Сегодня я буду внимательно смотреть на тебя поверх высокого стакана с глинтвейном. Буду смотреть и улыбаться. Молчать и улыбаться. Легонько касаться кончиками пальцев тебя – и улыбаться.
- Я так хочу тебя видеть...
Я не стану отвечать тебе на вопросы о том, что случилось. Я сделаю вид, что не слышу их, а когда молчание станет совсем неприличным, я обниму тебя крепко-крепко, уткнусь носом в волосы, в шею, в ухо и буду вдыхать, длинно, стремясь превратить весь процесс дыхания в один бесконечный вдох... Впитывать тебя с каждым вдохом... Вдох... Вдох...
- Ну что ты? – прошепчешь мне ты.
Я помотаю головой. Слишком много во мне. Слишком много – для слов.
Слишком мало во мне. Слишком мало слов – для того, чтобы объяснить. Лучше вжаться крепко-крепко в тебя, зажать в кулачках широкие рукава твоего свитера и превратиться в часть тебя... Втекать в тебя с каждым выдохом. Магия дыхания... Это ли не чудо?
Я не скажу тебе, как мне тебя не хватает. Я вообще постараюсь теперь поменьше говорить... Мне начало казаться в последнее время, что слова обесценивают все. Не то, чтобы делают бледным или ненастоящим. А как-то разменивают. То есть, была у тебя монетка в пять рублей, хорошая, блестящая, удобная, чтобы подбрасывать и ловить...и зачем-то разменял ты ее на десятикопеечные. Получилось много и солидно, но в ладошке удержать с трудом можно – просыпаются то и дело, норовят выскользнуть сквозь пальцы, запрыгать по плиткам пола, затеряться в осенней листве. Целое чувство так легко разбивается на слова-словечки; даже ножик для колки льда не нужен – лежит себе в ящике.
- Я хочу с тобой молчать...
Я держу свое чувство в себе, воздушным змеем на короткой ниточке – умеющего летать, но не отпущенного пока в небо... Я держу свое чувство в себе, лишь иногда позволяя ему прорываться наружу – во взглядах, в «ятебятак...» - очередями, часто-часто. И это смешное «ятебятак...», не имеющее логического завершения – оно своей недосказанностью помогает вроде бы менять не на десятикопеечные, а на рублики хотя бы... Ятебятак... Это ли не чудо?
Каждый толчок чувства в груди, находящий неозвученный отклик в тебе – это как тоненькая паутинка, виток за витком связывающая нас, обнявшихся, прижавшихся друг к другу – в метро, в автобусе, на пустынной улице, в гулком тоннеле арки...
- Я хочу любить тебя в полумраке арки, спрятавшись за струнами проливного дождя, вздрагивая от твоих поцелуев, влажного воздуха и адреналиново-красных стоп-сигналов проезжающих автомобилей...
Сердцем к сердцу, щекой к щеке, губами к губам. Не устаю целовать твои руки. То, чего не сказать в лицо, можно легко вложить в ладонь, вдохнуть в косточки пальцев, в озябшие кисти. У тебя всегда зябнут осенью руки, но перчатки ты носишь крайне редко... На улицах – осень...
Да, вокруг осень, а во мне – весна. Однако внутренняя весна греет только до поры, и совершенно необходимым представляется отдать дань осенним настроениям, цветам, температурам. Каждый день – глинтвейн. Мы шатаемся по московским кафе и дегустируем глинтвейн. Мне не хочется терять четкость зрения, тебе не хочется утратить ясность ощущений, и поэтому – мы посещаем по одной кафешке в день. Скоро я смогу составить карту глинтвенной Москвы. На ней будут флажками обозначены рестораны, кафе, забегаловки и кофейни, в которых готовят глинтвейн. В левом нижнем углу придется сделать разные пометки. Красный флажок – самый лучший глинтвейн, с кусочками фруктов, цитрусовой долькой, достаточным количеством сахара и блестящей ложечкой в дополнение к трубочке. Оранжевый флажок – глинтвейн «средней руки», без фруктов, но вполне вкусный и в красивых бокалах. Белый флажок – глинтвейн, не произведший ровно никакого впечатления. Я не знаю, может быть, в процессе создания карты возникнут еще подгруппы глинтвейнов – никогда не занималась топографией, не знаю, как оно все развивается... И будет у нас эксклюзивная карта. Глинтвейнной Москвы... Это ли не чудо?
- Я хочу варить тебе кофе по утрам и подогревать вино ночами...
Этой осенью во мне стройными рядами маршируют слова. Те, которые я не могу сказать по каким-либо причинам, проходят мимо, мимо... Но маршируют они, видимо, по кругу, потому что проходит пара дней, и они снова во мне – слова несказанные. Слова, которые просто произносить – я произношу. Произношу, стараясь вложить в них не только тот смысл, который они несут изначально, но и смысл слов непроизнесенных... Я не очень мудрено? Ведь совершенно неважно, удастся ли мне объяснить это. Важнее – удастся ли донести столь сложносочиненный смысл до тебя. Услышишь ли ты меня? Увидишь ли подсказку – в глубине зрачков?
Я люблю смотреть тебе в глаза. Прямо в глаза. Ты – один из немногих, от кого мне не хочется прятаться, прятать взгляд. Наоборот: хочу, чтобы в нем можно было прочитать то, что невозможно облечь в звуки – мои чувства. Прочитай меня, пожалуйста! Не от корки до корки, но внимательно; не делая карандашные пометки на полях, но запоминая важное – для тебя.
- Почитай мне...
Я научилась читать между строк. Эта осень стала временем немногословных писем. Твои коротенькие записочки живут у меня в почте, в столе, в карманах. Я люблю натыкаться на них – посреди рабочего дня, нашаривая в сумочке помаду. Ты пишешь мне «я рядом», ты старательно выводишь печатными буквами «я жду тебя дома, не задерживайся», ты рисуешь детски-наивный цветочек и подписываешь «это тебе. скучаю». Никогда не думала, что маленькие бумажки могут так близко подвести меня к слезам. Влажные глаза – это еще не слезы. Влажные глаза – это та самая нежность, которую невозможно облечь в слова. Влажные глаза блестят ярче, и влага служит линзой – позволяя лучше видеть то, что таится, что запрятано в самой глубине... Несказанное...
Я знаю, что ты – молчун. Я никогда раньше не приручала молчунов, не была приручена молчунами... Я не знаю, чего они бояться, какие запахи для них – афродизиаки, а какие паузы – наиболее предпочтительны и комфортны. Очень страшно спугнуть тебя высоковольтным напряжением моих чувств-слов, и я учусь быть молчуньей. Молчун и молчунья – как колдун и колдунья, да? Только колдуны занимаются травяными настоями, мышиными коготками и хрустальными шарами, а мы – словами, а точнее их отсутствием...
- Когда-нибудь ты сможешь мне сказать все, что захочешь...
- Когда-нибудь ты не сможешь меня остановить. Я буду говорить, говорить, говорить...
- Не торопи события. Все должно развиваться самостоятельно...
- Когда-нибудь...
Что занимает место несказанного слова? Я не знаю наверняка, но предполагаю, что вздохи, взгляды, касания, точечные поцелуи – от которых кругами, волнами расходится тепло, переносимое бесчисленными мурашками... Эффект настолько силен, что я вздрагиваю порой, когда ты касаешься губами моих щек, закрытых век, бровей и уголков губ. Иногда ощущения даже ярче, чем когда ты проводишь губами по позвоночнику, словно проверяя наличие каждого позвонка, каждого сантиметра кожи, каждой родинки... Все же есть разница между страстным поцелуем, нежным поцелуем и поцелуем, замещающим несказанные слова... Карта несказанных слов, карта поцелуев-заместителей, карта глинтвейнной Москвы... Мы все спеленаты, перевязаны, переложены нашими картами...
- Я хочу перецеловать все твои родинки...
Карта родинок... Это - отдельное. Наши родинки – прямое отражение друг друга. Наложение образует одинаковый рисунок. Я – твое отражение, или ты – мое... Неважно, кто и чье отражение... Может быть и не существует первичности и вторичности – отражения и отражаемого? Я не задумываюсь. Я просто знаю, что наложение карты моих родинок на карту твоих родинок образует одинаковый рисунок, кальку... это ли не чудо?
- Как же так получилось, что мы встретились? Я хочу понять... Все эти родинки, арки, опавшие листья, сохраненные много лет назад перышки чаек, шрамы на косточках пальцев... Откуда ты, откуда ты взялась?
- Не нужно влезать в механизмы развития событий. Они слишком хрупки и нежны. С благодарностью прими...
Я с благодарностью принимаю...
Я каждый день вижу тебя, слышу тебя... Если не удается пересекаться в 18 часах реальности, я зову тебя в сны, и там – смотрю на тебя, молчу тебе, вдыхаю тобой, улыбаюсь о тебе. Сны – замена реальности. Слабая замена, но если сложно не видеть, то и сны подойдут. Не говорить, молчать. Не закрывать глаз – смотреть. Не спать – ощущать как наяву невыразимо сладкое бремя нежности, переполняющее и бурлящее ощущение тепла...ощущение необходимости тебя...магнитность...
Быть нужной...
- Я...хочу...
07.11.2005