Тамара страстно прижалась к Аркадию, но он холодно отстранил ее, поднялся с постели и направился в ванную. Девушка проглотила обиду и откинулась на подушки. Не прошло и пяти минут, как Аркадий вернулся и начал сосредоточенно собираться.
- Почему ты уходишь так рано? – стараясь не выдать своего отчаяния, слегка дрогнувшим голосом спросила Тамара.
С минуту Аркадий молчал, видимо обдумывая ответ, потом, не глядя на нее, сказал:
- Сегодня мы встречались в последний раз. Я больше не приду.
Потрясенная девушка вскочила с постели:
- Не придешь?! – вскричала она. – Но почему? Как ты смеешь так со мной поступать! Будь добр объясниться!
Она стояла перед ним полностью обнаженная, как никогда прекрасная в своем гневе, и едва сдерживаясь, ждала его ответа.
Видно было, что мужчина борется сам с собой, не зная, как правильнее поступить: то ли уйти не объясняясь, то ли расстаться по-человечески, выяснив все до конца. Наконец он решился:
- Ольга вчера была на УЗИ. Она беременна, уже пять недель. Я решил, что больше не буду изменять ей.
На несколько мгновений установилось напряженное молчание, Аркадий отвернулся к зеркалу, полностью сосредоточившись на завязывании галстука. Тамара тихо опустилась на край кровати и закрыла лицо руками. У Аркадия от жалости защемило сердце, столько горя было в ее обреченной позе, в порыве раскаяния он шагнул к девушке, обнял и заглянул в глаза:
- Прости, малыш! Мне было с тобой очень хорошо, но теперь все изменилось. У нас теперь будет настоящая семья: я люблю Ольгу, она любит меня и у нас появится ребенок. Ты должна меня простить и отпустить без обид.
- Но… но ты говорил, что у нее не может быть детей, вы женаты больше десяти лет! Ты говорил, что бросишь ее и женишься на мне! Ты говорил!!!
- Да, я знаю, прости меня, пожалуйста, я очень виноват перед тобой. Просто мы с Олей постоянно ссорились из-за того, что у нас нет ребенка, и когда я встретил тебя, такую добрую, красивую и все понимающую, я не смог устоять. Я должен был, но не смог. Прости.
- Но зачем ты обещал на мне жениться? Я ведь не требовала этого! Я ничего от тебя не требовала!
- Я серьезно подумывал об этом. Понимаешь, я очень хочу ребенка, и если бы Ольга не забеременела, вполне возможно, что я бы действительно с ней развелся и женился бы на тебе. Так что я тебя не обманывал, но теперь, когда Ольга уже беременна… Прости. Просто так сложились обстоятельства. Я не хотел тебя обижать!
Минуту Тамара молча смотрела на него, затем взорвалась:
-Обстоятельства?! Будь ты проклят!!! Ты не хотел меня обижать?! Ты хотел потрахаться на стороне и отвалить, вернуться в объятия к своей брюхатой женушке? Не вопрос! Просто зачем вся эта игра в благородство, люблю- шубу куплю, напьюсь – на тебе женюсь! Все вы мужики твари! Ненавижу тебя и искренне желаю, чтобы залет твоей жены не имел к тебе никакого отношения! Рога тебя великолепно украсят! Вон из моей квартиры! – Тамара демонстративно прошла к двери, распахнула ее и повернулась к Аркадию спиной, ей не хотелось его видеть.
- Ты поймешь… Ты должна понять…- Аркадий несколько минут нерешительно потоптался на месте, чувствуя собственную вину, затем, не прощаясь, вышел.
Тамара услышала, как хлопнула входная дверь, машинально повернула ключ, потом села на пол прямо в прихожей и горько разрыдалась.
Наступил вечер, Тамара лежала на коврике, но слез больше не было, душу целиком поглотило чувство несправедливой обиды. Тамара чувствовала, что не сумеет простить, никто бы не сумел. Такое не прощают! Она не заслужила такого отношения к себе, она и так слишком долго была мягкой и покорной, доброй и понимающей. Хватит! Она заставит Аркадия заплатить за ее страдания, она унизит и растопчет его так же, как он унизил и растоптал ее. Она готова на все, чтобы отомстить! Миллионы вариантов самых изощренных способов мести роились в ее голове, но все они казались ей недостаточно суровыми. Наконец, к рассвету решение созрело. Тамара отыскала свою старую записную книжку и решительно придвинула к себе телефон.
***
- Быстро пошли, - велела Тамара и, схватив Ольгу за руку, потянула за собой. Ольга покорно семенила следом, не пытаясь вырваться, и только тихо бормотала, словно оправдываясь:
- Тамара, но я не могу, я еще историю болезни не заполнила, и ко мне в палату еще две девочки поступили…
Но Тамара, казалось, не слышала ее или предпочитала не слышать. Ольга начала задыхаться, стараясь поспеть за быстро идущей Тамарой, которая почти волоком тащила ее по ступенькам вниз.
- Все, не могу больше, - Ольга резко остановилась, - объясни, наконец, куда ты меня тащишь?
Тамара взглянула на раскрасневшееся лицо Ольги, заметно округлившийся животик, и виновато стала извиняться:
- Прости, что шла так быстро, просто на улице такая чудная погода, и я решила, что должна вывести беременную женщину подышать свежим воздухом, пока ты окончательно не закопалась в своих бумажках!
- Ты не должна была этого делать! – в отчаянии воскликнула Ольга,- У меня так много дел и так мало времени, а ты меня отвлекла!
-Прошу, не сердись!– раскаянию Тамары не было предела. – Если бы я сразу сказала, куда мы идем, ты бы просто не пошла со мной! Ну, давай выйдем на воздух, всего на пять минут, мы ведь почти спустились, а малышу нужен кислород!
Тамара говорила так убедительно и так искренне раскаивалась в своей очевидной грубости, что Ольга просто не могла сердиться. Кроме того, Ольга практически никогда и ни на кого не сердилась, а уж сердиться на человека, который проявляет о тебе такую заботу, было, по меньшей мере, неблагодарно.
-Хорошо,- сказала она, вздохнув,- пойдем, подышим свежим воздухом. - Они вышли на просторное крыльцо огромного больничного комплекса. Не смотря на действительно изумительную погоду, Ольга чувствовала себя неуютно. Тамара была новенькой в их отделении, работала всего третий день, и Ольга старалась подбодрить и поддержать девушку. Она все еще помнила, как тяжело было ей самой в первые дни работы, когда новый коллектив казался чужим и не всегда приветливым. Девушка была мила, обходительна и в целом производила приятное впечатление. Но сейчас в глубине души Ольги зародилось какое-то непонятное чувство тревоги и опасности. Было в Тамаре что-то пугающее, недоброе. И лицо, не смотря на приветливую улыбку, вдруг показалось Ольге злым и жестоким. Ольга тут же отогнала от себя неприятные мысли, зябко поежилась и немного натянуто сказала:
-Будем возвращаться? – при этом она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла слабая и фальшивая.
-Ты где гуляешь? – набросилась на нее лучшая подруга Юлька.- К тебе в палату с внематочной беременностью девчонка поступила. Анестезиологи уже наркоз дали, а тебя все нет. Я уже сама собралась оперировать!
- Спасибо, Юленька, уже бегу– Ольга бросилась в операционную, на ходу надевая шапочку. Она успела вовремя, сосредоточенно вымыла руки, надела перчатки и приступила к работе. Когда спустя час, она вошла в ординаторскую, там никого не было. Ольга вспомнила, что еще ничего не ела с утра и решила выпить чашку чая. Едва она успела насыпать заварки, как дверь открылась, и на пороге возникла Тамара.
- Ольга, плесни и мне чайку, - попросила она, - я как раз ходила в буфет и купила свежих чудных булочек. Вот возьми,- она открыла пакет и протянула одну Ольге.
- Спасибо, я не голодна, - выдавила Ольга. На самом деле, у нее просто не было денег, чтобы расплатиться за булочку. В спешке забыла дома кошелек.
- Бери, я для тебя специально купила, куда мне ее теперь девать? Две я точно не съем. Не выбрасывать же!
Ольга подняла бледное лицо, и тихо сказала, глядя мимо Тамары:
- Я не смогу отдать тебе деньги за булочку, дело в том…
Тамара нетерпеливо махнула рукой:
- Потом как-нибудь отдашь, бери! – Ольга взяла протянутую сдобу и начала медленно жевать, откусывая небольшие кусочки, стараясь не смотреть на Тамару. Вроде бы не было ничего зазорного в том, что девушка угостила ее булкой, и что она отдаст деньги попозже. Все время от времени так поступали, сто раз она сама ссуживала Юльку и других врачей необходимой суммой, не менее часто они угощали ее завтраками, но сейчас все было не так, как обычно. Ольга не могла сказать, что именно ей не нравилось, но ее обостренная беременностью интуиция предупреждала о серьезной опасности. «Может, у меня психоз беременных? - подумала Ольга, отхлебнув сладкий чай, - Не могла же она специально для меня купить в буфете отравленную булку! Чего это я взъелась на человека, который так заботиться обо мне. На меня это совсем непохоже».
Дверь открылась и в ординаторскую влетела Юлька.
- Оль, пойдешь в буфет? – крикнула она и тут же осеклась. – А ты уже перекусила… - протянула она недовольным голосом, - могла бы и меня подождать.
- Мы просто попили чайку. Правда, Тамара угостила меня вкусной булочкой. Так что есть я не хочу, но в буфет с тобой могу сходить, - Ольга поставила чашку на стол и начала подниматься с удобного кресла.
- Я думаю, не стоит мотаться по буфетам в вашем состоянии, - раздался за ее спиной строгий голос, - я не для того принесла вам перекусить сюда, чтобы вы потом просто так, за компанию таскались по лестницам. Юлия Ярославовна должна понимать это.
Ольга ошеломленно оглянулась. Это было уже слишком, конечно, спасибо за заботу, но всему есть предел! Она медленно и четко произнесла, глядя прямо в глаза Тамары:
- Я благодарна за Вашу заботу, но я, к счастью, пока не инвалид, и могу совершенно самостоятельно себя обслуживать и принимать самостоятельные решения. А теперь, мы с доктором Шмелевой отправляемся в буфет. Приятного отдыха.
Ольга резко развернулась и вышла, потянув за собой Юльку. Юлька была в полном шоке. Во-первых, она никогда не видела, чтобы Ольга кого-то отчитывала или ставила на место, во-вторых, она была изумлена поведением Тамары.
- Вы чего?- спросила она, с любопытством глядя на Ольгу. По дороге в буфет Ольга рассказала ей о странном поведении новенькой.
-Да, девушка со странностями, - решили подруги и занялись обсуждением более интересных тем. Они были очень близки. Их дружба началась пятнадцать лет назад, когда они впервые встретились на вступительных экзаменах в медицинский институт. Стоило одной из них провалиться, и через пару лет они бы просто забыли о существовании друг друга. Но судьбе было угодно, чтобы обе девочки поступили, да еще и шесть лет проучились вместе в одной группе. А уж когда устроились работать в одно отделение, общей радости просто не было предела. За время обучения обе успели выйти замуж, и теперь дружили семьями. Правда, у Юльки уже было двое детей, а у Ольги долгое время не получалось забеременеть. И когда она поняла, что беременна, вместо радости, она почувствовала страх, что может случиться какая-нибудь неприятность. Будучи гинекологом и хорошо представляя всевозможные осложнения, Ольга приготовилась к самому худшему. Она взяла отпуск за свой счет, заперлась в четырех стенах квартиры, и боялась сделать лишний шаг. Все время она проводила лежа на диване, чутко прислушиваясь к себе. Не ломит ли поясницу? Не болит ли низ живота? Не заложило ли нос? И так двадцать четыре часа в сутки она сходила с ума от тревоги. За неделю она превратилась в задерганную, больную истеричку. Еще бы немного и желанная беременность просто перестала бы существовать, потому что тот постоянный стресс, в который Ольга погрузилась, очень быстро разделался бы и с беременностью, и с ней. Но тут на пороге возникла Юлька, заставила Ольгу встать, одеться, накраситься, выйти на работу, забыть о собственной нормальной беременности и заняться чужими, более сложно протекающими. Ольга отчитывала беременных женщин, вечно куда-то спешащих, учила их ходить солидно и неторопливо, как подобает будущим мамам, а сама, когда пациентки не видели, неслась по коридору со скоростью торпеды. Объясняла, что нужно больше отдыхать, выполнять только несложную работу, не переутомляться, сама же часами стояла на сложнейших операциях. Но, как ни странно, все это только шло ей на пользу. Погрузившись в работу, она забыла о своих страхах. Вернее, ей просто некогда было думать о них. Она перестала зацикливаться на собственном состоянии и выискивать у себя не существующие осложнения, осознав что беременность – вовсе не болезнь, а вполне естественное состояние организма, доказательство здоровья и привлекательности женщины. Ольга парила, словно на крыльях. Никогда она не чувствовала себя такой сильной и здоровой, она забыла, что такое усталость и отчаяние. Она ощущала себя женщиной – матерью, и врачом-профессионалом. И одно совсем не мешало другому. Поэтому Ольга с благодарностью принимала обыденное отношение врачей-коллег к собственной беременности. Юлька предупредила всех, что не следует навязывать Ольге свою заботу и выполнять ее обязанности. Если Ольге действительно требовалась помощь или она слишком уставала, она могла, как и любой врач отделения обратиться к коллегам за помощью, и любой был рад помочь. Но с заботой никто не лез, И Ольга чувствовала себя превосходно. А появившаяся Тамара со своей навязчивой опекой заставляла Ольгу вновь чувствовать себя слабой и беспомощной. Поэтому инстинктивно Ольга опасалась ее и старалась держаться подальше.
Время шло и ничто не нарушало размеренной жизни гинекологического отделения. Поступали и выписывались больные, проводились экстренные и плановые операции, лечебная работа шла своим чередом. Тамара продолжала допекать Ольгу своей неусыпной заботой. Ольга уже не знала, куда деваться от этой навязчивой опеки. Она даже старалась пореже заходить в ординаторскую, чтобы случайно не наткнуться на Тамару, но та словно преследовала ее, не выпуская из виду ни на час. Практически каждый день она приносила собственноручно приготовленные деликатесы и пичкала ими Ольгу, уверяя, что это необходимо ее будущему малышу. Ольга пыталась отказываться, стараясь сдерживаться, несколько раз срывалась на грубость, требуя оставить ее в покое. Врачи не понимали, что твориться с тихой благовоспитанной Ольгой, и почему она так груба с заботливой Тамарой. Порой Ольга и сама не могла понять причины собственной неприязни, но знала, что от Тамары ей следует держаться подальше. А Тамара словно не замечала негативного отношения Ольги, и продолжала всячески опекать ее.
Юлька, втайне от Ольги, вызвала Тамару на откровенный разговор.
- Ты погубишь ее своей заботой, - она рассказала ей о трудностях Ольги, - все врачи отделения понимают это, поэтому никто ее не опекает, кроме тебя. Надеюсь, теперь ты тоже прекратишь это делать. Поверь, твое добро идет ей только во вред.
Тамара растерянно заморгала.
- Почему же меня раньше никто не предупредил? Я ведь ничего не знала! И так негодовала в душе! Куча врачей в отделении, а беременная женщина стоит часами на операциях! Теперь понятно. Постараюсь больше ей не досаждать.
- Вот и славно, - Юлька мило улыбнулась, - я знала, что ты поймешь.
Она встала и вышла из ординаторской. Тамара проводила ее взглядом и улыбнулась своим мыслям. Теперь она знала, что делала все правильно.
Спустя неделю, Ольга с Юлей переодевались в ординаторской, весело болтая и строя планы на предстоящие выходные. Юлька открыла сумку, чтобы достать расческу и вдруг ойкнула, удивленно уставившись внутрь. Ольга подошла, заглянула внутрь и обомлела. В сумке лежало несколько черных перьев, туго перевязанных красной шелковой нитью.
- Что это за гадость? - изумленно прошептала Юлька. – Откуда это в моей сумке?- она потянулась, чтобы вынуть перья. Ольга схватила ее за руку.
- Не трогай! Нельзя такие вещи трогать! – Ольга удивлялась самой себе. Она никогда не верила в колдовство и магию. Но сейчас была уверена, что простые перья могут причинить непоправимый вред. - Кто-то пытается на тебя порчу навести…
- Какую еще порчу? Оль, ну что ты за глупости говоришь? Я не верю в глупые суеверия. Порча в наш рациональный век!!! У тебя с головой, по-моему, не в порядке! – Юлька сердито вырвала у Ольги свою руку, но перья все-таки не тронула.
- Я тоже не верю, но это не значит, что этого не существует… - тихо сказала Ольга, - Поэтому лучше не трогай эту гадость.
- А что, ты мне прикажешь теперь сумку выкинуть? Или сжечь? Сейчас возьму их и выкину к чертовой матери, - Юлька снова протянула руку к странной находке.
- Попробуй хоть бумажкой, - посоветовала Ольга, Юлька сердито глянула на нее, но все-таки вняла совету и, взяв с полки лист бумаги, осторожно извлекла перья из сумки.
- И куда их теперь? - мрачно спросила она.
- Пойдем, сожжем в туалете, - предложила Ольга.
Юлька хотела что-то возразить, но потом нехотя кивнула и пошла за Ольгой. Закрыв дверь на щеколду, чтобы никто не смог им помешать, Юлька положила перья в раковину, вынула зажигалку и подпалила их. Они неожиданно ярко вспыхнули и моментально сгорели, Юлька запалила и бумажку, в которой их несла. Когда все догорело, она смыла пепел и молча вышла из туалета.
- Интересно, какая дрянь мне подкинула эту гадость? – поинтересовалась Юлька, когда они вернулись в ординаторскую. – Я не верю во все глупости с порчами, но все-таки не очень приятно найти в своей сумке такой сюрприз. Узнаю, кто сделал, убью.
-Думаю, ты этого никогда не узнаешь, - скептически заметила Ольга.
- Да и черт с ним, только больше бы этого не повторялось, - подвела итог Юлька.
Ольга дорабатывала последние недели перед декретом, передавала свои палаты другим врачам, никого не оперировала, поэтому практически все время сидела в ординаторской. Она уже точно знала, что у нее будет девочка, у врача, проводившего ультразвуковое исследование, сомнений практически не было. Скоро работа уйдет на второй план, а она целиком погрузиться в счастье материнства. Ольга занималась бумажными делами, подчищая все недоработки, чтобы передать истории болезни другим докторам, когда туда вошла Нина Григорьевна, самый опытный врач отделения.
- Оленька, ты операционный журнал не видела? – обратилась она к Ольге. – Никак не могу найти, все отделение перерыла, хочу его заполнить.
-Да вот же он, - Ольга сняла журнал с положенного места и подала Нине Григорьевне.
- Наверное, у меня маразм. Я же десять минут назад там смотрела… - Нина Григорьевна взяла протянутый журнал. Из него с громким шелестом выпала обычная игральная карта. Ольга было рванулась поднять, но Нина Григорьевна, укоризненно взглянув, мягко отстранила ее в сторону и подняла карту.
- Интересно, кто это у нас в картишки играет, - усмехнулась она, переворачивая карту, - смотри, пиковая дама.
В этот момент зазвонил телефон, Нина Григорьевна сняла трубку, рассеяно сунув карту в карман халата. Поговорив несколько минут, она положила трубку и медленно опустилась на стул. Увидев выражение ее лица, Ольга перепугалась.
- Нина Григорьевна, что случилось, вам плохо?
- Открой окошко, что-то душно, - попросила она Ольгу посиневшими губами.
- Сейчас, - Ольга на несколько секунд отвернулась, исполняя ее просьбу, а когда обернулась, увидела, что Нина Григорьевна без сознания.
- Эй, кто-нибудь, скорее помогите! – распахнув дверь, громко крикнула она, понимая, что одной ей не справиться, а сама, не теряя времени, приступила к выполнению искусственного дыхания и непрямого массажа сердца. Через несколько секунд в ординаторской столпилось пол отделения. Нине Григорьевне оказали экстренную помощь и на каталке спустили в реанимацию. Состояние ее было очень тяжелым, диагностировали инфаркт. Больную спасло только то, что Ольга находилась рядом и сумела быстро оказать ей квалифицированную помощь. Удивлению врачей не было предела, Нина Григорьевна вела здоровый образ жизни и никогда не болела даже гриппом, а тут в одну минуту на фоне полного благополучия - инфаркт. Все разговоры вращались вокруг этого неприятного события. Вечером, когда Ольга собиралась домой, она случайно задела вешалку, на которой висел халат Нины Григорьевны, который старшая медсестра вместе с другими вещами принесла из отделения реанимации. Халат упал и из кармана выпала карта, найденная Ниной Григорьевной в операционном журнале. Ольга хотела поднять пиковую даму, но странное чувство неотвратимой опасности, поселившееся в ее душе в последний месяц, остановило ее. Она взяла старый зажим, аккуратно подхватила карту им, поднесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть и тихонько вскрикнула: сердце дамы было проткнуто чем-то острым.
Ольге по-настоящему стало страшно.
- Глупости какие! Так не бывает! Это просто случайное совпадение. А, может, она специально крапленая. Я же не знаю, откуда она взялась? – Ольга тихо бормотала, пытаясь успокоить себя, не замечая, что разговаривает сама с собой. Потом спохватилась.- У меня определенно психоз! – поставила себе диагноз. Повертела карту. Больше проколов на ней не было. Затем она решительно открыла окно, положила карту на кирпичный карниз и подожгла. Карта вспыхнула и мгновенно истлела, ветер подхватил легкий пепел, и Ольга поспешила закрыть окно, боясь, что крохотные частички пепла, могут попасть в ординаторскую и натворить новых бед. Хуже всего было то, что она ни с кем не могла поделиться своими страхами. Все будут только смеяться над ней. Кто поверит бредовым рассказам о наведении порче? Она и сама-то не верила.
На следующий день, едва Ольга вошла в ординаторскую Тамара кинулась ей навстречу с небольшим пакетом.
- Вот, возьми, - протянула она пакет Ольге.
- Что это?
- Это ботиночки моей племяшки, ей уже малы, а вам пригодятся. Сейчас обувь для детей такая дорогая. А эти очень удобные. Бери!
- Ну, что ты, не надо, - попробовала отказаться Ольга.
- Бери, бери, - Тамара сунула пакет Ольге в руки. Ольга раскрыла сверток. В пакете лежали симпатичные сиреневые ботиночки с кокетливыми бантиками на пряжках. Ботиночки выглядели совсем новыми, словно никто их не носил. Ольга свернула пакет.
- Я что-нибудь должна за них? – спросила Ольга.
- Только спасибо, - Тамара широко улыбнулась.
- Спасибо, - автоматически повторила Ольга.
- Носите на здоровье, - улыбка Тамары стала еще шире, и Ольга почувствовала себя неуютно под ее пристальным взглядом. Она поспешно отвернулась и начала переодеваться.
Тем же вечером, когда Ольга ехала домой, впервые за всю беременность ей стало нехорошо в транспорте, тошнило, и кружилась голова. Она вышла из троллейбуса и присела на остановке на скамейку. Пакет с ботинками, подаренными Тамарой казался неимоверно тяжелым и жег руку. Несколько секунд Ольга с неприязнью смотрела на него, затем решительно поднялась, превозмогая дурноту, шагнула к мусорной урне и опустила пакет в нее. Она не могла объяснить свой поступок доводами разума и действовала по наитию, подчиняясь какому-то древнему спасительному инстинкту, благодаря которому, возможно, наши предки выжили в условиях повышенной опасности. Она не задавалась вопросом, почему она это сделала, она просто знала, что должна это сделать. И, словно по мановению волшебной палочки, дурнота прошла. Ольга подхватила свою сумку и быстро, не оглядываясь, заспешила домой. Она не видела, как к урне подошла цыганка и достала брошенный Ольгой сверток. Развернув, она с удивлением посмотрела вслед уходящей женщине, Почему эта дурочка выкинула крепкие, почти новые детские ботиночки? Да еще такие симпатичные? Она, Мария, не так глупа и возьмет обувь себе, наверняка, ботинки подойдут кому-нибудь из ее детей.
Вечером Ольга поделилась своими сомнениями с мужем. Аркадий с самого начала подозрительно относился к выходкам Тамары и советовал жене держаться от нее подальше. Конечно, он только смеялся над нелепыми предположениями Ольги, что Тамара может навести на нее порчу, он был человеком реалистичным и не верил в суеверия. Но, тем не менее, поведение Тамары его беспокоило. Он испытал легкий шок, когда жена впервые рассказала ему о новом враче в их отделении, которого заведующая неожиданно взяла на работу. Он даже подумывал позвонить Тамаре и спросить, что она затеяла, но потом передумал. С первого дня его удивило настороженное отношение к Тамаре его жены. Ольга постоянно твердила, что девушка желает ей зла. Конечно, он сам мог в это легко поверить, но как об этом могла подозревать Ольга?
Выслушав жену в очередной раз, он одобрил ее поступок и вновь посоветовал держаться от странного доктора подальше.
Спустя два дня, когда Ольга спешила на работу, вместе с ней в троллейбусе ехала молодая цыганка с маленькой девочкой на руках. Малышка строила забавные рожицы пассажирам и смеялась, а затем неожиданно закатила глазки и захрипела. Маленькое тельце скрутила дикая судорога, изо рта пошла пена. Растерянная мать громко закричала, начала хлопать девочку по попке, трясти, но девочка продолжала извиваться в ее руках, не реагируя на призывы матери. Ольга рванулась к ним, продираясь сквозь толпу, и чуть не упала, троллейбус резко затормозил, подкатив к ее остановке.
- Больничный комплекс, - рявкнул голос из динамика. Ольга, наконец, добралась до хрипящего ребенка.
- У нее эпилепсия? – спросила Ольга у цыганки, пытаясь перекричать шум, поднявшийся в троллейбусе, и придерживая головку ребенка.
- Зачем говоришь, совсем здоровая девочка, никогда не болела!!! Ай-ай-ай, Розочка! – запричитала цыганка.
-Не кричи, ты только пугаешь ее, – резко велела Ольга, - прижми ребенка плотно к себе, и бегом пошли, до больницы две минуты ходу. Девочку надо осмотреть.
Цыганка сверкнула глазами, но послушалась. Почти бегом они добежали до больницы. Ольга влетела в приемный покой, на ходу отдавая распоряжения. Через пять минут все было организованно, девочку отвезли в ПИТ. Цыганка тронула за рукав Ольгу:
- Спасибо тебе. Ты мне ребенка спасла.
- Пока еще не спасла, но постараюсь спасти, вернее мои коллеги постараются. Сейчас окажут необходимую помощь, а затем установят диагноз, боюсь, что у твоей дочки эпилепсия.
- Нет, нет, совсем здоровая девочка…
- Ну, хорошо, разберемся. Ты пока подожди тут, попозже тебя пустят к ней. Я работаю в другом отделении, но обязательно зайду ее проведать, так что еще увидимся.
Ольга развернулась и направилась к лифту, а Мария осталась стоять, сжимая в руках ботинки и комбинезончик дочери.
Вечером Ольга зашла к спасенной малышке. Девочка спала, а цыганка счастливо заулыбалась, увидев Ольгу.
- Я не спросила, как зовут спасительницу моей дочери.
- Ольга Александровна, а Вас?
- Меня Мария, а девочку Роза.
- Ну, как она?
- Все хорошо, я же говорила, что моя Розочка здоровая девочка.
- А какой диагноз врачи поставили?
- Еще будут обследовать, ничего не понимают, но говорят, что совсем здорова.
Девочка проснулась и смущенно уткнулась носиком в подушку, застеснялась.
- Розочка, скажи тете доктору спасибо, - обратилась Мария к дочери.
Не поворачиваясь, малышка пролепетала едва слышное спасибо в подушку.
- Глупенькая, ты подушке, что ли спасибо говоришь? Разве так благодарят человека, спасшего тебе жизнь? – засмеялась мать. В ответ девочка только сильнее уткнулась в подушку.
- Не нужно, не смущайте ее, - обратилась Ольга к цыганке, - вот мы подружимся, тогда она мне и скажет спасибо. Да, Розочка? – Ольга погладила девочку по голове. Та, слегка приподняв голову от подушки, кивнула и вновь спряталась.
- Ольга Александровна, можно нам на полчасика на улицу выйти? Погода такая хорошая! – попросила мать.
- Думаю, что можно, сейчас мы спросим у лечащего врача.
Врач не возражал, и Ольга, подождав, пока Мария оденет Розу, вышла вместе с ними. Девочка пустилась было вприпрыжку, но мать удержала ее. Весеннее солнышко ласково согрело их своими лучами, теплый игривый ветерок взъерошил волосы. Ольга стояла, наслаждаясь, чудесным весенним днем, Роза все-таки вырвалась у матери и побежала к лужайке, но вдруг споткнулась и упала. Мария, тихонько ругнувшись, кинулась к ней. Подняла, поставила на ножки, стала отряхивать одежду, как вдруг девочку снова скрутила сильная судорога, ребенок страшно захрипел. Мария, громко ругаясь, пронеслась мимо Ольги и помчалась вверх по лестнице на второй этаж, в реанимацию. Ольга бежала следом, стараясь не отставать. Когда она поднялась на второй этаж, то увидела, что Мария потерянно стоит у окна.
- Они забрали ее, - сказала она Ольге.
- Все будет хорошо, - постаралась Ольга утешить убитую горем мать, - ее вылечат.
- Вылечат, - как эхо повторила Мария, - но ведь она здорова. Врач, который смотрел, сказал, нет ничего.
В это момент в коридор выскочила медсестра.
- Вот, возьмите вещи ребенка, - она сунула в руки цыганке халат и ботинки, и снова скрылась за дверью. Цыганка автоматически взяла вещи, прижала к груди и вдруг громко разрыдалась. Ольга не знала, что сказать убитой горем матери. Надо было как-то отвлечь ее, успокоить, но нужных слов не находилось. В этот момент взгляд ее упал на обувь девочки, которую Мария продолжала держать в руках.
- У кого я видела точно такие ботинки? - вслух подумала Ольга.
- Это же твои, - цыганка всхлипнула, - ты выбросила, а я взяла. Они Розочке как раз впору.
- Не может быть!- пробормотала Ольга. - Наверное, я схожу с ума.
В голове словно вспыхнули и соединились в одну картинку все случайности последнего месяца. Приход в отделение Тамары. Затем перья у Юльки, пиковая дама у Нины Григорьевны, а теперь ботинки. Тамара ненавидела ее и всячески пыталась навредить, Тамара знала, что Юлька покажет перья Ольге и если бы Ольга взяла их… А карта? Только из-за нерасторопности Ольга не подняла ее сама, но пострадала Нина Григорьевна. И ботинки, якобы предназначенные для ее, еще нерожденного, ребенка. Эти ботинки едва не погубили Розочку. Значит, Тамара…
- Мария, - обратилась Ольга к женщине, - ты больше не будешь надевать на ребенка эти ботинки. Более того, ты сейчас же пойдешь и сожжешь их.
Цыганка ошарашено смотрела на взбудораженную Ольгу.
- Но почему? – удивленно спросила она.
- Не спрашивай меня, я не могу тебе объяснить. Но, пожалуйста, сделай то, что я тебе велела. Сожги их немедленно. Поняла?
Мария кивнула. В ее черных глазах появилось понимание.
- Я сожгу, - просто ответила она.
- Хорошо, я еще забегу к вам, теперь все будет хорошо. А сейчас мне пора.
Ольга развернулась, и чуть не столкнулась с Тамарой. От неожиданного страха у нее пересохло во рту.
- Что ты здесь делаешь? – резко обратилась она к девушке.
- Вас ищу, меня заведующая за вами послала.
-Хорошо, идем, - Ольга пытливо взглянула Тамаре в лицо «Слышала она, что я говорила цыганке или нет», - пронеслось у нее в голове.
- Как- то странно вы на меня смотрите, - усмехнулась Тамара. В глубине ее глаз зажегся зловещий огонек. И Ольга поняла, что Тамара слышала все и пощады не будет. На какую-то долю секунды ею овладела жалость. Она не предвидела того, что случится, и до последнего не хотела замечать очевидного, не смотря на предупреждение! Последние сомнения оставили Ольгу, словно кто-то подсказал, как поступить, она медленно подняла голову и взглянула прямо в глаза Тамаре:
- Ты не сможешь навредить мне. Чем больше ты стараешься, тем лучше для меня. Прости, я не знала, что так получится. Выслушай меня. Я всегда страстно мечтала о ребенке, но ничего не получалось и ничего не помогало. Мы все больше и больше ссорились с мужем и становились чужими друг другу. Желание иметь ребенка сделало меня фанатичкой, готовой на все. Я испробовала все возможные методы и совсем уже было отчаялась, когда кто-то из подруг подсказал мне обратиться за помощью к ведунье. Я не верила во все это, но терять мне было нечего. Она обещала помочь, но сказала, что ничего не дается просто так, за все надо платить. Если я хочу иметь ребенка, мне придется потерять мужа. Я испугалась, что потребуется его смерть, но ведунья успокоила меня и сказала, что он всего лишь изменит мне и в самом плохом случае оставит и жениться на другой. Я практически не колебалась, так как наш брак и так был на грани развала. Колдунья приготовила отвар, которым я должна была напоить мужа, чтобы он изменил мне. Я ежедневно подливала ему питье в суп, и вот это случилось – в его жизни появилась ты, а я поспешила к бабке за новым зельем. Как она мне объяснила, как только муж начнет мне изменять, я стану жертвой, и тогда она сможет попросить высшие силы послать мне утешение, то есть ребенка. Так и случилось, через три месяца я забеременела. Разумеется, я тут же сказала об этом мужу, я вовсе не собиралась удерживать его, просто не могла не поделиться своей радостью. К моему удивлению и ужасу, он бросил тебя, а не меня. Я тут же кинулась к бабке, боясь, что теперь могу потерять ребенка, но она меня успокоила, сказав, что он сам принял такое решение, без влияния с моей стороны, поэтому последствий быть не должно. Еще она сказала, что ты хочешь навести на меня порчу, но мне не следует бояться, добрые силы защитят меня. Я буду жертвой твоей неправомочной ненависти, которую они будут всячески охранять. Чем большее зло ты будешь стремиться мне причинить, тем безопаснее будет протекать моя беременность. Я не знала, кто ты до сегодняшнего дня. Я никогда не видела тебя раньше и не могла предположить, что девушка, которая так искренне заботиться о моей беременности и которую я безотчетно боюсь и есть моя соперница. Мне жаль тебя. Но каждый из нас выбирает свой путь. Я, ради того, чтобы подарить жизнь новому человеку, была готова пожертвовать личным счастьем и остаться без мужа, а ты ради того, чтобы иметь мужа, готова была отнять жизнь у любого человека.
- Не тебе меня судить! Ты получила все, и только строишь из себя жертву! У тебя теперь заботливый муж и скоро появится долгожданный ребенок! А у меня ничего нет! Совсем ничего!
- Кроме твоей ненависти…
- Да, это единственное, что осталось у меня в жизни. Я даже не подозревала, что могу так ненавидеть, и я не остановлюсь!
- Да как же ты не поймешь, что все зло, которое ты творишь оборачивается против тебя! – в отчаянии крикнула Ольга.
- Но и против тебя тоже, я не успокоюсь, пока не разрушу твою жизнь, как ты разрушила мою!
- Но я не собиралась ничего разрушать! Ты же знала, что Аркадий женат, когда стала его любовницей, значит, сделала выбор сознательно! Но я не виню тебя за это и хочу помочь тебе, позволь мне это сделать! – Ольга умоляюще смотрела прямо в глаза Тамаре.
- Будь ты проклята! – остервенело крикнула та. Огромный черный смерч проклятия вылетел из ее глаз и, завывая, устремился к Ольге. В ту же минуту Ольга почувствовала, как два огромных крыла обняли ее, прикрыв словно щитом. Смерч ударился в этот незримый щит, взвыл еще яростнее и не находя выхода ненависти накинулся на Тамару, подхватив и закружив ее в черном водовороте.
Ольга рванулась на помощь девушке, но крылья не отпустили ее:
- Ты знаешь, каждый сам выбирает свою судьбу, - услышала она тихий голос, прошелестевший у самого уха, - и зло всегда находит дорогу к своему хозяину, так же как и сотворенное добро возвращается. Все предсказуемо. Каждый в итоге получает то, что ищет, рано или поздно.
- Я всего лишь хотела ей помочь, - побелевшими губами прошептала Ольга, - помочь сделать правильный выбор…
- Она его сделала…У судьбы свои правила…