I
Хищник все не унимается… Этот неистовый рев, то хриплый, приглушенный, то истошный, срывающийся на отчаянное завывание…Рев проносится по пустой комнате зловещим эхом, сотрясая Его нутро и оседая в сознании налетом гнева и отвращения.
Он уже давно знает о присутствии Хищника в подвалах этого дома …Достаточно давно, что бы успеть как-то смирится с подобным соседством… Что ж, в большинстве случаев Ему это удается. Не замечать, не реагировать, не поддаваться…Надо изо всех сил стараться игнорировать Хищника, и только тогда тот может замолкнуть.
И все же временами этот рев, этот леденящий душу нечеловеческий и даже не животный рев, этот дикий звук, в который воплотился исконный, неутолимый, слепой Голод, вечное вожделение природы к саморазрушению, к самопоглощению, этот… этот Хищник завладевает Им, сводит Его с ума. И как раз сейчас…
Человек, захлопывает дверь, обхватывает руками голову, зажимает уши – бесполезно. Он все равно слышит Хищника.
…там, в подвале этого дома, куда Человек не осмеливается спускаться уже много лет…
Хотя бывал в нем когда-то, и не раз…еще в раннем детстве…Его запирали в этом подвале. В наказание ли, или просто, что бы не мешался. Именно тогда Он впервые узнал о Хищнике. Стоя на влажном каменном полу Он чувствовал, как острая чешуя скользит по Его босой ноге. Чувствовал на себе обжигающе ледяное дыхание Хищника. Чувствовал зловонную ядовитую слюну, капавшую на голову и плечи…Поначалу Он кричал…Немыслимый страх (столь же дикий, исконный и слепой, как и голод Хищника) заставлял Его биться в истерики…биться… руками и телом биться о неумолимо запертую дверь…Его крошечные детские пальчики отчаянно скоблили грязную липкую поверхность пола, пытаясь тем самым прорыть путь на свободу, разорвать плен ужаса…Сколько раз это повторялось…
Вскоре Он понял, что Хищник не тронет Его. Понял это, когда в очередной раз оказался запертым в подвале. Раз Хищник не загрыз Его до сих пор, то значит по какой-то причине и вовсе не собирается делать это… Тогда страх исчез, уступив место отвращению и гневу…
С тех пор Он не спускается в подвал. Не хочет новой встречи, хотя знает, что Хищник по-прежнему живет там. Он слышит его рев, и этот рев сводит Его с ума.
Но надо просто не замечать…
II
На улице дождь…Человек не выходит из дому, но видит все в затуманенное окно.
Дождь…Слепой дождь. Странно, что его называют слепым…Ослепленный солнцем…ослепляющий…
Блеск солнца всюду: в лужах на земле, на траве, на листьях – алмазные капли омывает природу до полной прозрачности…до ярко-сочного цвета, до предела чистоты и совершенства…Ослепляющего совершенства.
Стук в дверь…Человек подходит открыть. На пороге Она…тонкая изящная фигурка…лицо…плохо видно – солнце медленно скользит к горизонту и прячется за пышное облако Ее волос, отчего те сияют словно нимб …а лица не разглядеть.
Она промокла. Дождевая вода падает с навеса на крыльцо, а Она стоит прямо под этим пенистым белым потоком и не отходит…Бледные тонкие ноги по щиколотку в воде…а Она босиком…стоит и смеется. И платье промокло, а Она смеется… Прекрасна, как утренняя звезда…
Она что-то говорит…
- Что, что…? – переспрашивает Человек.
- Можно войти?
- Войти…
- Я промокла и замерзла. Можно зайти погреться?
- Погреться…
Она снова смеется, и ее смех похож на журчание воды…сливается с журчанием дождя в хоровое журчание…смех такой же лучистый, как эта россыпь журчащих алмазов…
- Проходи, – неуверенно отвечает Он.
У Нее прекрасное лицо…Светлое, сияющее, словно образ в золотой ризе…Совершенное лицо.
- Идем к камину – согреешься…
Она садится у огня…легко, изящно…Пламя зажигает Ее зрачки, и теперь в них тоже горят два огонька. Она запускает тонкие пальцы в водопад локонов, ниспадающий по плечам и груди, и он начинает кипеть, как кипит расплавленное золото, завораживая…ослепляя…
- Так кто ты?
-…
Человек не улавливает ее ответ.
- Где твой дом?
- Сегодня здесь, - смеется Она.
- Хочешь сказать, что у тебя нет дома?
- Нет, я же говорю, что есть! У меня много домов!
- Так ты странствуешь?
- Да, можно и так сказать.
- Заходишь к разным людям с просьбой погреться и называешь их дом своим домом?
- Так и есть. Если, конечно, они меня пускают.
- Часто не пускают?
Отвечает чуть серьезнее: - Те, кто живут одни еще изредка пускают…наверное, от тоски и отчаяния…Но редко… Нынче люди подозрительными стали. Боятся.
- Тебя боятся?
Снова журчит Ее смех, неся в своем течении звонкий голос:
- Меня боятся! Боятся, что я не та, кто я есть!
- А кто ты есть?
Она весело и легко подскакивает и всплескивает руками: - Вот, кто я есть!!!
Человек тоже невольно смеется…Ее блеск…ее красота - невыносимы…
- Ну, хорошо…а сама-то ты не боишься?
Она снова изящно опускается на пол.
- Боюсь.
- И все равно стучишься людям в дома…?
- Но если бы я этого не делала, я бы не была такой, какая я есть…
- Какая ты?
- Свободная…
Он садится рядом с Ней и дотрагиваюсь до струящегося по Ее плечам раскаленного золота…оно должно обжечь…обжечь пальцы…Но оно лишь ласкает теплым шелковистым скольжением…
- Свободная? Непокорная? Никому не принадлежишь?
Она улыбается и смотрит на Него…касается Его взглядом черных глаз и…до боли обжигает горящим в них пламенем…
- Я сама выбираю, кому принадлежать.
III
Хищник снова дает о себе знать протяжным и тоскливым воем. Человек беспокойно приподнимается.
Нет, только не сейчас…! Она услышала? Заметила? Нет…кажется, нет. По-прежнему смотрит на Него.
Но Хищник ревет все громче и громче…
Она смотрит иначе…Что Человек может сказать Ей, как объяснить…?
- Что с тобой? – спрашивает Она.
- Нет…это…Ты слышишь?
- Я ничего не слышу. Ты напуган. Меня испугался?
- Нет…Хищника…
Человек хватается за голову, начинает ходить из угла в угол, пытаясь уговорить Хищника замолчать...хотя бы сейчас… Но вой лишь сменяется истошным рычанием.
- Ты его слышишь?
Она не сводит с Него глаз.
- Нет, я ничего не слышу.
- Ты глухая? Вон он воет, рычит…он живет здесь…в моем доме, в подвале…Хищник…
- Ты выдумываешь! Нет никакого хищника!
- Да как же нет! Он здесь…Всегда был!
- Ты просто слишком долго жил один. Одиночество иногда рождает странных существ…
- Нет, ты не понимаешь…Хищник настоящий! …И тебе придется уйти отсюда…
Она бледнеет, опускает взгляд…
- Хочешь, что бы я ушла?
- Так надо…Здесь не безопасно…
- Хочешь, что бы я ушла?
- Хищник может убить тебя…Он голоден…страшно голоден…Я боюсь, что не смогу с ним справится, остановить его…
- Хочешь, что бы я ушла?
- Да! Да, черт возьми! Хочу! Убирайся отсюда немедленно!
Она поднимается. Встряхивает головой…обжигая, маня сладкой болью и…тоской…Человек закрывает глаза, и все равно видит Ее…Видит как Она направляется к двери – легко, быстро, неслышно…Знает, что сейчас Она уйдет…Навсегда…Его сердце сжимается…кажется, вот-вот раздавит само себя в этом мучительном спазме - «Навсегда»…
- Постой!
Она останавливается, и, стараясь перекричать Хищника, Он умоляет:
- Останься!
…
IV
Он не желает открывать глаза. Он знает – все кончено…Все. Она мертва. Этой ночью Хищник вырвался из подвала и убил Ее…А Он не смог помочь. Не смог, потому что не желал открыть глаза, и сейчас не желает. Никогда больше…
Зачем? Что Он еще не видел? Что? - Ее разодранное тело? Ее – чистую невинную жертву? Ее – обезображенную красоту?
... или свои…Свои окровавленные руки…?