Утреннее солнце
Костю бросила девушка. Очень неожиданно. Хотя она его всегда об этом предупреждала. Говорила, я с тобой ненадолго. Он кивал головой, соглашался и… не верил. Думал, передумает. Девушка была старше его и умнее и знала, о чем говорит. Она не передумала. Она решила. Собрала свои решения и умотала навстречу новой любви, настоящей. А Костя был ненастоящий – он был так, разминочно-разбежный. Девушка разбежалась и перепрыгнула через Костю. Прыжок не через овраг. А так, через канавку. Разбег в одну сторону. Хотя прыжок был кривоватый какой-то, она чуть зацепилась за ветки, чуть замедлилась. Но выбралась и ушла на тот берег без синяков и царапин. Синяки были почему-то у Кости. Костя лежал на диване и вспоминал, вспоминал, как гуляли и все было хорошо, как провел он целый год. И как же это все было здорово, и что про это «здорово» он понял только сейчас. Костя лежал и не верил. Утром все было хорошо. Хо-ро-шо. Да, да. А потом? Девушка позвонила и сказала, что все. Чтобы Костя учился жить дальше. И так всем будет лучше. И другие банальные слова. Она говорила их жестко и спокойно. И Костя как всегда не поверил. Иди вперед - сказала девушка. И ушла из телефонной трубки. Костя аккуратно положил трубку и не захотел думать, что дальше. Он не видел этого дальше. Он не понимал за что и почему. Он не хотел понимать. Костя полежал пол дня. Потом захотел есть. Разогрел себе супу. Поел, вымыл тарелку. И снова на диван. Костя пытался представить, что будет дальше. Ему было двадцать лет и впереди он не видел ничего. А потом телефон зазвонил. Костя улыбнулся и представил, что это звонит его девушка, звонит сказать, что пошутила, что она просто так прыгала на другой берег. С того берега она просто лучше разглядела Костю. И Костя прижал трубку к левому уху – так было удобнее.
Звонила Климкина, его одноклассница. Они учились в одном классе и общались не то чтоб так себе, но иногда беседовали. Потому что жили в одном дворе и им было по дороге. Потом Костя поступил в один институт, а Климкина не поступила не в какой. Она пошла работать в киоск продавать газеты и журналы и прочую мелкую дребедень – брелоки, шарики, заколки. Каждое утро Костя покупал у Климкиной «Спорт-экспресс». Они перебрасывались какими-то фразами. Но так, ничего особенного и ничего более. А теперь вдруг она ему звонила. Вернее выла. Климкина выла в трубку, как ее бросили, как ей плохо и не хочется жить. Вой был такой, что Костя уточнил номер квартиры и побежал на другой конец двора.
Дверь долго не открывали. Костя ее выламывал. Потому что вызывать слесаря долго, а кто знает, что делает за дверью Климкина. Дверь была деревянной. А Костя был сильным парнем. Климкину он нашел на полу в кухне.
В ванне текла вода. Климкина сидела перед холодильником и тупо открывала-закрывала дверцы. Она была в свитере с длинными рукавами, так что Костя не сразу заметил, запястья у Климкиной все в свежих порезах, царапинах. Климкина обернулась на Костю. В руках обычный кухонный нож. Провела лезвием по царапинам. НЕ получается – улыбнулась.
Дура, кто ж так режет – думал Костя, хватая Климкину под мышки и волоча ее в ванну. Там он дал Климкиной пощечину и стал промывать руки. Так, слабые царапины – но все равно неприятно. Он мыл Климкиной руки, лицо, слушал ее рыдания, что-то обещал, соглашался. Потом он долго пил чай Климкиной в тридцать третий, нет, в тридцать четвертый раз слушая ее рассказ про несчастную любовь и страдания, про нехватку воздуха без предмета страсти Климкиной , про невозможность существования. Про то, какая она Климкина ничтожная.
Костя ставил чайник в четвертый раз, открыл вино, поил Климкину и говорил ей, какая она красивая, как ей еще в жизни повезет и что все это так ничтожно, а вовсе не она.. И что жизнь продолжается.
Костя вытирал Климкиной слезы и мокрый покрасневший нос, прижимал к груди. Ему нужно, чтобы Климкина перестала реветь. И причитать, и плакать. И Климкина замолчала, засопела. Он шептал ей, как жизнь прекрасна, рассказывал, сколько можно еще сделать. Ты закончишь институт, у тебя будет много новых друзей, ты обязательно выйдешь замуж, а перед этим сама разобьешь море сердец. В жизни еще столько можно сделать – тебе надо успеть и то и это, впереди столько всего. Климкина слушала-слушала. А потом опять слезы. И тогда Костя потащил Климкину к дивану, он просто не знал, как еще можно ее убедить и утешить.
Утром Костя покидал квартиру Климкиной, спускался по ступеням, пересекал двор. Поднялся к себе на шестнадцатый этаж.
Климкина готовила завтрак на кухне. И думала, что жизнь солнечна, хороша и удивительна и что Костя прав, надо спешить многое сделать. Можно прыгнуть с парашютом, а можно почитать интересную книжку, пойти поступить в институт, хотя бы на заочное. Климкина смотрела на утреннее солнышко и, жмурясь, улыбалась.
Костя тоже улыбался солнышку, стоя на балконе, он перегнулся через перила и полетел. Утро продолжалось.