Часть 1. Телохранитель

 
 Телохранитель

В этот день ничто не предвещало неприятностей. Моросил изумительно противный дождь, на улице была ужасная слякоть, и я с удовольствием продиралась по салону маршрутки, задевая всех подряд мокрым зонтом и наступая на ноги грязными сапогами на высоком каблуке тем несчастным, кто не успел посторониться.
Чудесный денек!
Пока я доехала до цели своего путешествия, мое утреннее настроение только улучшилось, к тому же я опоздала почти на час, и кислая мина моего друга, который все это время торчал на улице без зонта, не могла не радовать. Я радостно бросилась ему на шею, предварительно обдав его грязью с головы до ног, и заглушила его возмущенную речь страстным поцелуем. Он недовольно отцепил меня от себя и начал толковать про то, что нехорошо опаздывать, что он как всегда забыл зонт, что он в этом прикиде вообще-то собирался еще куда-то поехать и так далее. Все это мне приходилось слышать не раз, так что я мысленно досчитала до десяти, а потом размахнулась и хорошенько врезала ему по физиономии. Конечно, он был к этому готов, перехватил мою руку в считанных миллиметрах от себя и заломил ее мне за спину, осторожно прижав меня лицом к стене. Я подергалась для виду, чтоб сделать ему приятное, и замолотила свободной рукой по стене – по-нашему «прошу прощения». Довольный, он отпустил меня и поманил за собой. Я позволила себе улыбнуться за его спиной. Ну вот, теперь он думает, что проучил меня, и забыл про свой испорченный костюм. Так ему и надо, а то так и норовит влезть в какую-нибудь историю без меня – мол, я еще его ученица, и поэтому должна его слушаться. Но я же не дура, и все равно все выходит по-моему. Не нравится? Так он же сам меня выбрал, вот и пусть терпит.
Позвольте представиться – меня зовут Лиона, или просто Ли, или Лиа – кому как больше по вкусу. Конечно, это не настоящее мое имя – его знают считанные единицы. Вот почему я чаще использую псевдонимы, хотя это иногда выходит боком (знаете, как это бывает, когда забываешь, как ты назвалась в прошлый раз). Ну и ладно, для профессионала вроде меня это не проблема.
Так вот, я – не обычная девушка, а какая-то помесь ядовитой змеи с кровожадной акулой, симпатичная и привлекательная (судя по потоку кавалеров, неиссякающем, несмотря на мои, скажем так, особые вкусы и специфическое чувство юмора). Мой Учитель, Эрген, - само очарование, хотя он бывает совершенно невыносимым (например, когда наивно полагает, что я приду вовремя и без сюрпризов), но я все равно его обожаю, он ведь кроме всего прочего еще и мой лучший друг… и не только друг, раз уж на то пошло. Ну, заболталась я тут с вами, а меня, похоже, сегодня отправят на мое первое настоящее дело. Это должно быть весело…
Мы зашли в какой-то подозрительный темный бар и я, как и следовало ожидать, устроила выволочку по поводу того, что содержание никотина в воздухе выше, чем кислорода, и через пару минут мы сидели в относительно чистом закутке возле кондиционера. Я повертела в руках свой бокал с коктейлем, проверяя его на наличие сальных пятен, и, удовлетворенная полученным результатом, отпила микроскопический глоток. Я всегда держу себя в форме и уж тем более никогда не напиваюсь – не знаешь ведь, когда может понадобиться трезвая голова. Удобно устроившись в кресле (насколько это было возможно в таких скотских условиях), я выжидающе посмотрела на Эргена. Он сел напротив меня со стаканом какой-то гадости, и натянуто улыбнулся.
- Ну вот, дорогая, пришло время отправить тебя на твое первое задание. Ты будешь телохранителем одного человека из шоу-бизнеса, которого ты будешь беречь как зеницу ока, не то я с тебя шкуру спущу. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Эрген замолчал, а я всё никак не могла прийти в себя. Быть телохранителем какого-то «человека толпы»? Избалованного, с запущенной звездной болезнью глупого скучного болвана? Ни за что!
Я вскочила с места и гордо вскинула голову.
- Чтоб мне сдохнуть! Никогда в жизни я, свободная и независимая, не буду опекать смазливых маменькиных сынков! Пусть поищет кого-то посговорчивее!
 Эрген спокойно наблюдал за тем, как я стараюсь убедить его в неверности принятого им решения, а затем поднял руку, и я заткнулась.
- А теперь послушай меня. Я сказал, что ты будешь его охранять, значит, ты это сделаешь. Это всё.
Я угрюмо плюхнулась обратно в кресло и отпила еще глоток из чудом уцелевшего бокала.
- Ну ладно. А можно ли узнать, кого мне придется защищать?
- Это не секрет. Твоего нового знакомого зовут Вильям, он рок-исполнитель, и у него куча бешеных фанаток. Ты найдешь его сегодня около одиннадцати вечера по этому адресу, - он протянул мне сложенную бумажку, которую я взяла двумя пальцами, как будто она была чем-то невообразимо мерзостным, вроде детских соплей. – И с этих пор ты не отходишь от него дальше, чем на пять-десять метров. Еще вопросы?
- Я буду работать одна?
- Да. Связываться с тобой я буду сам. Что-нибудь еще?
- Нет, пожалуй. Ну, я пойду…
Я вышла из бара, по дороге машинально перестреляв бутылки на стойке, но это не облегчило мне душу. Я была противна самой себе. Фу, что может быть хуже современных «халифов на час»! Вернувшись домой, я развернула бумажку. Стоит ли говорить, что этот Вильям «по чистой случайности» оказался в нескольких кварталах от меня, в одном из лучших отелей города? Там же была указана некоторая информация об этом человеке, и после пары часов работы за компьютером я знала о нем почти все, и ненавидела его всей своей черной душой. Кое-кто за это поплатится… Испустив тяжелый вздох, я начала собираться к выходу «на сцену», любовно упаковывая милые моему сердцу штучки с разрушительным действием. Может, это ненадолго, и я еще вернусь…


Дверь в номер была незаперта, и я подивилась про себя такой беспечности. Логично, что такого человека нужно охранять, раз он сам о себе позаботиться не может. Я глубоко вздохнула и вошла в комнату. Это чудо сидело в кресле в гостиной, раскуривая здоровенную сигару. На столе перед ним стояло две пустых бутылки, а еще одну он сжимал в руке. Когда за мной захлопнулась дверь, он повернулся, сконцентрировал на мне разъезжающиеся глаза и изобразил подобие обольстительной, как ему, наверное, казалось, улыбки.
- О, надо же, какой сюрприз! Ты одна, милашка?
Я недовольно скривила нос, унюхав табачный дым, и швырнула на пол перед ним свою огромную кожаную сумку.
- Во-первых. Я тебе не «милашка», если хочешь жить. Во-вторых, ты пьян, да еще и куришь, а это то, что я ненавижу больше всего на свете. В-третьих, исходя из пункта номер два, информацию ты сейчас не воспринимаешь, так что извини за вынужденные меры.
Я спокойно вышла в ванную, зная, что в подобном состоянии люди мало на что способны, набрала там холодной воды в подвернувшуюся под руку посудину и, вернувшись, бесцеремонно вылила ее содержимое на голову моего подопечного, который смиренно сидел на том же месте, и очень возмутился подобному акту вандализма по отношению к его драгоценной персоне. Когда он исчерпал свои лингвистические резервы, я преспокойно уселась на сухое кресло напротив него и чарующе улыбнулась.
- Послушай-ка теперь меня, дорогуша. С сегодняшнего дня я – твой новый телохранитель, и мне совсем не улыбается волочить на себе твое пьяное тело после веселых попоек, которыми ты увлекаешься без меры. Поэтому ты бросаешь пить. Это раз. Потом, я на дух не переношу табачный дым, так что курить ты будешь тогда и там, где я тебе скажу. Третье. Я обязана все время находиться рядом с тобой – не думай, что я от этого в восторге – поэтому ты будешь информировать меня о своих передвижениях за день. И последнее. Если ты не будешь доставлять мне особых хлопот, то есть, будешь соблюдать все правила, перечисленные мной, то обещаю не очень мешать тебе жить. Договорились?
Он неприязненно осмотрел меня.
- Очень умно! Прислать мне в телохранители девчонку, да еще такую хамку. Да ты хоть пистолет держать в руках умеешь?
Я молниеносно выхватила свой миниатюрный экземпляр и прострелила бутылку, которую он собирался поставить на стол. Он инстинктивно отдернул руку, и только благодаря этому не испачкался. Хотя он и так уже был мокрый, и опять-таки благодаря мне.
- Может, тебе устроить демонстрацию моих возможностей, а, господин Всезнайка? – я сопровождала свои слова новыми выстрелами, и разбила оставшиеся бутылки на столе и пепельницу, немного повредив стол. Ничего страшного, заплатит, не разорится.
Вильям, наконец, взял себя в руки и до него, похоже, стало доходить, как со мной нужно общаться.
- Да нет, ну что ты. Извини, я что-то нехорошо себя чувствую, - я усмехнулась – еще бы, столько выпить. – Давай забудем этот маленький инцидент. Как тебя зовут?
- Лиона, но можешь варьировать по своему вкусу.
- Хорошо, значит, будешь Лили, если не возражаешь, – я не возражала, и он продолжил. - Мне бы хотелось узнать о тебе побольше, все-таки тебе придется таскаться со мной повсюду, и так далее. А может, ты хотела что-то спросить?
- Только одну вещь. Что произошло такого, что тебе вдруг понадобился телохранитель? И почему Эрген так о тебе беспокоится?
Мне показалось, что он на краткую секунду замялся, но потом снова засиял улыбкой.
- Видишь ли, есть причины полагать, что меня хотят убить. Не знаю уж, кому я не угодил, но факт есть факт – на меня было совершено покушение, и я чудом остался в живых. А Эрген – мой… э-э… в некотором смысле родственник. Ну, можно так сказать. А ты – его единственная ученица, и логично было бы предположить, что он отправит именно тебя. Кстати, извини меня за прием, просто я не сразу сообразил, что ты появишься так быстро.
Такое объяснение меня, конечно, не удовлетворило, но я решила сделать хорошую мину при плохой игре и разузнать все позже. А пока я обшарила спальню с детектором взрывчатых веществ, проверила ее на наличие «жучков» и, не найдя ни того, ни другого, заставила Вильяма передвинуть кровать подальше от окна, что вызвало с его стороны глубокое недоумение. Впрочем, оно быстро прошло, когда я объяснила, что выстрелить можно и через стекло, пусть оно и одностороннее, туда, где в стандартных номерах находится кровать. Выслушав меня, он согласился, что все проделано как нельзя лучше, и с чистой совестью завалился спать. Я решила перестраховаться и накидала в спальне сигнальных устройств на случай вторжения, а после этого привела себя в порядок и тоже отключилась, разложив себе кресло в гостиной.


Проснулась я с рассветом, и, после пятиминутного душа и совершения прочих процедур для приличного внешнего вида, отправилась рыться по чемоданам, оставленных Вильямом в гостиной, обнаружила там папку с кучей бумаженций и перетрусила все, пока не нашла нужное мне расписание сегодняшнего дня. Остатки я аккуратно запихнула обратно и мысленно поблагодарила того мудрого человека, который напечатал эту штуку. Все-таки будить Вильяма было жаль, умаялся вчера бедняга, но, обнаружив первое интервью, назначенное на десять утра, я изменила свое мнение, и секунду спустя уже трясла несчастного за плечо. Он с трудом разодрал красные глаза и высказал мне все, что думал о ранних подъемах, но я беспощадно сбросила его на пол, и ему волей-неволей пришлось вставать и тащиться в ванную, где он торчал так долго, что я испугалась, как бы он там не утопился с горя. После «промывки» ему, похоже, полегчало, и он взялся за рихтовку своей слегка опухшей мордашки. Однако дрожащие руки испортили все дело, и он, грязно ругаясь, поплелся смывать неудавшийся макияж. Вернувшись, он уверенно приземлился на стул и заявил:
- Лили, будь другом, подрисуй мне глазки. Ну и там тени и всякое такое, ты знаешь.
Подобная речь меня немного удивила, ну да черт с ним, лучше не связываться, а то он начнет спорить, и мы пропустим завтрак, чего мне никак не хотелось. Поэтому я выковыряла из его чемоданов все необходимые реквизиты и просто скопировала грим из какого-то его клипа. Взглянув в зеркало, он страшно обрадовался.
- Вау, я бы никогда не смог лучше. Помнится, когда-то меня гримировали точно так, только гораздо дольше. Ты – гений! Теперь можно и на стилиста не тратиться…
Вот ведь нахал! Я, конечно, сообщила ему, куда ему следует пойти и чем там заняться, а потом сказала, что если ему нужен живой телохранитель, то пусть кормит его вовремя. Мой намек был воспринят с энтузиазмом, и через час он блаженно валялся на диване, официант убирал оставшиеся после пиршества тарелки, а я сосредоточенно складывала свой инвентарь в сумочку покомпактнее. Правда, глаза мне его очень не нравились, и в итоге я сжалилась и закапала их своей коронной микстурой собственного изобретения. Результат не заставил себя долго ждать: миг – и его очи заблистали что твои бриллианты. В общем, когда он наконец собрался, от вчерашнего забулдыги не осталось и следа: гладко выбритый, идеально одетый и накрашенный, пахнущий дорогими духами, он производил требуемое впечатление. Я придирчиво осмотрела его, не нашла никаких изъянов и дала добро на выход. Вильям выплыл из номера как павлин.

Интервью было длинным и скучным, скучным и еще раз скучным. Вильям рассылал ослепительные улыбки направо и налево, отвечал на дурацкие вопросы, выпендривался перед камерами, расписывался на собственных плакатах и пластинках… Я маялась тоской, сидя сбоку от стола в паре метров от зоны действия съемок. Да, еще я увидела группу моего нового «шефа» - все удивленно поглядывали на меня, но ни о чем не спрашивали, повинуясь его предупреждающим жестам. Когда эта мука, наконец, закончилась, я с огромным наслаждением покинула зал, но это, оказалось, было еще не все. Вильям потащил меня в какую-то тесную комнатку, где уже собрались его друзья по группе (мы выходили через разные двери). Все разом заговорили, как только мы вошли, и Вильям поднял руку, заставив их замолчать.
- Ребят, вы, конечно, помните тот случай со снайпером на прошлой неделе. Это заставило меня задуматься о некоторых вещах, в частности, о своей безопасности, и сейчас я имею честь представить вам моего телохранителя. Ее зовут Лили, и она будет сопровождать меня во всех поездках, на всех интервью, концертах, короче, везде.
Раздался недовольный гомон – «ребятам» эта идея пришлась не по вкусу.
- Виль, ну ты совсем офигел. Мало того, что мы все делаем под тебя, так ты с собой еще и девчонку вздумал возить. А нам что, в каждом городе на «девочек» тратиться?
Я благоразумно сделала вид, что ничего не услышала – Вильям знает, что бывает с теми, кто по глупости принял меня за такую «милашку напрокат», сам вчера столкнулся. Поэтому я занялась проверкой своего пистолета, пока парни выясняли отношения и орали друг на друга до хрипоты. Потом я извлекла из кармана расписание и выстрелила в потолок, чтобы привлечь их внимание.
- Я понимаю, что вы заняты очень важным делом, но извольте вспомнить, что сегодня у вас концерт. В 19-00. А сейчас – два часа, и я, извините, проголодалась.
Мое выступление вызвало бурю эмоций, но через пять минут Вильям вышел из комнаты и направился к выходу. Я с облегчением засеменила следом.


Оставшееся время до концерта было занято обедом (это приятно) и беготней по самым различным поводам (это отвратно). Мы носились по всему номеру, собирая шмотье для выступления, переодевались, тысячу раз меняли грим, крутились перед зеркалом, укладывали волосы, вспоминали о чем-то и бежали искать, забывали и ругались, и так далее. Точнее, все это делал Вильям, а я занималась главным образом собой, мечтая, чтобы он хоть на пять секунд замолчал и дал мне сосредоточиться. В местный аналог концерт-холла нужно было явиться к пяти; мы же прибыли в полшестого (как оказалось, это еще и не очень поздно), и тут же Вильям умчался к своим «ребятам», волоча меня следом. Здесь у меня появилась возможность перейти к своим прямым обязанностям: осмотреть сцену и зал, проверить все входы-выходы и опросить персонал, который сначала артачился, но после спецбеседы успокоился и стал гореть желанием рассказать мне обо всем, что знал и не знал. Я раскидала «жучки» по всем местам, которые показались мне подозрительными и, наконец, относительно успокоилась и полезла на сцену. С коллективом я познакомилась довольно быстро, благо там было всего четыре человека, не считая моего подопечного. Блондин Лин был мне наиболее симпатичен, де еще толстяк Гэс, ударник. Товарищ, которого я окрестила Барти (забыла, как там его зовут, но, в общем, похоже), отнесся ко мне нейтрально, и я ответила тем же – он же страшный, как черт. А вот Майк… это был особый экземпляр. У него были нечестные глаза, какие-то змеиные манеры (знаю, это смешно, но так мне показалось, лучше не выразиться), а еще он старательно строил из себя «голубого» и время от времени приставал к Вильяму. Я, конечно, понимаю, имидж – всё, но неприятный осадок таки остался. Потом мы ушли переодеваться, и в гримерке разгорелся скандал из-за каких-то пустяков. Мне пришлось самой наводить Вильяму марафет, и благодаря этому он освободился раньше прочих. Я слегка нервничала, но в итоге все разрешилось. Концерт начался, я сидела за колонкой и не спускала глаз с Вильяма и зала, фанатки лезли на сцену с цветами, плакатами и поцелуями, и в целом все прошло благополучно. Сразу после концерта, едва успев принять душ и похватать багаж, мы сели в самолет и отправились в очередной пункт назначения.


Вот так все и пошло. Мы прибывали, выступали, давали интервью, отбивались от фанов, разбирали вещи, собирали их, неизбежно что-то теряли, ребята грызлись между собой и мирились… Жизнь текла довольно однообразно, только стресса было многовато. Я иногда не выдерживала и позволяла себе выпить полбокала хорошего вина вечером, пока шеф отмечал что-то с друзьями или пялился в ящик, или не знаю уж, чем еще занимался. Но, что было очень странно, Вильям стал намного меньше пить, а курил только пару раз в день. И что мне показалось самым подозрительным, он ни разу не вызывал «девочек», хотя, судя по рассказам ребят, раньше он пользовался их услугами по несколько раз за визит. В отсутствие журналистов и посторонних наблюдателей Майк не проявлял к нему интереса, и это меня полностью устраивало.
Однажды вечером, когда мы колесили по городу в поисках какой-нибудь «веселой забегаловки», как выразился шеф, я не выдержала и спросила его, что с ним случилось. Он поулыбался себе под нос, видимо, посмеиваясь над моей недогадливостью, и выдал:
- Знаешь, я в жизни много глупостей наделал. Иногда вот так задумаешься над своим поведением, и аж нехорошо становится. Ну, добился я славы, ну, любят меня по всему миру… Но любят не меня, а мою славу и мои деньги, а такого человека, который реально поймет и не осудит, у меня так и нет. И вот болтаюсь я по этим гастролям с группой ребят, которых друг от друга уже тошнит, а зачем? Глупо. – Он совсем расстроился и развернул машину. – Поехали лучше обратно, может, хоть выспимся, завтра вставать в шесть, а тебе и того раньше. И как ты меня вообще терпишь? – вдруг спросил он.
- Да ну… работа такая, - я удивилась. Что это его вдруг на сентиментальность потянуло? – А почему ты спросил?
- Ну, ты все время со мной, а у меня характер ужасный, все мне не так, таскаю тебя с собой, а ты, может, устала и хочешь отдохнуть…
- За меня не беспокойся, - мне что-то не понравился этот разговор, и я решила опустить температуру наших отношений до нормальной (до абсолютного нуля то бишь) – Отдохну, когда уволюсь.
Он о чем-то задумался, но тут мы как раз подъехали, и пока он парковал машину, здоровался с портье и поднимался в номер, я успела забыть про это все. Я с наслаждением запрыгнула в горячий душ, а когда вышла, обнаружила Вильяма на балконе. Без сигареты!!! Он поманил меня рукой, и я вышла к нему.
- Я думала, ты хочешь побыть один.
- Нет, я наоборот хотел поговорить с тобой. Скажи, ты…очень хочешь уйти?
Я изумилась. Что же это происходит, в самом деле?
- Да ты не волнуйся, шеф, я позабочусь о твоей безопасности перед уходом, обещаю. Так что живи спокойно и не забивай голову чепухой.
Я похлопала его по плечу и ушла в номер готовиться к завтрашнему отъезду, продолжая незаметно наблюдать за ним – мало ли что ему в таком состоянии стукнет в голову! Но он постоял еще немного и тоже вернулся, и сразу же завалился спать, не сказав мне ни слова. Ну вот, обиделся, только этого мне не хватало.
Позвонил Эрген, я доложила, что все в порядке, не забыв упомянуть, что Вильям почти не пьет и не курит в последнее время.
- Да? – Эрген страшно удивился. – Похоже, ты на него благотворно влияешь, дорогая. Все равно глаз с него не спускай, это сюрприз ходячий, иногда такое может выкинуть…
- Ну не знаю, при мне ничего «такого» он не вытворял. Кстати, Эрген, а почему вы с ним похожи как две капли воды?
Мой наставник замолчал, тщательно подбирая ответ. Дело-то нечисто, так я и поняла, иначе почему бы не объяснить все сразу?
- Как бы так сказать… Понимаешь, мы…э-э…вроде как родственники…
- Ага, конечно! Эту легенду я уже слышала, и что-то она не особо смахивает на правду. Близнецы, клоны – это чушь собачья, потому что вы разные, но с другой стороны невероятно похожи. Так в чем же дело?
- Послушай, сокровище мое, давай пока оставим эту тему. Чуть позже я все тебе объясню, потерпи немного, хорошо?
Я вяло согласилась и положила трубку. Всегда так!

На следующий день мы с Вильямом по взаимному молчаливому соглашению решили помириться, и очень даже удачно совершили перелет. Я совершенно не выспалась и сильно нервничала, поскольку нам в тот же день предстоял концерт. Не то чтобы это было что-то из рук вон выходящее, просто чувствовала я себя омерзительно, и хотелось сделать какую-то гадость. Но к моему огромному удивлению все прошло мирно и гладко, и вечером мы радостно вломились в шикарный номер люкс. Я бросила вещи прямо на пол и ринулась в ванную, предоставив шефу разбираться с багажом самому. Потом я проверила спальню, пока Вильям купался, набросала везде «жучков» и сигналок и занялась проверкой своих резервов. Я слышала, как шеф сушил голову феном и как он вышел, но тут раздался сигнал. Мои штучки кого-то засекли. Я одним прыжком преодолела расстояние до прихожей и, ворвавшись в спальню, толкнула шефа на пол. Но экспресс-осмотр, проведенный за пару минут, ничего не дал. Вильям виновато улыбнулся.
- Извини, это, кажется, я раздавил вон ту штуку. Не заметил сразу…
Я недовольно сгребла останки «жучка» - одного из лучших, между прочим!
- В следующий раз будь повнимательнее, - и развернулась, чтобы уйти. Он молчал, и это заставило меня остановиться и обернуться.
Вильям смотрел на меня в упор, больше не улыбаясь. Мне стало не по себе.
- Что с тобой? Тебе нехорошо?
Он поправил волосы и произнес:
- Подойди-ка сюда, - я послушалась, и он продолжил. – Ты ведь помнишь тот наш разговор? – я кивнула. Отпираться не было смысла. – Так вот, я не хочу, чтобы ты ушла, исчезла из моей жизни навсегда. Ты замечательная девушка, Лиона, ты понимаешь меня и всегда готова помочь. Ты думаешь, я не знаю, что Эрген ничего не платит тебе за твою работу? Ты делаешь это все одна, и прекрасно справляешься. Тебе не нужны ни мои деньги, ни моя слава, и теперь я ни на йоту не сомневаюсь, что ты – та, которую я ждал всю жизнь. Я люблю тебя, и не позволю тебе уйти.
Отлично, теперь еще и это. Я вздохнула. Можно было бы перевести все в шутку, мне уже многие точно так же заливали про вечную любовь и тому подобное, но глаза у него были очень выразительные. Не мог он врать, вот так-то.
Он поцеловал меня, а я не сопротивлялась, мысли были заняты другим. Что теперь делать??? Не думаю, чтобы Эрген был в восторге оттого, что у меня роман с его двойником, которого я должна стеречь как величайшее сокровище, но вовсе не обязана развлекать. Вот так влипла…
 Ну да ладно, живем один раз. Будь что будет…


И все было хорошо, если не считать того, что выспаться мне так и не дали. Среди ночи на моем запястье завибрировал браслет, управляющий «жучками» на окне. Я осторожно выползла из-под руки Вильяма и ужом спустилась под подоконник, жалея, что я не прихватила с собой пистолет. Шеф тоже проснулся и заметил темный силуэт на фоне окна, но я поднесла палец к губам, призывая его к молчанию. Я извернулась и резко разбила стекло, схватив темную фигуру за грудки и зашвырнув внутрь. Это оказалась дрожащая от страха девчонка с фотоаппаратом в руке. Обыск показал, что это было ее единственное оружие.
Вильям нервно хихикнул, пока я связывала девчонке руки за спиной, и я огрызнулась.
- Не вижу ничего смешного.
- Извини, просто ты выглядишь немного… необычно.
Связав пленную, я сердито взглянула в зеркало. Да уж, необычно – это еще мягко сказано: в полупрозрачной короткой ночной рубашке, встрепанная и рассерженная, деловито затягивающая узлы на попавшемся враге – зрелище впечатляющее. Девчонка всхлипнула и заговорила.
- Простите, ради бога, я всю жизнь мечтала увидеть тебя живьем, с таким трудом нашла твой адрес… клянусь, я ничего плохого не хотела, только сфотографировать тебя, и все… - она захлебывалась в плаче.
Я вопросительно посмотрела на шефа. Он немного отошел от первого испуга, и, похоже, начинал злиться.
- Вызывай полицию, Лили. Это уже ни в какие рамки не лезет!
Девчонка перепугалась до смерти.
- Нет, не надо, пожалуйста, умоляю! Я ничего плохого… клянусь!
Мне стало ее жаль. В самом деле, бывает, переклинит, и все, хоть вешайся.
- Может, обойдемся без криминала? Простим на первый раз, с кем не бывает…
Вильям свирепо посмотрел на нее.
- Делай что хочешь, Лили, но чтоб через пять минут духу ее здесь не было.
Он сердито вышел, и я услышала, как закрылась балконная дверь. «Жучок» доложил, что шеф зажег сигарету. Ну ничего, пусть успокоится.
Я принялась развязывать девчонку, попутно рассказывая ей, что у Вильяма очень тяжелая жизнь и почему не нужно больше так делать. Она постепенно перестала плакать, и только молча слушала. Закончив свое дело, я протянула ей носовой платок. Девчонка высморкалась, вытерла слезы и вдруг спросила:
- Почему Вы отпускаете меня? Вильям ведь просил Вас вызвать полицию, и послушался, когда Вы отказались. Вы его девушка?
Я встала и помогла ей подняться на ноги.
- Держи, - я протянула ей фотографию, которую приметила у шефа в чемодане. – Это эксклюзив, может, продашь кому-нибудь или себе оставишь, как хочешь. Будет тебе как напоминание, чтобы не задавала глупых вопросов. А теперь – кыш, а то Вильям вот-вот вернется и точно рассердится.
Я закрыла за ней дверь и, войдя в гостиную, налила себе красного вина. Вильям тихо приблизился, и я не успела убрать бокал. Шеф покачал головой.
- Я не знал, что ты пьешь. Нервничаешь? – Я устало кивнула и отхлебнула глоток. – Девочка моя, разве тебе не говорили, что нельзя пить в одиночку? – Он налил и себе, и внимательно посмотрел на меня. «Экзекуция», - мрачно подумала я и отставила бокал в сторону.
- Все, сегодня больше не буду. Ты доволен?
Он улыбнулся и ласково провел ладонью по моей щеке.
- Опять ты не выспишься, бедняжка. Прости меня за ту вспышку, хорошо?
Вместо ответа я чмокнула его и потащилась в спальню. Что за день такой, кошмар один!


Утро не принесло облегчения, хотя я исправно умылась ледяной водой и наглоталась анальгина. В голове как будто стекла натолкли, и хотелось забиться куда-то в темное тихое место и отключиться там. Вместо этого – еще один перелет, снова отель, беготня, концерт… Какая-то странная тревога не давала мне покоя, но как только я пыталась разобраться с этим чувством, оно исчезало, чтобы потом вернуться и с новой силой взяться за мои бедные мозги. Вильям тоже почему-то нервничал, но не курил, держался. Не нравилось мне все это, и я молилась, чтобы этот день поскорее закончился.
Толпа обезумевших фанов в зале, как и следовало ожидать, не принесла мне никакой радости, а моя несчастная голова отреагировала на нее новым взрывом нечеловеческой боли. Вильям обеспокоенно поглядывал на меня, но я заверила его, что со мной все в порядке, только спать немного хочется. Вряд ли он поверил, но мне нужно было как-то его успокоить. Я уселась за колонкой, добрый Лин откуда-то приволок мне кофе, и концерт начался. Вильям пел, ребята играли, и все было как всегда, кроме…
Я вгляделась в ложу на втором ярусе (сегодня мы выступали в здании театра), и мне показалось, что там что-то блеснуло. Показалось ли? Я напряглась, ощущая повышение напряжения. Вот Вильям подошел к краю сцены…Лин, отступая, на мгновение заслонил его… и я вдруг четко осознала, что сейчас произойдет. Время замедлило свой бег. Почти инстинктивно почувствовав резкий звук выстрела, я вскочила одновременно с ним и изо всех сил побежала, по пути сбив Лина. Я почти слышала скольжение пули в воздухе; безупречно направленная, она должна была точно поразить цель. Но я успею… еще совсем немного…
Я отчаянно оттолкнула Вильяма в сторону, и время снова вернулось в свой ритм. Что-то сильно ударило меня, но это уже было неважно – я смогла, я спасла его… Эта мысль тянулась через весь мозг, когда все вокруг потемнело, но я этому не удивилась. Не успела.

___________________



- … Если она не очнется, я вас всех по миру пущу.
- Не беспокойтесь, сэр, пульс в норме, опасности для жизни нет. Она скоро придет в себя, вы уж поверьте.
Море белесого тумана заполонило мою голову изнутри. Я плыла по его мерзким шевелящимся волнам, и им не было конца. Голоса доносились откуда-то слева, и я повернула туда. Вот какой-то просвет…
Когда я открыла глаза, все вокруг было белым. Я пошевелилась, но это движение отозвалось резкой болью в правом боку. Вильям склонился надо мной и напряженно улыбнулся.
 - Не двигайся пока, солнышко. Как ты себя чувствуешь?
Я пробормотала что-то нечленораздельное и разозлилась на себя. Что за чертовщина? Команды раскисать не было!
Вильям заботливо поправил на мне одеяло (слава богу, я это чувствовала, а то возненавидела бы себя до конца жизни. Ну, пока бы не забыла). И ласково так улыбнулся.
- Тебя прооперировали, и ты скоро вылечишься. Того снайпера поймали довольно быстро – это оказался какой-то псих, решивший, что я – исчадие ада, и что мне на земле не место. Ты отлично сработала, любовь моя. Жаль только, что решила отдать свою жизнь за мою… Но теперь тебе ничего не грозит. Скоро ты будешь как новенькая.
Скрипнула дверь, и в поле зрения вплыл Эрген собственной персоной, одетый и причесанный точь-в-точь как Вильям. И в самом деле, родная мать не отличит. Я попыталась состроить подобие улыбки, но, боюсь, не очень-то у меня получилось. Они оказались по разные стороны от меня и уставились друг на дружку одинаковыми недружелюбными взглядами. Пару секунд воздух надо мной, казалось, так и трещал, но потом они вспомнили о моем существовании и решили облегчить мою судьбу.
 Эрген положил руку мне на лоб и велел закрыть глаза и сосредоточиться, подумать о чем-то приятном, спокойном… Меня опять унесло в туманное плавание. Но когда я вернулась, все встало на свои места. Я спрыгнула с кровати и встряхнула головой. Да уж, неделя-другая тренировок, и я снова в форме. Оба моих красавца стояли рядом и потрясающе похоже улыбались мне. Я прищурилась.
- А знаете, ребята, вам так и не удалось меня обмануть. Я догадалась, кто вы такие. Раньше вы, сдается, были одним и тем же человеком – лет эдак до шестнадцати. А потом – то, что можно условно обозвать раздвоением личности. Вильям продолжил музыкальную карьеру, и добился успеха. Эрген же оставил высокие духовные качества и развил их в высшей степени – иначе как объяснить мое мгновенное исцеление? Взамен того, что вы отдали, вы создали что-то новое, и это ваши различия. Но в остальном вы остались собой, и в этом ваша феноменальная схожесть. Внешность, например. Вот так-то.
Они изумились, одинаково округлив глаза. За дурочку меня, что ли, считали? Вот это я понимаю наивность. Тут не соскучишься!
- То, что ты это поняла, говорит о многом. Но мне бы хотелось узнать, какого черта ты закрутила роман с Вильямом? – это Эрген.
Я закатила глаза. По-моему вполне логично, так нет же, все им объясняй.
- Полюбила я его, и все тут. Доволен?
Эрген заскрежетал зубами, а Вильям за спиной показал ему неприличный жест, полагая, очевидно, что я не замечу.
- Так что же это получается? Меня ты больше не любишь?
Я расчесала пятерней волосы и мысленно прикинула свои шансы. Если постараться, то вполне может получиться.
- Люблю, - это согнало самодовольную улыбку с лица Вильяма. – Только люблю я вас двоих. Одинаково. Понятно? И мне нужно еще немного подумать и разобраться, так что… вы уж не скучайте.
Они оба поняли, что я собираюсь сделать, одновременно, и кинулись за мной, по пути столкнувшись друг с дружкой. Но это – предположительно, потому что последние слова я прокричала на бегу, выскакивая в двери, по пути оттолкнув изумленного такой прытью врача. Ищи ветра в поле!
Сзади меня Вильям и Эрген стукнулись локтями.
- Постой-ка, Эрген. Пусть она идет.
- Ты прав, Вилли. – Эрген остановился, - нужно дать ей время все обдумать.
Вот и прекрасно, подумала я, и добавила скорости, пока они не передумали. В сложившейся ситуации лучше все-таки помедитировать на досуге, и желательно так, чтобы никто не стоял над душой. А дальше… Там видно будет.


30.01.2005