1
В воздухе пахнет осенью. А в моих глазах еще отражается лето. Бездонное, бездонное лето. С фонарями, кофейнями, привкусом счастья, голубой водой и алыми парусами. С чувством того, что завтра этого уже не будет. Даже не завтра, а через несколько минут. Но несколько минут – это так много.
Я даже не знаю, как его зовут. Иногда, когда я спускаюсь по лестнице, он идет навстречу. Я здороваюсь. Он даже не поднимает глаз. А иногда он поднимает глаза, но ничего не отвечает. Однажды он несколько раз пробегал мимо, когда я фотографировалась на фоне каких-то голубых цветов. Тогда я увидела, как обаятельно он может улыбаться. Он определенно из тех мужчин, которые внешне не очень хорошо умеют проявлять свою нежность.
Столько проблем – в городе уже почти сутки нет воды. В соседней гостинице даже кофе не подают. А в нашей с утра у каждой двери стоит 10-литровый баллон с водой. Я видела, как эти баллоны выгружали из машины. Его отец и симпатичная молодая женщина с черноволосым мальчиком. Наверное, жена и сын. Интересно, сколько у него детей? И как он познакомился со своей женой? Наверное, увидел где-то в кафе. В Болгарии ведь много кафе. А она не похожа на остальных болгарок – светлее, милее. Интересно, как он ухаживал? С первого взгляда он не тот человек, который умеет это делать. Производит впечатление сурового. Но в нем есть что-то, что позволяет перед словом «мужчина» сделать приставку «настоящий». Что-то, что позволяет чувствовать себя рядом с ним в безопасности.
Мы спускаемся в кафе. Я бросаю взгляд на барную стойку. Никого. К нам подходит его отец, пожилой болгарин, который плохо говорит по-русски. Он просит подождать, пока придет сын, и предлагает присесть. Мы садимся за столик и ждем. Отец подходит к нам и старается поддержать разговор. Он понимает русский, но ответить может только по-болгарски. Наконец-то он приходит. Мама идет менять деньги. Я слышу, как его отец говорит с ним о кофе и оборачиваюсь. Мне очень нравится его голос. За несколько дней я научилась различать его среди многих других. Что-то подсказывает, что я должна подойти. Можно подойти и забрать кофе. Он еще раз пересчитывает деньги и вычитает стоимость кофе из общей суммы. Я встаю из-за стола и подхожу к бару. Он поднимает глаза и по лицу проскальзывает еле заметная улыбка с оттенком чего-то, что я не успеваю понять за долю секунды. Торопливым движением он достает ложечку, и опускает обратно – мама сама берет из коробки сливки, сахар и две ложечки. Я улыбаюсь, говорю спасибо и беру две чашки кофе. Конечно, на улице так холодно, что никто не пьет кофе внизу, все забирают его в комнату. Он думает, мы тоже пойдем наверх. Несколько раз я смотрю в зеркало. В нем отражается столик, за которым сидит он и что-то подсчитывает.
Я не знаю, откуда берется ощущение безмерной нежности к мужчине в ситуации, когда понимаешь, что отношения невозможны. Более того, отношения, как таковые, могут испортить всю тонкость.
А кофточка была красивая: чёрная, с яркими разноцветными полосками и спущенными плечами, она прекрасно подчеркивала мою тонкую талию, загар, пшеничные волосы и голубые глаза.
Я стою на балконе и рассматриваю прохожих. Очень хочется перекусить. Я некоторое время собираюсь с мыслями пойти выпить кофе. Но мама упорно отказывается спускаться вниз, а одна я идти не могу. Почему-то он имеет на меня странное воздействие. Я могу дойти до входа в кафе, а потом с трудом заставляю себя переступить порог и выдавить несколько слов.
Маленький черноволосый мальчик лет 5-6 пытается допрыгнуть до его поднятой руки. Он поднял глаза, увидел меня, и тут же опустил. Снова подбежал мальчишка. Он опустил руки в карманы, что-то сказал сыну и зашел в кафе. Я еще немного постояла и посмотрела на детей. Скоро начнутся занятия в школе. Интересно, где она работает? Видимо, тоже здесь. Чтобы содержать такую гостиницу, работает вся семья, включая родителей. Дело касается денег. А то, что касается денег, достается тяжело.
Это все равно не может иметь продолжения. Дети говорят, что взрослые всё усложняют. Иногда мне кажется, что так и есть. Действительно, нет ничего проще, чем сказать ему просто, как «добрый день»: «Вы мне нравитесь». И услышать такой же очевидный ответ. И, может быть, я бы рискнула остаться здесь, забросить карьеру и тщательно проработанные планы, где-то краешком сердца чувствуя, что не встречу другого такого же, ради которого решилась бы… Это действительно важно – не усложнять. Но потом… Дети еще не знаю, что такое тоска по нереализованным возможностям, когда то, что казалось раем в шалаше, начинает приобретать реальные очертания. Даже тогда, когда всё кажется безупречным.
Мама стала ругаться, что я стою на балконе с температурой. Что я абсолютно не думаю. Что я заболею. Что ее тоже продует. Что весь отдых будет испорчен. Потом она успокоилась.
– Ты куда-то собиралась выходить в этой кофточке?
– Нет…
– Просто хотела побыть в ней?
– Да.
Я закрыла балкон, сняла кофточку и начала укладывать чемодан…
2
Кофточка была красивая: чёрная, с яркими разноцветными полосками и спущенными плечами, она прекрасно подчеркивала мою тонкую талию, загар, пшеничные волосы и голубые глаза.
Я стою на балконе и рассматриваю прохожих. Очень хочется перекусить. Я некоторое время собираюсь с мыслями пойти выпить кофе. Но мама упорно отказывается спускаться вниз, а одна я идти не могу. Почему-то он имеет на меня странное воздействие. Я могу дойти до входа в кафе, а потом с трудом заставляю себя переступить порог.
Маленький черноволосый мальчик лет 5-6 пытается допрыгнуть до его поднятой руки. Он поднял глаза, увидел меня, и тут же опустил. Снова подбежал мальчишка. Он опустил руки в карманы, что-то сказал сыну и зашел в кафе. Я еще немного постояла и посмотрела на детей. Скоро начнутся занятия в школе. Интересно, где она работает? Видимо, тоже здесь. Чтобы содержать такую гостиницу, работает вся семья, включая родителей. Дело касается денег. А то, что касается денег, достается тяжело.
Это все равно не может иметь продолжения. Дети говорят, что взрослые всё усложняют. Иногда мне кажется, что так и есть. Действительно, нет ничего проще, чем сказать ему просто, как «добрый день»: «Вы мне нравитесь». И услышать такой же очевидный ответ. И, может быть, я бы рискнула остаться здесь, забросить карьеру и тщательно проработанные планы, где то краешком сердца чувствуя, что не встречу другого такого же, ради которого решилась бы… Это действительно важно – не усложнять. Но потом… Дети еще не знаю, что такое тоска по нереализованным возможностям, когда то, что казалось раем в шалаше, начинает приобретать реальные очертания. Даже тогда, когда всё кажется отличным.
Внутри что-то заныло и нахлынуло чувство безысходности, осенне-щемящее и не оставляющее даже крохи надежды. Я не знаю, куда заведет меня жизнь. Вполне возможно, что и мама, и ее уставшие от посуды, пыли и храпящих мужей подруги скажут, что я хотела перепрыгнуть солнце, если думала найти того, кого искала. Ибо это иллюзия, нужно брать то, что предлагают.
Всегда будет что-то мешать. Стрелки опаздывать, самолеты задерживаться, кофе-машины ломаться… Всегда будет кто-то важнее меня…
…подумала я и спустилась за кофе.