В тот день он позвонил мне утром. Говорил быстро, короткими режущими фразами. Разговор закончился – он отключился. Только днем пришло осознание, что между нами все кончено. Все шло к этому, но почему-то именно тогда, четко выделилось на фоне солнечного дня понимание моего абсолютного одиночества. Были мечты, были надежды, и я даже думала, что они точно сбудутся. Ну да, не все гладко, не все легко и сил на все это уходит слишком много, ну да ничего, я выдержу, я смогу, я сделаю. И вдруг стало понятно – не смогу, не сделаю. И это навсегда. Краски сгустились, казалось, что я одна одинешенька, осталась на всей планете.
Произошедшее настигло меня далеко от дома, в чужой теплой стране. Было начало сентября и в этом маленьком древнем городке стояло жаркое солнечное затишье. Группа наша, лениво слонялась по улицам, заходила в магазины, лавочки, обменивая бумажную мелочь на бесконечные свертки, пакеты и кульки.
На улицах было пусто, я все время чувствовала предательский вкус слез в горле, и пыталась быть подальше от общей массы группы.
Вокруг все звенело от полноты темпераментного южного счастья. Это было в самом воздухе, в густом солнечном свете, в чужих детях бегущих мне навстречу, в ярких цветах, в сочной зелени. От всего этого положение мое казалось еще более несправедливым. Почти детская обида родилась внутри и, с каждой минутой набирая силу, превращалась в нестерпимое глубокое отчаяние.
Меня окликнули. Обернувшись, я увидела двух пожилых женщин, из наших. Они обступили меня, повели за собой к нашей группе. Я растянула губы в улыбку, не слыша, слушала их рассказы об удачных походах по магазинам. Весь остаток дня они не отпускали меня от себя не на шаг, найдя, как им казалось, в моем лице благодарную слушательницу…
А ночью я пришла к морю. Длинная пляжная лента, на которой днем лежат полчища человеческих существ, в этот час как будто осиротела. В побледневшей темноте, в которой я шла, вырастали огромные и угрюмые силуэты пальм, навесов, лежаков, казавшихся лишней декорацией в моем состоянии крайней степени разочарования. Ноги, обутые в легкие кроссовки, проваливались в остывший песок со скрипом морозного снега. Я слушала эти свои шаги, пока шум приближающегося моря не заглушил их.
Море. Оно меня ожидало. И встретило ровным величавым ропотом, в котором чувствовалась неизмеримая тяжесть бесконечных вод. Оно грозно и одновременно успокаивающе гудело, выделяя в сонной черной ночи свой громкий бас. Море, пугающе огромное, теряющиеся в черном пространстве ночи, подталкивало ко мне бегущие волны, с гривами далеко белеющей пены. Здесь на пляже, заброшенном на ночь, царило теперь оно, мощно, победно, со знанием своей силы. Я села на песок, у самой воды, лицом к морю и долго глотала его дыхание – солоноватый терпкий воздух, с мягкой, до глубины души проникающей свежестью. Слезы, переполнив свою возможность удержаться, побежали вниз, по щекам.
Я легла на руки и заплакала. Горе мое прорвалось, наконец, наружу. Тело дрожало, выплескивая отчаяние, порывисто отдаваясь рыданиям… Как бы в ответ на это море дотянулось до меня жадной и стремительной волной и с необыкновенной нежностью погладило мой лежащий на песке живот, сквозь моментально промокшую майку, показывая мне свою бесконечную любовь. Я вздрогнула, подняла голову и улыбаясь сквозь слезы, смотрела на море. Потом новый приступ отчаяния захватил меня и я уронила голову вниз, не сдерживая душащих слез. Высокие черные воды, сверкающие снежной пеной, с мягким грохотом обрушивались на берег, бежали, бешено рыли подо мной песок, обжигали мокрым холодом мое тело и поспешно убегали назад, увлекая за собой спутанные водоросли моих страхов и обид.
Скоро слезы иссякли. Пришло успокоение, и даже какое-то равнодушие ко всему произошедшему со мной. Я перевернулась на спину, и лежа с закрытыми глазами пила ртом и носом воздух, переполненный влажным шумом. Вся я растворилась в вольной свежести моря и почувствовала насколько гармонично и приятно мне мое одиночество, единое с этой бесконечно мудрой огромной массой воды.
- Я одна! – сказала я вслух и открыла глаза. Редкие, необыкновенно яркие, сиреневые звезды, россыпью лежали подо мной на густом южном небе. – Я люблю тебя, - сказала я тихо, говоря только для самой себя. Мне стало так хорошо, что я рассмеялась. И звезды смотрели снизу вверх, с восторгом безумия, на мое бледное счастливое лицо, освещенное их тонким голубоватым светом. А рядом шумело мое море.