Море.
Такая масса воды – и вся у моих ног. В такое раннее утро хочется страдать манией величия, тем более, что пляж в дрёме, лёгенькие волны умывают сонный песок, оставляя на нём шуршащую пену и ленивых медуз.
Я прохаживаюсь по берегу, черчу голой пяткой только мне известные узоры на мокром, с интересом наблюдая как их слизывает скользковатая, как обычно, вода. Собачники наматывают поводки, псы рвутся в воду, недоумевая по поводу нежелания своих бесстрашных хозяев последовать за ними. Но скоро внимание четвероногих переключается на одиноких бегунов, рассекающих то место, где сходится суша и море, то место, которое при температуре воды, сравнимой с температурой тела - преодолеваешь одним броском, а сейчас – только пальцами потрогать и вздохнуть с сожалением –холодновато ещё…
Псы азартно настигают бегунов, хозяева вяло трусят за обоими… Пышные формы вон той девоньки с мордатым ротвейлером, навевают гастрономические ассоциации, и череда бегущих тел и силуэтов - смутно знакома, как будто виденная в каком-то старом кинофильме, с затёртой плёнкой и ушедшим навсегда цветом.
Пёс, бегущий краем моря…
Бомжи бредут, сейчас не их сезон –можно не торопиться. Компании из трёх и более заговорщиков ещё не облюбовали склоны Центрального пляжа, ещё не прогрелись снаружи и внутри, особенно при таких ценах на базаре и в ликёро-водочных отделах.
Сборщики стеклотары со стажем только вздыхают, отпихивая ногами пластиковые бутылки из-под крашеной газировки. Не сезон, не сезон, однако…
Выше, в Аркадии, кипит жизнь, ошалевшие от весны коты выпрыгивают из-под колёс машин, с мчащимися к своим любимым и драгоценным водителями с горящими глазами, только цветы, коробки конфет, шампанское и водочка шуршат и позвякивают на задних сиденьях. Выходной, граждане!
Выходной –и плечи расправляются, работа и учёба были вчера брошены, как простуда летом или кино –на самом интересном месте, ну ничего, ничего – к ним, родимым, к болячкам и трудностям, мы скоро опять вернёмся! Правда сейчас об этом как-то не думается. Таким божественным утром не думается о работе, не думается о лицеях и институтах, о каких-то срочных делах..
Самое срочное – здесь и сейчас. Чертить пяткой узоры на песке, вдыхать этот кислородный коктейль из степного и морского воздуха, и даже близлежащая стройка, с дымом, смолой, снующими туда-сюда Камазами и матом прораба – не портит общего впечатления, а только добавляет этой картине красок и сочности.
Это море такое, как и должно быть. Это ты, растеряный и млеющий. Это они в похожем состоянии, чувствующие так тонко и так много комментирующие.
И можно даже не говорить за Египет или Кипр. Можно сравнивать когда ты – там. Но это, то, что здесь и сейчас - надо просто чувствовать и ценить, как тот момент, о котором расскажешь внукам и правнукам, если доживёшь. А дожить надо обязательно. И почувствовать тоже. Это море, этот берег, этого себя на нём … И пусть чайки неторопливо прицеливаются на твоё восторженное выражение лица – ты готов к этому,к их денежной метке на голову, как к неожиданной оплате всех твоих счетов, что остались в прошлом.
Там, за линией горизонта, слегка подпорченой сухогрузами и балкерами на рейде. Там в этой зеленоватой воде, небрежно очищеной возле Санжейки. Там, в твоём прошлом, таком же размытом и чуть-чуть в софте, как утренняя дымка над маяком. Это - там, а ты здесь и сейчас, и это замечательно!