Жёлтое солнце повисло на склоне чёрной горы. В деревянных хижинах за лесом рождался свет. Синий сумрак растворился в нежном воздухе весны. Это было время, когда зацветала сакура. И вся поляна была наполнена благоухающим запахом её цветков. Зелёный кот Кацусико шёл по красным холмам и, вздыхая, думал о солнце. О том солнце, которое ранним утром выплывает из пены белых облаков. О том солнце, которое в полдень играет цветом, становясь жёлтой пыльцой сакуры. О том, солнце, которое вечером, после того, как монахи, теряя себя, часами медитируют, глядя в воду реки, тонет в её воде, растворяя отражение свежих листьев. О том, солнце, которое сейчас уже почти спряталось за красными холмами, за лесом, за чёрной горой, и почти уже слилось с разгорающимися огоньками людских жилищ.
Кацусико было мало лет, но он жил уже давно. Это был не обычный кот. Он шёл по красным холмам. Он уходил из весны. И поэтому навсегда оставлял в своих синих глазах весеннее солнце. Он знал, что больше не вернётся никогда. Уйти, может быть, даже значит, умереть.
Всего лишь одна попытка. Неудача означает конец. Ты больше ничего не сможешь исправить. Больше не будет шансов. Только одна попытка. Каждая линия рождается одним единственным прикосновением. Если к иероглифу дождя прибавить ещё один, получится иероглиф снега. Снег рождается из дождя. Одной попыткой.
Кацусико помнил, как первый весенний дождь ложится на согретую солнцем землю. Он помнил запах дождя, его цвет и вкус... А теперь Кацусико спустился с красных холмов. Он навсегда покинул весну, чтобы придти к зиме. Кацусико ступал зелёными лапами на снег. Белое бесконечное поле открылось взгляду его синих глаз. Затаившая ледяное дыхание вечность; ажурные снежинки медленно парят в воздухе. Улыбка разлилась на лице зелёного кота. Это был зимний рассвет. Это был первый снег. Снег, за ночь успевший превратить зелёный сад в белую бесконечную поляну серебра. Так Кацусико ушёл из весны.
Белую поляну снега разрывала река. Тёплая вода плескалась, ударяясь о снежный берег и глотая новые капли снега. В её чёрном стекле отражались облака. Мост был перекинут через реку. Рядом с ней росла сосна. «И больше не будет сакуры, – подумал Кацусико, взбираясь на дерево». Но эта мысль не заставляла его грустить. Как только он поднялся на мохнатую зелёную ветвь, он абсолютно забыл всё то, что с ним было раньше. Он знал только, что вот, что сейчас начало. А то, что было вчера – на самом деле, не было никогда. Ещё Кацусико знал, что он живёт давно.
Он смотрел из своего зелёного укрытия на воду, плескающуюся в реке, на танец снега, погружающегося на дно. Река текла в холмы… Красные, синие, зелёные холмы, все они были покрыты соснами. А Кацусико думал об этих соснах: «Ведь все они одинаковые, но зачем-то, для чего-то каждая из них считает себя лучше другой».