Памяти Джеральда Даррелла –
одного из малой горстки людей,
которых я искренне уважаю
«Кто знает: дух сынов человеческих
восходит ли вверх, и дух животных
сходит ли вниз, на землю?.»
(Еккл. 3:21)
13
За ужином на Ирине опять сияло новое платье. Белое, с раскиданными черными горошками. На удивление легкое и воздушное, невесомо овевавшее ее тело, которое сейчас снова казалось стройным. Законченность туалету придавал браслет с большим матерчатым цветком.
Помня прецедент, Верников ничего не сказал. И Ирина тоже была на редкость молчаливой. Судя по всему, ей нездоровилось: вероятно, она перекупалась. Поэтому ужин, который обычно тянулся часа полтора, закончился очень быстро.
Проведя некоторое время с Юлием Цезарем, Верников решил сходить на море. Не купаться: тяжесть от еды проходила медленно – а просто побродить босиком в пенистой кромке прибоя.
Не взяв с собой ничего, поскольку лежать уже не собирался, Верников надел шорты и отправился вниз.
Съехал на лифте, обогнул ресторан, зашагал мимо ряда лавок.
Миновал медпункт, откуда хищно высовывался унитазный доктор.
И вдруг увидел, что из дальнего коридора, ведущего в соседний корпус, бежит Ирина Анохина. В том же платье, развевающемся на лету. И с конвертом в кулаке. Явно охваченная какой-то проблемой.
- Стой, - сказал Верников, раскинув руки.
- А… Это ты, Костя…
Налетев, Ирина долю секунды оставалась в его объятиях.
- Куда бежишь?
- Да к доктору…
- К доктору?! – Верников не поверил ушам. – Что случилось? Коля ногу подвернул?
- Не Коля, а я. У меня что-то с ногами. Сгорели, кажется…
- Покажи, - приказал он.
- Вот…
Ирина подняла ногу и он увидел, что ступни ее сильно покраснели, как будто она держала их в кипятке.
- Подожди. Зачем тебе к доктору?
- Ну как… Болит очень. И вообще мне как-то всей нехорошо.
- Поверь, этот доктор не поможет.
- Поможет, он обещал! Я у него уже была, он меня посмотрел и велел за страховкой сходить, тогда примет.
- Понятно. И ты бежишь?
- Ну да… Анохин говорил, у нас хорошая страховка. На пятьдесят тысяч долларов.
- Ага. Плавали, знаем. В одной конторе путевки брали. А какая там франшиза, Анохин не говорил?
- Франшиза? Это что такое?
- Минимальная стоимость медицинской услуги, которую ты оплачиваешь из своего кармана.
- А разве… разве такая есть?
- Конечно. Стандартный ход любой компании. За крупное – что случится с одним туристом из десяти тысяч - заплатят, а мелочь вешают на тебя. Иначе они разорятся.
- А я и не знала… И Анохин… - растерянно пробормотала Ирина.
- Ты еще много чего не знаешь. Зато я знаю. У нас франшиза семьдесят долларов. Понимаешь, что это значит?
- Это… это значит…
- Это значит, - жестко перебил Верников. – Что сейчас тот мраморный писсуар, которому я бы не доверил даже смазать йодом царапину, измерит тебе давление. Посмотрит язык, пощупает пульс и еще что-нибудь. Потом даст просроченные таблетки турецкого производства – и это будет стоить ровно семьдесят долларов.
- Но ведь поможет.
- Вот в этом я как раз сомневаюсь. Я много раз видел его рожу. И то, как он больных осматривает. Поверь, я врач и могу оценить врача. Его цель – прежде всего содрать с тебя деньги. А они у тебя не лишние.
- А что мне делать?
- Так, подожди… - Верников серьезно посмотрел на Ирину. – На солнечный ожог не похоже, слишком равномерное покраснение. Когда это началось?
- Сегодня в обед.
- Похоже на аллергию. Ты ела что-нибудь необычное?
- Да нет, все как всегда.
- Медуза?.. Впрочем, в этом море медуз я не видел. Мошки накусали? Днем их нет… Постой…У тебя была когда-нибудь аллергия на какую-нибудь траву?
- Нет… Но знаешь, Костя… Я как раз по траве сегодня утром прошлась босиком.
- Где?
- Да вдоль корпуса, по газону. Так приятно, мягкая и влажная…
- Понятно, - Верников вздохнул. – Газваген.
- Что?
- Машина с распылителем. Которая каждый вечер все опрыскивает. В траве сохранилось действующее вещество аэрозоля, у тебя на него аллергия… Пойдем.
Он решительно взял Ирину за руку.
- Куда?
- Лечить тебя буду.
- А ты… - Ирина взглянула снизу вверх. – Ты людей…
- Умею, умею. Я же сто раз говорил, что животных лечить труднее.
- А вчера ты утверждал, что ни при каких обстоятельствах людей лечить не станешь…- усмехнулась она.
- Exceptio probat regulam, - ответил Верников. – То есть исключение подтверждает правило. Тем более, друзья для меня – это не просто люди…
- А почти животные? – засмеялась она.
- Что-то вроде того.
Он повернулся и увлек Ирину за собой.
Турецкий доктор, от которого на глазах уплывали семьдесят долларов, выбежал, забормотал вслед по-русски.
- Sp;ter,- рявкнул Верников, отодвигая его в сторону.
14
Казалось, сам лифт в нерешительности замедлил свой подъем. Сквозь тонкое платье от Ирины струился незнакомый жар.
В коридоре около медпункта он действовал автоматически, как врач.
А сейчас… Сейчас в самой ситуации витала двусмысленность. С одной стороны он – доктор, пусть ветеринар – собирался лечить пациентку. Но с другой… Они держались за руки и между ними проскакивали искры невнятного напряжения.
Он, мужчина, вел женщину к себе в номер.
Этого было достаточно; деталей не требовалось.
Хотя в самом деле все происходило не так.
Но Ирина, судя по всему, тоже ощущала растущую неловкость по мере того, как ехал лифт, они шли по коридору, сворачивали за угол…
- Ну вот, пришли в амбулаторию, – сказал Верников, вытаскивая из кармана прокси-карту. – Сейчас задам тебе таблетку кестина, и все будет нормально…
Разряжая внезапно накалившуюся обстановку, он намеренно употребил ветеринарный термин.
- Что задашь? Трепку под условным названием «таблетка кестина»? Или что-то еще?
- Антигистаминное средство. То есть лекарство против аллергии. Одно из лучших, третьего поколения.
- Ветеринарное?
- Почему? Человеческое. Я всегда вожу аптечку на все случаи жизни. А «задать» - так в ветеринарии говорят. В человеческой медицине дают таблетку. А в кошачьей – задают. Ну принято так… Как в твоей бухгалтерии «стол» - это совсем не то, за чем мы ужинаем.
- Значит, ты меня как кошку будешь лечить, не как человека? – она нервно засмеялась.
- Ты точна, как всегда. Именно как кошку. Потому что ты знаешь – кошек я люблю больше.
Они стояли перед его номером. Верников вставил карту, замок щелкнул, и из отворившейся двери хлынул поток чистого ледяного воздуха.
- Ох, ничего себе… - гостья блаженно потянулась, обдав его запахом подмышек. – Как у тебя хорошо… У нас в номере такая жара. Когда приходим, включаем кондиционер и пытаемся не умереть сразу. А у тебя все работает…
- У меня точно такая же система. Турки везде одинаковы. Просто я заблокировал отключение, и все.
- Блин, - со злостью сказала Ирина. – Кто из вас компьютерщик – ты или Анохин? Он вообще ни на что не способен. Я его, между прочим, спросила – а нельзя что-нибудь сделать, чтобы кондиционер работал без нас. Он руками развел и говорит – не-ет, нужен электронный ключ…
Ирина настолько точно скопировала интонации Сергея, не желающего что-то делать, что Верников невольно усмехнулся.
- Да ни при чем тут – компьютерщик, не компьютерщик… У меня случайно получилось. Я ведь привык к методу проб и ошибок. Попробовал – и вышло.
- Но почему ты попробовал, а он даже не стал?!
- Ладно, сейчас у нас другие проблемы. Садись и показывай свои ноги…
Верников прошел в туалет, тщательно вымыл руки – как делал перед каждым врачебным осмотром.
Ирина сидела в кресле около круглого стеклянного стола. Он взял ее ступню – маленькую, ровную, с аккуратно накрашенными ногтями. И понял, что она не только красная, а сильно распухшая. Причем отек начал распространяться на щиколотку.
- Как быстро у тебя это пошло? – спросил Верников.
- Не знаю… После обеда просто зачесалось, потом около пальцев покраснело, потом дальше, потом опухло. А что?
- То, что аллергическая реакция продолжается. Краснота поднимается выше. Таблеткой не обойтись. Придется сделать тебе укол.
- Укол?! А может, не надо? Я уколов с детства боюсь.
- Я не больно делаю. Просто опасаюсь, что пойдет дальше и кончится анафилактическим шоком.
- А что это такое?
-Ураганная аллергическая реакция. В отдельных случаях заканчивается удушьем от отека легких. В неудачной ситуации без экстренной помощи здоровый человек может умереть от одного укуса осы.
- Ужас…
- Я не знаю, что в этой аэрозоли. И может оказаться так, что моей аптечки не хватит и тебя придется везти в настоящую больницу. Что будет гораздо хуже.
- Господи… Ты меня пугаешь.
- Да нет, я не думаю, что это грозит. Но я врач и обязан допускать худший из вариантов. Это в медицине как дважды два. Поэтому укол надежнее. Вколю тебе старый добрый супрастин…
- Ветеринарное лекарство?
- Нет, тоже человеческое. Древний препарат. Но надежный. И тебе сразу станет лучше.
- Лошадиным шприцем меня будешь колоть, да? – не очень уверенно пошутила Ирина.
- Нет, слоновьим, - серьезно ответил Верников. – Ложись и готовь место для укола.
- Ложиться? – с неожиданной растерянностью пробормотала она. – А стоя нельзя?
- Стоя колют только ленивые медсестры. Которым неохота ждать, пока пациент ляжет. Все равно после укола надо полежать с ваткой, чтоб не образовалась гематома.
- Но у меня платье помнется!
- Сними, - спокойно сказал Верников.
- Снять?!
В голосе Ирины звучало такое удивление, что он невольно рассмеялся:
- Можно подумать, я тебя в купальнике не видел.
- Купальник – это купальник, а белье – это белье…
- Я доктор и меня не следует стесняться, - возразил Верников, протирая руки спиртом.
- И кошки… тоже перед тобой раздеваются?
- Все как одна.
- Ну ладно… Только ты не смотри.
- Я и не смотрю. У меня есть занятие.
Он отвернулся, слыша за спиной сначала шуршание, потом скрип кровати. Спокойно, не думая о постороннем, набрал из ампулы лекарство, выпустил из шприца воздух, взял ватку со спиртом и наконец обернулся.
Ирина лежала на животе, уткнув лицо в сложенные руки. Спину ее перечеркивала белая полоска бюстгальтера. И такие же белые трусики сияли ниже. Верников окинул ее фигуру равнодушным взглядом врача. Ничто в нем не дрогнуло.
- Мне через трусы тебя колоть?
- Я… стесняюсь. Спусти сам, сколько нужно.
- У меня руки заняты. Я не украду твою попу, давай скорее, а то игла обсеменяется бактериями.
Ирина вздохнула и обреченно опустила трусы. Ягодицы ее оказались самыми обыкновенными. Не тугими но и не чересчур дряблыми, как и соответствовало возрасту.
- В какую половинку колоть? – на всякий случай спросил Верников, зная, что у людей могут сохраняться нерассосавшиеся узлы от прежних инъекций.
- Без разницы.
- Тогда в правую.
Он склонился и привычно расчертил ягодицу на четыре части.
- Щекотно, - пискнула Ирина.
- Я определяю место, потерпи.
Выделив правую верхнюю четверть, Верников погладил кожу.
- Ты что? С моей попой играешь? Нравится?
- Конечно. Гладкая и большая, в любое место можно колоть.
Он смазал нужное место спиртом и молниеносно вколол шприц.
- Не больно? – спросил он через несколько секунд, выдернув иглу и прижав место укола.
- Ни капельки… Костя, у тебя руки золотые! Мне никогда никто не делал таких уколов.
- Руку дай, - скомандовал Верников. – Палец… Вот сюда приложи. Ватку чувствуешь? Держи крепко, чтобы не было синяка.
Он бросил шприц в мусорное ведро, по привычке еще раз вымыл руки.
Ирина лежала не шевелясь, и послушно зажимая ватой место инъекции.
- Кость? – невнятно проговорила она в подушку.
- Что?
- А кого легче колоть – меня или кошку?
- Тебя, конечно.
- А почему?
- У тебя попа вон какая большая…
- Толстая?
- Не толстая, я этого не говорил. А большая. В смысле, что у кошки вообще попы нет.
- И куда ты ее колешь?
- В ляжку. Это гораздо труднее.
- Потому что у кошки ляжки меньше, чем у меня попа?
- Именно поэтому, - усмехнулся Верников и сел в кресло.
- А тебе часто кошек колоть приходится?
- Почти каждый день. Иногда даже несколько раз.
- А они пищат?
- Когда больные - нет…
Он вздохнул.
- Однажды я сутки сидел около кошки и каждые два часа делал ей укол.
- Сутки?!
- Да. Иначе ее было не вытащить.
- А что с ней было?
- Не знаю точно. Возможно, чумка.
- Чума у кошки? И все остались живы?
- Не чума, а чумка. Никогда не слышала? Так называется одна из болезней. Обычно поражает котят и щенят. Если выживают, потом остается частичный паралич задних конечностей. При ходьбе подволакивают.
- Жалко…
- Мне тоже.
- Кошка маленькая была?
- Месяца три. Размером… - Верников запнулся. – С два моих кулака. Маленькая черненькая кошечка с зелеными глазами. Когда меня вызвали, она была в таком состоянии, что я побоялся забрать ее в клинику. Я бы ее просто не довез.
- И как же ты… сутки сидел около нее?
- Хозяева поставили на кухне раскладушку. Я их послал в аптеку за шприцами и препаратами. А потом сидел и вводил по десять кубиков физраствора.
- А что это такое?
- Слабый соляной раствор, заменитель крови. В человеческой медицине тоже применяется. При общей интоксикации организма. Я не знал, что делать. И решил попробовать как бесспорное средство. Сначала было легко. Потом все труднее. Представляешь – кошка крошечная, а я в нее воду закачиваю.
- Ей стало лучше?
- Главное, что ей не становилось хуже. Между инъекциями я несколько раз делал ей клизму.
- Клизму?!
- Ну да. Я к тому же опасался, что причина всего - пищевое отравление. Хозяева оказались на редкость бестолковые, ничего толком не могли объяснить.
- И… Что потом?
- В начале вторых суток я сделал укол преднизолона. С передозировкой, чтобы подхлестнуть защитные силы организма.
- Помогло?
- Да.
- Она тебя укусила? – засмеялась Ирина.
- Не сразу. Но когда я ей вводил следующую дозу физраствора, она уже пыталась отбиваться. Это означало перелом.
- За сутки?
- Да, я же говорил, у животных все процессы идут быстрее, чем у людей. Человек может месяцами лежать в коме. А животное за несколько часов можно вылечить. А можно и потерять.
- И что теперь эта кошечка?
- Думаю, в порядке.
- Тебе тогда хорошо заплатили?
- Честно говоря – не помню, - признался Верников. – Нет, наверное. Это была обычная кошка которую хозяева подобрали на улице. Не какой-нибудь чистопородный перс. Ее и звали как-то… Муся или Дуся… или Фрося - да, точно, Фрося. Да это и неважно. Главное, ее удалось спасти.
- Костя… - Ирина повернула голову набок, и в глазах ее что-то блеснуло.
- Костя… Я раньше тебя не ценила. Ты настоящий врач…
- Самый обычный, - отмахнулся Верников. – Ну ладно. Сейчас взглянем, идет ли кровь из ранки. Палец отпусти… Есть немного. Полежи еще, чтобы не осталось синяка.
- А потом?
- Что – потом?
- Потом что делать?
- Идти в своей номер, принять дозу алкоголя…
- Зачем?!
- Затем, что алкоголь сам по себе является антигистаминным средством, и комбинированный прием усиливает действие препарата. И уснуть. А завтра проснуться здоровой с белыми ножками.
- Костя…
- Что?
- Костя, а можно… А можно, я у тебя полежу?
- Ты и так у меня лежишь, - спокойно сказал он.
- Не десять минут. Я выпью алкоголя и усну у тебя. Посплю пару часов, потом пойду к себе…
- А…
-…Потому что мне у тебя хорошо. Мне уже становится лучше. Мне лучше просто рядом с тобой. Как той кошке, около которой ты сидел целую ночь. Можно, а? Ну пожалуйста, это же такая малость?
- Можно, - неожиданно для себя ответил Верников, обреченно чувствуя, как внутри что-то оглушительно падает вниз. – Лежи, если тебе так комфортнее. Я не буду мешать. Только алкоголя у меня нет. Придется мне спуститься в бар.
*******************************************
ВЫ ПРОЧИТАЛИ ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ.
Полный текст можно приобрести у автора –
обращайтесь по адресу victor_ulin@mail.ru
*********************
АННОТАЦИЯ
В отличие от героя Чеховской "Дамы с собачкой" Дмитрия Дмитрича Гурова, ветеринарный доктор Константин Иваныч Верников едет в Турцию для спокойного отдыха без забот - оставив дома мобильный телефон, зато прихватив записки Юлия Цезаря, чтобы насладиться в одиночестве любимой книгой. Но, поехав в отпуск вместе с семьей друзей, он неожиданно вступает в отношения, дающие минутную радость и открывающие перспективу грядущих проблем.
******************************************
2005 г.
© Виктор Улин 2005 г.
© Виктор Улин 2015 г. - фотография.
© Виктор Улин 2023 г. – дизайн обложки.
http://ridero.ru/books/shakal_1/
226 стр.
Аудиокнига (4 ч. 11 мин.) доступна напрямую от меня.