За рассветом на манеже
Веселился грустный клоун.
Так он жил, как будто нежил.
Был он полон и не полон.
Он грустил, одновременно
Слезы радости рождая.
И при этом, непременно,
Исцеляя, созидая.
Его публика любила,
Звезды светом озаряли.
А божественные силы
Из космической эмали
Ему краски составляли.
Солнце гладило, ласкало,
И, луну опережая,
Озаряло, согревало
Клоуна в пучине рая.
А случайные кометы
Походя, чуть удивляясь,
Хлопали и усмехались,
Согревались возле света.
Но кончалось представленье,
Гас манеж, усталый клоун
Отправлялся в загустенье
Неба, звездное смешенье,
Где он жил, один, как ворон.
Пил он чай небесных судеб,
Нюхал гной от ран душевных.
В темной, глиняной посуде
Строил силу трав лечебных.
А потом счастливый клоун,
Пел, со звездами танцуя.
Громко радовался Воланд,
Прославляя рать святую.
За рассветом на манеже
Веселился грустный клоун
Так он жил, как будто нежил,
Был он полон и не полон.