Если больному после разговора с врачом не станет легче, значит это не врач.
В. М. Бехтерев
Светлой памяти нашей мамы…
___________
– Доктора вызывали?.. В калитку частного дома в старой части города, где жила наша мама, заглянул… доктор. Это была моя первая с ним встреча. И моей мамы тоже. Первая и, к сожалению, не последняя.
До 85 лет мама была сухенькой, среднего роста женщиной, которую никто почему-то не называл бабушкой, а только по имени-отчеству. «Бабушка», и только на «Вы», она слышала это лишь от своих внуков.
Мама прожила достойную жизнь. Она ветеран Великой Отечественной войны 1941–45 гг., труженик тыла, ветеран Государственного Банка СССР, пришедшая в одно из его отделений совсем ещё юной девчушкой и закончившая здесь свою трудовую деятельность спустя почти пятьдесят лет, немного не дотянув «на государевой» службе до своего 70-летия.
В своё время мама была очень красивой, «посмотреть» на неё в Банк тогда приезжали многие. А от каких женихов были предложения руки и сердца!.. Но вот судьба сложилась нелегко, как, впрочем, у многих людей её поколения.
Здоровье у мамы было не самое лучшее, но по врачам не ходила и в больницах не лежала. Бог миловал. А если заболеет, то справлялась сама. Больше народными средствами. Таблетки пить не любила.
Но после 85-ти медленно и неумолимо поползло вверх «давление», с которым она пыталась бороться энамом, кое-какими травами, а чаще всего просто отдыхом. А вот в том году, в год 60-летия Победы, и за два дня до своего 87-летия, справиться не смогла. Поплыло всё перед глазами, упала у входа на крыльце своего дома, потеряв сознание.
Так уж вышло, что не было в тот день и час рядом с ней нас, её близких. И пролежала она на улице, в апрельский, ещё холодный день несколько часов.
Когда пришла в себя, подняться самостоятельно не смогла. Лежала и от бессилия плакала. Страха не было. Было отчаяние от своей беспомощности, из-за неудававшихся попыток встать на ноги, когда слышала через открытую дверь дома тревожные звонки наших мобильников…
«Скорая» долго себя ждать не заставила. Маму перенесли в дом, обследовали, сделали несколько уколов, высказали предположение об инсульте и посоветовали на следующий день вызвать участкового терапевта – в больницу ехать она наотрез отказалась.
На следующий не вызвали. Мама очень просила об этом. Говорила – сама поднимется на ноги. Но на этот раз «сама» уже не смогла. Было сильное переохлаждение, хрипело в лёгких, «прыгало» давление, открылось лёгочное кровотечение…
Ещё во дворе я предупредил доктора о том, что мама очень переживает за то, что с ней случилось. Попросил меньше говорить при ней о тяжести заболевания. Зачем лишний раз травмировать больного человека, ей и без того не легко.
Не тратя время на приветствие, на «ты» доктор обратился к маме с первым вопросом:
– Ну что, бабуля, умирать собралась?
– Как скажите, – «на Вы» упавшим голосом ответила мама. И добавила:
– Завтра день моего рождения. Хотелось бы хоть до него дожить… Голос её задрожал…
Доктор что-то «слушал», выстукивал, прощупывал грудную клетку, скороговоркой комментировал: – Одно ребро сломано, … другое, … третье, похоже – и четвёртое. От ушиба при падении деформирована грудная клетка... Пневмоторакс…
Всё это произошло так неожиданно и так быстро, что я, от услышанного, сразу ничего не смог сделать, чтобы оградить маму ещё от одной травмы – душевной. А когда смог… Глаза её были полны слёз, она как-то «ушла в себя», окаменевшее лицо отвернула к стенке.
Доктор торопился. Быстро назначив лечение и выписав рецепт, уже на ходу, выходя, в смежной комнате с той, где лежала мама, бросил: – Карточки у неё нет, новую заводить не буду, когда умрёт, найдёте меня, я заключение о смерти напишу.
Мама услышала и этот приговор доктора…
***
Я сидел в кабинете у врача и рассказывал ему обо всём, что произошло с нашей мамой. Тот внимательно слушал, и только когда дело дошло до прихода доктора, отвёл взгляд в сторону и глаза его, до этого участливо-внимательные, как мне показалось, стали грустными.
Заканчивался короткий предпраздничный день, но в больнице было ещё много дел. Можно было со мной направить кого-то из дежурных травматологов, но врач, а здесь он был главный, отдавая на ходу распоряжения, прихватив медицинский чемоданчик, решил ехать сам. Он усадил меня в свою машину, мы ехали по городу, говорили о чём-то незначимом. Голос его мягкий, немного уставший внушал надежду, на душе стало как-то спокойнее.
– Здравствуйте!.. Я представил маме врача. Как бы оправдываясь перед ней за предыдущий визит участкового терапевта, начал перечислять все его титулы, звания и степени, будто это должно было успокоить её, внушить веру в излечение, помочь справиться с тяжёлым недугом.
– Можно сказать ещё, что я – заслуженный врач России, – видя и понимая мою неловкость, с добродушной улыбкой помог мне справиться с этим врач.
– Как ваши дела, что сейчас беспокоит?.. Врач долго и внимательно обследовал маму, попутно задавая вопросы, обстоятельно отвечая на встречные.
– Рёбра у вас в порядке, сломанных я не нахожу. Грудная клетка немного деформирована, но не от травмы, а от возраста, и уж не так, чтобы серьёзно повлиять на работу сердца и лёгких. Пневмоторакс – скопление воздуха в полости плевры – вряд ли имеет место быть… Оба лёгких функционируют, хотя и есть хрипы. Но это больше от переохлаждения и ушиба, от чего может присутствовать и кровь в мокроте. Это временно, подлечитесь и всё пройдет.
Врач поинтересовался назначениями доктора, что-то добавил от себя. Перед уходом взял маму за руку, с неподдельным участием несколько минут подержал её, легонько поглаживая, в своих руках, говоря, что она обязательно встретит свой день рождения, что у неё всё будет хорошо. Поздравил с наступающими праздниками, с Днём Победы.
В доме мамы после его ухода стало спокойнее и по-прежнему уютно. С верой и оптимизмом мы взялись за серьёзную и такую нелёгкую работу по выздоровлению…
июль, 2005