(киносценарий боевика из жизни русской деревни,
производство «Коламбиа-пикчерс»)
Действующие лица и исполнители:
Дед — Чак Норрис,
Баба — Синтия Ротрок,
«Курочка-ряба» — Клод Ван-Дамм,
«Мышка» — Арнольд Шварценеггер,
Девки, бабы, мужики, киллеры.
Обычная русская деревня: березы, клюквенные сады, покосившиеся коттеджи...
(Пометка продюсера: «Заказать в строительной компании покосившиеся коттеджи, если, конечно, недорого возьмут за их перекос»).
...Дед только что закончил утреннюю пробежку вокруг колхозного поля, прибежал на свой бедный двор и нырнул в свой убогий бассейн...
(Пометка продюсера: «Бассейн на русском ранчо — бред!!! Пусть Дед забежит в свой жалкий деревенский домишко и примет там убогий душ!»).
На кухне Баба готовит Деду скудный завтрак: сэндвичи с редькой, бутылка водки, чашечка кофе. Дед хмуро ест. Баба, пригорюнившись, глядит на него.
Дед. Твою мать?
Баба. А где я тебе возьму?!
Дед. Но мать твою!!!
Баба. А на какие шиши?! Простой осетрины купить не могу!..
(Пометка продюсера: «Хорошо! Уточнить насчет «шишей»: если это внутренняя российская валюта, то сколько «шишей» в одном долларе?»).
...Дед выходит на двор. Шумит клюква. В её шелест вплетается отдаленная русская народная песня. Примерный текст:
«Wo pole beryeska stoyala,
Wo pole kudryavaya stoyala,
Lewly, lewly, stoyala...»
Из-за холма плавно выходят деревенские девки и бабы — в сарафанах, телогрейках и нетрезвые с утра.
(Пометка продюсера: «Проследить, чтобы телогрейки на этот раз были не от Кардена — разорят!»).
К девкам и бабам присоединяются пьяные мужики и парни, заводят хоровод и всем хороводом направляются к деревенскому супермаркету...
(Пометка продюсера: «Супермаркеты в российских деревнях — чушь!!! Надо проще и скромнее: «направляются к сельскому шопу». Кстати, уточнить почему русские эмигранты на вопрос, есть ли в российских деревнях шопы, сначала ржут, а потом вздыхают и говорят: есть и ещё какие!»).
Дед впрягается в нелегкий сельский труд. Солнце встаёт из-за берез. Припекает. Дед работает — истово подстригает газон возле своего убогого домишки. Останавливается. Смотрит на солнце. Вспоминает что-то былое, далекое. Рокочет старая убогая газонокосилка.
Дед. Твою мать...
По щека скатываются несколько слез...
(Пометка продюсера: «Не более двух. А в общем хорошо — дитя природы. Только пусть он косит босым, как их писатель Достоевский»).
В воздухе неожиданно свистит нога. Дед резко падает, перекатывается и быстро вскакивает с газонокосилкой наперевес. Перед ним стоит улыбающийся «Курочка-ряба».
Дед. Мать твою!
«Курочка-ряба». Я тоже рад тебя видеть!
Дед. Но твою мать?!
«Курочка-ряба». Какая на хрен амнистия, просто у них там сейчас такой бардак! Вот забежал по пути в Эрмитаж, принес тебе пасхальное яичко от Фаберже. Спрячь на время.
Дед. А мать твою?
«Курочка-ряба». Десять процентов.
Дед. Во, блин.
«Курочка-ряба». Ишь, разговорился! Ну что, по рукам?
Автоматные очереди, свист пуль, громкие крики.
«Курочка-ряба». Ну ладно, некогда мне тут с тобой болтать!
Прыгает через плетень и быстро удаляется. Рокочет газонокосилка.
(Пометка продюсера: «Плетень — ферростирол, 50 долларов за 1 плетеный метр).
На дедово подворье вбегают деревенские киллеры — в телогрейках, кирзовых сапогах, с серпами, косами и автоматами Калашникова. Впереди — «Мышка». Подбегает и замахивается серпом на Деда.
«Мышка». Гони яйцо, старый хрен!
Дед. Твою мать?
«Мышка». Позапирайся мне! А ну, хлопцы, обыскать все!
Киллеры кидаются в дедов коттедж. В коттедже звуки борьбы, автоматные очереди, свист серпов, пламя пожара. Два киллера с грохотом скатываются с крыльца. Ещё один с треском вылетает из окна. На крыльце появляется разъярённая Баба с балалайкой. Мафия отступает. Баба в прыжке мощным ударом «тоби-гэри» валит «Мышку». Дом горит. Рокочет газонокосилка.
(Пометка продюсера: «Очень хорошо: ярость русской женщины. Добавить немного секса»).
Дед (восхищенно). Твою мать!!!
Баба в крутом развороте стремительным ударом ноги скашивает Деда и выхватывает у него из-за пазухи яйцо Фаберже.
Дед. О, нет!
Рокочет газонокосилка. «Мышка» пытается отобрать яйцо у Бабы, яйцо падает на газонокосилку и разлетается вдребезги.
«Мышка». О, нет!
(Пометка продюсера: «Да-да, как у их Чехова: если на сцене в первом акте имеется газонокосилка, то в финале она выстрелит!»).
Тем временем у плетня скапливается народ: мужики, бабы, девки и парни — пьяные и удивленные. Дом горит. Откуда-то выныривает сияющий «Курочка-ряба».
«Курочка-ряба». Ну что, Мышка, обломался с яйцом? А ты, Дед, не плачь! Возьму на гоп-стоп птицефабрику — будет тебе полное лукошко яиц.
Баба задумчиво смотрит на горящий коттедж.
Баба (задумчиво). Пойду я...
Поднимает балалайку и входит в горящий дом. Дед хватает газонокосилку и продолжает подстригать газон.
Киллеры. Во, блин! Ну, пойдем, что ли, водки выпьем.
Уходят пить водку.
(Пометка продюсера: «Да-да — загадочная русская душа! Но я не понял: зачем Бабе была нужна балалайка? Или это русский боевой символ?»).
Деревенский народ толпится вокруг одинокого «Мышки».
«Мышка». Ну чего уставились? Шли бы себе работать.
Народ безмолвствует.
Конец
(Пометка продюсера: «Твою мать!»)