Пора и мне воспеть неприхотливую красоту русских березок. Слышите, березы – это я вам пою, умываясь слезами для умывания. В Африке вас так не хватает африканским аборигенам. Простые чернокожие крестьяне страдают хронической ностальгией, ищут и находят утешение в зебрах. Говорят, вы похожи. Поэтому, всегда, когда я падаю мордой в кровь под вашей сенью, я думаю о бедных африканских крестьянах. Какие они все-таки убогие, если не могут отличить березу от зебры.
Это я к тому, что вот уже битый месяц бьюсь над вопросом, может ли быть дружба между мной и тобой. Для тех, кто слету не вкурил – справка. Я – это я, а ты – женщина. Это обстоятельство будоражит воображение и слегка давит на низ живота. Я должен стать тебе другом. Это такой пустяк, как бросить курить. Небольшое усилие воли, легкое насилие по отношению к истерзанному мозгу, и вот я уже почти убедил себя, что мен противно курить и безразлично все то, что у тебя кроме души. Насморк не даст проникнуть в меня твоим запахам, и при встрече я пожму твою руку и дружески хлопну по плечу. Только дружба.
– Папа, а зебры какие? – Это мы с сыном гуляем по лесу и любуемся неприхотливой красотой русских березок. Спасибо, сын, за своевременный вопрос. Теперь я знаю, что между мной и тобой вполне может быть большая и чистая дружба. Только называться это будет совсем иначе. Потому, что при всей своей полосатости, березы и зебры такие разные.
– Лошадь, сынок, она и в Африке лошадь. Лично мне березы нравятся больше.
А тебе?