил или ночной кошмар материализовался и готов поглотить кроткое нутро маленького охотника.
Но каждое утро он отправлялся на поиски доброго хозяина, чтобы можно было пить молоко из блюдца, а не заворачивать на каждую помойку в городе в надежде найти что-то съедобное и не совсем стухшее. Только почему-то не нашлось пока такого человека, который вместо толчка в живот, пригласит серого друга к себе домой и угостит свежим молоком…Серая шерсть, серые глаза, как будто определили серое содержание его жизни – улицы, дома, выражение на лицах и даже небо, всё просто пропитано серой тоской и однообразием.
Вот и теперь серость окружала его, а он шёл куда хотел. Он радовался каждому дню, каждому пинку, каждой капле дождя, упавшей с неба. Он шёл по грязному асфальту, ловил жирных птенцов, выслеживал и пугал невкусных и тощих мышей. Он был СВОБОДЕН. И люди ему стали не нужны, он презирал домашних обленившихся и толстых котов, снисходительно наблюдавших за ним из-за стекол своей добровольной темницы, с молоком из блюдца. Они не знают свободы. А серый невзрачный котёнок знает и гордо вышагивает под дождём по опасной «собачьей» улице. Он ловил рыбу в реке, где утонули его братья и сёстры, он не брал угощений от людей, которые до этого наступали ему на лапы, не замечая его страданий, равнодушно захлопывали двери тёплого подъезда холодной осенней ночью. Он был сильным. Он не знал что такое снег, но хорошо знал дождь, как он слепит и путает чувства. Он мог бы прожить долго, но вышло иначе. Однажды он узнал грозу…
Серый котёнок шмякал лапками по лужам, вдыхал наэлектризованную влагу воздуха, и улыбался усатыми шерстяными щёчками. Выпрыгивая из-за жестяного забора, огораживающего заброшенную стройку, гниющую под беспощадно-равнодушным небом пустого, наполненного лицемерием и злом мира, он внезапно ослеп. Только после яркой вспышки и громкого треска в ушах больше ничего не было. Всё закончилось, но на сером асфальте упруго прогибался, треплемый весенним ветром, гибкий светло-зелёный стебель новорождённого дерева. Капля дождя повисла на нежном нижнем листке изящного растения, печально подрагивая, она сверкнула в луче, проглянувшего из-за туч солнца, и шлёпнулась вниз... разбилась. Единственная слеза о конце гордого, свободного пути серого сорванца, мужественно встретившего все напасти и преграды, что бы понять суть соей короткой жизни. Котёнок мирно лежал на краю дороги, его обгоревшая шерсть дымилась, источая неприятный запах, а большие человеческие ботинки шагали и шагали мимо...