В один из весенних дней 1913 года по Оке плыл сверкающий на солнце белый пароход, тяжело шлёпая лопастями по воде. Среди дачников, ехавших на отдых – невысокого роста, элегантный, с бородкой, усиками средних лет мужчина. Это был композитор Александр Николаевич Скрябин. Ещё зимой, в Москве, Скрябины решили лето провести всей семьей на даче в Петровском, расположенном на крутом взгорье Оки в нескольких верстах от старинного городка Алексин, известного своим удивительно мягким и целебным климатом.
Небольшой посёлок и барская усадьба утопали в зелени, повсюду цвела сирень. Музыкальный критик, друг и биограф Скрябина Л. Л. Сабанеев, побывав у них в гостях, так описывал их дачу: «Скрябины поселились на Оке в прекрасной и живописной местности около Алексина, в имении некоего Бера … Я провел в этот раз у них целых три дня. Дом им занимаемый, был довольно просторен … Обстановки почти никакой не было, всё в высшей степени первобытно, но было как-то приятно видеть А. Н. в известном отрешении от благ мира сего, от всех буржуазных побрякушек: он тут казался даже интереснее». Сохранились снимки Сабанеева, сделанные им в Петровском, где А. Н. Скрябин, его жена Т. Ф. Шлёцер-Скрябина, дети Юлиан, Ариадна, Марина, запечатлены вместе с семьей известного русско-литовского поэта Балтрушайтиса, отдыхавшего в те годы в летнее время в Петровском.
В последние годы жизни Александр Николаевич, по натуре тонкий лирик, и в то же время бунтарь, мечтал создать грандиозное музыкально-синтетическое произведение, где были бы объединены в единое музыка, слово, танец, краски, свет – Мистерию XX века. Это произведение по мнению композитора должно было изменить лицо мира, способствовать исчезновению зла, воцарению светлой, праздничной жизни людей. В 1913 году в Петровском была начата работа над своего рода прологом Мистерии – стихотворным текстом «Предварительного действия».
Журналист и музыкальный критик Б. Ф. Шлёцер, живший в то лето в Петровском, писал: «…с конца июня он (Скрябин) стал работать над текстом Мистерии … Обыкновенно он работал по утрам, прогуливаясь по одной из аллей прекрасного парка, набрасывая на ходу в своей записной книжке отдельные стихи и мысли … Когда в конце лета я уехал из Петровского, Скрябин был ещё всецело занят Мистерией, осуществление которой представлялось уже ему единственным делом его жизни…»
В Петровском Скрябин много и плодотворно работал не только над Мистерией. Здесь он закончил свои восьмую и девятую сонаты. Красота благоухающей природы навеяли композитору настроение для создания ещёодного произведения – сонаты № 10. Это наиболее светлая из всего цикла скрябинских сонат. В ней органически слились трепетный восторг перед величавой гармонией мироздания, с одной стороны, и неизъяснимая в своей таинственности «земная» поэзия лесной тишины – с другой…
Спустя почти полвека после написания сонаты, она вновь зазвучала на берегах Оки, там, где родилась, теперь уже в исполнении выдающегося пианиста с мировым именем, одного из лучших интерпретаторов скрябинских произведений Святослава Теофиловича Рихтера.
В нескольких километрах от Алексина вниз по течению Оки, за поворотом, на косогоре крутого левого берега пустовала заброшенная избушка, под крышей которой ещё виднелся номер 1016. Номер напоминал о том, что сторожка когда-то служила речникам. В избушке сохранилась маленькая печь и топчан, на котором когда-то отдыхали бакенщики, объезжавшие «на веслах» свой участок реки. В последнее время здесь всё чаще находили свой нехитрый приют туристы, по обычаю оставляя тем, кто приходил сюда позже, коробок спичек, лучинки и охапку сухих поленьев.
В начале 60-х годов прошлого столетия Московское речное пароходство уступило эту сторожку Святославу Рихтеру – уже тогда пианисту с мировым именем. В крохотной избушке каким-то чудом уместился рояль «Стейнвей» и… зазвучала музыка. Так на берегу Оки, в «государстве ромашек», как называл эти места поэт Заболоцкий, появилась «зеленая» консерватория...
Наутро запела Ока. Рихтер играл десятую сонату Скрябина. Звуки музыки как бы перекликались между собой невидимыми колокольчиками, переливались звонкими трелями птиц, лёгкий ветерок трогал травы лугов и полей с их переходящими в мечту образами беспредельности.
По небу плыли тугие облака. Потом и они замерли, слушая музыку. У песчаной косы, что напротив избушки, остановилось несколько лодок. Юноши и девушки, видимо туристы, подняли из воды вёсла и с упоением слушали музыку. Когда лодки относило за песчаную косу, туристы вдруг спохватывались и торопливо гребли обратно к избушке.
Вскоре музыка стихла. И, словно очнувшись, запели птицы. Разыгрался веселый птичий концерт. Совсем близко какая-то птаха дискантом выводила соло, ей свирелью вторила другая, где-то за дорогой подавала голос третья. Святослав Теофилович вышел из избушки и зашагал вниз к Оке…
апрель, 2004
___________
*** Раздел «Время и люди» на авторской страничке знакомит читателей
с материалами:
1. «Время и люди»: http://www.proza.ru/2005/11/10-55
Н. С. и П. С. Бобрищевы-Пушкины, Л. Н. Толстой, В. Д. Поленов,
К. С. Станиславский и другие в воспоминаниях М. А. Крамер.
2. «История одной любви»: http://www.proza.ru/2006/09/21-260
феномен судьбы и великой и драматичной любви русского писателя
Ивана Сергеевича Тургенева.
3. «Мисюсь, где ты?»: http://www.proza.ru/2006/01/15-80
этот лейтмотив несчастной любви проходит через многие чеховские
произведения.
4. «Твоя гордость и боль, Россия!»: http://www.proza.ru/2005/12/18-19
дворянские династии России! К их истории мы всё чаще обращаемся
в последнее время.
5. «Русское зарубежье»: http://www.proza.ru/2005/11/24-229
процесс переосмысления своего прошлого – сложный и нередко болезненный.